Ирония "Подполья" из глубины 2020 года.
"слишком сознавать - это болезнь,
настоящая, полная болезнь..."
(Ф.М.Достоевский "Записки из подполья")
"Я хотел вывести перед лицо публики, повиднее обыкновенного,
один из характеров протекшего недавнего времени.
Это - один из представителей еще доживающего поколения.
В этом отрывке, озаглавленном "Подполье",
это лицо рекомендует самого себя, свой взгляд,
и как бы хочет выяснить те причины,
по которым оно явилось и должно было явиться в нашей среде"
(Ф.М.Достоевский "Записки из подполья")
***
Пророчество Достоевского "Из подполья"
или
Сквозь полемику с Л.Шестовым.
Вопрос: а разве аннотация Автора "Записок...", исходя из протекающих ныне событий в мире, чем не пророчество? И только ли одна аннотация, а сами "Записки..."? М-м! Там, т.е. в "Записках", столько фантастического и современного, точно танец противоположностей.
"Школьная критика" мало чего нового и интересного открывает в творчестве у Достоевского, конечно, без редкого исключения. По-видимому, для открытия "нового" в литературе нужно самому быть таким частным критиком, например, как Л.Шестов или как В.Розанов, у которых оченно своеобразные взгляды на произведения, Авторов и литературу в целом. Но тем интереснее становится полемика, например, с зорким видением Л.Шестова, который в своем первом популярном произведении выдал такое:
"Достоевский, как известно, любил пророчествовать. Охотнее всего он
предсказывал, что России суждено вернуть Европе ЗАБЫТУЮ ТАМ
идею всечеловеческого братства... Первый дар, который Европа
с благодарностью приняла от России, была "психология" Достоевского,
т.е. ПОДПОЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК, с его разновидностями... Не правда ли,
КАКАЯ глубокая ирония судьбы?..
Но судьба охотнее всего смеется над идеалами и пророчествами
смертных - и, нужно думать, в этом сказывается её
великая мудрость"
(Лев Шестов "Достоевский и Ницше")
"Кто же это так смеется над человеком? Иван?..
Кто же смеется над людьми, Иван?.."
("Братья Карамазовы")
Не чувствуется ли здесь у Л.Шестова мотив "онтологической насмешки", о которой так интересно размышляет Б.Н.Тихомиров? Такое ощущение, что Лев Шестов знаток того, над кем, когда и КАК "охотнее всего смеется" Судьба, как и знаток ее великой мудрости. Можно сказать, что здесь не Судьба смеется, а сам Лев Шестов смеется над идеалами и пророчествами Достоевского. А кабы ироничная мысль Л.Шестова была добра? Но ведь не с добра же Л.Шестов смеется над Достоевским?.. И спрашивается: не является ли "онтологическая насмешка" Льва Шестова над Достоевским еще более кощунственной и убийственной, чем "Приговор" критика Н.К.Михайловского? А ведь, по словам самого Л.Шестова, "Н.К.Михайловский в своей статье назвал Достоевского "жестоким талантом". Определение чрезвычайно меткое: я думаю, что оно НАВСЕГДА удержится за Достоевским. К сожалению, критик хотел этими двумя словами не только дать характеристику художника, но также и произнести ПРИГОВОР над ним и всей его деятельностью...". Но, по-моему, Л.Шестов, помимо едкой иронии над Михайловским, уклонился от серьезного размышления над вопросом: а почему, по какой причине критик Н.Михайловский дает ТАКОЙ Приговор не только Достоевскому, но и его подпольному герою?.. Разве только ли по причине, что критику Н.Михайловскому не нравится "физиономия мысли" подпольного человека?.. Нет, не только в этом, и Л.Шестов со своим проницательным орлиным взглядом знает в чем настоящая причина критики Михайловского, но умышленно умалчивает, утаивает её. Ведь, Н.Михайловский дает как бы упреждающий ПРИГОВОР Достоевскому, называя художника "жестоким талантом", в ответ на тот ПРИГОВОР, который дают в произведениях герои Достоевского. Приговор "Подполья" - убийствен для идеалов критика Н.Михайловского... А разве для идеалов либерального мыслителя Л.Шестова в "Подполье" не сокрыта Ирония в виде "Приговора"?.. Вопрос. И даже с оченно большой буквы "?".
Конечно, первичным даром для Европы, которая с благодарностью приняла от Достоевского, как и для самого Л.Шестова, - была "психология" "подпольного человека". Но не ошиблась ли Европа, как и критик-мыслитель Л.Шестов, в самой "психологии" Достоевского, впрочем, как и в первичности Дара, той "психологии", которую, казалось бы, уже полностью разгадали и распознали у Федора Михайловича? Вопрос.
Ведь, для Шестова "подпольный человек" почти одна натура с таким героем, как Ракитин. Ох, а КАК Лев Шестов-то сокрушался по-Ракитину, по такому типу людей, КАК сокрушался, обрушиваясь ястребом на Достоевского своей гневной критикой:
"Достоевский пробует применить те же приемы и
к ВОЛЬНЫМ людям. Отчего, например, не выставить
в карикатурном, опошленном виде ученого? Отчего
не высмеять Клода Бернара? Или не оклеветать и
не оплевать журналиста, сотрудника либерального
издания, а вместе с ним всех либерально мыслящих
людей? Достоевский не остановился пред этим.
Чего он только не измыслил по поводу Ракитина!..
Все, рассказанное о Ракитине, настоящая КЛЕВЕТА
на либералов, и клевета предумышленная. Можно
говорить о них что хотите, но несомненно, что
самые лучшие и честные люди становились в их ряды..."
(Л.Шестов "Достоевский и Ницше")
А если далее продолжить самую мысль и самое направление мысли Шестова, то получиться так: "в том числе (или даже первично) и "подпольный человек". Для Шестова, несомненно, "подпольный человек" -- это подлинный либерал, почти сам Шестов, борющийся с всемством, почти, как "вопиющий в пустыне". Шестов, который так смеялся над даром пророчества Достоевского, теперь желает натянуть на себя одежды пророка и встать в позу одиночки-либерала против всемства.
Но вот какая выходит оказия: "подпольный человек", ну никак, не желает становиться в ряды, тем более, Либералов, т.е. "самых лучших и честных людей", по словам Шестова. И уже даже здесь, в этом открывается Ирония "Подполья", та невидимая Ирония и "психология" Иронии, которую Шестов проглядел. А может просто Шестов не желал увидеть? Вопрос.
Как там говорил Лев Шестов: "Можно говорить о них что хотите, но несомненно, что самые лучшие и честные люди становились в их ряды"?..
"Конечно", "самые ЛУЧШИЕ и ЧЕСТНЫЕ люди СТАНОВИЛИСЬ в ИХ РЯДЫ", и обязательно с прибавкой "НЕСОМНЕННО". Вот, ГДЕ "глубокая ирония Судьбы", которую зоркий Лев Шестов не прозрел. Все-таки не стоит смеяться над провидцами, как Достоевский, а то ирония Судьбы бумерангом влетит в другое окно, а быть может и в то же самое, и вы окажетесь тогда, как Григорий Васильевич, в ситуации "ВДРУГ СТУКНУВШЕГОСЯ ЛБОМ ОБ СТЕНУ"...
И тут, вновь, героиней выступает та невидимая и оченно опасная Ирония "Подполья"... Да, да, та самая Ирония у Достоевского, которую просмотрели, почему-то, литературные критики до сих пор.
***
Ирония "Подполья" -- невидимка,
или
Невидимое орудие Достоевского.
"Я поминутно сознавал в себе много-премного самых
противоположных тому элементов. Я чувствовал, что
они так и кишат во мне, эти противоположные
элементы. Я знал, что они всю жизнь во мне кишели и
из меня вон наружу просились... чтобы ко всему
этому положительному благоразумию примешать свой
пагубный фантастический элемент"
(Ф.М.Достоевский "Записки из подполья")
"ЖЕСТОКОЕ СЕРДЦЕ", воспламеняющее Ревность?..
...Как вы думаете, на чьей стороне Достоевский?
А вот и не угадали.
Достоевский на стороне Федора Михайловича.
Ирония и самоирония Федора Михайловича - вот ЧТО литературная критика упустила в произведениях Достоевского. Может, и замечали, лишь и только, мимоходом, вскользь, упомянув о наличии таковой. И всё. А самую-то глубокую, философскую Иронию или, как будет угодно некоторым критикам, ядовитую даже иронию, или даже ЖЕСТОКУЮ иронию, вот ТАКОЕ-то и пропустили они вовсе. Да-а-а! Ничего не скажешь, словом, "жестокий талант" и всё тут. Таков "обычный приговор", ставший вашей повседневной привычкою, поросшей мхом и паутиной в вашем потаенном "Подполье", над Достоевским. "Приговор" над Достоевским!.. А как озвучено-то, а?.. Таково содержание исторического судебного ПРОЦЕССА...
"Может быть, крикнут против меня и скажут, что я человек болезненный, истерический, клевещу чудовищно, брежу, преувеличиваю. Пусть, пусть...".
***
Ирония "Подполья" из глубины 2020 года
или
Иные смыслы иной критики из нового чудного мира.
Интересно, сегодня меня посетила такая чудная мысль, которую я как-то решился записать. Ведь, времени-то у меня много, будучи наедине с самим собой. Ведь, весь мир, весь новый чудный мир просыпается, уткнувшись лбом об "Стену" самоизоляции. А, ведь, "Стена самоизоляции" -- вещь упрямая, почти, как упрямство "подпольного человека":
"...Говорю серьезно: наверно, я бы сумел отыскать
и тут своего рода наслаждение, разумеется, наслаждение отчаяния,
но в отчаянии-то и бывают самые жгучие наслаждения, особенно когда
уж очень сильно сознаешь безвыходность своего положения...
Продолжаю спокойно о людях с крепкими нервами, не понимающих известной
утонченности наслаждений. Эти господа при иных казусах, например, хотя и
ревут, как быки, во все горло, хоть это, положим, и приносит им величайшую
честь, но, как уже сказал я, перед невозможностью они тотчас смиряются.
Невозможность - значит каменная стена? Какая каменная стена? Ну, разумеется,
законы природы, выводы естественных наук, математика . Уж как докажут тебе,
например, что от обезьяны произошел, так уж и нечего морщиться, принимай как
есть. Уж как докажут тебе, что, в сущности, одна капелька твоего
собственного жиру тебе должна быть дороже ста тысяч тебе подобных и что в
этом результате разрешатся под конец все так называемые добродетели и
обязанности и прочие бредни и предрассудки, так уж так и принимай, нечего
делать-то, потому дважды два - математика. Попробуйте возразить.
"Помилуйте, - закричат вам, - восставать нельзя: это дважды два четыре!
Природа вас не спрашивается; ей дела нет до ваших желаний и до того,
нравятся ль вам ее законы или не нравятся. Вы обязаны принимать ее так, как
она есть, а следственно, и все ее результаты. Стена, значит, и есть стена...
и т. д., и т. д.". Господи боже, да какое мне дело до законов природы и
арифметики, когда мне почему-нибудь эти законы и дважды два четыре не
нравятся? Разумеется, я не пробью такой стены лбом, если и в самом деле сил
не будет пробить, но я и не примирюсь с ней потому только, что у меня
каменная стена и у меня сил не хватило.
Как будто такая каменная стена и вправду есть успокоение и вправду
заключает в себе хоть какое-нибудь слово на мир, единственно только потому,
что она дважды два четыре. О нелепость нелепостей! То ли дело все понимать,
все сознавать, все невозможности и каменные стены; не примиряться ни с одной
из этих невозможностей и каменных стен, если вам мерзит примиряться; дойти
путем самых неизбежных логических комбинаций до самых отвратительных
заключений на вечную тему о том, что даже и в каменной-то стене как будто
чем-то сам виноват, хотя опять-таки до ясности очевидно, что вовсе не
виноват, и вследствие этого, молча и бессильно скрежеща зубами,
сладострастно замереть в инерции, мечтая о том, что даже и злиться, выходит,
тебе не на кого; что предмета не находится, а может быть, и никогда не
найдется, что тут подмен, подтасовка, шулерство, что тут просто бурда, -
неизвестно что и неизвестно кто, но, несмотря на все эти неизвестности и
подтасовки, у вас все-таки болит, и чем больше вам неизвестно, тем больше
болит!.." (Ф.М.Достоевский "Записки из подполья").
Я проговариваю такую мысль, что мне открылась ныне: а каким образом, интересно, сквозь новую реальность нового мира в нас открываются глаза, видящие иные, совершенно новые смыслы в произведениях литературы? Ведь, честно сказать, Достоевского стали всемирно признавать провидцем только после 1917 года, а еще глубже стали понимать Такое только после 1991 года. Но чтО нам открывает 2020 год в понимании дара провидения и Смысла творчества Достоевского? ЧтО в нас меняется, здесь и сейчас, и что в нас изменилось Такое, когда мы начинаем Видеть иную реальность, иные Смыслы в произведениях, которые похоронили, называя "классикой"? Разве "классика" "Подполья" Достоевского не современней вот этого, там за окном, мира людей? А что "там за окном"? Мир фантастического? А что творится здесь, в бесконечно малом мире моего существования, до которого никому нет дела?..
В 2020 году "Подполье" Достоевского обретает совершенно иные Смыслы, иные оттенки смыслов, которые как-то живьем ощущаются. И антигерой из далекого 19-го столетия в 2020 году превращается в нашего современника. "Подполье" Достоевского -- почти как выпуклое зеркало, чрез которое, порой, мы смеемся над своим собственным носом, что гипертрофировался до смешных размеров, заслоняя собой Лицо человека.
"Жестокая ирония" "Из подполья".
И вот "прозарушник", увидевший самого себя глазами человека "Из подполья":
"Я человек больной... Я злой человек. Непривлекательный я человек...
Пусть, пусть я болтун, безвредный, досадный болтун, как и все мы. Но что же делать, если прямое и единственное назначение всякого умного человека есть болтовня, то есть умышленное пересыпанье из пустого в порожнее.
О, если б я ничего не делал только из лени. Господи, как бы я тогда себя уважал. Уважал бы именно потому, что хоть лень я в состоянии иметь в себе; хоть одно свойство было бы во мне как будто и положительное, в котором я бы и сам был уверен. Вопрос: кто такой? Ответ: лентяй; да ведь это преприятно было бы слышать о себе. Значит, положительно определен, значит, есть что сказать обо мне. "Лентяй!" - да ведь это званье и назначенье, это карьера-с. Не шутите, это так. Я тогда член самого первейшего клуба по праву и занимаюсь только тем, что беспрерывно себя уважаю... А я бы себе тогда выбрал карьеру: я был бы лентяй и обжора, но не простой, а, например, сочувствующий всему прекрасному и высокому. Как вам это нравится? Мне это давно мерещилось. Это "прекрасное и высокое" сильно-таки надавило мне затылок в мои сорок лет; но это в мои сорок лет, а тогда - о, тогда было бы иначе! Я бы тотчас же отыскал себе и соответствующую деятельность, - а именно: пить за здоровье всего прекрасного и высокого. Я бы придирался ко всякому случаю, чтоб сначала пролить в свой бокал слезу, а потом выпить его за всё прекрасное и высокое. Я бы всё на свете обратил тогда в прекрасное и высокое; в гадчайшей, бесспорной дряни отыскал бы прекрасное и высокое. Я сделался бы слезоточив, как мокрая губка. Художник, например, написал картину Ге. Тотчас же пью за здоровье художника, написавшего картину Ге, потому что люблю всё прекрасное и высокое. Автор написал "КАК КОМУ УГОДНО"; тотчас же пью за здоровье "КОГО УГОДНО", потому что люблю всё "прекрасное и высокое". Уважения к себе за это потребую, преследовать буду того, кто не будет мне оказывать уважения. Живу спокойно, умираю торжественно, - да ведь это прелесть, целая прелесть! И такое себе отрастил бы я тогда брюхо, такой тройной подбородок соорудил, такой бы сандальный нос себе выработал, что всякий встречный сказал бы, смотря на меня: "Вот так плюс! вот так уж настоящее положительное!" А ведь как хотите, такие отзывы преприятно слышать в наш отрицательный век, господа"
(Ф.М.Достоевский "Записки из подполья")
С иронией перефразирую Ф.М., например: кто такой? Ответ: прозарушник. "Прозарушник!" - "да ведь это званье и назначенье, это карьера-с. Не шутите, это так. Я тогда член самого первейшего клуба по праву и занимаюсь только тем, что беспрерывно себя уважаю... и "тотчас же пью за здоровье "КОГО УГОДНО", потому что люблю всё "прекрасное и высокое"..."
"Разве сознающий человек может сколько-нибудь
себя уважать?.."
(Ф.М.Достоевский "Записки из подполья")
"слишком сознавать - это болезнь,
настоящая, полная болезнь..."
(Ф.М.Достоевский "Записки из подполья")
В Примечании к 5-му тому полного собрания сочинений в тридцати томах за 1973 год выражена такая интерпретация: "...создавая "подпольного" героя, Достоевский имел в виду показать самосознание представителя одной из разновидностей "лишних людей" в новых исторических условиях" (Ф.М.Достоевский / ПСС в 30-ти т., Т. 5. Ленинград, 1973). Лев Шестов, имея необычный в своей манере взгляд на "Записки..." Д-го, ехидно бы выдал некую провоцирующую иронию. Но как бы банальна и заезжена ни была мысль в Примечаниях, а она очень занимательна в некоторой редакции. Например такой: данный текст есть одна из проб показать как бы изнутри самосознание "больного человека" в НОВЫХ ИСТОРИЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ, показать "больное" самосознание человека творческого, как одну из причин "болезни" и, возможно, как опыт преодоления такой "болезни", которая называется творчеством человека сознающего, на некую высшую ступень иного Творчества и человека уже преображенного. Но это уже совсем другая тема, как тема очень близкая к философской теме Б.П.Вышеславцева.
"...для чего, зачем собственно я хочу писать?
Я почему-то верю, что если я его запишу, то оно
и отвяжется. Отчего ж не испробовать?..
Записыванье же действительно как будто работа.
Говорят, от работы человек добрым и честным делается.
Ну вот шанс по крайней мере..."
(Ф.М.Достоевский "Записки из подполья")
(Начато 28.04.2020)