«Покупая пять бутылок водки восьмого марта, шестую дамы получают бесплатно!»
В ответ на заявление, сделанное наглым голосом из портативного радиоприемника, Машка Анненцова не нашла ничего лучше, чем резко выругаться.
«Вот суки!» – с чувством закончила она наконец.
Какие там пять бутылок дефицитной водяры… На малек браги тети Нюры наскрести бы.
В последнее время контролеры озверели вконец. Но пока была тетя Нюра и пока были СМИ-вне-закона, можно было не очень переживать.
Машка сплюнула и сделала приемник потише. Уши были везде.
***
Лёнчик дожидался Егора, тоскливо жуя банан у окна. Бананы его достали уже дальше некуда. Долбанный климат… Долбанная Африка… Знала бы сейчас бабка, во что превратился ее любимый сумрачный Питер.
Радовало одно: по прогнозам уродов-синоптиков из конторы Всеобщего Спасения через несколько лет это дерьмо должно было закончиться. Правда, обещанные холода тоже должны были встать не в радость, но это будет потом…
К тому же долбанная Африка и впрямь достала его дальше некуда.
Лёнчик грустно прожевал банан и вновь уставился в окно.
Ну где же Егор?
***
Вернувшись в халупу, Машка первым делом скинула рюкзак и только потом со злостью раздавила двух самых наглых тараканов, спешащих к ее будущему обеду.
– Дочуш, чего принясла? – прошамкала бодрая бабулька с чудовищным кариесом в трех оставшихся зубах.
– Кот, – хмуро ответила Машка, распаковывая рюкзак.
– Ох, молодец-то… Да никак обидел кто? – бабка пристально вгляделась в красное Машкино лицо.
– Так, ублюдки…
Машка яростно отерла мокрые щеки. Она не плакала. Она вообще не плакала никогда.
– Много охотников до кошатины в наше время…
– И до девичьих юбок, дочуш, так?
Машка не стала отвечать. О юбках она знала только со слов бабки, а те ублюдки, у которых она сейчас выторговала драгоценного кота… Так ведь не в первый раз было. И раньше ей за это вовсе ничего не доставалось, одни синяки разве.
– Мать! Выменяй у тети Нюры браги за задние лапы. Да поторапливайся… Отмечать будем. Праздновать…
***
Егор пришел поздно, зато с подарками. Лёнчик сделал вид, что обрадовался: на самом деле все эти блестящие тряпочки на разные места его молодого крепкого тела волновали его вовсе не так сильно, как он стремился показать старшему. Но Егору, кажется, было очень приятно… А Лёнчик не хотел его огорчать.
Потом они ели цыпленка-гриль, запивая его молодым красным вином (вино было средненькое, так себе, зато курица – просто супер), потом был секс: чересчур быстрый и однообразный, но учитывая выпитое, еще ничего.
Потом они уснули, и Лёнчику еще долго снились какие-то сумбурные сны с бананами и кенгуру. Кенгуру он увидел недавно по ящику и был почти потрясен. Эта сволочь так высоко прыгала…
***
– Нет, ты понимаешь, все нормально. Все нормально, ё-мое, чего ты паришься?!. Давай, ба, еще по одной. Ты не возражаешь? Нет?!
– Дочуш, а сколько тебе лет-то? Да наливаю я, наливаю, не беспокойся…
– Мне, ба? Много… Шестнадцать вроде недавно было… Летом… Чё? Не недавно?! А у нас теперь всегда лето, поняла, старая?
Машка бодро опрокинула очередной стопарик. Неизвестно почему ей было хреново, хотя кот пришелся как нельзя более кстати… Когда она ела мясо в последний раз? Давно, это точно. Но летом, факт. Конечно, летом, когда же еще.
– А помнишь, ба, Юнку шестипалую, она еще так прикольно аккорды брала?.. Да, жалко Юнку, полезла, дура, не в свое дело, успокоили. Ба, как ты до своих лет дожила, а? Поражаюсь я твоему типа долголетию…
– Дочуш, может, сыграешь? Что-нибудь старое, Шевчука там, Кинчева…
– Эх, ба, любишь ты классику, что с тебя взять… И я люблю. Не, сыграем потом, щас не та кондиция, вникаешь? А сейчас… выпьем, ба. За нас, за женщин! С праздничком!
2003 г.