Как мы Карлыгаш в школу записывали

            

             Утром мы только-только успели позавтракать, как хлопнула калитка.
- Кто это к нам так раненько? – удивилась бабушка.
А это Карлыгашка пришла. Я тоже удивилась, никогда она так рано не приходила. Потом мы вместе с бабушкой ещё раз удивились, потому что выглядела Карлыгаш очень необычно. Платье на ней было новое, коричневое, с белым воротничком, в косах банты большие завязаны, а на ногах туфли и носочки белые. И лицо у неё было прямо такое, с каким люди Первого мая на демонстрацию ходят. Торжественное какое-то лицо. Под мышкой она папку держала. Совсем такую же, с тесёмочками, как моя с бумагой и конвертами, которые мне мама подписала, чтобы я в них письма ей домой отправляла.
- Ух, ты! – ещё раз удивилась я. - Карлыгаш, ты почему такая серьёзная? И платье у тебя такое красивое!
- Это школьная форма, - говорит Карлыгаш, - мне её апашка сшила. Я иду в школу записываться. Без формы в школу приходить нельзя.
- В школу записываться? – тут уж я совсем разудивилась. Очень удивляльное утро сегодня выдалось.
- А разве тебя возьмут в школу? Тебе же только шесть лет!
- Возьмут! - гордо говорит Карлыгаш. - Мне через неделю семь лет исполнится. Я успела до школы родиться.
Тут я не удивилась, а расстроилась. Значит, Карлыгаш без меня в школу пойдёт. А я так мечтала, что мы будем в одном классе учиться и за одной партой сидеть. Меня в этом году в школу не возьмут, я зимой родилась, не успела до школы родиться. Бабушка заметила, что я загрустила.
- Чего нос повесила? И ты на следующий год в школу пойдёшь. Гуляй пока! Успеешь ещё за партой насидеться.
- А чего же мама сама тебя не записала? – спросила она у Карлыгаш.
- У нас Русланчик заболел, она не может уйти, поэтому меня отправила заявление отнести.- Карлыгаш постучала рукой по папке. – Только я боюсь одна идти. Может быть, Мила со мной сходит? Она бойкая!
- Я бойкая, бойкая! – обрадовалась я. – Можно я с ней в школу схожу, бабушка?!
- А чего же нельзя, - улыбнулась бабушка, - иди, поддержи подружку.
- А как же я пойду? У меня формы школьной нет! – вдруг вспомнила я. - Без формы в школу не пустят!
- Пустят, - говорит Карлыгашка, - мы же не тебя идём записывать.
Я вздохнула и побежала одеваться. Надела синее платье с рукавами, всё-таки оно немного на школьную форму похоже, носки белые и завязала бантик на хвостик. Совсем немного потренировалась перед зеркалом лицо торжественное делать, и мы пошли в школу.
               По дороге Карлыгаш несколько раз начинала бояться.
- Ой! А вдруг я заявление выронила?!
- Как ты его выронишь, если оно в папке, а папка на тесёмочки завязана?! Никак ты его не выронишь! – успокоила я её.
Немного прошли, она опять испугалась:
- А вдруг я что-нибудь перепутаю, если меня будут спрашивать?
- А что тебя будут спрашивать?
- Не знаю. Мама сказала: «Если что-то спросят, не стесняйся, отвечай на все вопросы». А вдруг я не отвечу?
- Я отвечу! Бабушка же мне велела тебя поддержать!
- Хорошо, - успокоилась Карлыгашка. – Только ничего не перепутай!
- Не перепутаю! Не бойся!
Но она всё равно опять стала бояться, когда мы к школе подошли.
- Ой! А вдруг я никому не понравлюсь и меня не возьмут в школу? – опять заойкала она.
- Да ты что, Карлыгашечка! У тебя такие косы длинные, и глаза у тебя черные, и брови густые. Как ты можешь не понравиться? Очень ты всем понравишься!
Я схватила её за руку и потащила к двери.
               В школе было тихо, пахло краской и хлоркой. В большом пустом коридоре на подоконнике сидела кошка и смотрела в окно.
- А куда нам идти? – прошептала Карлыгаш.
- Не знаю, - так же шёпотом ответила я.
Кошка отвернулась от окна и посмотрела на нас. Потом спрыгнула с подоконника и пошла по коридору. Мы очень удивились.
- Это, наверное, учёная кошка, - сказала я.
- Учёных кошек не бывает! - возразила Карлыгаш.
- Ага, не бывает! А кот ученый, который «всё ходит по цепи кругом» и сказки рассказывает?! Пойдём за ней.
И мы пошли за кошкой. Она дошла до конца коридора и шмыгнула в приоткрытую дверь, на которой висела табличка «Директор».
Мы заглянули в щёлочку. За дверью в большой комнате за столом сидела женщина и что-то писала. Вдруг она подняла голову и посмотрела в нашу сторону.
- Кто там заглядывает? Ну, заходите, заходите!
Голос у женщины был приветливый, и мы вошли.
- Здравствуйте, девочки! Зачем пожаловали? – улыбнулась женщина.
Мы тоже поздоровались и подошли к столу.
- Вот!
Карлыгашка положила на стол папку, развязала тесёмки и вытащила листок с заявлением.
- А, вы пришли записываться в школу. А почему же родители сами не пришли? – уже строже спросила женщина.
Карлыгаш сразу покраснела, втянула голову в плечи и испуганно посмотрела на меня.
Я поняла, что нужно её поддерживать.
- Товарищ директор!- громко начала я… Но женщина засмеялась и махнула рукой.
- Можно не так официально, меня Нина Николаевна зовут. Ну, так в чём же дело?
- Нина Николаевна, а меня Мила зовут, - затараторила я, - мы с Карлыгашкой подружки. Она боялась одна идти, поэтому я пришла с ней, я бойкая...
- Да уж вижу, что бойкая, - опять улыбнулась Нина Николаевна.
Тут я совсем воодушевилась.
- Она очень хорошая, и красивая, видите какие у неё косы густые и брови длинные, ой, наоборот… И глаза у неё черные, просто она очень стеснительная.
Женщина хотела что-то сказать, но я затараторила ещё быстрее:
- Её мама не может прийти, потому что у них Русланчик заболел. Это брат Карлыгашкин. А вообще, у неё их целых пять, нет, братьев трое и ещё две сестры, или наоборот. Я их плохо различаю, они все лысые, их Аташка машинкой стрижёт, и ходят они в одинаковых белых рубашках…
- Ну, это не важно, - перебила меня Нина Николаевна, - я всё поняла. А ты, - она посмотрела на Карлыгаш, - учись сама за себя отвечать.
Она встала, достала из шкафа большую тетрадь и стала переписывать в неё что-то из заявления. Потом опять обратилась к Карлыгаш.
- Так, Толгаева Карлыгаш. Ты когда родилась?
Карлыгашка заморгала и тихо сказала:
- Летом.
- Когда летом?
- У неё через неделю день рождения, - опять пришла я на выручку подруге.
- Девочки, я должна записать точную дату. Какого числа августа она родилась?
Числа я не знала, мне Карлыгашка его не говорила, поэтому я дёрнула её за подол и строго приказала:
- Говори, какого числа ты родилась!
- Тридцатого августа, - громко сказала Карлыгаш.
- Ну, вот! Теперь понятно. И голос у тебя какой громкий. Молодец! - похвалила её Нина Николаевна. А я по спине погладила.
- 1954 года! - вдруг как закричит Карлыгаш. Я вздрогнула, и мы все засмеялись.
- Давай справку, – сквозь смех попросила Нина Николаевна.
- Какую справку? - опять тихо спросила Карлыгашка. – У меня нет справки. Мама только заявление дала.
- Нужна ещё справка о твоём состоянии здоровья и о том, что у тебя сделаны все прививки. Без неё я не могу тебя в школу принять.
- Я так и знала! – испуганно ахнула Карлыгаш. – Так и знала, что не возьмут!
- Ну, чего ты так испугалась?! Так и знала она! Давай свою папку, я её у себя оставлю, а ты сходи в фельдшерский пункт и возьми у врача справку для школы. Он знает, как её выписать. Принесёшь справку, и я тебя до конца оформлю.
- А тебя уже записали в школу? – повернулась она ко мне.
И у меня вдруг появилась надежда.
- Нет, меня не записали, потому что я зимой родилась, в декабре. Но я уже читать умею быстро, спросите у Карлыгашки, я им с Аташкой сказки читаю. И писать могу книжными буквами, и считать туда-сюда.
Я уже собралась посчитать до ста, но Нина Николаевна замахала руками:
- Не надо, не надо туда-сюда, я тебе верю. Но вот беда, нельзя детей записывать в школу, пока им семь лет не исполнится. А тебе до семи не хватает три месяца.
- Всего три месяца, - прошептала я, - но ведь девять хватает. А девять больше, чем три.
Нина Николаевна внимательно посмотрела на меня и помолчала. Потом спросила:
- Тебе так в школу хочется?
- Очень хочется, так хочется, что больше сил нет ждать!
- Ну, может быть, в виде исключения, - задумчиво протянула Нина Николаевна. - Хорошо. Пусть мама подойдёт ко мне, мы с ней поговорим.
У меня упало сердце.
- Мама не может подойти. Они с папой и Вовчиком ещё не приехали с Украины.
- А, так ты не местная. То-то я смотрю, лицо мне твоё незнакомо. С кем же ты живёшь?
- Это дяди Николая-мельника внучка, - вдруг сказала Карлыгаш. –Возьмите её в школу. Она сказки Пушкина наизусть знает, и Гопак танцевать умеет…
- Ну, Гопак нам пока не пригодится, - улыбнулась Нина Николаевна. - А ты, правда, сказки Пушкина наизусть знаешь?
- Да! Рассказать?
- Нет, не надо. Пусть дедушка придёт, раз он пока за твоих родителей. И документы с собой возьмёт: свидетельство о рождении и медицинскую карточку. А сейчас бегите за справкой.
Мы очень обрадовались и бросились со всех ног в фельдшерский пункт.


                Бежать далеко не пришлось, медпункт находился сразу за школой. Дверь в него была открыта. Мы прямо с разгона в неё влетели и чуть не сшибли с ног женщину в белом халате с чемоданчиком, на котором был нарисован большой красный крест.
- Осторожней! - вскрикнула женщина. – Чего вы так несётесь? Что случилось?
- Ничего не случилось! Нам справка нужна! – выпалила я.
А Карлыгаш сказала:
- Извините! Дайте мне справку, чтобы в школу записаться.
- Справку вам доктор выпишет, а я могу укол сделать, чтобы вы успокоились и не врывались в помещение, как сумасшедшие, –строго сказала женщина.
- Не надо нам уколы делать, мы здоровые! - испугалась я. А Карлыгашка сразу за меня спряталась.
- То-то же, - подобрела женщина. – Видите дверь открытую? Идите туда, вам Семён Васильевич справку выпишет, а я пойду больным уколы делать, раз уж вы здоровые.
И она вышла на улицу.
Мы вошли в кабинет, но никакого Семёна Васильевича там не было. У окна стоял стол, у стены два больших шкафа, а между ними висела белая занавеска. Рядом с дверью стоял стул. Больше ничего в кабинете не было.
- Наверное, он вышел, давай подождём, - предложила Карлыгаш. Мы сели вдвоём на стул и стали ждать. Вдруг из-за занавески раздался храп.
- Ой, что это? – вздрогнула Карлыгаш.
- Не знаю. Храпит кто-то.
Мы ещё немного посидели. За занавеской опять захрапело.
- Давай посмотрим, что там храпит, - предложила я.
- Страшно! - схватила меня за руку Карлыгашка. – Давай уйдём!
- А справка?
Карлыгаш отпустила мою руку. Мне тоже было страшно, но и очень любопытно: кто это там храпит? Я подошла к занавеске и осторожно за неё заглянула. У стены стояла узкая кушетка, а на ней спал толстый дядька. Он был в белом халате, поэтому я сразу поняла, что это Семён Васильевич и есть.
Я вернулась к Карлыгаш и опять села на стул.
- Там доктор спит!
- Спит? – расстроилась она.- А как же мы справку возьмём? Вдруг он до вечера проспит?
Ждать до вечера мы не могли. Я встала, подошла к двери и с силой захлопнула её. Храп не прекратился. Тогда я хлопнула посильнее. Прямо изо всех сил. За шторкой стало тихо, потом послышалось бормотание, длинный зевок, и шторка отодвинулась. Заспанный Семён Васильевич вышел из-за шкафов. Он пошарил в кармане, вытащил очки и нацепил их на нос.
- Так-с, - сказал он, сердито глядя на нас. – Это вы тут дверью хлопаете?
- Нет, - испуганно прошептала Карлыгаш.
И я сказала «нет» и с испуга вдруг соврала:
- Это сквозняк!
- Ну-ну! – пробурчал Семён Васильевич.- Я в Дубровку к больному ходил, всю ночь не спал… Вот, пока никого нет, прикорнул маленько. Что у вас?
Карлыгашка на меня смотрела и молчала, я тоже молчала, очень я расстроилась, что соврала про сквозняк.
- Ну, чего молчите? Зачем пришли? Болит что-то?
- Нет, - наконец сказала Карлыгаш, - мне справку надо для школы.
- А-а, - протянул доктор. - фамилию мне свою напомни.
Он открыл шкаф, который весь был забит коричневыми и голубыми карточками.
- Толгаева, Толгаева, - повторял он, перебирая голубые карточки, – вот, Толгаева Карлыгаш. 
Он вытащил карточку и сел за стол. Потом выписал справку и отдал Карлыгашке.
- Всё? Вопросов больше нет?
Мы отрицательно покачали головами.
- Тогда идите. Только, - он строго посмотрел на меня, - сквозняк, пожалуйста, не устраивайте.
- Я больше не буду, - пообещала я. - Извините!
- То-то же! – пробурчал Семён Васильевич и ушёл за занавеску.

Мы в школу справку отнесли и быстрее домой побежали обрадовать бабушку и дедушку, что меня тоже в школу возьмут в порядке исключения, только деду надо заявление и справку отнести.
Но они не обрадовались и меня огорчили.
- Что же ты, - покачал головой дед, - с нами не посоветовалась?
Ты ведь в эту школу пойти не можешь. Вы в городе жить будете, вот там и пойдёшь на следующий год в первый класс.
- В городе? Я не хочу жить в городе! Я хочу с Карлыгашкой! – расплакалась я.
- Ну, хочу – не хочу, а придётся, - сказал дед. - Вот вырастешь и всё будешь делать, как хочешь. А пока надо родителей слушаться.
- И чего плакать! – обняла меня бабушка. - В городе-то школы большие, детей много, у тебя ещё больше подружек будет. А с Карлыгаш письма друг другу писать станете, рассказывать, как живете, как учитесь. А на всё лето будешь к нам приезжать.
Подумала я немного: ведь писать письма подруге – это так интересно, а за все лето я с Карлыгашкой наиграюсь, и успокоилась.