Однажды летом, после обеденного намаза Имацци возвращался с Ураринского базара. Как только вышел из села, он посмотрел на осла:
– Урари теперь далеко. Людей здесь не видно. Так что уже можно верхом на осле ехать, – сказал он громко. – Молодой осел только растопырил уши. – Не согласен? Масло я продал. Продал и сыр. Хурджины уже пустые. Тебе, молодому ослу, остается по ровной дороге нести меня, старика. Не переживай, мой осёл, на спусках и подъемах я буду передвигаться на своих двух – Имацци похлопал осла по гриве.
– Ассаламу алейкум, уважаемый сосед, – Алигаджи догнал его на старой ленивой лошади.
– Ваалейкум салам, почтенный Алигаджи, удачно ли пошла торговля? Понравился тебе базар?
– Базар как базар. На два рубля меня обманули, на три рубля – я обманул. Базар – это лотерея, кто кого обманет. А ты, сосед, чем занимался?
– Я обычно езжу, чтобы узнать новости, почтенный сосед, базар похож на женский годекан у сельского родника.
Пока соседи, ехали не спеша, беседуя о том и о сём, солнце приблизилось к закату. Неожиданно небо закрылось серыми тучами. Недалеко от них, на северной стороне горы, блеснула молния, и последовал раскатистый гром с такой силой, будто соседняя скала взорвалась.
– Аллаху Акбар! Аллаху Акбар! – кажется, Имацци, дождь соби-рается, – Алигаджи затянул удила, ударил коня по бокам каблуками кирзовых сапог.
Конь поскакал галопом, за ним понесся и молодой осел.
– Глупый осел, куда тебе гонятся за конем! Береги силы, а то их на всю дорогу не хватит, – проговорил Имацци, придерживая осла.
– Я поехал, Имацци, а то дождь собирается.
– Давай, давай, сосед, может быть, успеешь добраться до дома, пока не намочился.
Не успел Имацци произнести слова, как опять сверкнула молния невдалеке, за спиной Имацци. Разразился гром, отдаваясь эхом в скалах и в ущелье. Хлынул дождь, как из ведра.
Имацци посмотрел вокруг, ища глазами место, где можно было бы спрятаться от дождя. Но ни одного дерева, ни одного скального навеса поблизости не было видно. Кругом были одни голые склоны с низким травостоем.
Имацци снял верхнюю одежду, засунув ее в хурджины, спрятался под животом осла. Через час-полтора дождь прошел.
– Ну, все! Прошел быстротечный дождь. Вот и солнце выглянуло, посылая прощальные лучи. Пора, мой осёл, нам домой. Пошли домой, – Имацци вытащил их хурджин совершенно сухую одежду и переоделся.
Тем временем Алигаджи поджидал Имацци на улице, надеясь увидеть Имацци промокшим до нитки.
– Вах! Ты куда спрятался от дождя? Я думал, ты приедешь на своём осле мокрый, как петух? – Алигаджи удивленно осмотрел сухую одежду Имацци.
– Ты, спрашиваешь, где я спрятался от дождя?
– Ну, да.
– Недалеко от дороги появилась радуга, я побежал и под ее аркой спрятался от дождя.
– А почему осел мокрый?
– Потому что, почтенный сосед, он – осел. Он испугался ярких лучей радуги, и не захотел прятаться под ее аркой.
– За твою доброту, сосед, видишь, и Аллах помогает тебе, – Алигаджи разочаровано побрёл домой.
После этого случая, через несколько дней в селении начался сенокос. И взрослые и маленькие катанухцы занялись полевыми работами. Одни косили траву, другие собирали и сушили сено, а дети бегали за водой для косарей. В первый день сенокоса погода до обеда была солнечной даже жаркой. После обеда погода испортилась, и пошел сильный дождь.
Одни побежали прятаться в копны сена, другие сделали зонтики из свежескошенной травы, третьи – надели на головы полиэтиленовые мешки, четвёртые – укрылись под клеенками.
Алигаджи увидел недалеко радугу и побежал прятаться от дождя под её аркой.
– Сегодня, я катанухцам покажу, что я – не просто смертный человек, а святой, богоугодный. Они сами придут к такому мнению, когда увидят меня под аркой радуги, совершенно не промокшим.
– Алигаджи, куда ты? – спросил Вали.
– Иду, уважаемый Вали, прятаться от дождя под аркой радуги.
– Она же убежит.
– Никуда же она не убежала, когда Имацци прятался под ней.
– Ладно, я тоже с тобой, – побежал с ним и Вали.
– И мы тоже, – побежали за ними дети.
«Детям еще можно, мозги напудрить. Они - безгрешные создания Аллаха, но почему привязался ещё и Вали? Из-за него все может испортиться! – думал Алигаджи.
Чем ближе они, казалось, подходили к радуге, тем дальше она уходила от них.
– Я же тебе сказал: «Она уйдет», – остановился уставший Вали.
– Ты прав. Радуга уходит подальше от греха. Наверно, Вали, ты в жизни много грешил? – сказал разочарованный Алигаджи.
– А разве ты сам не грешил на этой земле?
– Я тоже грешный, Вали.
Оба намокшие, вернулись туда, где большинство косарей спряталось под скальный навес. А дети долго ещё резвились под «теплым», как им казалось, дождём.
– Наверное, Имацци знает какой-то секрет, чтобы стоять под радугой и не промокнуть. Как ты думаешь, Вали?
– Какой может быть секрет, ведь радугу нельзя поймать, – уверенно ответил Вали.
– А зачем тогда ты побежал со мной?
– Ну, раз ты побежал, я тоже решил бежать за тобой, чтобы узнать, как ты будешь прятаться под радугой.
Горец понял, что Имацци опять обманул его. На сенокосе он держался подальше от него.
Вечером, когда косари возвращались домой, Алигаджи догнал Имацци.
– Скажи, сосед, как сосед соседу, как ты в тот базарный день оказался под аркой радуги. Радуга-то – это чудо красоты, созданное Аллахом. Она ведь, как и Аллах, недосягаема.
– В тот день, дорогой Алигаджи, когда шёл проливной дождь, одну ножку радуги, что ещё не успела убежать от меня, я привязал к хвосту осла.
– Это уже анекдот. Ты меня больше не проведёшь. Только скажи, пожалуйста, как ты не промок в тот день под дождем?
– Я же тебе сказал, что поймал радугу.
– Радуга, Имацци, ещё быстрее уходит от таких грешников, как ты, нежели от меня, – печально пробурчал Алигаджи.
– А может быть, сосед, у меня, нет грехов: водку не пил, жене не изменял, соседей не обижал, кунакам и друзьям ворота открывал, – улыбнулся Имацци.
– Может быть, Имацци, всё может быть, – Алигаджи без настроения вернулся домой. Неудачная затея с радугой огорчила его.