предыдущая глава - http://proza.ru/2020/04/04/856
Разгорающийся в камине огонь двигался как живой, жадно захватывая и пожирая поленья. Танцующие языки пламени трепетали, притягивая взгляд и завораживая. Огонь разгорался всё ярче, освещая лицо женщины, сидящей около камина. Он нашёптывал ласковые слова, заглядывая в самую глубину души, пробуждая сокровенные мысли и воспоминания. Вскоре пламя полыхало, ревело и трещало вовсю.
Что такое человеческая душа, как не танцующее пламя? Оно вспыхивает в самом человеке, охватывает его и кружит в танце, который называется Жизнь. Только у каждого человека свой танец, своя судьба...
Мария откинулась на спинку кресла, положила кисти по-прежнему изящных рук на мягкие подлокотники. На коленях лежал семейный альбом с фотографиями, который она только что листала, разглядывая родные лица. Заметив открытку, выпавшую из альбома, подняла её с ковра, не вставая с кресла. Женщина хорошо помнила тот день, когда муж подарил ей эту открытку вместе с цветами в первую годовщину их свадьбы. Она прочитала давно забытые строки, написанные его каллиграфическим почерком:
Я на тебя гляжу, любуюсь ежечасно:
Ты так невыразимо хороша!
О, верно под такой наружностью прекрасной
Такая же прекрасная душа!
Какой-то кротости и грусти сокровенной
В твоих глазах таится глубина;
Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна;
Как женщина, стыдлива и нежна.
Пусть не земле ничто средь зол и скорби многой,
Твою не запятнает чистоту,
И всякий, увидав тебя, прославит Бога,
Создавшего такую красоту. *
Рука, держащая открытку, слегка задрожала, сердце забилось сильнее.
Тепло от камина ласкало грустное, всё ещё красивое лицо, приятно растекалось по телу, потрескивание поленьев успокаивало. Отблески живого огня высвечивали серебристые нити в её тёмных волосах, сумерки слабо освещённой комнаты настраивали на воспоминания. Мария задумалась о так быстро промелькнувшей молодости, семейной жизни, покойном муже. Была ли она по-настоящему счастлива? В каком танце закружила её судьба?
Она вспоминала события давних лет, радостные и печальные, и постепенно вся её жизнь разворачивалась перед глазами, как в цветном калейдоскопе, что дарил ей в детстве отец...
Вскоре после свадьбы Марийка получила письмо от отца. Он поздравлял новобрачных и просил свою жену поскорее приехать к нему на север в спецпоселение, куда его недавно перевели. Отцу выделили комнату в бараке, и он с нетерпением ждал свою Любомиру после десятилетней разлуки. В письмо была вложена фотография, с которой смотрел измождённый, седой старик с глубокими морщинами на лице.
Любе показали письмо и фотографию мужа. Она не узнала его, и как родные не убеждали женщину, что это её муж, женщина отказывалась верить. Смутные воспоминания о том, что ей пришлось пережить с момента ареста Михаила, вызвали у неё приступ мучительных головных болей, всё закружилось перед её глазами, свет померк и, как подкошенная, Люба упала на пол, потеряв сознание.
Очнувшись уже в больнице, она услышала слова врача, негромко говорившего перепуганной Марийке:
— Последствия черепно-мозговой травмы после автомобильной аварии не прошли бесследно, память на давние события будет восстанавливаться долго, а может не восстановиться никогда. Оберегайте маму от любых волнений, и никаких нервных потрясений и переездов!
... Прошло два года. Родители Михаила по-прежнему жили в родном болгарском селе на Украине. Его мать Степанида, выплакав все слёзы по сыну за время его многолетнего заключения, потеряла всякую надежду на то, что больная невестка поедет к нему на север. Отчаявшись, она стала искать Михаилу новую жену в своём селе. Ехать в холодные и голодные края никто из одиноких женщин и вдов не соглашался. К дочери соседей, которая была лет на двенадцать младше её сына и любила его с юных лет, идти не решалась. Несмотря на зрелый возраст, Наденька выглядела молодо и была завидной невестой, - красивая, скромная, работящая. Но отказывала всем женихам, словно предчувствуя, что ей и любимому суждено когда-нибудь быть вместе...
Однажды Надежда, краснея от смущения, сама пришла в дом родителей Михаила. Материнское сердце сразу почувствовало союзницу! Раскрыв объятия Степанида прижала её к груди, и обе женщины, любящие одного и того же мужчину разной любовью, — материнской и женской, залились горькими слезами облегчения. Наденька поняла, что мать Михаила одобряет её решение ехать к сыну и благословляет их союз, а Степанида — мысленно благодарила за жертвенность во имя любви, и в то же время жалела девушку, сочувствовала, что она выбирает горькую долю будущей жены каторжанина. Наскоро собрав деревенскую снедь и тёплые вещи, старики благословили Наденьку в дальний путь старинной иконой, вывезенной их предками ещё из Болгарии.
Приехав в посёлок Ягодный, и увидев Михаила, Надежда не смогла узнать в нем когда-то красивого и весёлого парня, свою безответную любовь. А ведь ему было всего лишь сорок лет! Скрыв то, что убита его видом, Надя навела порядок в комнатушке барака, обустроила быт. Окружила любимого заботой, откормила его, подарила давно забытую им женскую ласку и тепло. А по ночам смотрела на него, спящего, и не могла удержаться от слез...
Жил Михаил с Надеждой в неофициальном браке. Понимая, на какие жертвы пришлось пойти женщине, повторившей подвиг декабристок, Михаил очень бережно относился к новой жене. Без женщины выжить в спецпоселении было очень тяжело, после долгих лет заключения так хотелось, чтобы рядом была родная душа, давно забытые домашнее тепло и уют. А еще Михаил мечтал о ребёнке. Ведь его дочь Марийка уже давно взрослая, а младшая умерла ещё во младенчестве.
Видя, как любит его Наденька, Михаил испытывал к ней чувство нежности, благодарности и огромного уважения. Но в сердце его по-прежнему была только Люба. Он никогда и не помышлял просить развод у неё, понимая, каким ударом будет это для жены и дочери. Вскоре в новой семье родилась девочка, которую он, с согласия Наденьки, назвал Любомирой, в честь законной жены. Через год после смерти Сталина и получения амнистии, Михаил с Надеждой и ребёнком вернулся в родное село. Оставив на время семью у родителей, он сразу же навестил Любомиру и дочь в далёкой Грузии. Мария боялась встречи матери с отцом, помня предостережения врачей.
Но посоветовавшись с мужем, решила не скрывать от неё долгожданный приезд Михаила. Гораздо больше Мария переживала, что известие о том, что у отца новая семья негативно повлияет на состояние матери.
С большим трудом узнав своего мужа после многолетней разлуки, Люба получила сильнейшее потрясение, которого так опасалась Мария. Но именно благодаря ему в её памяти наконец-то полностью восстановились все события прошлых лет.
Хриплым, чужим голосом Михаил рассказал родным о всём, что не мог писать в письмах. Оказывается, осуждённый в тридцать седьмом году за «контрреволюционную» деятельность по пятьдесят седьмой статье и отбыв десятилетний срок заключения в лагерях Гулага, он вторично был бессрочно осуждён по той же статье в сорок седьмом году. Вот поэтому он вместо освобождения попал в спец. поселение, как он думал, до конца своих дней. И только смерть Сталина и последующая амнистия освободила его и тысячу таких же как он жертв репрессий.
Все слушали рассказ Михаила за праздничным столом, забыв об угощении, затаив дыхание и сопереживая рассказчику, особенно когда он, по просьбе зятя, рассказал о жизни заключённых в лагерях, опуская самые жуткие подробности. Женщины плакали, а мужчины пили водку, поминая погибших товарищей Михаила в аду ГУЛАГа. Любомира даже в страшном сне не могла представить всего того, что пришлось пережить её мужу в заключении. Она смотрела на него, не отводя ни на минуту взгляда, все ещё не веря, что это её муж. Только запавшие глаза напоминали ей прежнего Михаила. Конечно, она простила его несуществующую «измену» ей, виня себя за то, что так и не смогла поехать к нему в ссылку из-за болезни.
Обнявшись, бывшие супруги не смогли сдержать слёз, вспоминая свою любовь, жизнь до ареста Михаила, младшую дочурку, которую Всевышний забрал так рано. Они спрашивали себя, — за что же судьба к ним была так несправедлива, за какие грехи они наказаны так жестоко!
Михаил благодарил Любу за то, что ждала его все эти годы, за то, что вырастила старшую дочь в трудные времена и дала ей образование и хорошую специальность. За письма, гревшие душу и за продуктовые посылки, что спасали от цинги и хотя бы ненадолго утоляли голод. С радостным изумлением и гордостью смотрел Михаил на свою красавицу-дочь, так похожую на него в молодости, не спускал с колен внучек. Он внимательно присматривался к своему зятю, который очень понравился ему.
Перед отъездом отец сказал дочери:
— Марийка, ты выбрала замечательного мужа. Умного, доброго, душевного. Такой не обманет, не предаст, не бросит в трудную минуту. Недаром он назван Константином .
— Папа, это не я его выбрала, а он меня!
— Неважно, кто кого выбрал. Важно, что вы создали замечательную семью. Спасибо за то, что и за матерью хорошо смотрите. Теперь я спокоен за вас.
Вернувшись домой, Михаил за год построил небольшой кирпичный дом в Бердянске, в одиннадцати километрах от родного села. Недостающие средства на строительные материалы выслали дочь с зятем, а младший брат помог в работе. Разбил на своём участке маленький огород и виноградник, посадил фруктовые деревья. Девятнадцать лет жизни в нечеловеческих условиях не озлобили его сердце, не очерствили душу, и он радовался всему как ребёнок, едва начавший жить: соловьиному пению на заре, весеннему солнцу, цветению его плодовых деревьев, хлопочущим на кухне жене с подросшей дочерью, односельчанам, иногда заезжавших проведать их. Приезжала иногда и дочь с мужем проведать отца. Как же он мечтал об этом в заключении, проваливаясь в сон на холодных нарах после долгого трудового дня на жесточайшем морозе! Но насладится волей, отведать своего вина и вдоволь пожить в новом доме ему так и не пришлось. Вскоре он умер от рака лёгких, едва отметив свой полувековой юбилей, на руках верной Наденьки.
Камин почти погас...
Мария подложила в него берёзовое полено, смахнула слезу и вновь окунулась в воспоминания.
Её жизнь с Константином была на редкость благополучной. Две их дочери родились с разницей в неполные семь лет. Выйдя в отставку, муж перевёз семью в небольшой курортный городок на Северном Кавказе. Их добротный дом с мансардой и деревянным балконом, на котором ласточки ежегодно вили гнезда, отличался от скромных соседних домишек. Под окнами в палисаднике росли цветы и сирень, дикий виноград обвивал забор и беседку, кусты вьющихся роз, заполняя пространство между окнами, делали дом похожим на волшебный замок.
Гордостью хозяев была библиотека, в которой на стенах от пола до потолка крепились полки с книгами, и пианино в гостиной, на котором играли дочери. Глава семейства работал на ответственной должности, а по вечерам пропадал в гараже или смотрел любимый футбол. Мария занималась домом и радовалась, что домочадцы ценили его душевную атмосферу. Недаром Константин называл жену "душа моя". По выходным вся семья обязательно собиралась за столом. Их гостеприимный дом всегда был открыт для друзей. Гостей угощали тем, что любили сами хозяева - румяными хачапури, сациви из курицы или хинкали с бараниной. Шашлык и хаш всегда готовил глава семейства, остальные блюда готовила женская часть семьи, девочки с детства были приучены к домоводству.
Отец часто говорил дочерям:
— Я буду рад, если вы станете таким же хорошими хозяйками, как мама. И счастлив, если построите свои семьи по образцу нашей.
На что сёстры, обожавшие отца, несмотря на то, что держал он их в строгости, искренне отвечали:
— Такого мужа, как ты, папа, сложно будет найти...
В ежегодный отпуск семья ездила на машине на черноморское побережье. Константин заранее составлял маршрут так, чтобы проехать по местам своего военного прошлого. Рассказывал родным о том, как советские войска освобождали города и станицы, о Севастополе, в боях за который был тяжело ранен. О том, как их, молодых солдат и лейтенантов принимали в партию накануне решающих сражений, и как повышало это боевой дух. Вспоминал, с каким трудом его часть выходила из окружения на озере Сиваш, как они шли несколько недель голодные, по колено в холодной воде.
Он всегда останавливал машину около братских могил и, пока женщины возлагали полевые цветы к подножию памятников, наливал в бумажную стопочку фронтовые сто грамм горькой и ставил в изголовье. Обычно, разговорчивый в дороге, долго молчал потом за рулём…
Любила ли она Константина? Их связывала не бурная страсть, а нежное чувство. То самое, которое преображает, делает лучше, придаёт сил. Жили в мире и согласии, все решали сообща, но последнее слово, как и ответственность за семью, всегда оставалось за мужем. Некоторые женщины, не скрывая зависти, говорили ей:
— Счастливая же ты, Маша! Как повезло с мужем. Добытчик, не пьёт, возит на работу и с работы как барыню, любит так, как не мечталось многим даже во сне. Ты не знаешь, что такое рынок, магазины, автобусы… И за что он тебя так любит?
— Любит, значит есть за что, - отвечала она.
Самые смелые женщины делали попытки увести Константина из семьи или хотя бы завести с ним роман, но все их усилия были заранее обречены на неудачу.
Константин баловал жену, не скупился на наряды и украшения, не говоря уже о ласковых словах и признаниях в любви. Летом она часто просыпалась от запаха земляники и цветов, а зимой - от аромата кофе и сладостей.
Константин благодарил судьбу. Всю жизнь он любил только свою Машеньку. Она считала его родным человеком, воспитывала детей в почитании отца, окружила мужа заботой и уважением. Но настоящей любви к нему так и не испытала...
Вероятно, поэтому даже не удивилась неожиданному вопросу младшей дочери, когда та была совсем ещё крохой:
— Мама, а вы с папой родные? Родственники?
— Да, детка, в каком-то смысле так и есть. Когда подрастёшь, я постараюсь тебе объяснить.
Обе дочери исполнили несбывшуюся мечту матери, став врачами. Они вышли замуж и разлетелись из дома, как птенцы из гнезда ласточек на их балконе. Выйдя на пенсию, Мария по просьбе мужа, которому грустно было дома в одиночестве, оставила работу. Дочери периодически подбрасывали внуков на каникулы, так что скучать не приходилось. Дом и огород тоже требовали постоянной заботы. Инициатором всевозможных пристроек или перепланировок была Мария, благодаря ей дом из года в год становился уютнее и краше. А Константин потакал всем прихотям жены, удивляясь тому, что гены строителей передались от болгарских предков жены не только ей, но дочерям. Особенно младшей, которая умудрилась даже в студенческом общежитии покрасить стены и придать комнате домашний уют.
Как и многие фронтовики, Константин осуждал политику руководства страны, посылавшего в Афганистан не обученных военному делу солдат, справедливо считая, что воевать должны только опытные контрактники. Но понимал, что из-за упадочной экономики финансирование вооружённых сил недостаточно для их найма. Переживал за мальчишек, умирающих на поле боя и в плену за непонятный интернациональный долг. Константин тяжело перенёс и развал страны. Столкнувшись с перекосами новой политики и беззаконием, коррупцией и кумовством, первым в городе отнёс партбилет и положил на стол в горкоме партии. Стрессы, переживания в начале девяностых за молодое поколение, за будущее детей и внуков сказались на его здоровье.
Вскоре после этих событий у Константина случился инсульт. Почувствовав себя плохо, он не стал будить ночью жену, решив дождаться утра, чем усугубил своё состояние. Его парализовало. Мария ухаживала за мужем сама, приглашая время от времени лучших невропатологов города для консультаций. Вердикт медицинской комиссии был неутешительным: слишком большой очаг кровоизлияния. Надежды нет. Ещё удивительно, что он живёт целый год после инсульта.
Перед глазами женщины возникло страдающее лицо мужа, когда он пытался немощной рукой обнять её:
— Машенька, родная, спасибо за всё. С тобою я был счастлив с тех пор, как встретил. Об одном прошу - не носи по мне траур, не плачь долго. Знаю, ты всю жизнь любила другого, но всегда была верна мне. Обещай, что обязательно найдешь его...
— О чём ты говоришь, Константин! Мы ещё поборемся за твою жизнь.
— Нет, это мой последний час. Будь счастлива, родная моя!
Только после смерти мужа Мария поняла, что любила его особой любовью, больше похожей на восхищение или благодарность. Он действительно стал для неё родным.
Гадать, кто рассказал мужу о Максимилиане, не приходилось. Это могла сделать только Луиза, единственная свидетельница её первой любви. Бывшая сокурсница долгое время не могла найти достойного жениха в родном селе, но в конце концов ей удалось женить на себе Давида. Переехав к тому времени в Гори, она нашла общий язык с его матерью. Тина очень переживала за своего сына, безнадёжно влюблённого в Марию. Несмотря на старания матери, пытавшейся найти ему достойную невесту, он наотрез отказывался жениться. Улучив момент, когда мужчина изрядно выпил после того, как узнал, что Мария уехала со своей семьёй из их города навсегда, Луиза, по сговору с матерью претворила в жизнь свой коварный план. Проникла в его в комнату и легла к нему в постель.
А утром разыграла целую сцену:
— Надеюсь, после этой ночи, ты сдержишь слово и женишься на мне. Как же красиво ты вчера признался мне в любви!
— Этого не могло быть. Я люблю единственную женщину, и эта женщина не ты!
— Зачем же тогда ты меня соблазнил?
— Не было такого!
— Ещё как было! Ты что, ничего не помнишь?
— Я не мог тебя сюда привести.
— Твоя мама подтвердит, что это не так.
— Луиза, наверняка, ты все это подстроила!
— Бедная я, несчастная! Как же мне теперь жить? Моё доброе имя будут трепать все, кому не лень. Я не переживу этого позора! Лучше наложить на себя руки!
Под давлением матери несчастному парню ничего не оставалось, как жениться на «обесчещенной» девушке. Луиза родила ему кучу рыжих, как она сама, сыновей, и кто знает, было ли для Давида это худшим сценарием жизни?
Мысли Марии вновь вернулись к Константину.
Насколько же был мудрым и тактичным был её муж! За всю жизнь ни разу не унизил ревностью ни её, ни себя. Даже то, что знал о единственной тайне жены, сказал ей только перед самой смертью. И не для того, чтобы попрекнуть или обидеть, а лишь тревожась за её дальнейшую жизнь. Даже в самых сентиментальных романах, что довелось прочитать Марии, не было героя, обладающего таким достоинством и благородством души, что были у мужа.
Долгое время Мария была безутешна. Всё в доме напоминало о Константине, он мерещился в каждой комнате, на веранде, в саду. Муж часто приходил к ней во сне: стоял в дверях спальни и смотрел на неё с такой тоской, что она умоляла его забрать её к себе. Но он, так и не произнеся ни слова, поворачивался и уходил. Мария пыталась догнать его, бежала вслед, но он уже исчезал, лишь вдали виднелась удаляющаяся тень... Она просыпалась в слезах и долго не могла понять, что это было - сон или явь. Выплакав за два года все глаза и с ужасом ощутив наступающую слепоту, решила переехать к младшей дочери, которая давно звала мать к себе.
Ещё при жизни мужа, двоюродная сестра из Грузии, гостившая у них, шепнула Марийке, что в середине пятидесятых, как только ослабел железный занавес, её разыскивал иностранец, судя по акценту - немец. Сестра работала в те годы экскурсоводом в Гори. Бывший пленный приезжал несколько лет подряд под видом туриста, бродил по улицам, вглядываясь в проходящих женщин, но так и не смог найти Марию. Пока случайно не увидел девушку-экскурсовода, очень похожую на любимую. С трудом выяснив, что она являлась родственницей Марийки, попросил её адрес. Но сестра ответила, что женщина, которую он ищет, замужем за военным, и где они живут сейчас - неизвестно.
Несмотря на то, что Мария никогда не переставала любить Максимилиана, сама она не пыталась разыскать его ни в послевоенные годы, ни после смерти мужа. Да и жив ли он сейчас? А если жив, то скорее всего женат и давно забыл её, ведь прошло столько лет!
Имеет ли она право на встречу с ним?
продолжение следует: http://proza.ru/2020/05/05/760
* Великий князь Константин Константинович Романов (1858 — 1915).