Начало: http://proza.ru/2020/05/01/1381
Цыплевич уставился на пластиковую карточку, совершающую между его пальцами невероятные кульбиты, как живое существо, пока он не прихлопнул ее ладонью к деревянной, искусственно "состаренной" столешнице.
- Ирина...
Он ее так называл только когда очень сердился.
- Ирина, я не хочу, чтобы ты вмешивалась в это дело. Я... я вообще против твоих встреч с Савицкой...
Ира насмешливо вскинула брови:
- Это уже что-то новенькое! И ты - туда же? Будешь решать, с кем мне дружить, куда ходить, чем заниматься... Думаешь, я в первом браке этим не накушалась?
Миша схватил ее за плечи и умоляюще заглянул в глаза.
- Ну... ну, хотя бы пока не найдут преступника! И туда... к этой мошеннице не ходи больше, пожалуйста! Если там средь бела дня детей воруют, там же может произойти, что угодно, любая гадость! Рыба моя... золотце... я же не знаю, что буду делать, если потеряю тебя. Тебя и нашего цыпленочка...
- Миша... я все понимаю. Но Юля - моя подруга. Я не могу ее не поддержать. И "не лезть" в это дело я уже не могу. Я уже влезла. Меня же все равно будут вызывать в полицию, я - свидетель.
Цыплевич досадливо поморщился.
- Ну какой ты свидетель? Ты же сама говоришь, что почти ничего не видела и не запомнила. И что? Ты же им все уже рассказала из того, чего не видела и не помнишь!
- Следователь дал мне свой телефон и просил позвонить, если я что-нибудь еще вспомню.
- Рыба моя! Это - просто формальность! Они всегда так делают. Как человек может вспомнить то, чего не знает? И поверь, никто не рассчитывает на то, что ты еще появишься... Ирочка, давай плюнем на все, возьмем отпуск, возьмем девочек и рванем куда-нибудь на месяцок, а? Ты же хотела в Исландию слетать, а?
Вертинская покачала головой.
- Не хочешь? Отлично! Я тоже не хочу... Ты права, давай мотанем в Ашдод, к дяде Давиду. Он знаешь, как обрадуется? У него двое внуков маленьких, девочки с ними познакомятся. И с тетушками своими повидаются, в честь которых названы. А? Тут сейчас скоро холода начнутся, дефицит витамина D... А там - тепло, море, фрукты... Ира, поехали?
- Миша, мы к ним обязательно съездим, но попозже, хорошо?
Цыплевич помрачнел.
- С тебя таки взяли подписку о невыезде?
- Нет, просто попросили позвонить если что вспомню.
Миша просиял:
- Так и плюнь! Поверь, они не рассчитывают на твою помощь! И ты ничего им не должна! Там сколько кроме тебя было свидетелей? Пятеро? Шестеро? Вот, рыба моя, ты даже этого не помнишь! Полиции с тебя никакой пользы не будет. А нам всем от твоего здоровья и твоих успокоенных нервов очень даже большая польза. Так что собирай вещички... с Тимуром и Бэллой я завтра же поговорю - они все поймут.
- Миша, - сказала Ира, глядя в пол. - Прости, но я никуда не поеду, пока не найдется Филипп.
Цыплевич закатил глаза с видом мученика.
- Девочка моя, ты же уже взрослая, ты все понимаешь. Ребенка скорее всего не найдут. Его украл какой-нибудь урод-педофил, и найдут только его трупик. Если вообще найдут. Если повезет, его продали мафии, контролирующей попрошаек, и какая-нибудь нищенка ходит с ним сейчас по вагонам метро. Тогда его, может, и найдут. И, может, даже вылечат. Но это - в любом случае не наше дело. Тебе о СВОЕМ ребенке надо думать! Мы же с тобой договорились: никаких стрессов, никаких волнений. Даже новые роли сейчас не разучиваем, работаем ровно столько, чтобы не заскучать... а ты что делаешь?.. Эй! Носы убрать! Что мы тут делаем?
Последний окрик был послан в сторону двери - приоткрытой ровно настолько, чтобы в щель пролезли две совершенно одинаковые мордашки с курносыми носами и блестящими черными глазками.
- Вы что тут забыли?
- Тата, можна мы пойдзем шпацыраваць?* - ответила вопросом на вопрос одна из сестер.
- Шо? Таки откуда этот дикий сленг? - Миша аж подпрыгнул.
- Это не сленг, - ответила вторая. - Это Вероника нас белорусскому языку учит.
Ира повернулась к двери:
- Заходите уже, какао хотите?
- Ага! - девчонки тут же подбежали одна - к чайнику, другая - к буфету. Довольные, что гроза миновала.
- Вообще-то с няней был уговор, что она будет учить их английскому... - пробормотал Миша.
- Так что, можно? Попьем какао, а потом погуляем немного, а?
- А уроки вы типа сделали, да?
- А на завтра нам типа не задавали!
- Это за какие ж такие заслуги? - Миша недоверчиво нахмурился.
- Завтра же суббота, пап!
- Мы по субботам не учимся.
Миша схватился за голову:
- Видишь, Ирочка, до чего я дошел? Забыл, что завтра суббота! А ты говоришь...
- Папа, так мы пойдем гулять? - не унимались девчонки, одновременно размешивая какао, вытаскивая из холодильника множество разноцветных треугольных упаковок, а из буфета - под шумок - пакет с мармеладом.
Миша цепким взглядом засек контрабанду, определил расстояние и, отклонившись в сторону, точным движением перехватил маленькую руку в тот момент, когда она пыталась опустить пакет со сладостями в карман сестры.
- Кариес, диабет, целлюлит, кожные болезни!
- Миша, ну пусть... что уж им с одного пакетика будет?
- Ира, это уже четвертая пачка за сегодня. Не считая пирожных. А главное - у них вся кровать потом липкая. Сара и Карина скоро превратятся в засахаренных поросят!.. И никаких "гулять"! Какие могут быть прогулки в десять часов вечера?
- Но почему? Раньше же было можно...
- Раньше Вероника работала до одиннадцати, а сейчас ей со своим ребенком тоже надо уроки делать.
- Мы отлично можем прогуляться без Вероники! - заявила Сара.
- Да, мы уже в состоянии сами качаться на качелях, - фыркнула Карина.
Миша схватил дочерей за руки и притянул к себе.
- Вы же подслушивали, о чем мы разговаривали с Ирой?
Девчонки попытались возразить, но отец их перебил:
- Значит, знаете, что сегодня произошло. Пока не поймают преступника - никаких самостоятельных прогулок. Особенно вечером. Особенно в темноте.
- Но мы же не маленькие! - обиделась Карина.
- Больших тоже похищают. Даже еще чаще.
- Но мы только во дворе! - канючила Сара, - Там полно народу...
- Хватит ныть! - Цыплевич хлопнул ладонью по столу, от чего лежащая на нем дисконтная карточка взмыла в воздух и спланировала на пол. - Хватит корчить из себя идиоток! Вы что, ничего не поняли? В городе появился наглый отморозок, который не побоялся украсть ребенка в оживленном бизнес-центре на глазах у целой группы людей, фактически в присутствии матери! Вы знаете, где и в каком виде находят похищенных детей? Вы хотите повторить их участь?
- А за него теперь с тети Юли и дяди Игоря потребуют выкуп? - Спросила Карина.
- Не думаю... - вздохнул Миша. - Боюсь, что все очень плохо. Это только в кино киднепперы такие честные, что прячут похищенного ребенка в лесном доме, стоящем на отшибе, дают родителям услышать его голос по телефону и прочий... мармелад. А на самом деле даже если ребенка воруют ради выкупа, его все равно убивают.
- Но за что?! - Хором воскликнули двойняшки, выпучив блестящие глаза.
- Не за что, а почему. Потому что, во-первых, момент передачи ребенка - это риск быть пойманным, во-вторых, ребенок - сам по себе обуза. Его же надо где-то держать, кормить. Он будет кричать, кто-то услышит. А если ребенок не грудной, его убивают еще и потому, что он - свидетель. Может запомнить место, где его держали, лица похитителей, в общем выведет полицию на их след. Так что если похитят вас - живыми скорее всего не отпустят. Ясно? Расчленят, изнасилуют и выкинут в помойку!
- Сначала расчленят, а потом изнасилуют, или наоборот? - с серьезной физиономией спросила Сара, а Карина хихикнула.
- Неважно! Вам будет уже все равно! Какао выпили? Марш в кровать! - прикрикнул на них Миша.
Девчонки юркнули за дверь. Ирина собрала чашки и блюдца, сунула их в посудомоечную машину. И неодобрительно поцокала языком.
- Миша, зачем ты рассказываешь девочкам такие ужасы, да еще на ночь глядя? Хочешь, чтобы от страха им кошмары снились?
- Я хочу, чтобы они избавились от иллюзий. В первую очередь - от иллюзии безопасности. Нет страха - нет осторожности. А неосторожность - первейшая причина того, что люди становятся жертвами преступлений. Я хочу, чтобы они понимали, что преступник - это нелюдь, дикий зверь! С ним нельзя договориться, его нельзя разжалобить, с ним можно только драться насмерть! Но лучше - просто обходить его десятой дорогой. Чтобы не попадаться.
- Это говорит человек, который добровольно привел... преступницу в наш дом! - съязвила Ирина. Она хотела разрядить обстановку, поэтому не решилась сказать "двух преступниц". Все же, одна из них - его мать. - Миша, у нас вон там, за стенкой, в соседней комнате, сидит рецидивистка. Ты ее не боишься, верно?
- Не сравнивай. Сона сидела за подделку документов. Да, это должностное преступление, но она даже не воровка. Просто несчастная баба, которую бандиты взяли под колпак и не дали дергаться. И она свое уже получила сполна. Совсем другое - убийцы. Я боюсь за девочек, боюсь за тебя.
- Но Миша, согласись, все-таки взять в качестве сиделки для мамы ее подружку по исправительной колонии - это не лучшая идея!
- Мы уже говорили об этом, Ира. Мама к ней привыкла, привязалась. Она доверяет Соне. Сона еще в тюремной больнице за ней ухаживала. И без слов понимает, что ей нужно. Рыба моя, ну кто еще сумеет найти контакт с человеком, который не может даже сказать, чего хочет...
Вертинская, вздохнув, кивнула. Мишину маму после инсульта разбил паралич, отнялась речь. Теперь она могла только мычать, показывать глазами и немного шевелить пальцами рук. Пожилая сухонькая сморщенная, как изюм, азербайджанка Сона кормила ее с ложечки, меняла памперсы и вообще ухаживала, как за младенцем. Сона ее жалела.
Конечно, с самого начала обсуждался вопрос о специальном учреждении. Ирина предлагала самые лучшие, самые дорогие варианты - можно даже за границей. Но Миша наотрез отказался. Он всю жизнь искал мать. Он мечтал дать ей все. В первую очередь - свободу, дом и семью. Алена, несмотря на свое "овощное" состояние, узнавала сына. Когда Миша входил к ней в комнату, на ее лице появлялась гримаса, отдаленно напоминающая улыбку, глаза прищуривались, она издавала прерывистое мычание, и Миша обнимал мать, покрывал поцелуями ее серое отечное лицо и шептал ласковые слова той, что его бросила и забыла, когда он был ребенком. По иронии судьбы, наконец-то обретя свободу, воровка-рецидивистка Алена оказалась заперта в новой тюрьме - в тюрьме своего неподвижного тела. И оттуда уже не было выхода... Алена слушала голос сына, прикрыв глаза. Из-под некогда роскошных и черных, а теперь поредевших куцых ресничек катились мелкие слезинки. Потом она открывала глаза и будто силилась что-то сказать. Но язык ей не подчинялся.
Одна только Сона по каким-то лишь ей ведомым интонациям мычания и подрагиванию век могла угадать нужды и просьбы этого жалкого подобия человека. Поэтому было решено: как только Сона отмотала срок - взять ее сиделкой к маме. Сона с радостью согласилась, так как они с Аленой давно сдружились, поддерживали друг друга в неволе, да и идти Соне после отсидки было некуда.
Ирина сначала сильно испугалась такого соседства, но Сона зарекомендовала себя с самой лучшей стороны. Она была безмерно благодарна новым хозяевам, которые предоставили ей кров и пищу, исправно платили зарплату и вообще относились по-человечески. За годы мытарств сначала под властью бандитов, затем - в колонии, Сона научилась ценить доброту и доверие. И старалась изо всех сил. Она идеально выполняла обязанности сиделки, сверх того никогда не отказывалась выполнять мелкие поручения по хозяйству, хотела даже взяться стряпать на всю семью, не требуя дополнительной платы - просто, в благодарность. Но Миша с Ириной быстро поняли, что азербайджанская национальная кухня неприемлема для их желудков, и особенно для желудков детей. А ничего другого Сона готовить не умела.
В общем, Ира со временем смирилась с присутствием Соны в их доме. Тем более, что та старалась быть совсем незаметной, показывалась на глаза только когда возникала нужда в ее услугах. Единственное, что по-прежнему беспокоило Иру - это как Сона может повлиять на девочек-подростков.
- Все-таки дети все впитывают... Сона разговаривает... я имею в виду, когда она говорит по-русски. У нее своеобразный лексикон.
- Ну да, Сона иногда ботает по фене. Потому что учила русский язык в основном на зоне. Но мы же ее понимаем, правда? Если она будет говорить с нами по-азербайджански, мы таки вообще ничего не поймем, - пожимал плечами Миша.
- Но девочки! Они могут усвоить эту манеру речи. Ты же не хочешь, чтобы твои дочки ботали по фене?
На это Миша возражал, что девочки с Соной не общаются, они вообще не интересуются ею. И уж тем более не придет им в голову ей подражать. Она для них - просто скучная старуха. Другое дело - няня Вероника! Веселая, остроумная, жизнелюбивая. Если девочки и подцепят в лексикон какую пакость, то скорее от нее.
- То есть, тюремный жаргон ты пакостью не считаешь, а белорусский язык...
Миша терпеливо объяснил, что не считает пакостью никакой язык, но прежде чем учить белорусский, желательно на русском научиться писать без ошибок.
- И вообще все это - ерунда. А что по городу ходит опасный преступник, и что ты имеешь отношение к этому делу - вот это серьезно. - подвел Миша итог очередному спору с Ириной, в очередной раз окончившемуся ничем. - Я все-таки предлагаю нам на ближайшее время уехать. Пока все не утрясется. Не хочешь в Исландию и в Израиль - выбери сама, куда. Я согласен хоть в Антарктиду. Лишь бы быть уверенным, что вы - в безопасности. Ты же - свидетель. А опасных свидетелей, сама понимаешь... у нас защищать не умеют.
- Но ты сам сказал, что я все равно ничего не помню, поэтому полиции с меня нет толку! Какой же я опасный свидетель?
- Никакой. Но преступник-то этого не знает.
Ирина встала, подошла к окну и остановилась, задумчиво разглядывая плывущие на фоне низкого неба акварельно-размытые перистые облачка.
- Тем более знаешь, Миша... мне кажется, я все-таки что-то вспомнила. Что-то странное. Но пока не могу понять, что... Там на галерее, возле бокового коридора, есть такой магазин каких-то технических товаров... ну, знаешь, закуток, отгороженный стеклянной стеной. То ли телефоны там продают, то ли... не помню. И когда я возвращалась домой уже после разговора со следователем, проходила мимо этого магазина, и что-то мне показалось странным... даже смешным! Но это было мимолетное ощущение, оно быстро исчезло. Мне надо вернуться туда завтра и посмотреть, чтобы понять, в чем дело! Пока свежо в памяти это ощущение, что-то может всплыть.
Миша взглянул на нее испуганно:
- Ты что! Туда? Ни в коем случае! Ирочка, милая, заинька, только не это! Ну что, телохранителя тебе нанять, что ли? И вообще... когда ты туда пойдешь? У нас завтра днем "Снежная королева". Ты же не хочешь разочаровать наших маленьких зрителей? Кто, кроме тебя, сыграет сейчас Снежную королеву? Дублерша твоя уже два дня как лежит на пляже в Анталии. Кто сможет выучить роль за одно утро? Только Асмира! Не Асмиру же ставить на замену!
Ирина прыснула, представив крошечную узбечку в роли Снежной королевы. И вообще у них в театре выражение "Кто это будет играть? Асмира, что ли?" означало примерно то же самое, что "Кто это будет делать, Пушкин?" Потому что несмотря на феноменальную память и способность быстро выучить длинный текст, в том числе на иностранных языках, Асмиру ни разу не удалось уговорить заменить заболевшую актрису даже в самом "аварийном" случае. Даже в самой маленькой и несложной роли. Выходить на сцену Асмире не позволяли ее религиозные убеждения.
- Я вечером съезжу.
- Вечером тебе надо будет отдыхать, - не сдавался Миша. - Рыба моя, ну не заморачивайся ты так... Может, завтра-послезавтра уже все и выяснится.
Ирина не стала больше спорить. Она пошла в ванную, разделась и включила воду, неспешно размазывая по коже ароматный гель. Ее теперь занимало то ощущение, то ускользающее впечатление на галерее. Что смешного может быть в техническом магазине? И что там продавалось? Нет, не телефоны... или не только телефоны. Женщине казалось, что если она вспомнит эту деталь, что так ее насмешила, она поймет что-то очень важное!
Выйдя из ванной, она столкнулась нос к носу с Мишей. Он был очень взволнован.
- Так это ты? Не Сара?
- Я. А что?
- Сара куда-то делась!
- А Карина где?
- Делает вид, что спит.
- Так спроси у нее.
- Да, я думал, Сара моется. Удивился еще. Хотел втык ей сделать, что без спросу в нашу ванну залезла, у них же своя есть, детская.
Супруги поспешили в комнату девочек.
Карина нехотя открыла глаза и заявила, что ее сестра пошла за... сигаретами!
Миша с Ириной подумали, что ослышались. Но девочка подтвердила: да, просто у тети Соны закончились сигареты, и Сара побежала в ларек.
Супруги ринулись в комнату к парализованной бабке. Сона, как ни в чем ни бывало, сидела возле кровати и с акцентом, запинаясь, читала вслух журнал. Лежащая старушка слушала, прикрыв глаза.
- Сона, что Вы себе позволяете?! - начала Ирина.
- Это ж надо додуматься - отправить ребенка за сигаретами, да еще поздно вечером!
Сиделка испуганно вскочила, виновато глядя на хозяев.
- Не просила я! Я ж сама хотела... лисички кончились, я уже лытки в бахилы сунула, а деточка подходит, говорит: тетя Сона, куда? А как же бабушка? Говорит: сиди с бабушкой! Что купить? Я пойду, принесу... Как же я могу хозяйских грызунов заставлять? А она: мол, все равно мне пролетку бить, так и тебе лисички подгоню... Я и не квакнула, бабки ей дать не успела, как она дала винта уже. Простите, граждане начальники! Простите дуру! Не догнала, рамсы попутала! А что ж, неужто в девички подалась?** - Старушка испуганно прикрыла рот ладонью.
- Типун тебе на язык, - Миша помрачнел. Он надел ботинки и, на ходу набрасывая пальто, стал отпирать входную дверь. Рывком открыл ее и чуть не сбил запыхавшуюся Сару. Девчонка остолбенела, она не ожидала увидеть отца.
- По какому поводу так вырядилась? И что, продали тебе сигареты? - не дал ей опомниться Миша. - Может, ты еще и покурить попробовала?
- Я... нет... не продали.
- А думала, продадут? Ну-ка, дыхни...
- Пап, ты чего?!
Девочка проскочила у него под рукой, пробежала по коридору и заперлась в туалете.
- Завтра поговорим! - крикнул Миша ей вслед. И сокрушенно покачал головой. - Вроде, не пахнет. А может, жвачкой заела... Ира, что с ними делать, а? Хоть на цепь сажай, совсем от рук отбились... Вот видишь, солнышко, куда нам до чужих проблем? Со своими бы разобраться.
---------------------------------------------------
* "Папа, можно мы пойдем гулять?"
** лисички - сигареты
лытки в бахилы сунуть - обуться
грызуны - дети
пролетку бить - идти
подогнать - принести
не квакнуть - растеряться от неожиданности
дать винта - убежать
догнать - понять
рамсы попутать - совершить непростительную ошибку
девичка - малолетняя проститутка
Продолжение: http://proza.ru/2020/05/01/2105