Глава 9. Яркие впечатления.
Не прошло и трех недель, как я вернулась домой после второй операции, со мной случилось то, чего я никак не могла ожидать. в один, совсем не прекрасный день, 1 ноября 2019 года, я встала утром и пошла открыть балконную дверь вконец замучившей меня своим неугомонным мявом кошке — своей любимице Дашке.
Я дошла до балкона, открыла дверь, повернулась на 180 градусов , сделала 2 шага по направлению к дивану и… тут же поняла, что падаю, причем не так, как падают, споткнувшись или зацепившись за что-то. Я просто оседала вертикально вниз с ускорением свободного падения и понимала, что пол уже в 10 см от меня, и я никак не успеваю ни изменить этот процесс, ни остановит его.Впечатление было такое, будто я на долю секунды потеряла сознание и, как тряпичная кукла, сложилась в стопочку. Я услышала только сухой треск и поняла, что села на ногу всем своим весом и сломала её, причем - в самом толстом месте бедренной кости. Я догадывалась, что к моему возрасту остеопороз есть у всех женщин в разной степени, но чтобы сломать такую толстую кость! Видно, дело совсем плохо… Не только позвоночник развалился, но и остальной скелет в плачевном состоянии.
Я сидела на полу в ночнушке около стола, рыдала, и кричала мужу как герой из «Бриллиантовой руки:
- Все ! Все! Все пропало!
Перепуганный моими воплями муж прибежал из кухни, и сразу оценил ситуацию
- Все уже случилось — чего теперь плакать, надо в больницу собираться! - привел он меня в чувство и куда-то исчез, а я стала соображать, чего надо взять сейчас обязательно, а что можно донести потом.
Я попыталась натянуть брюки, но нога не слушалась и валялась сама по себе Я была в панике — ведь сломала я не больную, а здоровую ногу, и ходить мне теперь вообще не на чем!
Вернулся муж вместе со скорой, которая приехала моментально. Мне сделали обезболевание и стали помогать одеваться. У меня хватило ума перестать жалеть себя и руководить сборами — я еще помнила, что брала с собой на предыдущие операции, да и сумку еще не успели забросить на антресоли.
Тут явились три таджика — дворника, которых направила моя соседка с 4-го этажа, когда врачи попросили найти кого-то — дотащить меня до машины.
Кое-как меня одели, уложили на мягкие носилки и понесли к лифту — все-таки седьмой этаж! Лифт у нас только маленький, пассажирский-- меня свернули просто улиткой, и в него влезли все сопровождающие: два медика, три таджика и я. Но вниз лифт нас все-таки отвез.
Мне повезло, что меня отправили в 31-ю больницу, там хорошая травматология. Я этого не знала — мне потом сказал мой Александр Ильич, которому муж сразу сообщил о моем приключении. Видимо, она в этот день была дежурная, потому что к ней подъезжали скорая за скорой, а врач спросил меня, как я сюда попала: по прописке или…? Но я даже не спросила, куда меня повезут — не до того было!
В больнице все закрутилось, как в калейдоскопе… Приемный покой, МРТ, рентген грудной клетки, кардиограмма, УЗИ вен нижних конечностей, осмотр хирурга - и в операционную.
Мне очень повезло. что меня сразу взяли на операцию. Дело было в пятницу, первого ноября. Перед выходными и праздниками. И сначала врачи планировали оставить меня на 4 дня на вытяжке, но потом посмотрели мои снимки и быстро отправили в операционную — у меня оказался подвертельный перелом бедренной кости со смещением, вращением и осколками Каково? Звучит? Да еще как звучит!
Все у меня не как у людей! Нет, чтобы простенько упасть! И можно и не ломать ничего, а уж если ломать, то в другом месте,, где заживает побыстрее, а не 1.5 года. И как-нибудь бы обойтись без металлической пластины на шурупах,которая теперь навечно поселилась у меня в бедре. Но я всегда выступаю по максимуму, поэтому я понимала, что возни со мной будет много, а сегодня пятница, короткий день, домой хочется, а тут я со своим переломом — и. я смиренно ждала своей участи.
Звезды сложились так, что врачи сжалились надо мной и решили делать операцию прямо в этот же день., пока мои осколки не разбежались в разные стороны.
.
Работали врачи просто великолепно! Через несколько минут я уже была в операционной. Мне сделали укол в позвоночник, положили на бок, и я погрузилась в теплую волну наркоза. Я ничего не чувствовала, но изредка улавливала переговоры хирургов между собой, смех и шутки. Ребята все молодые, работу свою знают и делают ее с удовольствием и качественно!
После операции меня отправили в реанимацию, но , как я поняла, не в травматологическую, а в реанимацию отделения пульмонологии, для легочных больных. Вот где был настоящий концлагерь!
Высокие потолки, подпертые квадратными колоннами, между которыми стоят кровати с больными стариками и приборы жизнеобеспечения. Меня привезли уже вечером, в помещении был полумрак, серые стены, окна, наглухо заклеенные бумагой, и только в двух закутках для сестер по ночничку горит. Впечатление такое, будто в темнице средневекового замка оказалась. Поставили мою каталку к стене в проходе и ушли. Я после наркоза еще плохо соображала, но очень хотелось пить, и я стала оглядываться, кого бы позвать, чтобы попить дали.Какие-то люди в белых халатах проходили вдалеке. Но близко не подходили. Наконец откуда-то вынырнула медсестра кавказской национальности. Девица направилась к деду, который лежал напротив моей каталки. Она что-то покрутила на приборе и стала орать на деда русским матом, объясняя ему, как он неправ, что снова испачкал памперс, который она поменяла ему пару часов назад.
Я сжалась в комочек и решила, что лучше полежу без воды, чем общаться с этой злыдней. Но она повернулась и пошла в мою сторону.
- Девушка, можно водички? Очень пить хочется! - пропищала я.
Мымра не посмотрела на меня и скрылась в закутке. Я решила, что она меня не услышала и смирилась, пытаясь отвлечься от мыслей о воде., но тут пронеслась сестра и кинула мне на каталку небольшую бутылку воды. Я попыталась спросить, как ее зовут, а она так зло на меня глянула — можно было бы — убила, наверное, и рявкнула:
- Медсестра!
Больше я с ней не общалась, попила водички и попыталась уснуть, чтобы скорее наступило утро.
Удивительно, но все врачи и медсестры в этой реанимации были кавказской национальности. Они говорили что-то на своем языке, смеялись, а вот наших стариков крыли по-русски! И такое раздражение было в их голосах, что мне стало не по себе. Ведь в реанимацию люди попадают в экстренных случаях, когда им очень плохо, они совершенно беспомощны, часто — на грани жизни и смерти, в надежде, что именно в реанимации к ним отнесутся более бережно и внимательно и не дадут умереть! Но то, что творилось там, вызывало одно желание: мяукнуть и сдохнуть!
Я почувствовала, что боюсь их, и лежала всю ночь не смыкая глаз — боялась, что они мне что-нибудь сделают или вот так же наорут. И куда делись все наши Лены, Тани и Наташи? Набрали каких-то непонятных «гюльчетай» с купленными дипломами ! Они не только капельницу поставить не могут - всю руку разворотят, пока в вену попадут. Они пациенткам таблетки перепутали!
Уход такой, что болеть больше не захочешь, а больницу будешь вспоминать, как кошмарный сон! Подходят к больным с таким выражением лица, что забудешь, чего попросить хотела. Все швыряют, как собакам! Такое впечатление, что я где-нибудь в Грузии или в Турции в больнице лежу, а не в Москве.
Всю ночь я пролежала без сна и только молила Бога, чтобы скорее наступило утро. Когда светло - не так страшно И еще вспоминала больницу на Мичуринском, своего Александра Ильича, и «ту» реанимацию, гле наши девочки порхали над больными как добрые ангелы!
Что творится в стране, куда мы катимся, чем все кончится?.
Утром, в десятом часу, пришел, наконец,, долгожданный русский доктор и весело спросил:
- Ну, как самочувствие? В палату хотите? Или сначала завтрак?
- Хотим!!! - дружно завопили мы втроем, каталочники, которые оказались здесь чужаками.
Какой там завтрак! Видимо, те двое пациентов тоже натерпелись страху в эту ночь.
И нас повезли в палату.
Там уже началась совсем другая жизнь.
http://proza.ru/2020/05/07/351