Беспечный солнечный лучик проник в щель неплотно задернутых штор, пробежался по подоконнику, с разбегу прыгнул вниз, и опустился на подушку. Вернее, на лицо, лежащее на этой подушке. Он стремился просочиться прямо за тонкую завесу ресниц. И ему удалось - человек заворочался, инстинктивно прикрыл глаза рукой... Разочарованный лучик переместился на стену, и там поскакал ярким солнечным зайчиком, неудержимо радуясь жизни.
А Вася, зарывшись лицом в подушку, пытался досмотреть сон. Такой светлый, красочный, упоительный сон. В этом сне маленький Васенька, держась за руку матери, весело шагал по весенней улице, сжимая в другой руке целую связку разноцветных шаров. Он не шел, а подпрыгивал в такт лившейся из репродуктора песне:"Я люблю тебя, жизнь..." Васе нравилась эта песня. Если бы его спросили, вряд ли смог бы ответить - чем. Но столько в ней звучало радости, уверенности и гордости, что маленькое детское сердечко замирало.
На улицах было шумно - люди шли на первомайскую демонстрацию. Нарядные, веселые, красивые. Они перешучивались. Здоровались со знакомыми, кое-где возникали группки. Правда, ненадолго: все торопились к своим колоннам, чтобы не опоздать к началу демонстрации. Некоторые, все же, останавливались возле киосков с лимонадом, пирожными и мороженым. Захотелось мороженого и Васе. Мама согласилась исполнить его желание, и они направились в конец небольшой очереди у киоска...
Надо же было, как раз в этот момент появиться назойливому лучику, который проскочив между ресниц, разбудил Василия.
Больше заснуть не удалось. Вася, нехотя, встал, поплелся на кухню. Машинально включил кофеварку, достал из холодильника сыр и масло. Все делалось автоматически. Каждый день одно и то же. Иногда он, правда жарил яичницу с беконом, чувствуя себя при этом идиотом: теперь любой школьник знает о вреде подобного завтрака. Конечно, вредно! Но, черт возьми, вкусно!
Только сегодня этого не хотелось. Вообще ничего не хотелось уж который день... Да, и бекон, кажется еще несколько дней назад закончился. А идти в магазин - нет, увольте! Не дай бог, по дороге полицаи встретятся. Начнут доставать:"Куда идете? Зачем? А ближе магазина нет? Покажите паспорт. Прописаны-то вы далековато. А Вы в курсе что?..." И так далее и тому подобное. А ты будешь стоят перед ними, как законченный трус, лепеча невнятно объяснения. Иначе - штраф. А с чего платить, когда уже почти месяц не работаешь! И зарплату никто не выдаст - ты же ИП, вот сам себе и плати. А что тебе не дают работать, и бизнес быстро накрывается медным тазом - кого это, Васенька, волнует кроме тебя? Вот и стоишь перед представителями Закона(то бишь, беззакония), как преступник, борясь со страхом и одновременно с желанием плюнуть в эти наглые самодовольные рожи...Ох, Вася, Вася... Что толку представлять себе это. Сам знаешь, что никогда не осуществишь желание - не так воспитан, да и боязно, если честно.
В общим, магазин отпадает. И что делать? Телевизор уже давно висит на стене мертвым грузом. Может, уже и сломался от огорчения. Но смотреть эту гадость? Слушать беспардонную ложь? Да ни за что! Дать себя зомбировать сладкоголосым пропагандистам - это уж совсем не иметь ни мозгов, ни самоуважения... Так чем заняться-то? Сидеть в интернете осточертело. Читать не хочется. А больше делать нечего. Тело просит движения, душа - новых впечатления. .. Но это теперь - всего лишь мечта...
Взгляд Василия уткнулся в мусорное ведро. О! Нужно выбросить мусор. Хоть какое-то развлечение. Вытащив ведро, он в нерешительности остановился. Идти так или, все же, переодеться? До мусорных баков недалеко. Да и людей во дворе нет... Но что-то в нем восстало против такого пренебрежения к себе. Совсем распустился. Или опустился? Неважно. Нельзя поддаваться внешнему давлению, каким бы оно ни было гнусным. Ведь того от него и хотят - чтобы расслабился, смирился, махнул на все рукой и забился в норку, как крыса. Но он же не крыса. Он - человек. "Человек - это звучит гордо!"- вспомнилась, вдруг, цитата Горького. Да уж, гордо... Теперь, скорее, униженно...
Василий решительно отмахнулся от этих мыслей. Сколько можно! Сидишь, негодуешь, себя жалеешь. А ведь ничего не предпринимаешь. Ничегошеньки. Терпишь. Выжидаешь. Самообманом занимаешься - мол, а что я могу против системы? Вот потому и поступают так с людьми, что они это позволяют. Много лет уже позволяют. С того самого рокового тысяча девятьсот девяносто первого. Куда исчезло то, что жило в их предках - чувство собственного достоинства, смелость, решительность? Ничего почти не осталось Большая часть впала в душевную спячку у экранов. Ни идеалов, ни целей. Одни стремления. Потребительские исключительно. Машина. Другая. Третья. Все дороже и дороже. Круизы. Развлечения.... А у кого на все это денег нет, остается диван, телевизор, да "пожевать вкусненького". Очень удобно для тех, кто желает подчинить себе толпу и держать ее в узде. Толпа и сама не против, чтобы ее взнуздали. Так туда ей тогда и дорога этой толпе!..
Василий отмахнулся от размышлений. От них только горечь во рту появлялась, да сердце ныть начинало. Бессмысленно все это. Никто не способен ничего изменить. И ты, Вася, - тем более. Иди уж, выноси мусор.
Во дворе, как и предполагалось, было пусто. Можно не торопясь пройтись до мусорника. Потом - обратно. Все какое-то разнообразие! Выбросив мусор, мужчина неторопливо пошел домой. По пути он загляделся на синеву небес, пушистые облачка, кружевную листву деревьев... Во всем этом был такой простор, такая свобода, воля, что сердце защемило. И совсем не хотелось возвращаться в надоевшую за эти дни сидения в ней квартиру - на самом деле под принудительным домашним арестом. Жестоким. Бессмысленным. Беззаконным.... Идиотизм! Василий почувствовал, как в нем назревает протест. Тут, как раз, подвернулась по пути лавочка. Движимый каким-то внутренним порывом мужчина опустился на нее. Вокруг было так хорошо!. В тишине пели птицы. Пригревало солнышко. Шелестела над головой листва... Прикрыв глаза, Вася наслаждался.
Он не заметил, как из переулка во двор завернули четверо - полицейские и Россгвардия. Они пристально смотрели издали на Василия. Сердце подпрыгнуло и покатилось куда-то вниз. Он прикинул расстояние: до шакалов еще довольно далеко. А вот до родного подъезда - рукой подать. А там - спасительное уединение квартиры. Не буду же они по всем шестнадцати этажам таскаться, его искать. Все это пронеслось в голове Василия за доли секунды. Он резко вскочил с лавочки, и зайцем понесся к подъезду. Несся со все ног. Никогда бы не подумал, что в свои годы способен на такое. Он бежал, а вслед ему звучали грозные окрики.
Но вот уже спасительная дверь подъезда. Он захлопнул ее за собой. Кодовый замок. Пусть еще внутрь попасть попробуют! Чуть выдохнув, направился к лифту. Но тут не повезло: лифт не работал. Вот так всегда: выходишь - все в порядке, возвращаешься - облом. Но делать нечего, остается лестница. Девятый этаж, ох... А что делать? Бежать Василий уже не мог. Старался подниматься, как можно, быстрее. Одна ступенька, другая, третья... Он преодолел уже семь этажей, когда внизу открылась дверь и раздались голоса. Василий заспешил. Он просто скакал, как антилопа. И, вдруг... Подошвы туфель заскользили на чем-то мокром. Ноги разъехались, соскальзывая со ступенек. Он изо всех сил вцепился в перила. Но... все было напрасно. Руки сами собой разжались., мужчина покатился вниз. Было больно и страшно. А потом наступила темнота...
- Вася! Вася! Ты уснул что ли?" Материнский голос звоном отозвался в ушах. Василий повернул голову, и взгляд его уткнулся в пуговицу женского плаща. Он посмотрел вверх и увидел родное, незабытое лицо. Мама! Она протягивала ему мороженое в вафельном стаканчике. СОВЕТСКОЕ мороженое! "Боже, я сплю что ли?"
Василий потряс головой. Зажмурился. Снова открыл глаза. Картинка не изменилась Перед ним была мать - молодая, красивая. А вокруг сновали люди. Некоторые несли транспаранты, флаги. Из репродуктора лилась музыка" Широка страна моя родная..."
Вот это да! Было отчего "поехать крыше". .. Тут взгляд упал вниз, и уперся в детские сандалики. Новые коричневые сандалики, купленные специально к празднику. Маленькие. На маленьких ножках. Маленькая ручка сжимала связку шаров. "Этого не может быть! Не может! Я сплю, сплю! Но почему не могу проснуться?"
_Васенька, что с тобой?" Голос матери звучал обеспокоенно. "Держи мороженое! Или уже не хочешь? Ты не заболел ли?" В Васиной голове пронеслась ерническая мысль:"Ага, заболел. Тут все заболели. Даже те, кто здоровы." Впрочем, где - здесь? Здесь-то все в порядке. Здесь - Первомай. Толпы счастливых людей. Свободных. Уверенных в завтрашнем дне. .. А весь ужас, запугивание, насилие - остались там, в другой жизни, в другом времени... В подлом времени...
Мама продолжала обеспокоенно тормошить его. Вася улыбнулся:"Все хорошо, мамуль! Я просто задумался!" Так странно звучал тонкий детский голос. "И все-то ты думаешь, все мечтаешь, выдумщик ! Что дальше-то будет?"- засмеялась женщина. "Ну, пошли, а то опоздаем совсем!" Она взяла его за руку, и они почти бегом направились к площади. Там народ уже строился в колонны. К ним подошла высокая блондинка. "Мамина приятельница с работы", - вспомнил Вася. "Скорее, скорее идите! Наши уже построились!". Вася с мамой плавно влились в человеческую реку. Василий чувствовал себя инопланетянином. Все радостно шагают, распевают песни, выкрикивают речевки. А он? Что он здесь делает?. В этом детском теле? С усталой душой и скептическим умом? Как такое произошло? И как теперь попасть обратно?
Колонна прошла мимо трибун. Раздались приветствия и ответные крики:"Ура, товарищи! - Ура! Ура! Ура" Все объединились в едином порыве. Василий уже совсем забыл, как это бывает. Другая жизнь, другая... И такая манящая! Такая - своя! И эти люди вокруг. Может быть, простоватые. Может быть, слегка наивные. Но гораздо чище и честнее теперешних."Каких теперешних? Ты ЗДЕСЬ! В родной стране. В прекрасных семидесятых. В которых никто и представить не мог, что случится через двадцать лет. И ты - снова ребенок. И мама рядом. И все - просто замечательно!"
Он не заметил, как колонна распалась. Демонстрация шла своим чередом, сзади еще звучало:"Ура, товарищи!". Товарищи! Не - господа. Не - граждане. Товарищи. Это слово согревало, как теплая ладонь матери. "Васенька, давай быстрее! Скоро гости придут, бабушка с дедушкой, а у меня еще не все готово к столу. Надо поторопиться. Да и папа, наверное, скоро позвонит. Жаль, что он не успел вернуться из командировки. Ну, ничего, впереди у нас много еще праздников". Ах, мама, если бы ты знала! Впрочем, она ведь узнала, потом. Вынесла все тяготы девяностых. Страдала. Тосковала по жизни - той, прошлой, выброшенной за борт. И отец переживал тяжело... Обоих давно уж нет. Наверное, могли бы пожить и подольше, не произойди все это со страной. Слишком тяжко им было. Слишком больно. Не могли советские люди принять новые, бесчеловечные правили игры. Вот и ушли так рано...
Василий и не заметил, как оказался дома. В своей комнате. Среди привычных когда-то, теперь полузабытых, вещей. Он прикасался к ним с нежностью, как к старым друзьям... И, вдруг, мозг пронзила трезвая мысль: "Мне же нужно возвращаться. Туда. В две тысячи двадцатый. Где мне уже много лет. Лет, соответствующих моему жизненному опыту. Как смогу я существовать в теле маленького ребенка? Такое просто невозможно! Нужно возвращаться! Вот только... как??? Василий не знал. Он растерялся. Что же теперь делать?. В комнату заглянула мама. "Я тебе пирожков принесла, перекуси пока. А я на кухню! Уходя, она оставила дверь открытой. В соседней комнате работал телевизор. Говорил Брежнев. А Вася давно забыл его голос. Странное ощущение! Он прислушался. Слова звучали непривычно. Совсем по-другому, чем в речах будущих вождей. Потом начался концерт. Советские песни. Прекрасные голоса. Приятный взгляду облик певцов. Никакой вульгарности, пошлости, грязи.
И Василий, вдруг, ощутил себя дома. Действительно, дома. Будущее показалось кошмаром. Жуткой антиутопией. Кому оно нужно - такое будущее?!!! Уж точно не ему. Решено: он не будет даже думать о возвращении туда. Тем более, что есть такая необыкновенная возможность прожить жизнь заново. ОН почувствовал необычайное воодушевление. И, правда, что ждало его там? Кто ждал его? С женой недавно развелись. Детей так и не завели. Родные все уже давно в мире ином. Зачем возвращаться в этот жуткий мир, из которого его так неожиданно вытолкнула судьба. Ведь для чего-то же она это сделала? Неужели для того, чтобы он снова проходил те же круги событий, ведущие в итоге в воцарившийся мрак? Неужели? Не может такого быть! Наверное, это шанс что-то изменить в своей жизни. Или не только в своей? Василий никогда не был активным. Никогда не стремился на передний край. "Да что я могу?" - закралась в голову привычная беспомощная мысль. "Кто я такой? Обычный человек." Он снова чувствовал неуверенность, опустошенность. И тут из телевизора раздалось: "Вставай, проклятьем заклейменный..." Интернационал. Совершенно забытый призыв трудового народа. Того, кто смог повернуть историю. Того, которым можно было гордиться. Внезапно Василий почувствовал в себе что-то новое. Появилось желание жить. Но не так, как прежде. Он не знал еще - как. Только понимал, что по-другому. Вспомнил рассуждения на тему личности в истории. "Один в поле не воин",- так говорили всегда. Может быть и не воин.. Но кто знает? Кто знает...
_"Васенька, дедушка с бабушкой пришли! Иди сюда, скорее!" - прозвучал из прихожей материнский голос. Отбросив сомнения, Вася вприпрыжку отправился в прихожую. А за окнами радостно шумел светлый и счастливый Первомай.