Родители как-то пошли в гости к друзьям и взяли с собой нас - меня и сестру. Планировалось, что мы не будем мешать взрослым, посидим за столом, поиграем и отправимся спать. Мы с сестрой обожали ходить в гости к девчонкам, дочкам друзей, с ночевкой. В-первых, нам ставили пластинку со сказкой «Бременские музыканты», во-вторых, у девчонок был волшебный фонарь, который, если выключить свет, переливался разными цветами и будил сказочные настроения. Мне было тогда лет 5 или 6, в школу я точно не ходила.
И вот, отужинав и попив чаю с пирожными, мы отправились в детскую, где поиграли в любимую игру «Эрудит», послушали сказку, и были отправлены спать. Девочки быстро уснули, утомленные впечатлениями, а я все смотрела на волшебный фонарь.
Вдруг из комнаты, в которой сидели взрослые, донесся хриплый голос из магнитофона, вынимающий душу, который пел про то, что нужно «протопить баньку по-белому». Меня вынесло из кровати, и прильнув ухом к двери, я напряженно вслушивалась в каждый звук. В этот момент в магнитофоне зажевало ленту, но родители все быстро исправили, я перевела дыхание, и песня зазвучала снова. Я оцепенела, прикованная к полу и не могла пошевелиться. Думаю, тогда, конечно, мне было невозможно понять смысла песни. Но этот хриплый голос, этот надрыв и это горе, звучавшее в ней, проникли во все закоулки детской души и переполнили ее.
Я плакала так горько, как, наверное, больше никогда в детстве. Насквозь прошел каждый звук, каждое слово, каждый аккорд расстроенной гитары. Это было такое единение душ, такая полная, нечеловеческая безысходность, что слились навеки с холодными босыми ногами и сквозняком на полу, ледяным холодом внутри, не по размеру большой ночной рубашкой, потоком слез и отблесками уже больше никогда не нужного «волшебного фонаря». Шестым чувством стало понятно, что все мы безумно, навсегда, навеки одиноки в этом мире, который уже никогда не будет прежним. Я поняла, что сердце может разрываться от тоски и боли, и есть в жизни что-то такое, невозвратное, когда никому ничем уже нельзя помочь.
Каждый раз, когда я слышу "Протопи ты мне баньку", я чувствую ровно то же самое, что и тогда, в почти забытом детстве.