Во время занятия музыкой раздался звук, будто кто-то бросил снежок.
Сусанна Натановна — представительная дама бальзаковского возраста, несмотря на внушительную округлость форм, с неожиданным проворством метнулась к окну. Презрительно хмыкнула и приняла позу Наполеона, скрестив руки на полной груди.
Свете был отчётливо виден чеканный профиль преподавательницы. На лице Сусанны Натановны заметно выделялся нос, он загибался вниз, точно клюв хищной птицы. Сразу приковывал к себе всё внимание. И лишь затем - мясистые губы и двойной подбородок.
Зло прищурив большие навыкате глаза, обладательница столь колоритного носа обернулась к Свете:
- Моя бывшая ученица подговорила какого-то мальчишку кинуть снежок. У самой духа не хватило. Теперь как зайцы улепётывают.
На едкую тираду Света отреагировала со стоическим безразличием. Ей хотелось лишь одного, чтобы ненавистный урок поскорее закончился.
Не дождавшись ни слов поддержки, ни осуждения безобразной выходки глупой девчонки, Сусанна Натановна бросила на Свету подозрительный и пронизывающий взгляд. Однако сдержалась, не позволила вырваться на волю раздражению. Опустив тяжёлые веки, барственно махнула рукой, подавая знак продолжить урок.
Света в очередной раз стала проигрывать гаммы, а со стен на неё смотрели портреты известных композиторов. Обрамлённые в строгие тёмные рамки со стеклом, они гармонично вписывались в удручающий интерьер музыкального кабинета, создавая соответствующее настроение. Рамки покупали её родители по распоряжению преподавательницы музыки.
Играть гаммы Света терпеть не могла. Да и кому понравится однообразие, монотонность и рутина?! Однако Сусанна Натановна заставляла большую часть занятия тренировать пальцы.
Бесконечные прямые, расходящиеся гаммы, арпеджио, гаммы в терцию... И Света терпела. Даже чувство усталости не могло вынудить её просить пощады, как делали это другие девочки, подлизываясь к преподавательнице. Искренне ли та полагала, что работа над гаммами развивает технику или ей просто нравилось демонстрировать свою власть?
Не раз Света замечала, как Сусанна Натановна пристально следит за руками ученицы во время этих упражнений. Свете, с её тонкими, длинными пальцами, было удобно нажимать на белые клавиши фортепиано между чёрными, а человеку с толстыми пальцами, как у Сусанны Натановны, весьма проблематично. Однако не в пальцах дело.
Однажды, придя на урок, Света услышала, как преподавательница говорила своей знакомой из музыкальной школы: «Когда я только постигала азы музыки, мои учителя были за «умственный подход» к работе над техникой. Являлись принципиальными противниками механической зубрёжки упражнений, в том числе и гамм. Приводили в пример Святослава Рихтера, который якобы заявил, что гаммы и упражнения не имеют к музыке никакого отношения! А ведь известно, что повторение — мать учения».
Спохватившись, что её слова слышит ученица, она отпустила Свету домой.
К сожалению, взгляды Сусанны Натановны не совпадали с противниками механической тренировки. Поэтому, вместо этюдов с их красивым звучанием и богатством множества оттенков, приходилось долбить эти проклятые гаммы.
Как обычно, лишь в самом конце занятия, Света получила милостивое разрешение перейти к музыкальному произведению. Под испытующим взглядом Сусанны, с трудом скрывая ликование, Света открыла ноты с миниатюрой Петра Ильича Чайковского - «Болезнь куклы». И погрузилась в музыку. В трогательной мелодии она слышала стоны, мольбу. Ей казалось, что этой куклой была она сама. Да и пьеса соответствовала характеру Светы - эмоциональному и в то же время сдержанному в проявлении чувств.
Урок закончился. Света с облегчением поднялась со стула-вертушки, стала собирать ноты. Уложив их в папку, вежливо попрощалась. Учительница музыки в ответ небрежно кивнула, думая о чём-то своём. Видно было, что она недовольна ученицей.
Когда Света вышла во двор, уже вечерело. Словно кто-то стал закрашивать синей краской дома, снег, деревья. Синева постепеннно сгущалась до цвета ночного неба, поглощая собою окружающий мир. И лишь далёкие звёзды яркими искрами разбавляли темноту. Жаль, что любоваться ими нельзя бесконечно. Пора было идти домой.
Впереди ждал ужин, а ещё уроки. И хотелось немного почитать перед сном.
Родители не разрешали, гнали спать.
Тогда Света брала папин цилиндрический «китайский» фонарик из серебристого металла и, закрывшись у себя в комнате, лёжа читала. Свет был тусклый, но его хватало. Только отец периодически удивлялся, что батарейки так быстро садятся. Если кто-нибудь входил к ней, Света быстро прятала фонарь и книгу под одеялом, делала вид, что спит. С тех самых пор замечательно развился слух (услышать издали шаги родителей и успеть скрыть все улики).
Почему родители всегда решают всё за неё?! Ведь она уже не маленькая. Пора действовать самой.
Дома Света твёрдо заявила домочадцам, что больше не будет ходить на музыку. Родители не стали отговаривать, зная, что их послушная, спокойная дочь порой становится чрезвычайно упрямой. В такие моменты лучше не нагнетать обстановку. Посовещавшись между собой, решили дать ей время одуматься. Вот только она не собиралась менять свою позицию.
Появилось время для чтения, для прогулок и для других занятий. Однако музыка по-прежнему волновала её.
Иногда Света подходила к музыкальному инструменту и поднимала отполированную до зеркального блеска крышку. Играла нежно и проникновенно, обогащая свой внутренний мир чувств. Садилась за музыкальный инструмент только тогда, когда родители находились на работе. Такая предосторожность была вызвана беспокойством, что они станут настаивать на возвращении к Сусанне.
Вскоре стало очевидно, что опасения не беспочвенны. Соседка снизу рассказала Светиной маме об игре на фортепияно. Мама, словно невзначай, обмолвилась, что может поговорить с Сусанной Натановной и та возьмёт Свету обратно.
Только не это! В голубых глазах девочки появилась тревога и Света категорично сказала «нет». Но всё же боялась, что мама так просто не отступит.
Однажды, проходя по улице мимо помещения музыкального кружка, Света задумалась. Решение пришло спонтанно и внезапно. Она слепила снежок и запустила его в окно. Убегать не стала. На стук выглянула Сусанна Натановна. Взгляды представительной, важной учительницы музыки и худенькой девочки с торчащими из-под шапки русыми косичками встретились. Несколько секунд длилась эта немая дуэль.
Потом Света повернулась и ушла, оставив стоять, прилипшую лицом к стеклу бывшую преподавательницу.
«А музыка — в них упрётся.
Музыку поглотят камни.
И музыка умрёт в них,
захваченная руками».
(И. Бродский)