И наступило время вседозволенности и разнузданности. Люди, которые ещё вчера были ограничены в свободе и самовыражении, сегодня хлебали эту свободу тоннами, цензура отсутствовала, на всех обрушился большой поток информации нужной и не очень. Страна училась демократии.
СССР удалось развалить легко и в одночасье. Между когда-то братскими народами вбили клин. Айла, когда с матерью летала в 1988 году в Курган, в аэропорту, сама была свидетелем, как в туалете женщина казашка умывалась над раковиной и высморкалась, а одна из русских женщин, находившихся неподалёку, сделала ей замечание, типа нашла место, где это делать.
Казашка сказала, что она находится не за столиком кафе, а в туалете и где же ещё тогда высмаркиваться людям. Неподалёку стоявшая армянка тут же стала скандалить, да вы русские обнаглели уже и принялась пересказывать в красках в чём сыр бор своей подошедшей подруге.
А в 1989 году Айла летела в Челябинск с пересадкой через Баку и останавливалась там дня на два у знакомой мамы, потому что только так смогли достать билеты на самолёт в летнее время. Мамина подруга её тогда встретила и они на метро добирались до её дома.
Выйдя на одной из станций из метро на поверхность, Айла увидела толпу мужчин с повязками на руках, которые сплочённо стояли рядами и гневно выкрикивали какие-то лозунги на своём языке. Было тревожно и страшно проходить мимо них. И вот такие вот похожие споры, ссоры, драки, основанные на национальной почве, происходили всюду.
Русские, как всегда, оказались у всех и во всём виноватыми. Айла могла сравнить жизнь при Союзе в Средней Азии и в самой России в глубинке, сравнение оказывалось далеко не в пользу россиян. В братские страны отправлялись лучшие специалисты и педагоги, которые ликвидировали безграмотность у местного населения, строили школы, больницы, заводы, дома и остальное.
Продуктовые и промтоварные магазины были завалены всем нужным и ненужным ассортиментом. Техника и мебель, одежда и предметы быта никогда не были там в дефиците, в отличие от городов России. Поэтому у русских, в свою очередь, тоже были причины быть недовольными.
Но огромную страну разрушили и все стали жить самостоятельно, но жить лучше, чем при Союзе не получалось ни у одной братской страны. Средняя Азия и Кавказ, Украина и Белоруссия, Казахстан и Молдавия и другие, в том числе и сама Россия, испытывали большие трудности.
Американцы, на правах хозяев, учили всех демократии, ставили свои условия, повсеместно наращивая своё влияние на всех фронтах. Процветал бандитизм, рэкет, коротко стриженные хмурые молодые люди в спортивных костюмах проводили разборки, ездили на стрелки.
И вот в таких условиях Айле приходилось доучиваться. Цены каждый день росли в разы, никто не знал, что будет завтра. Студенты самый незащищённый перед катаклизмами народ.
Мама всё так же присылала Айле деньги, но они обесценивались уже в пути, хотя конечно выручали посылки из дома, которые мама продолжала посылать в поддержку дочери. Но трудности нужны, чтобы их преодолевать и Айла проучилась ещё год, а потом ушла в академический отпуск, потому что ей захотелось замуж.
Алька снова расстраивалась и плакала, ведь теперь уже младшая дочь не закончила учёбу, а вернулась домой выходить замуж. Айла уверяла мать, что через год она обязательно вернётся в Челябинск и доучится, но Алька не верила и говорила, что в стране творится хаос и непонятно куда вернётся дочь и где будет учиться.
Но она всё таки поехала с мужем и ребёнком на руках через год в Челябинск, хотя у них в стране уже произошёл обмен денег на национальную валюту. Их молодой семье тогда было очень трудно, но у них всё получилось.
Айла, которая до академического отпуска шла на красный диплом и мечтала с ним поступить потом в Питер или в Москву в ВУЗ, чтобы учиться дальше, получила обычный диплом с хорошими оценками, потому что понимала, что теперь семья для неё важнее.
Она ещё раз съездила в Курган, где уже очереди как таковой не было и все операции проходили в этом Центре имени Илизарова на платной основе. Уже там на месте она узнала, что если бы приехала учиться в Курган, то её давно прооперировали бы бесплатно, как местного жителя.
Но видно не судьба, вовремя не подсказал никто, а сами не догадались, хотя Курган как раз находился в Челябинской области и можно было учиться там неподалёку. Но Айла уже смирилась со своим недугом, муж на это не обращал внимания и ей удалось даже родить здорового сына с помощью кесарева сечения, так как врач не рекомендовал рисковать, ведь полиомиелит мог искривить родовые пути.
Когда Айле вручили диплом, то предлагали направление на работу в сёла Челябинской области, где им предоставили бы общежитие, а где-то и жильё получше. Но она захотела обратно домой, туда где тепло и там где живёт мама, хотя они с мужем жили уже в другом городе, подальше от родительского дома Айлы.
Шёл 1994 год, когда Айла с семьёй и дипломом вернулась назад на Родину. Они приехали к Альке, чтобы повидаться и показать диплом, а в их городке в это время творилось что-то непонятное. Возле каждого дома, у каждого подъезда стояли контейнеры. Люди уезжали пачками к себе на Родину, покидая насиженные места и свои дома.
В городке уже не было так хорошо, как прежде. С водой и раньше были перебои, но люди знали, что в определённое время по водопроводу из крана потечёт вода, которую можно будет набрать про запас до следующего раза. Сейчас творилось невообразимое.
Воду развозили на машинах в каждый двор и все таскали её, как водовозы, заполняя драгоценной жидкостью все свободные ёмкости, ведь без воды действительно, как поётся в известной песне, ни туды и ни сюды. В магазинах сиротливо стояли пустые полки с залежалой килькой.
То и дело около каждого магазина образовывались длинные очереди, кто-то бросил клич, что сейчас будут продавать ножки Буша или мясо кенгуру, это мясо кенгуру действительно привозили из далёкой Австралии и оно продавалось пластами, замороженными в форме квадрата.
Что там было за мясо, действительно ли кенгуру или обезьяны, по сей день неизвестно, но люди покупали, варили или жарили и ели. Ещё сильно выручали браконьеры, которые по-прежнему тоннами вылавливали осетровых из моря, в степях стреляя диких уток и качкалдаков.
Алька выходила с утра с пустой сумкой по магазинам, говоря фразу, что идёт кому-нибудь отдаться и неизменно возвращалась с этих походов с полными сумками, отстояв длинные очереди. Потом в магазинах ввели карточную систему, по которой каждому члену семьи выделяли необходимые продукты и даже водку.
Вот такое вот трудное положение в городке застали Айла с мужем. Когда она увидела Серафиму, то обалдела, за время их трёхмесячного отсутствия сестра встретила её глубоко беременной вторым ребёнком. Евгений собирался увезти свою семью на ПМЖ на Кубань в ту самую Тьмутаракань под названием станица Баговская.
Они уже заказали контейнер и через неделю собирались отбыть за новой жизнью в этот Богом забытый уголок. Чудны дела твои, Господи, подумала Айла, которой в своё время казалось, что мимолётное знакомство с Баговской останется лишь досадным воспоминанием в череде многих жизненных событий.
Серафима с мужем и дочерью, погрузив вещи в контейнер, уехали в августе. По приезду они поселились в доме у охреневшей от шока бабы Шуры, а через два месяца к ним присоединились и родители Евгения.
Зинаида была уже в плохом состоянии, потому что серьёзно болела и дня через три после приезда совсем свалилась в кровать и умерла, так и не приходя в сознание. Беременная Серафима с пятилетней Линой на руках после похорон отправилась тут же рожать.
Она родила девочку в октябре 1994 года и назвала её Катей. Местные станичники относились к пришлым людям с большим подозрением и даже не хотели продавать им молока, потому что боялись сглаза, вдруг эти водоплавные не так глянут на их дойную корову.
Водоплавными их, с чьей-то лёгкой руки местного юмориста, стали называть сразу же, типа они как перелётные птицы, то тут, то там, не сидят на месте, а кочуют с места на место туда, где хорошо. Таких вот водоплавных тогда было по всему бывшему Союзу пруд пруди.
Их гнали с нажитых мест нужда и гражданские войны, они искали убежища на Родине, но и там они были никому не нужны. Они искали там, где хорошо, но хорошо не было тогда нигде, лишь чуть лучше, чем откуда они сбежали, распродав по дешёвке или отдав даром всё своё нажитое имущество.
Алька была сама не своя, когда Серафима уехала со своей семьёй. Внучка Лина, свет в окне и смысл жизни, находилась теперь очень далеко, Айла жила хоть и почти рядом, но тоже не близко. И Алька стала тосковать и рваться всей душой к родным сердцу людям, ведь там в России живут внуки, Лина и родившаяся без неё Катя.
Серафиме нужна её поддержка на новом месте, тогда как у Айлы, относительно сестры, есть хоть какая-то стабильность, свой дом, любимый муж и зажиточные свёкр со свекровью. А тут ещё Серафима писала длинные слёзные письма и зазывала на Кубань, рисуя в красках, как они все вместе преодолеют все трудности и заживут ещё лучше, чем прежде.
Алька навестила Айлу и стала спрашивать у неё совета насчёт переезда, в их рабочем городке день ото дня становилось всё хуже и хуже. Айла посоветовала ехать, раз мать так тоскует по ним.
- За меня не беспокойся, мама, я буду к вам приезжать в гости, - говорила Айла, утешая заплаканную мать.
Сердце Альки разрывалось на части между дочерьми, но выхода не было и летом 1995 года Алька с мужем, погрузив необходимые вещи и распродав остальное по дешёвке, уехала к старшей дочери, оставляя насиженное место, в котором она прожила долгих 25 лет и в котором думала, что обретёт последний приют.
Но жизнь с её кривыми линиями сама решает, где человеку суждено жить, а где умереть. Так и Алькина судьба была хитро сплетена самой жизнью. Алька ехала в неизвестность, что ждёт её там, знал тогда один только Бог.