В свое время, в борьбе с одиночеством, довелось автору рассказа пожалеть, что вздумал он обратиться за помощью к машинному интеллекту.
Ведь, не всегда программа его, составленная умнейшим программистом, способна оправдать надежду человека, найти в ней нужного советчика. Однако, иной раз, так называемые единички и нолики, кирпичики машинного «сознания», сумеют превзойти все наши ожидания.
Итак, читатель, как бы играючи с Алисой, голосовым помощником «компа», спросили у нее: «Алиса! Мечтать не вредно?»
Программа умная машины, голосом девчушки отвечает автору: «Ага, вредно не мечтать!»
Мыслей хоровод интеллекта компьютера, сумел извлечь из полузабытых тайников памяти автора историю, в которую тяжело поверить. К тому же, само ее содержание, своим итогом, поставить под сомнение способно умозаключение Алисы.
Давайте же сейчас проверим, насколько вредно (или, нет) мечтать для человека, в погоне за призрачным счастьем в жизни.
Нелишне, кстати будет нам с вами определиться, что счастье для любого человека имеет свой сокровенный смысл наполнения, ему лишь одному и ведомый.
Для иного гражданина (иль, гражданки) высота заоблачных высот мечтаний, до самого конца их жизни, своей зовущей неизвестностью, недостижима будет, как горизонт. Чем выше поднимается такой субъект, в осуществлении своих мечтаний, тем дальше отодвигается его предел.
Другой же будет довольствоваться приземленностью своих мечтаний, лишь бы семья его была сыта, здорова.
Кто-то будет, кстати, счастлив, самым малым (для иного гражданина), победив смертельную болезнь.
Третьи, мечтая выиграть миллион в злосчастной лотерее, видят свой предел. Спускают они всю свою наличность в чужой карман, за счастье принимая выигрыш хотя бы в один рубль. И этот грош последний они меняют на эквивалент мечты, в билете «лохотрона».
В одном из умирающих сел огромнейшей страны, вопреки всему, осталась обжитой покосившаяся хатка, в тени развесистого вяза.
Газификация района и обустройство подъездных путей, цивилизации блага минули то село.
Лишь вышка ретранслятора, заросший зеленью стадион, да чудом уцелевшая от расхитителей добра детская площадка могли напомнить, что жизнь когда-то била здесь ключом.
И одинокий покосившийся домик у вышки ретранслятора, со своим вековым вязом у сохранившегося высоченного забора, мог бы вызвать возглас удивления у любого посетителя, как бы пропавшего села.
Любопытство не позволит вам пройти мимо этого дощатого забора. Ведь за ним творятся такие вещи, от которых у иного гражданина просто мозг взорвется.
Впрочем, кому-то из числа очевидцев призрачных явлений будет казаться, что у него просто «поехала крыша».
Территория шести злополучных соток, с хаткой посредине, была лишена всякой растительности (помимо вяза). Вся его площадь изумительно сверкала радугой в лучах светила дня: была она огромнейшей солнечной батареей.
Лишь узкая тропинка, в замысловатых изразцах керамической плитки, неумолимо рвала красочный пейзаж, соединяя врата резные ограждения и вход в избушку.
Впрочем, оговорился автор, назвав шедевр архитектуры избушкой. Ведь, по замыслу Мечтателя (скоро мы с вами узнаем его имя), чисто внешнее убранство дома должно маскировать прекрасное творение архитектурной мысли.
И если бы нам довелось хотя бы одним глазком заглянуть в чудесную обитель Гения надежд, смогли бы мы увидеть райский уголок за ее стенами.
Первый этаж «хибарки» (так смешно назвал свое чудо Мечтатель), своим наполнением, являл лабораторию чудес.
Нет-нет, дорогой читатель! Здесь не было ни деревенской печки, ни деревянных столов со стеклянными ретортами. И не висели здесь по углам хатки вязанки трав сушеных. Не было здесь на многочисленных полках и склянок с заспиртованными кореньями, мышами, тараканами и гадами ползучими. Не было здесь и большого чугунного котла на высокой треноге. Не было здесь и хрустальных шаров, подобных шарам в залах дискотек.
Как считал Викентий Пчелкин (для друзей – просто Вики), вся эта призрачная мишура для него – ни к чему.
Все полки первого этажа были заставлены мудреными ящичками, чем-то напоминающими ящички каталога библиотек.
Правда, изготовлены они были далеко не из фанеры с древесиной. Чудесный их металл способен был (по замыслу Гения надежд) хранить саму мысль человека.
Целых двенадцать лет потребовалось Викентию, чтобы преодолеть сопротивление самого Времени опустошать «ангары мысли» землян.
Создал Викентий свой собственный компьютер, способный его монитором материализовывать мечты землян. И его чудо-принтер был способен распечатать "в веществе" саму человека мысль.
И, если быть точнее, пришлось Викентию Кузьмичу, в свое время, вступить в сговор с потусторонней силой.
Не будем мы сейчас уточнять, откуда эта сила: была ли она порождением вселенского зла, иль Промысла божьего.
Однако, читатель наш сметливый без труда поймет, «ху из ху», коль он прочтет идущие слова следом.
В лихие девяностые, когда в почете у братвы был беспардонный рэкет, случилась у Викентия встреча с интересным господином. В последний час закрытия пивного бара, в котором он топил свою тоску по былым временам, явилось ему нечто. И это нечто – разодетый в пурпур шелка господин. Угощал он, кстати, пенным всех посетителей пивнушки за свой счет.
Кстати пивко то, выпитое посетителями бара на халяву, надолго пригвоздило их тела к столам, погрузив их в пьяный сон.
И лишь один бармен, как будто застывший в ступоре, с пивным бокалом, мог услышать довольно интересный диалог между двумя товарищами-господами за столиком у окна.
– Ну, что, Вики, сегодня в полночь истекает срок нашего с тобой договора! Пора, мой друг, платить по счетам!
– Я помню, Вилли. Однако, ведь исправно я платил по счетам: семнадцать лет моих ушли в твою копилку. Конечно, помнишь ты, что разменял я времени полтинник, по нашему календарю. И сколько же мне останется, когда ты заберешь еще двадцать лет?
– Викентий, нужно ценить время, как ценим мы его! Напомню, время у нас течет по-иному «руслу». Его «потоки» способны лишить жизни не только землян, но и любого гражданина нашей планеты. У вас время, сам его вкус, отличен от временной субстанции нашей реальности. Что значит семь десятков лет для человека, это – пропасть временная, бездна лет для наших граждан. И лишь Высший Совет способен был дать разрешение на контракт с человечеством, в твоем лице, использовать время цивилизации людей. К тому же, должен ты ценить и то, что внешность твоей оболочки, как и остальных землян, останется пока неизменной.
– Все это я прекрасно изучил, читая контракт Согласия на чудо. Тебе, мой господин, следовало бы в нем оговорить, что все чудесные дела «моих рук творений» не будут касаться жизненного цикла остальных людей.
– Мой друг, прочти еще раз примечания, под звездочкой, внизу контракта, в мелком шрифте! Все в них оговорено.
– Ну как же, Вилли! Текст, примечаний тех, я это ясно видел и впопыхах не обратил на это внимание, написан на не знакомом на земле языком!
– Ну что ты дорогой! Ничего личного! Бизнес – есть бизнес. Ведь, это – такая мелочь.
И с этими последними словами, Исполнитель договора, запахнув полы атласного пурпурного плаща и поправив шпагу на перевязи, растаял в темном углу бара.
Припозднившиеся посетители пивного заведения, очнувшись от колдовского сна, допивать стали остатки пива, озираясь по сторонам, в поисках щедрого господина.
А щедрый господин, рассекая воздушные просторы земли, начинающие уже заметно остывать в лучах ночного светила, самим усилием своей мысли, с гримасой превосходства молвил: «И у мечты, наш дорогой Вики, есть свой предел! Вредно, не думая, мечтать!»
Примечание: Продолжение следует