Пролог
Было ровно три часа утра 17 сентября 3020 года. Я шёл на Президентскую площадь, окружённый безмолвным конвоем, и холодный ветер трепал мои отросшие волосы, а чёрный балахон обвивал тело, словно саван. Публичные казни, по указу Президента, проводились до наступления зари.
Я обвёл взглядом площадь, но увидел только жадные глаза толпы, горевшие лихорадочным блеском в предвкушении новой смерти.
Пока Палач настраивал Экран Истины, я успел вложить ему в руку маленький пузырёк с прозрачной жидкостью.
- Это – для вашей дочери. – мой шёпот был едва слышен, утопая в немолкнушем гуле толпы. – Вы говорили, она очень больна.
Неуловимым движением Палач положил пузырёк в карман джинс и также незаметно пожал мне руку.
Экран Истины включился с противным шипением и странными металлическими звуками. Моё лицо появилось по всей Президентской площади, транслируемое по огромным плоским телевизорам неизменно чёрного цвета. Палач, исполняя обязанности исповедника, сел напротив меня и приготовился к долгому разговору.
- Тор? Имя скандинавского божества? Серьёзно? – мой собеседник язвительно хмыкнул и с видом знатока, добавил: - Ваш псевдоним, Пётр Коледин, пошл и неоригинален. Я подозреваю, что взяли вы его из одних гордости и тщеславия, чтобы доказать этим выбором нашему уважаемому Президенту, насколько далеки вы от Правосудия и Порядка, царящих в Городе-за-Стеной. А теперь, будьте добры, исполнить свой гражданский долг и рассказать нам о том, как вы, вместе с братом, пошли по пути революции и связались с террористами, чтобы помочь Америке захватить нашу страну.
- Если я открою истину народу, господин Палач. – начал я, вглядываясь в лицо собеседника и ничего в нём не находя, кроме пустого любопытства и желания поскорее со всем покончить. – Вы не боитесь, что народ взбунтуется? И зачем Президенту нужна эта пустая формальность, когда и без неё казнить меня позволяет уже вынесенный приговор? Если говорить о моём псевдониме… Как вы, должно быть, помните, господин Палач, в мифах древних скандинавов Тор – бог грома и молнии. Я взял себе его имя, имея ввиду, что истина, подобно грому, распространится по всей Вселенной.
- Как видите, дорогой Пётр вы пойманы и ваш псевдоним уже не имеет смысла.
- Ошибаетесь, господин Палач, - ответил я, вспоминая улыбку брата, когда он знал нечто, неведомое другим. – Истина одна и она рано или поздно откроется, я в этом глубоко убеждён. Стоит лишь найти последователей…
- Насколько я помню, у вас, господин Коледин, нет последователей.
- О, это – лишь дело времени. – ответил я, внимательно вглядываясь в лицо Палача и замолчал.
То, что я обязан сейчас рассказать крайне важно для моей страны и народа. Это – единственная Память, которая останется от меня и моего брата, имя которого мне необходимо сохранить для потомков.
Палач ждал терпеливо, не подгоняя меня. Но от его пристального взгляда становилось не по себе. Я терпеть не мог выступать публично – это была привилегия моего гениального брата и теперь, словно чья-то железная рука сжала горло, губы дрожали, а язык отказывался повиноваться мне. Мой долг – открыть людям истину. Ради тебя, брат!
- Времени остаётся мало, Тор, Пётр Коледин или как вас там ещё называть? Начинайте. – наконец, произнёс Палач официальным тоном и Экран Истины показал моё лицо крупным планом, чтобы толпа на площади не пропустила ни слова, ни жеста.
- Да, я готов. – мой голос звучал неожиданно уверенно и твёрдо, но взгляд опустился на антивирусные наручники, намертво приковавшие руки к металлическому креслу и на орудие казни, грозным исполином маячившее впереди.