Серафима и две её подружки Маша и Лена втроём подали документы в Ленинградский химико-технологический институт, у них у троих не было чёткой цели или мечты, почему именно туда или для чего. Скорее всего потому, что там был небольшой конкурс или давали общежитие.
На первых порах они остановились в квартире родной тётки Маши, та давно уже жила и работала в Ленинграде, была женщина стойких моральных принципов и коммунистических воззрений. Долго злоупотреблять её гостеприимством не представлялось возможным, поэтому девочкам было важно поступить в институт, где предоставлялось общежитие.
Серафима одна из них троих сдала все вступительные экзамены успешно и поступила в этот самый институт. Две другие срезались на первом же вступительном экзамене и решили подать документы там же в Питере в электро - механический техникум.
Серафима, недолго думая, забрала свои документы из приёмной комиссии института и поступила туда же в этот техникум с ними, о чём та самая коммунистка тётка не преминула сообщить в длинном письме Альке, в котором жаловалась, что девчонки наглые, особенно племянница, а вот Серафима ей понравилась своей застенчивостью и робостью.
Но говорят, что умный ищет одиночества, а дурак компанию - так и наши три подруги были не разлей вода. Взрослая жизнь в Питере манила всеми красками и сулила заманчивые перспективы. Алька уже смирилась с тем, что Серафима будет учиться не в институте, а в техникуме.
Главное, чтобы училась, а там после окончания можно работать и продолжать учиться заочно. Мать регулярно каждый месяц высылала дочери в Ленинград по почте посылки с продуктами и денежные переводы вначале по 100 рублей, потом и больше.
Она соглашалась на любую работу, помимо своей основной шабашила, клала кафель, штукатурила, клеила обои в квартирах разных начальников или просто у зажиточных людей, которые могли себе позволить нанять людей для ремонта, а не пачкаться самим.
Алька всё время про себя повторяла, что лишь бы дочка училась, лишь бы стала человеком. Младшая дочь Айла училась в 6 классе, постепенно стала вести себя получше, хотя бывало всякое. Она продолжала таскаться за матерью на все их посиделки с подругами, уж больно ей нравилось, как они пели всей своей девичьей неразлучной компанией, да никто и не был против, лишь бы была на глазах.
С той квартиры, которую Алька получала вместе с Аликом, они съехали в другую, в новом доме, в стремительно строящемся микрорайоне. Жалко было оставлять огород, соседей, но слишком тяжёлые воспоминания были связаны с тем местом и им хотелось начать жизнь с чистого листа.
У Альки в той квартире время от времени появлялись мужчины, природа брала своё, но почему-то ей всё время не везло с ними. Айла всякий раз каждого из них принимала в штыки. Один задержался на полгода, он работал электриком там же в СМУ-2, был чуть помладше Альки и не женат.
Как-то он менял проводку на кухне старой квартиры и вредная Айла как бы случайно включила свет- матерясь на чём свет стоит тот кубарем свалился с табуретки. Время показало, что Айла нутром чуяла плохих людей.
Она, прогуливаясь с подругой по вечерам, потом очень часто видела , как он провожал молоденькую девушку, гуляя с ней в обнимку. Айла не раскрывала глаза матери, чтобы не ранить, она жалела её всей душой.
Но правда в конце концов открылась и шмотки электрика были выставлены за дверь, он потом женился на той самой девушке и вскоре они прогуливались уже с коляской. Альке было больно и обидно, но такова жизнь. Вот поэтому переезд в новую квартиру был для них обеих благом.
На зимние каникулы приехала Серафима, повзрослевшая, модная, коротко стриженая, прямо столичная штучка. Айла хвостом таскалась за сестрой, глядела на неё влюблёнными глазами. Матери Серафима рассказывала об успехах в учёбе, о том, что они дружно живут с подругами в комнате общежития.
Алька нарадоваться не могла на старшую дочь, вся дурь вроде выветрилась, учится девчонка. А что ещё нужно матери? Она теперь высылала дочке по 150 рублей, по-прежнему собирая раз в месяц полные посылки с тушенкой, сгущенкой, конфетами, чаем и сахаром. Так продолжалось почти три года...
Айле было уже 15, когда пришло длинное письмо от Машиной тётки из Питера, та сообщала в нём, что всех троих подружек давно турнули из техникума за систематические прогулы лекций, заваленные сессии и, соответственно, их погнали с общежития и они теперь все дружно учатся в строительном ПТУ, от которого им выделили на троих комнату в общежитии.
Они прожигают жизнь по кабакам и ведут аморальный образ жизни тунеядок. Алька была в ужасе от прочитанного. Накануне она получила письмо от Серафимы в котором та сообщала, как у неё всё хорошо складывается в учёбе, она попросила выслать ей дополнительно ещё 200 рублей на пальто, мол её совсем износилось, а тут все ходят модные, всё таки вторая столица, не шутки.
Алька буквально вчера выслал ей эти деньги. И тут как гром среди ясного неба новости, что дочь учится в ПТУ на строителя. У матери потемнело в глазах: Неужели дочь повторяет её судьбу и будет ползать по грязным туалетам богатых людей, кладя в них кафель или будет штукатурить до изнеможения в каких-нибудь СМУ-2?
Разъярённая Алька заказала дочери переговоры на местном почтамте на адрес, который ей услужливо сообщила в своём письме та самая тётка Маши. Через два дня переговоры состоялись. Серафима слёзно умоляла её простить, говорила, что постарается закончить ПТУ с красным дипломом и уже этим летом поступит без экзаменов в строительный институт.
Что ещё оставалось делать Альке, как не дать ещё один шанс непутёвой дочери? Из ПТУ троих подружек выпустили со справками, что они прослушали курс обучения, они даже не смогли получить хотя бы обычные дипломы из-за своих прогулов. Все три девочки, которые хорошо учились в школе и имели все шансы выбиться в люди, так и не получили дипломов даже о специальном или техническом образовании.
Лена вернулась домой и благополучно вышла замуж. Маша осталась в Питере и вышла замуж за парня, который был родом из Ростовской области. Он уже работал и имел перспективы получить в будущем квартиру от предприятия в Ленинграде.
Только Серафима, как неприкаянная, болталась в свободном пространстве не работая, не учась и не выходя замуж. Она пробовала встречаться с братом того самого парня, что женился на Маше, даже ездила к нему в Шахты в город в Ростовской области, где жили его родители.
Но там она не пришлась ко двору и у них с тем парнем так ничего и не сложилось. От матери Серафима получила письмо, чтобы она возвращалась домой и устраивалась на работу, что мать вышлет ей денег на дорогу в последний раз.
Серафима могла устроиться на работу в Питере, но вкус беспечной жизни и нежелание что-то в ней менять уже сделали своё дело и в 1988 году Серафима не солоно хлебавши вернулась к Алькиному стыду домой ни с чем, по-прежнему в старом пальто с парой тройкой поношенных модных вещичек.
Все деньги, которые мать высылала ей всё это время, шли на оплату красивой жизни, в которой можно было не работать, шляться ночью по кабакам, а днём отсыпаться, вместо того, чтобы идти учиться или работать, как все вокруг...