Мисс Политт взяла дверной молоток и вежливо постучала в дверь коттеджа. Выдержав приличную паузу, она постучала вновь. Свёрток под её левой рукой слегка сдвинулся, и она поправила его. В свёртке было новое зимнее платье миссис Спенлоу, готовое к примерке. С левой руки мисс Политт свешивалась сумка из чёрного шёлка, в которой лежали сантиметровая лента, игольница и пара больших портновских ножниц.
Мисс Политт была высокой, сухопарой женщиной с острым носом, поджатыми губами и жиденькими седыми волосами. Она поколебалась, прежде чем постучать в третий раз. Бросив взгляд на улицу, она заметила быстро приближающуюся фигуру. Мисс Хартнелл, загорелая женщина 55-ти лет, окликнула её зычным басом: “Добрый день, мисс Политт!”
Портниха ответила: “Добрый день, мисс Хартнелл”. Её голос был очень тонок и мягок. Она начала карьеру, служа горничной у одной леди. “Извините, - продолжила она, - не знаете ли вы случайно, не выходила ли миссис Спенлоу?”
“Понятия не имею”, - сказала мисс Хартнелл.
“Мне неловко. Мне было назначено принести платье на примерку к миссис Спенлоу. В 15.30”.
Мисс Хартнелл посмотрела на ручные часы. “Сейчас уже немного больше, чем половина”.
“Да, я постучалась три раза, но никто не отвечает, поэтому я подумала, что миссис Спенлоу могла забыть и ушла. Обычно она не забывает о назначенных встречах, а надеть платье она хочет уже послезавтра”.
Мисс Хартнелл вошла в калитку и прошла по дорожке к крыльцу коттеджа “Золотой шар”, где уже стояла мисс Политт.
“Почему же Глэдис не открывает? - спросила она. - Ах, да, сегодня же четверг, у неё выходной. Я думаю, миссис Спенлоу заснула. Вряд ли вы могли произвести много шума этой игрушкой”.
Схватив молоток, она оглушительно заколотила в дверь и в дверные панели и громко позвала: “Эй, есть там кто-нибудь?”
Ответа не было.
Мисс Политт пробормотала: “О, я думаю миссис Спенлоу забыла и ушла. Я зайду как-нибудь в другой раз”. Она начала спускаться по дорожке.
“Чепуха, - твёрдо сказала мисс Хартнелл. - Она не могла уйти. Я бы встретила её. Посмотрю через окно, есть ли там признаки жизни”.
Она рассмеялась в своей обычной сердечной манере, чтобы подчеркнуть шутку, и бросила быстрый взгляд в ближайшее окно – быстрый, так как она знала, что гостиной пользуются редко, и чета Спенлоу предпочитает проводить время в небольшой комнате в задней части дома.
Но каким бы скользящим ни был этот взгляд, он достиг цели. Действительно, мисс Хартнелл не увидела признаков жизни. Напротив, она увидела миссис Спенлоу, лежащую на коврике перед камином – мёртвую.
“Конечно, - рассказывала позднее мисс Хартнелл, - я не потеряла голову. Эта Политт без меня не знала бы, что делать. “Мы не должны терять голову, - сказала я ей. - Оставайтесь здесь, а я позову констебля Полка”. Она что-то пролепетала о том, что не хочет оставаться одна, но я не стала слушать. С такими людьми надо быть твёрдыми. Я всегда замечала, что они обожают суетиться. Я как раз собиралась уходить, когда из-за угла дома появился мистер Спенлоу”.
Здесь мисс Хартнелл сделала значительную паузу. Это дало её слушателям возможность спросить, затаив дыхание: “Опишите, как он выглядел?” Мисс Хартнел продолжала: “Честно говоря, я сразу что-то заподозрила! Он был чересчур спокоен. Он вовсе не казался удивлённым. Можете говорить, что хотите, но когда мужчине сообщают о смерти жены, а он не высказывает эмоций, это не слишком естественно”.
Все согласились с этим утверждением.
Согласилась с ним и полиция. Они сочли отрешённость мистера Спенлоу настолько подозрительной, что не стали терять время и выяснили, каким образом смерть жены повлияет на его финансовое положение. Когда они обнаружили, что миссис Спенлоу была его финансовым партнёром и что все деньги переходили к мужу по завещанию, составленному вскоре после свадьбы, их подозрения усилились.
Полиция очень скоро расспросила мисс Марпл, старую деву со сладким выражением лица (и жгучим языком, как говорили некоторые), которая жила неподалёку от дома священника – не прошло и получаса с момента обнаружения тела. К ней подошёл констебль Полк, деловито листая блокнот: “Если не возражаете, мэм, я задам вам несколько вопросов”.
Мисс Марпл спросила: “В связи с убийством миссис Спенлоу?”
Полк вздрогнул: “Но как вы узнали, мадам?”
“Рыба”, - ответила мисс Марпл.
Ответ был совершенно понятен констеблю. Он правильно предположил, что новости принёс мисс Марпл мальчишка из рыбного магазина вместе с продуктами к ужину.
Мисс Марпл мягко продолжила: “Её нашли лежащей на полу в гостиной, задушенную... предположительно, очень узкой лентой. Но что бы это ни было, орудие забрали с собой”.
На лице Полка отразился гнев: “Откуда этот пострелёнок Фред всё узнаёт...”
Мисс Марпл ловко оборвала его. Она сказала: “У вас булавка в лацкане”.
Констебль взглянул вниз и вздрогнул: “Есть пословица: "Увидишь булавку – её подбери, удача весь день будет ждать у двери”.
“Надеюсь, так и будет. Так о чём вы хотели меня спросить?”
Констебль Полк прочистил горло, напустил на себя важный вид и сверился с блокнотом: “Мистер Артур Спенлоу, муж покойной, утверждает, что в 14.30, насколько он помнит, ему позвонила мисс Марпл и спросила, не может ли он прийти к ней в 15.15, так как ей нужно было проконсультироваться с ним по важному вопросу. Это правда, мэм?”
“Конечно, нет”, - сказала мисс Марпл.
“Вы не звонили мистеру Спенлоу в 14.30?”
“Ни в 14.30, ни в другое время”.
“Ага”, - сказал констебль Полк и закусил ус с выражением крайнего удовлетворения.
“Что ещё сказал мистер Спенлоу?”
“Мистер Спенлоу заявил, что пришёл сюда, как было условлено, выйдя из дома в 15.10, и когда пришёл, горничная известила его о том, что мисс Марпл “дома нету”.
“А вот это – правда, - сказала мисс Марпл. - Он приходил сюда, но я была на собрании Женского кружка”.
“Ага”, - вновь сказал констебль Полк.
Мисс Марпл воскликнула: “Скажите, констебль, вы подозреваете мистера Спенлоу?”
“Не могу делать таких заявлений сейчас, но на мой взгляд, кое-кто (не будем называть имена) пытается хитрить”.
Мисс Марпл переспросила задумчиво: “Мистер Спенлоу?”
Ей нравился мистер Спенлоу. Это был маленький худенький человечек, чопорно выражающий свои мысли – верх респектабельности. Людям было не совсем понятно, почему он приехал жить в деревню, прожив всю жизнь в городах. Но он раскрыл причину мисс Марпл. Он сказал: “С самого детства у меня была мечта: поселиться однажды в сельской местности, в доме с садом. Я всегда был так привязан к цветам. Моя жена, как вы знаете, держала цветочный магазин. Именно там я впервые увидел её”.
Сухое утверждение, но какой простор для романтических мыслей оно открывало! Можно было представить себе юную хорошенькую миссис Спенлоу на фоне цветочных букетов.
Однако на самом деле мистер Спенлоу не разбирался в цветоводстве. Он ничего не понимал в семенах, в обрезке, в высадке, в однолетниках и многолетниках. Всё, что у него было – это мечта о маленьком садике, густо засаженном ароматными, яркими цветами. Он почти патетическим тоном просил советов у мисс Марпл и записывал её инструкции в маленькую книжечку.
Он был тихим человеком. Возможно, именно из-за этой особенности характера полиция заинтересовалась им, когда жена была найдена мёртвой. Терпеливо и методично полицейские разузнали о жизни покойной миссис Спенлоу, и вскоре вся деревенька Сент-Мери-Мид обсуждала эти подробности.
Покойная миссис Спенлоу начала трудовую карьеру, совмещая должность кухарки и горничной в богатом особняке. Вскоре она уволилась, вышла замуж за садовника, и они открыли цветочный магазин в Лондоне. Магазин процветал. Чего нельзя сказать о садовнике, который заболел и умер.
Вдова продолжила управлять магазином и расширила его. Она продолжала процветать. Затем она продала бизнес по кругленькой цене и вступила в брак вторично – с мистером Спенлоу, ювелиром средних лет, владельцем маленького неприбыльного магазина, перешедшего к нему по наследству. Они быстро продали магазин и переехали в Сент-Мери-Мид.
Миссис Спенлоу была зажиточной женщиной. Она сумела выгодно вложить капитал, полученный с продажи цветочного магазина - “мне подсказал дух”, объясняла она всем и каждому. Дух дал ей совет с удивительной проницательностью.
Все её вложения окупились, некоторые из них – совершенно сенсационным образом. Но вместо того, чтобы укрепиться в вере в спиритизм, миссис Спенлоу прекратила посещать медиумов и спиритические сеансы и погрузилась в индийские учения, основанные на дыхательных практиках. Однако когда она прибыла в Сент-Мэри-Мид, у неё начался период приверженности к ортодоксальной ветви Англиканской Церкви. Она проводила много времени в доме викария и прилежно посещала службы. Она покровительствовала деревенским магазинчикам, интересовалась местными событиями и играла в бридж.
Обычная, заурядная жизнь. И вдруг – убийство.
Полковник Мелчетт, главный констебль, вызвал инспектора Слэка.
Слэк был категоричным человеком. Когда он принимал решение, то был уверен в нём. Сейчас он был совершенно уверен. “Это сделал муж, сэр”, - сказал он.
“Вы так думаете?”
“Совершенно уверен. Достаточно взглянуть на него. Не высказал никаких признаков горя или волнения. Он вернулся в дом, зная, что она мертва”.
“Разве он не должен был, по крайней мере, попробовать разыграть роль убитого горем супруга?”
“Только не он, сэр. Слишком доволен собой. Некоторые джентльмены не умеют разыгрывать ролей. Слишком зажатые. Насколько я понимаю, он был сыт по горло своей женой. У неё были деньги и, я сказал бы, непростой характер – она вечно увлекалась какими-нибудь “-измами”. Он хладнокровно решил расправиться с ней и жить припеваючи один”.
“Да, такое могло произойти”.
“Так и было. Он разработал тщательный план. Притворился, что ему позвонили...”
Мелчетт перебил его: “Звонок не был зафиксирован?”
“Нет, сэр. Одно из двух: либо он лжёт, либо ему звонили из уличной будки. В деревне есть только два общественных автомата: на станции и на почте. С почты не звонили точно. Миссис Блейд видит каждого входящего. Станция – возможно. Поезд прибывает в 14.27, и тогда в зале бывает сутолока. Но главное – это его слова, будто ему звонила мисс Марпл, а это – ложь. Звонок не был сделан из её дома, а она сама была на заседании кружка”.
“Но вы учитываете возможность того, что мужа намеренно убрали с дороги и это сделал тот, кто хотел убить миссис Спенлоу?”
“Вы намекаете на молодого Теда Джерарда, сэр? Мы работали над этой версией, но у него нет мотива. Он ничего не получает после смерти миссис Спенлоу”.
“Однако он – неприятный тип. Испортил себе репутацию хищением”.
“Я не говорю, что он безупречен. И всё же, он сам пошёл к начальнику и признался в растрате. И больше никто ни о чём не узнал”.
“Член Оксфордской группы”, - сказал Мелчетт.
“Да, сэр. Стал новообращённым и смиренно подчинился подготовке к Страшному Суду. Заметьте, я не говорю, что это – недальновидно: он мог догадаться о том, что его подозревают, и решил сыграть на чистосердечном признании”.
“У вас скептический склад ума, Слэк, - сказал полковник Мелчетт. - Кстати, вы обсуждали это дело с мисс Марпл?”
“А какое она имеет к нему отношение?”
“О, никакого. Но у неё есть уши, знаете ли. Почему бы вам не пойти и не побеседовать с ней? У этой старой леди довольно острый ум”.
Слэк сменил тему: “Я хотел спросить вас вот о чём, сэр. Покойная работала служанкой в молодости, в доме сэра Роберта Аберкромби. Однажды там произошла кража изумрудов значительной стоимости. Их так и не нашли. Я думал над этим. Должно быть, кража произошла в то время, когда Спенлоу работала там, хотя ей тогда было около двадцати лет. Вам не кажется, что она могла быть замешана, сэр? Этот Спенлоу ведь был мелким ювелиром, он мог скупать краденое”.
Мелчетт покачал головой. “Не думаю, что в этом что-то есть. В то время она даже не была знакома со Спенлоу. Я помню то дело. Полиция склонялась к мнению, что виновным был Джим Аберкромби, молодой повеса. У него была куча долгов, а сразу же после кражи он выплатил их. Ссылались на какую-то богатую женщину, которая ему помогла, но я не знаю: старик Аберкромби сделал всё, чтобы замять дело”.
“Это было просто предположение, сэр”, - сказал Слэк.
Мисс Марпл приняла инспектора Слэка очень радушно, особенно когда узнала, что его прислал полковник Мелчетт.
“О, это так любезно с его стороны. Не думала, что он помнит меня”.
“Очень хорошо помнит. Он сказал, что если вы не знаете о чём-либо, произосходящем в Сент-Мери-Мид, то это и не стоит знать”.
“Очень мило с его стороны, но я действительно ничего не знаю. Я имею в виду, об этом убийстве”.
“Но вы слышали, что говорят люди”.
“Конечно, но нужно ли повторять сплетни?”
Слэк сказал, пытаясь выглядеть сердечным: “Это не официальный допрос. Просто частная беседа, поэтому можете говорить всё”.
“Вы хотите сказать, что действительно хотите знать, о чём поговаривают люди? Вне зависимости от того, правдивы их слова или нет?”
“Именно так”.
“Что ж, разговоров и пересудов было много. Люди разделились на два лагеря, если вы понимаете меня. Начнём с тех, кто считают убийцей мистера Спенлоу. Подозревать жену или мужа в таких случаях – это естественно, не так ли?”
“Возможно”, - ответил инспектор с большим вниманием.
“Муж и жена – одна сатана, как говорится. Затем, денежный аспект. Я слышала, что деньги были у миссис Спенлоу, а мистер Спенлоу наследует после неё. В этом порочном мире самые жестокие предположения зачастую оказываются правдой”.
“Он действительно наследует кругленькую сумму”.
“Вот-вот. Кажется совершенно правдоподобным, что он задушил её, вышел через заднюю дверь, пришёл через поле к моему дому, спросил меня, выдумал историю о телефонном звонке, затем вернулся и обнаружил, что жену убили в его отсутствие, надеясь, что преступление припишут какому-нибудь бродяге или взломщику”.
Инспектор кивнул: “Давайте вернёмся к денежному аспекту. Супруги были в плохих отношениях в последнее время..”
Мисс Марпл перебила его: “Вовсе нет”.
“Вы точно это знаете?”
“Если бы они ссорились, об этом знала бы вся округа! Их горничная Глэдис Брент быстро разнесла бы новость”.
Инспектор слабо возразил: “Она могла не знать”, и получил улыбку жалкого утешения в ответ.
Мисс Марпл продолжила: “Есть и второй лагерь. Тед Джерард. Красивый молодой человек. Боюсь, что вам известно о силе привлекательной внешности: она влияет на людей больше, чем нужно бы. Наш предыдущий викарий производил просто магический эффект! Все девушки начали ходить в церковь: и на утренние службы, и на вечерние. А многие женщины стали необычайно активны в приходских делах: все эти тапочки и шарфы для него! Это так смущало бедного молодого человека. Так о чём я? Ах да, этот юноша, Тед Джерард. Конечно, о нём ходят слухи. Он так часто к ней приходил. Хотя миссис Спенлоу лично рассказала мне о том, что он был членом так называемой Оксфордской группы. Религиозное движение. Они очень искренни и честны, как мне кажется, и миссис Спенлоу находилась под большим влиянием”.
Мисс Марпл перевела дыхание и продолжила: “Я уверена, что никаких других причин для их встреч нет, но вы же знаете людей. Многие считают, что миссис Спенлоу увлеклась молодым человеком и одолжила ему деньги. Доподлинно известно, что его видели на станции в тот день, в поезде, в 14.27. Но, конечно, ему не составило бы труда выскользнуть с другой стороны поезда, перейти через насыпь и перелезть через забор так, что его не увидели бы выходящим через главный вход. Поэтому он мог прийти в коттедж незаметно. Более того, люди считают наряд миссис Спенлоу довольно необычным”.
“Необычным?”
“Кимоно. Не платье, - мисс Марпл покраснела. - Такая одежда наводит некоторых людей на размышления”.
“Вас это наводит на размышления?”
“О, нет! Меня – нет. Я считаю эту одежду совершенно естественной”.
“Вы думаете, это естественно?”
“В данных обстоятельствах, да”, - взгляд мисс Марпл был прохладным и задумчивым.
Инспектор Слэк сказал: “Это может дать нам ещё один мотив против мужа. Ревность”.
“О, нет, мистер Спенлоу не стал бы ревновать. Он не из тех мужчин, кто мог бы что-то заметить. Если бы жена ушла от него, оставив записку на подушечке для иголок, он только тогда понял бы, что происходит”.
Инспектора Слэка озадачил пристальный взгляд мисс Марпл. У него появилось подозрение, что весь это разговор должен был намекнуть ему на что-то, чего он не понимал. Теперь она спросила с нажимом: “Не нашли ли вы каких-нибудь улик, инспектор... на месте преступления?”
“В наши дни убийца не оставляет после себя отпечатки пальцев и пепел, мисс Марпл”.
“Но это, как мне кажется, было старомодное убийство”, - предположила она.
Слэк резко спросил: “Что вы имеете в виду?”
Мисс Марпл медленно ответила: “Я думаю, что констебль Полк поможет вам. Он был первым, кто осмотрел место преступления”.
Мистер Спенлоу сидел на складном стуле и выглядел растерянным. Он сказал своим тонким отчётливым голосом: “Конечно, может быть, мне показалось. Мой слух уже не тот, что раньше. Но я слышал, как маленький мальчик крикнул мне вслед: “Криппен!”* Это… произвело на меня впечатление, будто он думает, что я… убил мою дорогую жену”.
Мисс Марпл, осторожно срезая увядшую розу, ответила: “Без сомнения, именно этот смысл он вкладывал”.
“Но что могло внушить ребёнку такую странную мысль?”
Мисс Марпл откашлялась: “Без сомнения, он услышал то, что говорили взрослые”.
“Вы… вы хотите сказать, что другие люди тоже так думают?”
“Половина деревни”.
“Но, дорогая леди, что могло возбудить подобное подозрение? Я был искренне привязан к жене. Увы, ей не настолько понравилось жить в сельской местности, как я надеялся, но невозможно иметь полное согласие в каждом вопросе. Уверяю вас, я остро ощущаю её потерю”.
“Возможно. Но, простите меня за эти слова, по вашему тону этого не скажешь”.
Мистер Спенлоу встал во весь свой тщедушный рост.
“Моя дорогая леди, много лет назад я читал об одном китайском философе, который, после того, как его любимая жена умерла, продолжал спокойно бить в гонг на улице – я предполагаю, это такой китайский обычай проводить время. Жители города были очень впечатлены его силой духа”.
“Но жители Сент-Мери-Мид, - сказала мисс Марпл, - реагируют совсем по-другому. Им не нравится китайская философия”.
“Но вы-то понимаете?”
Мисс Марпл кивнула: “Мой дядя Генри был человеком необыкновенного самоконтроля. Его девизом было: “Никогда не выказывай эмоций”. Он тоже очень любил цветы”.
“Я думал, - сказал мистер Спенлоу с некоторым жаром, - что с западной стороны от коттеджа можно устроить беседку из вьющихся растений. Розовые розы и вистерия, к примеру. Есть ещё белые цветочки, похожие на звёздочки, но я забыл их название...”
Мисс Марпл сказала тоном, какой обычно использовала для своего трёхлетнего внучатого племянника: “У меня есть с собой хороший каталог с картиками. Возможно, вы захотите его полистать… Мне нужно сходить в деревню”.
Оставив мистера Спенлоу рассматривать каталог со счастливым видом, мисс Марпл верулась к себе, быстро завернула одно из платьев в коричневую бумагу и направилась прямиком на почту. Мисс Политт, швея, жила в том же здании, на втором этаже.
Но мисс Марпл не сразу поднялась к ней. Было ровно 14.30, и через минуту к двери подъехал автобус. Это было одним из ежедневных событий в Сент-Мери-Мид. Заведующая почты выбежала с пакетами, связанными с торговлей, так как на почте продавали также сладости, дешёвые книги и игрушки.
Мисс Марпл была одна в зале минуты четыре.
Только после того, как заведующая вернулась на свой пост, мисс Марпл поднялась на второй этаж и объяснила мисс Политт, что нужно переделать серое креповое платье и сделать его, по возможности, более модным. Мисс Политт обещала посмотреть, что удастся сделать.
Главный констебль был довольно удивлён, когда ему доложили, что к нему пришла мисс Марпл. Она вошла, рассыпаясь в извинениях: “Простите… простите, что беспокою. Я знаю, что вы очень заняты, но вы всегда были так добры, полковник Мелчетт, и я подумала, что мне лучше прийти к вам, чем к инспектору Слэку. Дело ещё и в том, что я не хочу, видите ли, чтобы у костебля Полка были проблемы. Выражаясь прямо, я полагаю, что он не должен был ничего трогать”.
Полковник Мелчетт был слегка озадачен. Он спросил: “Полк? Констебль из Сент-Мери-Мид? А что он сделал?”
“Видите ли, он подобрал булавку. Она была у него в лацкане. И я подумала, увидев это, что он мог подобрать её в доме миссис Спенлоу”.
“Может быть, может быть. Но что такое булавка? Он в самом деле подобрал её прямо рядом с телом миссис Спенлоу. Он вчера рассказал об этом Слэку. В этом вы его обвиняете? Конечно, он не должен был ничего трогать, но что такое булавка, как я уже сказал? Обычная булавка. Все женщины пользуются такими”.
“О, нет, полковник Мелчетт, здесь вы ошибаетесь. Для мужского глаза, возможно, она выглядела как обычная булавка, но это не так. Это была особая булавка, очень тонкая. Такие обычно покупают в коробке, ими пользуются портные”.
Мелчетт посмотрел на неё, и на его лице появился луч понимания. Мисс Марпл несколько раз энергично кивнула.
“Да, конечно. Мне это кажется таким очевидным. Она была одета в кимоно, так как собиралась примерять платье, и пошла в гостиную, и мисс Политт сказала что-то о том, что нужно снять мерки, и набросила сантиметровую ленту ей на шею… после этого ей оставалось только покрепче затянуть… я слышала, это очень просто. А затем, конечно, она вышла на крыльцо и начала стучать в дверь, как будто только что пришла. Но булавка доказывает, что она уже входила в дом”.
“И мистеру Спенлоу тоже звонила мисс Политт?”
“Да. Из почтового зала, в 14.30… как раз тогда, когда приходит автобус и на почте никого нет”.
Полковник Мелчетт спросил: “Но зачем, моя дорогая мисс Марпл? Зачем, ради всего святого? Никто не совершает убийство без мотива”.
“Ну, я думаю, вам известно, полковник Мелчетт, что преступление произошло много лет назад – как я слышала. Мне это напоминает двух моих кузенов, Энтони и Гордона. Что бы ни делал Энтони, ему всегда всё удавалось, а с бедным Гордоном всё было наоборот: и лошадь на скачках приходила второй, и акции падали, и собственность обесценивалась… Насколько я понимаю, эти две женщины были сообщницами”.
“В чём?”
“В краже. Давно. Очень ценные изумруды, как я слышала. Горничная и кухарка. Потому что одна вещь так и осталась без ответа: на какие средства кухарка смогла открыть цветочный магазин, выйдя замуж за садовника? Ответ такой: на свою долю от краденого. Всё, что она делала, процветало. Деньги делали деньги. Но вторая, горничная, не преуспела. Она смогла стать всего лишь деревенской портнихой. Затем они встретились вновь. Сначала всё шло хорошо, но потом на сцене появился мистер Тед Джерард. Видите ли, мисис Спенлоу к тому времени уже сильно терзали угрызения совести, и она была склонна увлекаться религиями. Этот молодой человек, без сомнения, убеждал её “честно во всём сознаться”, и она уже была готова сделать это. Но мисс Политт придерживалась другой точки зрения. Всё, что она видела – это то, что может отправиться в тюрьму за кражу, совершённую много лет назад. Поэтому она решила положить этому конец. Боюсь, она всегда была достаточно дурной женщиной. Я не думаю, что она сильно расстроилась бы, если бы этого милого глупого мистера Спенлоу повесили”.
Полковник Мелчетт сказал задумчиво: “Мы можем проверить вашу гипотезу… до определённого момента. Вряд ли мы сможем доказать, что эта Политт и горничная, служившая у Аберкромби – одно и то же лицо...”
Мисс Марпл успокоила его.
“Это будет легко. Она из тех людей, которые запаникуют и всё расскажут, как только им предъявят обвинение. К тому же, видите ли, я забрала у неё сантиметровую ленту. Я… позаимствовала её вчера, когда ходила на примерку. Когда она обнаружит пропажу и подумает, что её забрала полиция… ну, она – довольно невежественная женщина, она подумает, что это докажет её вину”.
Она ободряюще улыбнулась. “У вас не будет никаких трудностей, уверяю вас”. Именно таким тоном любимая тётя уверила его однажды, что он не провалит вступительный экзамен в Королевскую Военную Академию.
И он его сдал.
*Холи Криппен (1862-1910) – отравитель жены, повешенный после громкого и сенсационного расследования.
(Переведено 28-29.04.2020)