На улице темно. Наталья, задержавшись на работе, едва открыла входную дверь, с трудом переставляя отекшие, уставшие ноги. Вошла в квартиру, в голове шумело, веки смежал сон, едва услышала, что кто-то обращается к ней, дергая за подол платья.
– Ма! Я вот, здесь, ну ма... – захныкал рядом стоящий сынишка.
Она встряхнула головой, как бы прогоняя накатывающуюся сонливость, и подхватила на руки свое маленькое чудо. Детский, веселый смех, казалось, заполнил квартиру.
– Наташенька, все в порядке? – спросили подошедшие родители. – У тебя очень уставший вид и задержалась на два часа. Как всегда начальник задержал? Если хочешь, мы сами накормим внука, а купание отложим на завтра.
– Нет, что вы! Я сделаю все сама и помою сегодня сынишку, а то, что задержалась, обычное дело. Конец месяца, аврал на работе, начальник зверь, спуску никому не дает. Вы идите, отдыхайте, я справлюсь сама, вам и так досталось за целый день. Муж дежурит сутки, только завтра прейдет, так, что управимся вдвоем с Виталиком. Согласен сынок? Пусть дедушка с бабушкой отдыхают.
– Пусть отдыхают, мы сами. – Подтвердил Виталик.
– Тогда мы пошли к себе в спальню, если что, зови доченька, мы еще спать не будем, рано, почитаем. – Сказала мать.
– Посмотрели бы телевизор, кажется сегодня фильм-ужастик.
– Ну, нет уж. Ужастики смотри сама. Мы днем насмотрелись фильмов, пока внук отдыхал. Лучше газету почитаю. – Сказал отец. – Сильно внука не корми, поздно, он немного поел перед твоим приходом.
– Не переживайте, чуть-чуть кашки дам, чисто символически.
Родители ушли в свою комнату. Наталья помыла руки, переоделась и стала готовить к купанию малыша. Когда все было готово, и его любимые игрушки плавали в теплой воде, усадила его в ванну. С каким восторгом он хлопал ручонками по воде, фыркая и причмокивая, гоняя игрушки и обрызгивая моющую его маму, с головы до ног.
С трудом, помыв вертлявого непоседу, приступила к еще одному священнодействию – кормлению.
Ложка за маму, ложка за папу, еще как-то проглочена, но потом стал крутить головкой, отбиваться ручонками.
– Виталик! Если скушаешь еще две ложечки, расскажу сказку про Красную Шапочку, – прибегла к последнему средству. Это подействовало, и еще две ложки были съедены.
Выйдя из-за стола, они пошли в зал и уселись прямо на ковер, лежащий на полу. Наталья устало провела ладонью по лицу, отгоняя опять накатившую сонливость, прижала к себе сына и приступила к сказке:
«– Жила, была Красная Шапочка, – начала она, – которая собралась к своей бабушке в гости. Но к бабушке просто так не пойдешь, и поэтому девочка испекла замечательные пирожки и положила их в корзину... корзину...
– А дальше? Куда она делась, эта Шапочка? – услышала она сквозь сон.
– А дальше... Собралась выходить Шапочка, да не тут-то было. Случилось непредвиденное. Прибежал... постучал Заяц и, к сожалению, позвал ее к начальнику. Не хочет идти бедная Шапочка... Красная. Идти надо, как не пойти, грозен он в гневе, что делать, надо, так надо. Бедная Красная... кажется Шапочка, едва дыша, зашла в кабинет начальника и в нерешительности остановилась.
– А, пришла, наконец, долго шла, – серчать начал. – Отменяю поход к бабушке, никуда не денется, подождет. Есть дела поважнее. Быстро, ноги в зубы и вперед. Необходимо сдать наряды, иначе остановится цех. Пока не сдашь, чтоб сидела в цеху безвылазно. Понятно?
– Понятно, то, понятно, но как же бабушка? – робко пыталась отстоять свои позиции Красная Шапочка.
– Это еще чего. Какая бабушка? Ты хоть понимаешь, что есть дела поважнее, чем твоя бабушка. Отставить поход к какой-то старухе. Вперед, в цех, и не хныкать у меня. Все, выполняй.
Его суровость давила на хрупкие плечи девочки. Чуть не плача, взяла корзинку с пирожками, медленно пошла в цех. Что делать, с чего начать? Пирожки остынут, станут невкусными.
– Эх, начальник, начальник, – подумала она. – Видно никогда не имел бабушку, очерствел, как пирожки, не дошедшие до бабушки.
– О чем задумалась, Красная ты наша Шапочка? – спросил ее, пробегавший Серый Волк, весь взъерошенный и запыхавшийся.
– Ты чего скачешь просто так? – сказала она сердито. – Нужно скакать с пользой. Где наряды, где паспорт на продукцию? Не мне же одной краснеть перед грозным начальником, покрасней со мной. Зубы свои не показывай, не до них мне, сам понимаешь. Ты вот все Серый, да Серый – нехорошо.
– Не сердись, ты наша, свет, Шапочка! – Серый Волк участливо посмотрел на нее. – Ишь, как извелась. Наряды только что сдал. Вот видишь папку, в ней остальные документы, уже подписанные, несу начальству. Краснеть ни тебе, ни мне не придется, успокойся, Шапочка, все в порядке, а я как Серым был, так Серым и останусь. Пока, побежал дальше, а ты неси свои замечательные пирожки, пока не остыли совсем к своей любимой бабушке... к бабушке... Виталику...»
Наталья проснулась от безудержного хохота и оттого, что кто-то дергал ее за рукав.
Стоя у открытой двери в спальню, смеялись ее родители, вытирая глаза от слез, выступивших от смеха. Рядом с ней, сынишка дергал за рукав халата, надув губки обиженно сказал:
– Не хочу наряды и злого дядьку. Хочу про Красную Шапочку. Виталик я, а не бабушка. Я Виталик. – Обняв ручонками, прижался к матери.
– Ай, да Красный Начальник! – захлебывался от смеха отец Натальи. – Такой сказки еще не слышал, удивила доченька, ну и мастерица веселить. Рассказать, не поверят, скажут, выдумал. Ай, да доченька!
Окончательно проснувшись, Наталья сама залилась веселым смехом. До нее, наконец, дошло, что за сказку рассказывала своему сынишке.
– Это же надо! Вот так сказка про Красную Шапочку. Как я сказала? Бабушка Виталик? – смеялась вместе с родителями, счастливая Наталья.
Подхватив на руки Виталика, закружилась с ним по комнате. Сынишка визжал от счастья и просил:
– Еще, ма, еще так сделай. Красную Шапочку хочу.
– Ой, Наташенька, ой доченька! – никак не могли успокоиться, утомленные от смеха родители.
– Сейчас сынок, сейчас! Будет тебе сказка про Красную Шапочку, – сказала Наталья, наконец, опуская сына на ковер. – Садись поудобней. Первая сказка закончилась, вторая начинается, про настоящую Красную Шапочку. Слушай мой родной... Жила, была, Красная Шапочка...
17 сентября 2001 г.