Шло время. Моя верная подруга детства исправно писала мне письма в Казань раз в месяц о житье – бытье на родине, но не было в них ни слова о Виталии Гаршине, моём единственном…
Не было дня, чтобы я не вспоминала о нём.
- Где же ты… почему замолчал и исчез куда? - думала я.
А как узнать что-либо, телефонов-то тогда почти не было.
«Вот ужас, - подумал сейчас современный читатель, - что это за жизнь была, без телефонов!»
И вдруг письмо от Лизы. Читаю, а в голове сумбур, щеки мои полыхают от сильного волнения. Бессильно опускаюсь на стул, снова и снова вчитываюсь в текст письма.
«Я не знаю, как это случилось, но вижу Виталия с Ритой. Помнишь её? Его одноклассница, жила у тётушки Поли в конце Тенистой. Она уже год, как учится в Ульяновске, направили от райкома комсомола. Он тоже недавно поступил на юридический в Ульяновский университет. Там, видимо, они и встретились, представляешь?» - пишет мне огорчённая Лизонька.
Нет, они встретились здесь, как выяснилось позже, на нашей улице.
Когда я внезапно вынуждена была вернуться в Казань, на следующий же день, он встретил ее случайно. Рита приехала навестить тетю Полю.
Внешне самая обычная, но отличали её ладненькая фигурка и очень стройные ноги.
Городские нимфетки, с которыми гулял раньше Виталий (а был он первый парень на деревне) всегда были длинноногими и стройными.
Мне она запомнилась в белых сапожках на красивых ножках, аккуратненькая, идущая по краешку тротуара и старательно обходящая лужи.
Рита приехала после восьмого класса в наш районный центр заканчивать курс средней школы из деревни. Оказалась в одном классе c Гаршиным, да так и просидела с ним рядом два года незаметно.
Моя милая подруга Лиза нашла свое счастье в тихой провинции, в своём посёлке. Никуда ее не влекло, в отличие от меня, ищущей лучшего места под солнцем. В конце концов, нашла я это место на юге, в столице благодатного края, по иронии судьбы, под жгучим южным солнышком!
Елизавета выходила замуж за Александра, некогда отставленного мной.
Тогда же, на заре юности, я ему сказала:
- Присмотрись к Лизоньке, она – чудо, лучше меня, поверь.
Летом они сыграли скромную свадьбу, на которой мы с Виталием снова встретились.
Он пришёл, когда все только уселись за свадебный стол.
- У меня самая красивая в мире свидетельница - внушила мне невеста и придала, тем самым, храбрости. Я за ночь сшила модное платье, точь-в-точь, как в журнале «Бурда моден», макияж и причёска были по последней моде.
И меня подмыло вдруг сказать первый тост.
Обращаясь к молодым, таким счастливым и искрящимся доверчивой простотой к окружающему миру, я поведала притчу о половинках, которые ищут друг друга, а потом, неожиданно, соединяются в одно целое…
Тайком посмотрела на Виталия, сидящего недалеко. Даже своими близорукими глазами увидела ледяной взгляд и чуть запоздалую всегдашнюю ухмылку уголком рта.
Залпом выпив бокал шампанского, тихо опустилась на стул и внезапно услышала радостный его голос. На чей-то вопрос Виталий ответил:
- Да, да, Рита скоро будет, её на работе задержали.
Как отравленная ядом, я незаметно ловила его восторженные взгляды в сторону подошедшей Риты.
Та, в безукоризненно сидящем платьице, вся такая правильная, подняла бокал и произнесла тост в духе комсомольского вожака, верным курсом шагающего в светлое будущее. А мой любимый смотрел на неё влюблённым, преданным взглядом…
После второго бокала шампанского, который выпила снова непривычно залпом, незаметно прихватив со стола чью-то сигарету и спички, я сбежала по ступенькам высокого крыльца и скрылась в каком-то сарае с одиноко стоящим в углу велосипедом. Дрожащей рукой чиркнула спичкой, поперхнулась дымом. Курить не научилась. Чудом удержавшись, не заплакала навзрыд.
- Нельзя плакать, у ребят праздник! Они такие счастливые! Будь выше этого, посмотри на себя, ты умница, красавица! – повторяла я шепотом, как мантру, ожесточенно втирая сигарету в землю.
В голове, как заезженная пластинка, до одури, повторялся один и тот же припев известной песни:
Ушла любовь, ушла любовь,
По ней звонят колокола,
Прощай, любовь, прощай, любовь,
Как хорошо, что ты была…
Осенью они поженились.
Мы уже созванивались с Лизонькой. Появилась, наконец, возможность звонить по стационарному телефону. От подружки узнавала все новости.
- Линочка, а Виталя Гаршин стал юристом, живут они уже пять лет в Ульяновске, детей нет, - выкладывает с кучей поселковых новостей моя словоохотливая подруга.
Я тоже была замужем, что-то дрогнуло внутри, но уже слабым отзвуком отболевшего...
- Лина, Виталий Гаршин стал прокурором, ребенка ждали десять лет, ну еле дождались. Теперь сдувают с него пылинки и целый год купают мальчика в кипяченой воде, - смеясь, рассказывала любимая подружка по телефону.
Моё сердечко уже излечилось от ран. Я только улыбалась, радуясь за ребят, которые спустя десятилетие дождались первенца.
«Значит, любовь их была настоящей», - подумала я, укладывая спать и целуя своих драгоценных малышей.
У Лизы и Саши подрастал сын. Они по-прежнему не могли надышаться друг на друга.
Вот здесь я угадала, это были две половинки. Вскоре у них появилась дочка-красавица.
И как же можно смириться с тем, что это счастье рухнет, когда Саше исполнится ровно сорок лет. Он покинул этот мир, счастливый мир, созданный ими двоими, внезапно заболев тяжелой болезнью.
- Ты у меня маленькая, но сильная,- сказал ей муж, уходя навсегда.
На могиле через год после его ухода вырос огромный куст с яркими красивыми пионами. Мы стояли с Лизонькой в оцепенении, смотрели на эти цветы и улыбающееся с фотографии лицо Саши.
- Никто не сажал, я точно знаю, - всхлипывая и горестно вздыхая, сказала подружка.
Она, и вправду, оказалась очень сильная. Вырастила прекрасных детей. У Елизаветы Алексеевны были просто замечательные два внука и редкая по характеру чудесная внучка Сашенька.
Теперь уже рабочий поселок и, по совместительству, районный центр, стал городком, в котором все очень любят бывшего библиотекаря Елизавету Алексеевну.
Вот яркий пример жизни, когда человек где родился, там и пригодился.
Ну а мы, перелетные птицы... Отличники, ставшие юристами, конструкторами, инженерами и так далее. Мы - молодежь семидесятых… Свили гнезда по всей матушке России и потерялись на ее просторах.
Ушла в небытие моя неразделенная любовь с примесью полынной горечи.
Наши пути разошлись навсегда, и никогда, никогда больше не представилось случая увидеться.