Смерть неизбежна
За стенами кремля войско Золотова пока еще легко сдерживало рабов и плебеев. Запуганные властью и пандемией они были наглухо заперты по своим клеткам.
А в это время Царь и самодержец всея федерации - Путин умирал.
Раз и все! Хотя еще вчера по взмаху его руки раздвигались границы и начинались освободительные войны - несущие русский мир. Без слов, только укажи перстом и ровнялись с землей многоэтажные дома, да что дома целые города.
Его ждали везде, его боготворили, от одной его улыбки расступались моря, послушно принимая межконтинентальные трубопроводы. Для его верных опричников одного слова было за глаза - возводились мосты.
Но сегодня эта рука не могла ничего, она плетью свисая с ложа и мутный взгляд в никуда. Хрип все чаще вырывался из его груди. Его «корона» срослась с телом и проникла в каждую клеточку.
Окружающий его "преданный" народец недобро шушукался. Путин еще был способен слышать, как усатые и лысые, с лошадиными и обезьяньими мордами, выжившие из ума старцы и просто разжиревшие на казнокрадстве упыри шепчутся, срываясь на крик - никто не хочет восходить на царство.
Хрип перешел в кашель, свита оцепенела от ужаса. У каждого в голове нарисовалась картина, что будет, если он не проснется:
Вакханалия пьяных оргий и погромов, стрельба и поножовщина. Тела полиции и нацгвардейцев валяются по скверам и на тротуарах. Жители боятся выйти на улицу - армия погрязла в раздорах.
Регионы готовятся стоять сам за себя насмерть. Губеры, почуяв фарт, в любой момент с низкого старта рванут отделяться от федерации - разрезая, как пирог империю. Раздор может вспыхнуть из-за неосторожно брошенного в сеть слова.
Путина от асфиксии посетили первые галлюцинации:
Он, Александр Македонский, умирает. Его главный лекарь, прямо при нем, стоя на стуле, надевал на шею, натертую воском петлю. Лекарь, час назад решил повеситься, предпочтя для себя спасительную веревку, чем слышать хруст собственных костей под натиском взбешенной толпы. К остальным трясущимся врачевателям, он заблаговременно приставил стражу.
Александр всегда понимал, что персидские сатрапии и индийские лживые раджи, признающие только силу и ничего более - готовы к восстанию.
Кто? Кто загонит крыс по их норам? Кто пригнет к моему копыту чубатых варваров, осмелившихся роптать? Кто одним взглядом соберет в стальной кулак распоясавшуюся, в хмельном угаре вседозволенности фалангу и поведет ее к новым захватам: земель, рабов, голубого и черного золота, и межконтинентальных трубопроводов?!
А ведь даже враги и завистники приносили обильные жертвы в храмах, и захлебывались в хвалебных одах, и из всех утюгов с утра до ночи соловьями и прочими симоньяками вещали - Царь над царями здоров и будет править вечно.
Все, все присосавшиеся к богатству империи знали – не стань царя начнется такое… Даже самые смелые оленеводы боялись подумать и передергивали плечами.
А он, Александр, знал - это не болезнь, или чаша с ядом поднесенная "соратниками", а боги раскольников под знаменами гундяя зовут к себе его, внука Ахуилла, требуя расплатиться за взятую на себя ношу. Он понимал - пора. Не будет похода на Рим и Украфаген не будет разрушен.
Не дойти его славному войску до края Вселенной. Плата за уговор - короткая жизнь. Боги исполнили договор - он стал царем царей, пора ему присоединиться к ним и с кедра, посаженного дедом Шойгу наблюдать войну - трехсот летнюю войну брат на брата...
Путин пришел в себя. Окинул окружение мутным взглядом, снова закашлялся и его понесло в новый пласт видения:
- Он есть Бог! Он, Господь!
С небес он с грустью видит, как рвет сама себя некогда сильная армия мира, становясь песком в степи, пеплом в выжженных городах. Орошаются собственной кровью бескрайние просторы России. Империя в бешенстве междоусобицы загрызла сама себя. Кости непобедимой армии высохли на полях сражений.
Растаскана империя, равной которой больше не быть...