Ожешко Элиза
Юлианка
Проходя по двору, она заметила, что у ворот кто-то лежит. Девочка узнала Антка. В первое мгновение ей стало страшно – как всегда, когда она видела мальчика. Юлианка сначала отпрянула, затем остановилась немного поодаль, не спуская с него глаз. Пьяный Антек спал мертвым сном. Рубашка на груди у него была распахнута, куртка испачкана, голова и ноги лежали в грязи.
- Ну и напился! – промолвила тихонько девочка и подошла поближе, понимая, что сейчас он для нее не опасен, потом прошептала: - Вот теперь-то я тебе колотушек надаю!.. Исколочу!
При мысли о предстоящей мести Юлианка громко рассмеялась. Сжав кулачки и наклонившись к мальчику, она продолжала:
- Вот когда ты на себе почувствуешь, что это такое! Вот как стану я тебя бить, так ты узнаешь, каково это… Натерпелась я… сколько синяков ты мне наставил… а теперь от меня получишь… уж я тебя измолочу, исщипаю, исцарапаю…
У Юлианки горело лицо, глаза сверкали в темноте, губы дрожали. Она все еще сжимала кулачки и уже готова была опустить их на неподвижно лежавшего Антка, как вдруг опомнилась… У нее, очевидно, мелькнула какая-то мысль, она боролась с собой.
- Простить! – шептала она. – Старая пани говорила: «Прости!»
Она раздумывала: «Если я сказала старой пани: «прощу», значит надо простить». И потом опять: «А хорошо бы сейчас поколотить его…» Но кулаки постепенно разжались. Девочка вздохнула.
- Нет, - сказала она, - я прощу. Может, я еще увижу когда-нибудь старую пани и скажу ей: «Я простила Антка, не стала его бить!» И она обрадуется…
Склонив набок голову и приложив палец к губам, она еще долго над чем-то думала, потом, внезапно решившись, сказала:
- А еще я помолюсь за него, чтобы он был хорошим и не огорчал свою маму.
Она опустилась на колени. Какое странное зрелище! Покинутый всеми ребенок, в сумерках уходящего дня, на коленях перед пьяным подростком, молит вполголоса, сложив ручонки:
- «Отче наш, иже еси на небесех, да приидет царствие твое!»
В ту пору Юлианке исполнилось семь лет, но на вид ей можно было дать меньше; она росла медленно. Быстро отрастали у нее только волосы, обрамлявшие густыми смоляными локонами маленькое худое личико с бледными губами и огромными угольно-черными главами. Одета она была в старую длинную юбку, которая не покрывала босых израненных ног; из-под старой, полинявшей кофты, когда она распахивалась, виднелась грязная рубашка. Вид у девочки был жалкий, неопрятный, но густые волосы и замечательные глаза, глядевшие на мир с несвойственной ее возрасту задумчивостью, привлекали внимание посторонних людей.
P.S.
Какая сила воли у семилетнего ребенка простить своего обидчика, который столько зла сделал в ее маленькой жизни. Сколько раз он ее бил, преследовал с мальчишками, издевался над девочкой, и часто напоминал ей, что она подкидыш: «Как была подкидышем, так подкидышем и осталась!», а она смогла не причинить вреда и боли беспамятному неприятелю.
Не каждый человек, что уж говорить о детях, может сделать подобное. Чаще мы молим Бога и случай, предоставить возможность расквитаться с нашим обидчиком и врагом, а когда нам дают такую возможность, мы отыгрываемся за все.
Редко кто осознанно сдерживает себя, «махнув рукой», и говорит, зачем мне об него руки марать, его жизнь похлещи, моего накажет.