Впереди панорама села, оно полукольцом охватывало небольшую возвышенность, домики в беспорядке забирались на сопочку со всех сторон. Внизу протекала небольшая речка с перекинутым через неё мостиком, слева виднелись кресты, обозначая кладбище. Мы переехали через мост, поднялись по крутому подъёму на сопку, и остановились у одинокого домика сиротливо стоящего в одиночестве на самой макушке, обдуваемый всеми ветрами. Приехали-весело крикнул шофёр-выгружайтесь! С обеих сторон дороги образовались глубокие овраги, моста через них не было и нам пришлось с вещами прыгать через них. Оказалось, что это наш дом. Мы быстро разгрузили наш небогатый скарб и машина тронулась дальше, перевозя семью моей сестры. Я более внимательно осмотрел наше жилище. Территория около дома огорожена не была, весь двор зарос бурьяном, возле дома стоял сарай снаружи обмазан глиной, крыша плоская, сверху набросан то ли навоз, то ли земля, на которой буйно разросся бурьян. Наружная обмазка кое где обвалилась обнажая ребристую дранку и доски.
Я взялся за дощатую дверь, она скрипуче, нехотя открылась, отвалившись от верхней петли, обнажая неприглядное нутро сарая. Видимо в нём давно не было живности, навоз уже принял закостенелые формы и не слышно того тепла и запаха, который обычно сопровождает домашнюю живность. Прикрыв дверь, я направился к дому, который находился от сарая буквально в трёх метрах. Снаружи дом выглядел относительно благополучно. Новая двухскатная, шиферная крыша.Дом обмазан и побелен, три небольших окна, на двух стенах, смотрят на дорогу, целыми стёклами. Коридор построен из новых досок и покрашен, к входной справной двери пристроено отремонтированное крыльцо. В общем то жить можно, подумал я направляясь в дом. Внутренняя планировка не отличалась от многих других простейших домов, кухня и комната.Квартира внутри не сильно запущена, видимо прежние хозяева недавно выехали, а малорослые аборигены не успели ещё похозяйничать.