Девушка смотрит прямо в глаза. Смотрит насмешливо и призывно, озорная улыбка приглашает улыбнуться в ответ, яркие серые глаза ... Удачное фото.
Инспектор уменьшает яркость монитора. Стемнело. Казалось бы, с этим убийством всё ясно. Есть труп. Есть убийца. Мотив. Даже почти свидетели. Но что-то не отпускает. Есть какая-то несостыковка во всей этой истории. Семён вздыхает, перематывает протоколы на начало.
Убитая. Лиза А. 23 года. Смерть наступила в результате множественных повреждений вследствие падения с большой высоты на твердую поверхность. Стандартные фразы медзаключения. Ох, уж эти судмедэксперты. Девушку просто сбросили со скалы. На запястьях и горле жертвы имеются свежие ссадины и кровоподтеки. Значит, прыгнула не сама. Сопротивлялась.
Ничего особенного. Из состоятельной семьи, недавно закончила университет, не работает. Последний год жила в гражданском союзе с Игорем В. Шесть месяцев назад поставила пси-допник ответственности.
Игорь В. 32 года. Знаком с убитой три года, из которых последний жили вместе.
Из протокола.
...Да, я звал её замуж, она согласилась, а потом вдруг стала переносить дату свадьбы, смеялась, говорила, выйдет замуж только за академика. Когда? Не помню точно, несколько месяцев назад... Чёрт, теперь я понимаю, почему... Но жили дружно, как говорится, в любви и согласии. Особенно после того, как Лиза поставила пси-допник ответственности. Хотя её легкомысленность меня тоже устраивала. Нет, «сцепок» у неё не было. Я сам ставил допник. Да, по её желанию. И полную комплектацию «страховки». Да, моё исследование подходило к завершению. И я его закончу, несмотря ни на что. Это снимет эффект «сцепок», если вы представляете результат. Думаю, через полгода — год. Да, у меня свой исследовательский центр. Почему она решила отметить день рождения в горах — не знаю. Каприз, потянуло на природу. Нет, раньше такого за ней не водилось. Предпочитала цивилизацию. Да что там, роскошную цивилизацию, могли себе позволить. В тот вечер... всё было нормально. Просто Лиза надышалась горным воздухом, и решила пойти спать пораньше. А ночью... я не поверил. Андрей? Убийца... Я думал, он был моим другом. Никогда не прощу. Лучше бы я ему ответственность прошил. Да, раньше мы проводили с ним много времени. С ним... с ним было весело, легко и беззаботно. Это отвлекало меня от работы, позволяло расслабиться.
Убийца. Андрей С, 30 лет. Талантливый музыкант, любитель весёлой жизни. Концерты, вечеринки, девочки... Стандартно до зевоты. Друг Игоря В., со студенчества. Часто кутили вместе, у Игоря солидный доход, у Андрея — то пусто, то густо, так что развлекались обычно за счет учёного.
Из протокола.
...Сколько можно повторять? Я не убивал. Хорошо. Мы поехали отмечать день рождения Лизы. Шесть человек, три палатки. Всё шло как обычно, костер, шашлыки, гитара, вино. Лиза с Игорем рано уединились, это было необычно. Почему? Она любила ночные посиделки. Возможно, романтика дикой природы или недостаток кислорода. Я выпил... уже говорил, пару бутылок вина. Немного. Вообще все как-то рано разбрелись, даже гитару особо не слушали. Ну и я залез в палатку. Уснул быстро. Разбудила Лиза. Плакала, я пригласил её внутрь, неохота было вылезать на улицу, холодно. Она вошла, села рядом. Но разрыдалась ещё больше, выскочила. Пришлось одеваться и идти за ней. Позвал наугад, она ответила из темноты. Потащился осторожно на голос, по камням. Она уже отошла к самому краю. Но там было ограждение. Рыдала, захлебывалась, и говорила что-то про Игоря. Я подошёл, буквально наощупь обнял её, чтобы успокоить и попытаться понять, что у них там произошло. А она... вырвалась, начала кричать, расцарапала мне лицо и перепрыгнула через заграждение. Всё. Да, это всё. Именно сама. Я не помню, что она кричала. Я настолько охренел, аж протрезвел. Я не знал, что делать. Просто тупо сидел у ограждения, пока не стали подтягиваться наши, видимо, на крик. У меня кровь была, на рукаве. Оказалось, её кровь. Я не знаю. Я ничего не знаю. Нет, у нас с ней ничего не было. Девушка друга — табу. А телефон... комм этот я вижу в первый раз.
Что здесь не так? Следователь восстановил всю картину преступления. Улики указывают на убийцу. Вечеринка «золотой молодежи» в дикой природе, сейчас это модно. Взбалмошная красотка собирается замуж за перспективного учёного и параллельно крутит роман с его другом, весёлым музыкантом — тоже слишком банально. Зачем так усложнять? Зачем безбашенному богемному парню убивать? У него этих девочек было, только свистни. Зависть к более успешному товарищу? Бред.
Легкомысленная красотка ставит допник ответственности, зачем? При этом живет, как у Христа за пазухой, богатые родители, перспективный жених, и вдруг любовник-раздолбай?
Но как логично и просто выглядит само преступление. Любовник поставил вопрос ребром, девушка обещала, что после вечеринки оставит Игоря. Всё это можно отследить по их переписке. Но вдруг передумала. Парень в состоянии аффекта убивает обманщицу. Кому это выгодно? Кому выгодна её смерть?
Из глубины задумчивости выдергивает звонок коммуникатора, резко и неожиданно. Поморщившись, Семён произносит в пространство:
— Слушаю.
— Привет, старик, нет ты прикинь? Они научились встраивать опыт! Представляешь? Залезли в святая святых...
А, Анатолий Николаевич, болтун — находка для шпиона. В данный момент — находка для усталого сыщика. Старый друг, старый во всех смыслах, но из ума ещё не выжил. Наоборот, весел и ироничен, как всегда. Семён улыбается, выключает громкую связь и поносит к уху комм. Анатолий Николаевич не затыкается:
— Раньше как — не хватает уверенности — на. Пунктуальность — бери. Решительность — да легко. Ну, все и брали. Особенно сексуальность, хотя это было дороже. Да что там было, и сейчас есть...
— Привет, Толик. — Семён мягко прерывает поток сознания приятеля. — Ты чего это вдруг? Сексуальность решил себе поставить? Да ты охренел.
— Не решил ещё. Но думаю. Слышь, ты что, ещё на работе? Давай я тебя заберу, поужинаем, посоветоваться надо.
Семён улыбается. Посоветоваться... Выслушать монолог, вот и весь совет. Так даже лучше, нужно переключиться, завтра передавать дело в суд, а липкий рой сомнений... Решено, он примет приглашение друга. Коротко соглашается, спускается вниз, где уже стоит коллекционное двухместное авто.
Анатолий Николаевич не признает автопилоты, сам ловко встраивает корвет в поток, не умолкая ни на минуту. Семён рассеяно слушает, пытаясь переключиться и вникнуть в сомнения старомодного водителя.
— Хотя, — жизнерадостно тарахтит Анатолий Николаевич, — эта встроенная сексуальность... до первого столба, что называется. Да, вроде работает. Да, привлекает. Даже для некрасивых, что казалось интересным. Алиллуйя. Но счастливым это не делает никого. Привлёк — и что? Как привлёкся, так и отвлёкся. Сексуальность — это сигнальный огонек. Как лепестки у цветка. Пчёл привлекать. Но пчёлам лепестки эти — вообще по барабану. Им нектар нужен, или что они там вообще едят. Или пьют. А так, прилетели на огонёк, а нектара нету. Развернулись и улетели. Не понимаю, зачем эту сексуальность ещё кто-то покупает. Идиоты, одним словом.
Семён кивает, видимо, друг принял решение и «совет» окончен. Осталось выслушать остаточный выплеск, как это называет сам Толик. На самом деле он далеко не дурак, но иногда такое несёт... Работает в лаборатории пси-допников... какая-то важная шишка, чуть ли не академик... Пси-допников... в голове что-то щёлкает. Сыщик внимательно смотрит на разглагольствующего учёного.
— ...А прочие штучки типа решительности — сначала шквал продаж: о, мы все такие решительные, сейчас горы свернём. И что? Все горы на месте. Почему? Да потому, что решительность сама по себе никому не нужна. Если нет того, ради чего её стоит применять. Цели нет. Задачи. А как выяснилось, у большинства такие цели и задачи, что решай их или нет — это ничего не меняет. Решил, сделал что-то, давно задуманное — и хоть выбрасывай. Оказывается, было не нужно. Не твоё. Зато как хорошо внимание отвлекало, надежды питало — вот как сейчас это совершу — и заживу. А хрен то. Либо разочарование, либо новая задача, цикл: решение — разочарование. Некоторые, самые настырные, проходили десяток таких циклов. А потом вдруг шквал суицидов.
Суицидов? Семён насторожился. Вопросительно посмотрел на приятеля. Тот заметил взгляд пассажира, расхохотался.
— Ну да, а ты что, не знал? Да куда тебе, пинкертон! Ты думаешь, почему всех твоих преступников-подозреваемых проверяют на наличие допников? Вот молодежь, ничего не помнит! Не сразу это связали с допличностями. Казалось, золотой век — вот он, открывай ворота. Особо ушлые бабла немало срубили, рынок акций изменился, даже профессиональные сферы перераспределились. Психологи за борт. Коучи — туда же. Империя тренингов рухнула. Учителя и прочие профессоры задумались. Зато открылась масса Бюро по встраиванию. Кто волну поймал, озолотились. Но через несколько лет запретили все эти допники. Поскольку суициды. Психологи опять головы подняли, снова на волне, раздули паруса. Мы вам говорили! Предупреждали! Нострадамусы чёртовы. Прикинули хрен к носу на самом высоком уровне — решили, что важнее всего — способность действовать, причём настойчиво и регулярно. Но под это допник разработать не удалось, и слава богам, или кто там у нас во вселенной за это отвечает. Зато обнаружили «сцепки» и научились их блокировать. Пси-допники реабилитированы.
Но нет, человек продолжало звучать гордо, и поиски не остановились. Как бы так и на … кхм... сесть, и рыбку съесть. Мечта человечества. И ведь докопался какой-то умник. Забил на разработку допника по действиям. Перепрыгнул через ступеньку. Что является результатом действий, перешедших в автоматизм? Правильно, опыт. Вот его и надо встраивать. И ведь получилось у него, чёрта упёртого. Запаковал как-то хитро все эти импульсы, которые за нейронные связи отвечают, наложил на мозг реципиента, нужные дорожки пробил искусственно, и на тебе, опыт принятия решений. Опыт вождения машины, безаварийный причём.
Анатолий Николаевич лихо обгоняет беспилотный спортивный автомобиль, продолжает.
— Автошколы отменят, спорим?
Семён качает головой.
— Ну да, согласен, не все. — не унывает бодрый водитель. — Дорогие. Дешёвые оставят, поскольку это баловство стоит очень серьёзных денег. Слышь, тебе всё это действительно интересно?
Семён спохватывается:
— Да, Толь, очень, мне кажется... Так что там твой умник?
— Этот умник не учёл одного. Он утверждает, что учёл и ничего страшного, но я не верю. Чего не учёл? Что нейронные дорожки, связи — это не как провода или пропайка в интегральной плате, все эти токопроводящие дорожки, с которых не свернуть. Нет. Мозг — голограмма. Поэтому не так-то легко его сломать или переделать. Так вот, в случае пси-допника опыта, в других частях мозга возникает резонанс на новые искусственные нейронные связи. В просторечии — «сцепки». В каких частях — неизвестно. Как проявится — и подавно. Но нет, оттестили на собаках — нормально всё. Даже обезьян им выдали под этот проект. И там вроде нормально. Теперь обезьяны могут машины угонять, без проблем. Если найдут, не беспилотные. Но у обезьян нет второй сигнальной системы. Я уж не говорю о следующем уровне...
Старик покрутил крупной фактурной головой. Стало заметно, что у него за правым ухом шрам.
— Помнишь? Я тоже повёлся на эту истерию, по молодости. Ещё когда первые разработки пошли, тогда ещё надо было череп вскрывать — чипы ставили. Поставил себе «делать сразу». Да, помогло. Но не очень. Делал сразу. Всё. Не дифференцируя. Задолбался, если честно. Таких дров наломал... убрал потом этот чип, к чертям собачьим.
Так вот. Сколько я тогда статей писал, что нельзя эти пси-допники. Что нельзя здесь что-то одно менять. Что это как … ножом кисель резать. Блестит, режет легко, но толку нет.
А сейчас — опыт... Красиво звучит. Прорыв. Доноров привлекают, с разным опытом. Тем более сейчас череп не вскрывают, аккуратно считывается нейронная активность, записывается на матрицу, и готово. Особенно популярны, не поверишь, делающие зарядку по утрам. Не очень дорого, результат сразу, пользы вагон.
— Постой, — вклинивается Семён. — не части. Мне нужна твоя консультация.
— Avec plaisir, молодой человек, — смеётся Анатолий Николаевич, припарковывая своё антикварное чудовище около ресторана. — Тогда обед с тебя. Кабинет я уже заказал.
В отдельном кабинете с дистанционным заказом приятная прохлада, мягкое освещение, удобные кресла. Семён листает меню, интересуется заботливо:
— Убийство аппетит не испортит?
Анатолий Николаевич, заинтересовано:
— Что ты, в моём-то возрасте убийство только разжигает аппетит. Вместе с любопытством. Давай, не томи.
Семён наконец определился с заказом, набрал на терминале нужную комбинацию клавиш. Вздохнул.
— Ну так слушай. Убита девушка, в свой день рождения. Двадцать три года, умная, красивая. И в любви у неё всё хорошо, и с деньгами. Жених — талантливый, перспективный учёный. Поехали на пикник, в горы. Как это сейчас модно — назад, в прошлое. Огонь спичками добывают, где только берут. Палатки, всё такое. Каменный век. Компания маленькая, шесть человек. Девушка наша, её парень, и ещё четверо друзей. Мужчины и женщины, все давно знакомы. Среди них — лучший друг парня именинницы. И вот ночью этот друг сталкивает её в пропасть. Со скалы. Вины не признает. Говорит, сама спрыгнула. И сама его на поговорить вызвала. Ночью. Это, кстати, доказано, есть свидетели. Опять же, экспертиза показала, что на руках девушки синяки и ссадины. И на горле тоже. Так что, не похоже на суицид. У подозреваемого вся морда расцарапана. Нашли у него телефон, там любовная переписка с убитой. У жертвы в телефоне тоже всё это есть. Правда, в другом. Хитрая бестия, два коммуникатора, один для одного, другой — для второго. Подозреваемый под стражей. Жених в трауре. Ещё бы, лишиться сразу всего — любимой и лучшего друга. Расследование проведено. Завтра дело передаю в суд. Но... Не первый год в полиции, чувствую, что-то здесь нечисто. Хотя, на первый взгляд, всё логично. Так всё идеально, и концы с концами сходятся. Но уж слишком логично. Так не бывает. Не могу понять, в чём подвох. Ты самый компетентный специалист в области пси-допников. А она как раз себе что-то встроила. Шесть месяцев назад. И ведь что-то невинное, типа повышенной ответственности...
Анатолий Николаевич машет рукой
— Стоп, это может быть сцеплено...
— Да не было у неё «сцепок». Вроде бы никаких побочных эффектов, за этим сейчас строго следят...
— Молодой человек... Строго следят — откуда тебе это известно? Из новостей? Или из рекламы? Да, строго следят. За тем, чтобы эти «сцепки» не были заметны. Они просто-напросто блокируются. Вот за этим действительно следят. Но в твоём случае, возможно, вообще никаких «сцепок» и не нужно. Почему? Расскажи-ка мне подробнее о несчастной жертве. Я не девушку имею в виду. Её парня, который лишился всего. Чем он занимался?
— Как раз разработкой этих долбаных допников, или сцепками... Вальтер его фамилия.
— Как!? Вальтер? Неужели Игорь Вальтер? Конечно знаю. Действительно, восходящая звезда. Работа практически на Нобелевку тянет, если будет завершена. Он как раз блокировкой «сцепок» занимается. Теперь мне это дело ещё больше интересно... А убийца? Кто он, этот друг?
— Да так, друг детства... музыкант, раздолбай и путешественник, видимо, это его идея была, назад в прошлое и палатки...
— Ты прав, подозрительно... а если он ещё и влюблен был в эту роковую красотку, то всё против него. Кстати, спроси его, а не красотка ли подкинула ему мысль, про пикник в горах?
Семён достает комм, выходит в коридор, через минуту возвращается и молча кивает.
— Точно она? Понимаю, с его слов.
Старик надолго задумывается. Уже принесли заказ, друзья молча поели, думая каждый о своём. Наконец Анатолий Николаевич отодвигает тарелку:
— А теперь слушай, молодой человек. Сначала про твой загадочный детектив. Можешь выпускать своего убийцу. Это суицид. Причём, из лучших побуждений. Которые в данном случае отнюдь не фигурально привели своего хозяина в ад. Кстати, скорее всего, наша дама была беременна.
Семён роняет вилку, кивает, удивлённо смотрит. Анатолий Николаевич продолжает:
— Как догадался? Очень просто. Ещё вопрос — твой незадачливый убийца — как на нашего гения действовал? Отвлекал от работы? Тусовки, развлечения, путешествия? Можешь не отвечать. Я уже знаю ответ. Дама вполне себе легкомысленная, если решила прошить ответственность. И «сцепок» у неё никаких не было, правильно её жених сказал. И ответственность он ей подобрал из последних разработок, так как доступ был. Сам, скорее всего, и ставил. И потом нарадоваться не мог, как подруга изменилась. Заботливой стала, прониклась его исследованиями, всё для него делала. Так что, твоя убитая — действительно жертва. Жертва пси-допника «ответственность». Сейчас расскажу, как он у неё сработал. С тебя десерт.
Семён молча тянется к терминалу заказов, прекрасно зная вкусы друга. Прикладывает кредитку. Анатолий Николаевич удобнее разваливается в кресле, крутит за тонкую ножку высокий бокал с белым вином, продолжает:
— Наша дама с обостренной ответственностью... хоть «сцепок» и не было, но ответственность стала «расползаться», что характерно для многих допников. Распространяются по мозгу, захватывая всё новые области. В её случае — ответственность за новый прорыв в науке, благо всего человечества, к которому вплотную приблизился любимый. Что из этого следует? Его нужно оградить от всего, что мешает работе. Она изучила вопрос досконально. Сначала помогала, как могла, старалась нейтрализовать непутёвого друга. Но это у неё слабо получалось, судя по всему. Потом обнаружила, что беременна. И поняла, что семья и будущий малыш — это новый отвлекающий фактор, будет мешать её гению. Подумав, решила избавиться от всего сразу.
Но вместе с допником обычно ставится «страховка», программа, блокирующая антисоциальное поведение. В основном убийство, воровство и вообще насилие, зависит от комплектации, но убийство и воровство — базовые блоки. Так вот, навсегда избавить своего гения от помехи-друга она не могла. Зато могла его устранить, хорошенько подставить, превратив его в убийцу.
Ну а с жертвой вообще нет проблем. Она устранит ещё одну помеху на пути своего любимого гения — себя. Одним ударом убьёт двух зайцев, как раньше говорили. Ну а для умной девушки заранее приобрести пару коммуникаторов, устроить там любовную переписку, а потом один подкинуть «убийце», для верности — раз плюнуть. Говоришь, деньги для неё — не проблема? Не удивлюсь, что коммуникатор «убийцы» оформлен на его паспорт. И он это отрицает, ведь так?
— Слушай, а ведь всё сходится... — Семён вяло ковыряет ложкой десерт. — Ночью она тихонько выскальзывает из-под крыла спящего возлюбленного, ссадины на запястьях — это легко, вокруг полно камней, темно, всё равно музыкант не заметит... подбрасывает ему в палатку комм, потом выбегает, хватает себя за горло, чтобы были синяки... это чудовищно.
Анатолий Николаевич кивает:
— Может, теперь они снова запретят эти допники... если тебе удастся всё доказать. Не завидую, такие силы подключатся к твоей игре, такие деньжищи... И проект Вальтера накроется медным тазом... Ты прав, это чудовищно. Бедная девочка... Бедный Вальтер. Он нескоро оправится от такого удара...
— Слушай, а что, «страховка» суицид не блокирует?
— Блокирует. Но здесь одна хитрость. «Страховка» блокирует суицид как вред, который личность наносит самой себе. Но она не себя убивала, она спасала науку и всё человечество. Суицид был просто средством достижения благой цели. Для всего человечества, заметь. Это стремление и обошло блокировку.
Семён снова вздыхает, пытается расслабить напряженные плечи, в голове чугунными шарами перекатываются тяжелые мысли. Хочется заказать водки, но нельзя. Надо возвращаться в участок, переписывать заключение и начинать новый этап расследования. И куда это расследование теперь заведет... Одно радует — бедолага музыкант выйдет на свободу. Только вкус у этой радости какой-то кислый. Семён зябко и неуютно поёживается. Возвращая к реальности, в сознание проникает нескончаемый монолог друга:
— Это же голограмма, Сеня. Чудовищно сложная голограмма, в ней нельзя ничего менять извне. Это как раньше времени разбить яйцо, пытаясь достать цыпленка. Он должен сам проклюнуться. Мозг — это не личность. Это даже не нить, на которую нанизываются части личности. Это единая система... К чёрту эту сексуальность. Хорошо, что я сегодня за тобой заехал...