— Еврей, кукла Лена, несмотря на свою пусть выразительную, но довольно заурядную внешность, всегда привлекает к себе женщин как магнит своей могучей внутренней харизмой, свободолюбием, умением выражать переполняющие его чувства и эмоции прямо и начистоту. Вот, к примеру, смотрю я на тебя...
— Снова перевозбудился на работе? Даже взбеленился он. Смотрит на меня — и не может успокоиться. А ты свое мнение обоснуй!
Впрочем, ты, христопродавец, прав и можешь ничего не обосновывать. Потому что, если ты меня, мировая закулиса, содержишь, то, говоря без ужимок и стеснения, привлекай меня чем хочешь. Хоть магнитом, хоть лобзиком. Я отвечу тебе взаимностью. Обещаю.
— Помимо твоей вопиющей красоты, кукла Лена, ты покорила меня своим мягким характером и покорностью. То есть взаимностью, я хотел сказать.
— Что, опять гендир что-то бодрящее брякнул? Курочка по зернышку клюёт, а весь двор в помёте?
— Да, кукла Лена, наш гендир — человек колоритный. В детстве, по его собственным словам, он любил позиционировать себя в качестве представителя старинного казачьего рода. Сейчас вот, в качестве представителя Малых народов Севера.
— Как это по-еврейски с его стороны. Кофе пока будешь?
— Давай. Но, при этом, кукла Лена, наш гендир — это человек твердых взглядов, с большими заслугами.
— А мне то что? У него же его узбечка есть. Вот пусть она его заслуги и оценивает. А мне тебе поесть приготовить надо. Я только плиту включила, а ты меня уже лапаешь. О гендире мне еще думать. Вон, моя мама звонила.
— Ну, и что она рассказывает? Неужели в деревне под Рузой всех перестал интересовать космос, кукла Лена? Неужто угас интерес к Илону Маску и его космическому батуту?
— А когда он до этого кого-то интересовал там, Илон твой Маск? У нас, в деревне под Рузой, евреев отродясь не было. Ты — первый.
А мама рассказывает, что у нас валюту впору уже не покупать, а коллекционировать. Такое вот стартовое положение дел. И прогнозы становятся все мрачнее. Экономика погружена в искусственную кому, все сковано коронавирусом.
И пандемия пришла не одна. Мировой океан нагрет как никогда... Да не лапай ты меня, когда я говорю!
Население находится под домашним арестом. Ждем пожары, потоп, неурожай, библейское нашествие саранчи и выдающийся сезон ураганов. Ливень с градом в дни жатвы неизбежен. Вон, аргентинские пампасы и американские прерии полностью обезвожены.
И ученые возлагают всю вину за участившиеся природные катаклизмы на лиц известной национальности в один голос, к твоему сведению. Так что сиди тихо, не надо меня пока целовать.
— Да уж. Вирус не пощадит никого. Его призрак стал как никогда реален, и он всюду бродит. Как и примкнувшая к нему саранча. Контейнеровозы и сухогрузы томятся на рейде, самолеты не летают. Но власти не спешат паниковать. А, тем временем, танкеры вообще уже никто не собирается разгружать. Поэтому на этот раз каждый сам за себя.
Да, бездомные голодают и болеют на ступенях бутиков. И вот уже детские ручонки тянутся к кусочку колбасы (см. картинку над текстом)...
Но проблема не ограничивается деньгами, кукла Лена. Даже самые богатые и щедрые уже не дают денег на общее дело. Перекрывается даже финансирование самого актуального на сегодняшний день органа.
— А если без словесных украшений? Ты это что — я по горло в проблемах, а ты мне зубы заговариваешь, морда твоя кривоносая!? Что я такого у тебя попросила? Только самое необходимое, всё в дом. Корм там для попугая... Финансирование органа он своего перекрыть надумал! Ну перекрой, попробуй. Мне то что. А вот на тебя я хотела бы посмотреть.
— Ты меня неправильно поняла, кукла Лена,. Я хотел сказать, что, в такой обстановке, простым женщинам из народа особенно важно...
— Вот именно. Тут такие дела, а тут еще ты, космополит, гендира нашего на ночь глядя вспомнил. Да плевать мне на него с высокой елки! Тем более что, извини конечно, но он — это полный писец под полярным небом...
Инсулин уколол, стратег? Я-то плиту, между прочим, выключила. Или я зря для тебя наряжалась?