Рассказ
Как-то в первые дни учёбы в школе Надежда Ивановна, наша учительница, вывела класс в лес. Но не просто на прогулку, мы ходили к Каменке, единственной речке, вытекающей из горного озера Тургояк, жемчужины Южного Урала. Во время прогулки Надежда Ивановна покинула нас, куда-то торопясь по своим делам, надеясь, что мы хорошо запомнили дорогу. Но до города было ещё далеко. Зойка предложила более короткий путь. Мальчишки согласились с её предложением. И мы, всей гурьбой, весело болтая, пошли за нею. Вскоре вышли к речке Миасс у посёлка Торфяник, в котором жила Зойка. Она предложила раздеться, одежду связать в узелок, и, держа его над головой, переплыть речку. Речка наша спокойная, а в этом месте и довольно узкая. Плыть всего-то метров десять не больше. Все быстро разделись, приготовили узелки, вошли в воду и шли, пока позволяла глубина, а затем поплыли. Я делал всё как все, разделся, увязал одежду и вошёл в воду, но когда дошёл до глубокого места остановился, глядя, как мои товарищи легко и быстро перебираются на другой берег. Большинство уже было на том берегу, смахивая с себя капли воды и одеваясь, когда заметили, что я по-прежнему стою в реке.
- Ты что там застрял, плыви, - позвал Вовка Пензин. Я продолжал стоять по плечи в воде и молчал.
- Ты не умеешь плавать, - догадалась Зойка.
И тогда я заплакал, от унижения, и бессилия что-то изменить.
Ребята совещались не долго. Зойка была непреклонна:
- Мы не можем оставить его одного, это не по-товарищески.
Вскоре все до одного переплыли тем же способом назад на мой берег, оделись и отправились со мной в обход через плотину.
В конце пятого класса, в последний день перед каникулами, Зойка сообщила, что отец купил палатку и разрешил ей её брать. Она предложила желающим отправиться на день к озеру Ильмень. Желающих оказалось много, но в день, который наметили, пришло всего пять ребят. Правда, Саша Выдрин сообщил, что к нам хочет присоединиться Володька Матвеев, второгодник, который будет учиться в нашем классе, его сосед по улице. Он тоже возьмёт палатку и будет ждать нас у озера. Ребята согласились принять товарища, тем более будущего одноклассника. Кроме Зойки, Саши и меня пришли ещё две девочки, Галя и Валя. Я обрадовался Вале. Шёл с ребятами именно потому, что слышал, что она также дала на это согласие. О том, что она мне небезразлична, знала не только Валя, но все ребята в классе. Я бывал у неё дома, ко мне хорошо относились её родители. Мы иногда вместе ездили в городской парк, качались на качелях. Вдвоём ходили в городскую библиотеку менять книжки. Нашу дружбу поощряла Зойка, и пресекала любые попытки мальчишек, шутить над нами. Но это были Валины инициативы. И они были не часты. Сам я по природе был тихим и нерешительным.
Галя была иной, чем Зоя и Валя. Пользовалась вниманием половины мальчишек класса, но, ни кого из них не выделяла. Была доброжелательной, улыбчивой и расчётливой. Когда мы после четвёртого класса прощались с Надеждой Ивановной, Галя написала ей на доске благодарность от имени всего класса. А ребята, в её отсутствие, внесли свои коррективы в текст в форме множества грамматических ошибок. Это была их реакция на не любовь учительницы к нам. Ознакомившись с посланием, Надежда Ивановна заявила, что знает, чьи это художества и обязательно эту информацию отразит в характеристиках учеников. Ну а Галю она отметила, как самую прилежную ученицу и вручила ей похвальную грамоту за успешное окончание начальной школы.
… Солнечное утро предвещало жаркий полдень. «Хорошо, что будет две палатки», - думали ребята, - «одна для девочек, другая для мальчиков». Выйдя из автобуса, мы увидели нашего нового товарища, его показал нам Саша. Высокий и думаю года на три постарше нас парень. «Какой он второгодник?» - засомневался я. «Он, наверное, и паспорт уже получил».
- А где остальные? – Володя сразу дал нам понять, кто старший.
- Больше никого не будет, - за всех ответила Зоя.
- Ну и дисциплина! – подвёл он черту.
- Кто хотел, тот и пришёл, - не выдержал я. Про себя подумал: «Нам и без тебя было бы не плохо». Валя глянула на меня. Видимо советовала не спорить.
- Вот ты и будешь замыкающим. Возьми мой рюкзак, а я помогу девчонкам, - распорядился он.
Я возмутился: - «А мы что делаем?». Ещё в посёлке я забрал у Зои её рюкзак с палаткой, договорились с Сашей нести его по очереди.
Володя, считая, что со мной вопрос решён, повернулся к девочкам:
- Тропа узкая, а кое-где близко подходит к воде, можно по неосторожности упасть в озеро. Поэтому идём цепочкой. Я первый. Буду предупреждать, где нужно быть внимательнее.
- Как тебя зовут? – обратился он к Гале.
- Галя, - ответила она и улыбнулась.
- Будешь идти за мной. Я знаю хорошие места для стоянки, поможешь мне выбрать. Остальные за Галей. Сашка следом. Кто замыкающий я уже сказал.
И забрав у Гали её вещмешок, он двинулся к тропе. Ребята последовали за ним.
Тропа виляла вдоль берега, то удаляясь, то приближаясь к воде. Солнце припекало, а от озера тянуло прохладой. Иногда мы выходили на пляжные участки, с песком и пологим спуском на мелководье. Отдыхающих было немного, и без труда можно было бы найти себе место на берегу. Но Володя продолжал идти вперёд, и мы уныло следовали за ним. Вышли на зелёную поляну. След костра подсказывал, что она не раз служила местом стоянки для отдыхающих.
- Какое хорошее место, - заметила Валя, - и никого нет. Мы могли бы здесь остановиться.
- И мне здесь нравиться, - согласилась Галя.
Я понял, девочки устали и не хотят дальше идти.
- Да вы что? Разве это место, я знаю с десяток полян лучше этой, - рассмеялся Володя.
- Решено. Мы останавливаемся здесь, - поставила точку Зоя.
- Ура! - обрадовалась Валя, бросилась к берегу, сняла кеты и носочки, и с удовольствием опустила уставшие ноги в воду.
- Какая прозрачная вода девочки, все камушки видно, даже рыбки плавают.
Мы с Сашей сняли рюкзаки и начали вынимать из них палатки. Володя сел на лежащее у костровища бревно и, усмехаясь, смотрел на нас. Зоя достала из своего рюкзака, заранее приготовленные колышки, выбрала место, и мы втроём быстро установили её палатку.
- Где будем ставить нашу палатку, - обратился Саша к Володе.
- Мне всё равно, - пробурчал тот, встал и пошёл осматривать берег.
- Ребята, а что это такое? - позвала нас, прогуливающаяся вдоль берега Галя. Володя не отреагировал на её зов. Зато Саша, бросил возню с Володиной палаткой, и поспешил к Гале.
- Странное какое-то бревно, - произнёс он, - Никита иди, посмотри.
Подойдя к ребятам, я увидел глубокую заводь, отделённую от озера узкой мелкой перемычкой. Но не она привлекла внимание Гали, на глубине, почти на середине ямы между дном и поверхностью висело что-то напоминающее кусок бревна, до метра длиной. Саша подобрал сухую жердь и попытался ею толкнуть бревно. И тут случилось не предвиденное, вода в яме взорвалась, окатив нас с головы до ног. Мы отшатнулись, Галя закричала. Бревно легко перемахнуло перемычку и скрылось в глубине озера.
- Идиоты, это же была щука, - закричал, подбежавший к нам Володя: - Ушла, упустили - сокрушался он, - кто же так ловит щук? Какая хорошая уха получилась бы. Эх вы!
- А что она там делала? – спросил Саша.
- Рыбу стерегла, в засаде сидела.
Девочки переоделись в купальники и стали загорать. Зоя искупалась, немного поплавала. А затем расстелила на траве простынь и стала выкладывать на неё из всех вещмешков, взятые из дома ребятами продукты. Не прикоснулась только к Володькиному рюкзаку. Он сам достал из него свои продукты и выложил на общий стол. Мы с Сашей тоже разделись, но в воду не полезли, посчитали, что вода ещё не нагрелась. Собрали хворост, развели костёр.
- Девочки, идите, я всё приготовила, - позвала Зоя Валю и Галю. Мы пообедали, Галя рассказала девочкам историю про щуку, как она перепугалась, когда та ожила. Затем девочки убрали остатки продуктов в вещмешки, пошли к озеру мыть использованную посуду. Зоя свернула импровизированный стол, вытряхнула простынь, убрала её в свой рюкзак. Наведя порядок, пошла к костру, стала тормошить угольки, подкладывать в костёр хворост. Володя тоже перебрался к костру, а за ним я и Саша. Саша вновь обратился к Володьке:
- Палатку твою будем ставить? Что молчишь?
- Подожди, – остановил его Володя и обратился к Зое:
- И надолго, вы здесь расположились?
- А что? – не поняла Зоя.
- Так вы в поход пошли или «матрасничать»?
- Отдыхать! – коротко объяснила она.
- Самый хороший отдых, мерить землю ногами и любоваться природой.
- Так иди, мерь, если хочешь, никто тебя не держит.
- Ты держишь других. Они без тебя шага не ступят, слова не скажут.
- Никого я не держу, кто хочет, может уходить с тобой.
- Хорошо. Сашка, иди, укладывай мою палатку в рюкзак, а ты ему помоги, - обратился он ко мне, и я машинально подчинился ему, пошёл помогать Саше собирать вещи. Когда вещи были собраны, Володя распорядился:
- Пошли, - и первый шагнул на тропу, Саша последовал за ним, а я за Сашей. И тут до меня стало доходить, что я делаю совсем не то, что хочу. Я оглянулся, девочки смотрели нам вслед. Если бы Валя или Зоя окликнули меня, я даже секунды бы не раздумывал. Но они молчали, поражённые нашим с Сашей предательством. А мы как рабы рока удалялись от них…
… Ушли мы не далеко, километра на полтора не больше. Стало припекать, и, выйдя на какой-то пляж, поставили палатку, искупались, а затем, спасаясь от солнца, залезли в неё. Потянуло в сон. Проснулся я от духоты в палатке. Саши не было. Нашёл его на берегу. Он грустил. Я догадался о ком, но не стал расспрашивать. Он сам задал мне вопрос:
- Ты почему оставил Валю? Я знаю, как ты к ней относишься.
- А ты Галю.
- Да! – опустил он голову, - не понимаю, как это получилось. Но сейчас поздно об этом говорить. Девочки нас не простят.
- Давай сходим к ним, - предложил я.
- А что мы им скажем?
- Ничего. Мы только посмотрим на них со стороны и уйдём.
- Разве, что так. Хорошо пойдём. Вовка спит?
- Спит.
- Сходим, пока спит. Ему говорить нельзя про девочек, будет смеяться.
Мы поднялись и направились вдоль берега в сторону поляны. Пошли напрямую через пляж. На нём царил сон-час. Среди палаток разбросаны вещи отдыхающих. В одном месте наше внимание привлекли, брошенные кем-то ласты. Таких ласт раньше мы никогда не видели. И форма их, и расцветка указывали, что они дорогие, возможно импортные. В руки их мы, конечно, не брали, понимали, что если увидят, могут неправильно нас понять. Через полчаса подошли к поляне. Видели девочек, но не вышли к ним, наблюдали со стороны. Каждый из нас переживал беду в себе. Как подошли, так молча, и ушли.
Когда вернулись, то обнаружили группу молодых мужчин, окруживших нашу палатку. Володя сидел, отбиваясь от них. Увидев нас, он обрадовался, и что-то стал им говорить, показывая в нашу сторону. Наседавшие на него, переключились на нас:
- Вы его знаете? – один из них указал на Володю.
- Да, - сказал я.
- Вы были вместе с ним?
- Да.
- Когда вы уходили, что он делал?
- Спал, - он посмотрел на Сашу, тот кивнул в знак подтверждения.
- Вот видите, я же вам говорил, - поспешил вставить Володька.
- Хорошо, а куда вы ходили?
- К нашим одноклассницам, они отдыхают в километре отсюда.
- А где вы шли?
- Вдоль берега.
- По пляжу?
- Да.
- Какие-нибудь вещи вам попадались?
- Ласты попадались, красивые, под цвет волны.
- Да? И куда вы их дели?
- Никуда. Мы даже в руки их не брали. Посмотрели и ушли.
- Если бы вы их не брали, то они бы лежали на месте, а их нет. Так, где же они?
- Не знаем.
- Кроме вас троих, чужих здесь не было. Если он спал, как вы говорите, значит, забрали вы, тем более вы их видели.
В разговор вмешался другой мужчина:
- Врёт он всё! Глаза прячет.
Я действительно, отвёл глаза, не выдерживая пристального и недоверчивого взгляда, допрашивающего меня мужчины. Теперь это заметил и он:
- Ну-ка, смотри мне в глаза, прямо смотри, не опускай голову.
Он взял меня за подбородок, и начал задирать голову. Мне стало больно, от его цепких пальцев, и я вцепился зубами ему в руку. Он отдёрнул её, посмотрел на рану:
- Ах ты, зверёныш. Кусаешься, так я тебе все зубы повыбиваю, - и кулаком ударил по лицу. У меня потекла кровь из носа. Сашка заплакал, испугавшись, что будут бить и его. Но я не плакал, пройдя суровое воспитание отцовым ремнём. Я вообще разучился плакать от боли. И вероятно это больше всего бесило моего мучителя. Он обратился к Володьке:
- Случаем, не цыган? – и кивнул головой в мою сторону, - смуглый, волосы чёрные. И видно бит не раз, не ревёт, привыкший. Точно цыган.
Володька, осознав, что к нему уже обращаются не как подозреваемому, а как свидетелю, осмелел:
- С этим, - он указал на плачущего Сашку, - я живу на одной улице. Знаю с детства. Он не возьмёт. А цыгана плохо знаю, от него всё можно ожидать.
- Теперь всё ясно. В милицию его надо вести. С нами он разговаривать не хочет. Грузите его в лодку, повезём куда надо.
Меня запихнули в моторную лодку, сели четверо, и поплыли. Но не к городу, а в сторону турбазы. «Там тоже есть милиция», - подумал я. Но мы проплыли мимо турбазы, дальше, чем поляна наших девушек, на другой край озера. Наконец, лодка уткнулась в землю, замолк мотор. Здесь был только лес и пустынный берег. Меня вытащили, бросили на песок.
- Думал легко отделаться? Не выйдет. Сейчас нам всё расскажешь. Если скажешь, где ласты, живым уйдёшь. Иначе здесь закопаем. Ну, так, где ласты? – он взял меня за волосы и вдавил голову в песок.
- Говори, иначе песком накормлю.
Минут десять он выжимал из меня то, что я не знал. Я молчал. Так как всё, что знал, уже сказал.
- Не брал он ласты, - вмешался третий, до сих пор не проронивший не слова и только наблюдающий со стороны, - иначе не сказал бы нам, что видел их. Да и с тем пацаном, что слезу пустил, они были вместе, если тот не брал, то и этот не брал. Пошли Степан, ласты не вернёшь. Надо было беречь, если ими дорожил.
Они сели в лодку и уехали.
Я встал, зашёл в воду, окунулся, даже поплавал немножко. В общем, отделался легко, несколько синяков, несколько ссадин, нос немного распух. Отдохнув, решил идти вокруг озера в сторону девочек…
…Володька и Саша, сразу же, как их оставили в покое, а меня увезли на моторке, решили идти к девочкам. Узнав о том, что меня обвинили в краже ласт, били, а затем увезли в милицию, Зойка набросилась на Сашу:
- Он чужой, - она кивнула в сторону Володьки, - но ты знаешь Никиту с первого класса. Знаешь, что он никогда не возьмёт чужого. Как ты мог допустить, чтоб его пытали и били. Почему не защищал?
- Они взрослые, я говорил им, а они не слушали. Говорили, что Никита цыган, потому, что смуглый и молчит, когда его бьют.
- Надо ехать домой, в школу. Рассказать директору. Она поможет Никите, - высказала своё предложение Галя.
- А ты, что думаешь, Валя?
У Вали задрожали губы, и она заплакала.
- Всё понятно, - сказала Зоя, и продолжила, - Галя поедет в школу, сообщит директору. Саша зайдёт к Никите домой передаст всё родителям, захватит мой рюкзак, а я в милицию. Никто не имеет права подымать руку на подростка, тем более, что он не в чём не виноват.
Они стали сворачивать стоянку, собирать вещи. Я успел вовремя. Увидев меня, все обрадовались, бросились ко мне, кроме Володьки, конечно, стали меня расспрашивать. Зоя достала аптечку, велела Вале обработать мои раны. Это была мне награда за мои испытания. Более приятного, чем осторожные прикосновения ко мне Вали, я не мог себе представить. Я видел её заплаканные глаза и догадывался, что это из-за меня. Я хотел целовать её, и может быть она позволила бы мне, но моя нерешительность не дала этого сделать.
Когда, мы готовы были уже тронуться с места, произошло ещё одно важное событие. Появился Саша. Он в руках держал ласты.
- Это те самые ласты, из-за которых столько неприятностей? – спросила его Зоя.
- Те самые, - подтвердил Саша.
- Где ты их взял?
- У Володьки в рюкзаке, я случайно полез туда, искал верёвку.
Видимо почувствовав что-то, появился хозяин рюкзака. Он в ярости набросился на Сашу, за то, что тот рылся в рюкзаке и взял ласты. Зоя, молча, пошла на него. Выражение её лица не предвещало ничего хорошего. Володька, забрав ласты, ретировался. Уже находясь на безопасном расстоянии от Зои, пытался оправдаться, что никто не пострадал, подумаешь, пара синяков, что он давно хотел иметь такие ласты, и что хозяева ласт сами виноваты, нечего было бросать их, где попало.
Володька не появился не только у нас в классе, но и в нашей школе. То ли он врал Саше, что он второгодник, или в том заслуга Зои, я не знаю. Но судьба снова меня свела с ним, через много лет. Я закончил техникум. У меня была показательная защита дипломной работы. Полный триумфа, и радостных предвкушений от будущего я ехал к сестре. Выйдя из автобуса, хотел, уже было повернуть в сторону дома, и услышал, что кто-то окликает меня по имени. Я обернулся. Передо мной стоял парень в телогрейке с вещевым мешком, не бритый.
- Не узнаешь? - спросил он, - меня мало кто узнаёт сейчас. Я Матвеев Володя, помнишь историю с ластами на Ильмене.
Я вспомнил, но не собирался подавать ему руку. Он понял это и пожаловался:
- А я только, что вышел из заключения. Всё потерял и годы, и друзей и доброе имя. Как жить теперь не знаю.
- И я не знаю, как тебе жить, - ответил я и продолжил свой путь.
Миасс, 1974г