Глава 3. Про то, что от клиенток польза, а от жвачки - морозилка
Чаще других к Лёле приходили клиентки. Раньше Кнопка думала, что это что-то такое клейкое – прилипнет, и не отдерёшь.
Вот как к одной пуговке, Зелёной Перламутровой, в прошлом году жвачка приклеилась! Чего только Хозяйка не делала: и зубной щёткой беднягу тёрла, и порошком стиральным – никак. А потом одна соседка, рыжая Лика, посоветовала:
– А вы её в морозилку!
– Пуговицу? В морозилку?
– Ага, туда её!
Это была самая страшная ночь в жизни Зелёной Перламутровой! Вернувшись из холодильника, она поздоровалась со всеми вот так: «Здддрррасьттте». Замерзла потому что, да и перенервничала – вдруг её навсегда забудут между пачкой пельменей и куриной ногой.
Зато противная резинка, наконец, отстала. Хотя Зелёная потом даже скучала по ней. Говорила, что привыкла как-то, и особого беспокойства от жвачки не было, и пахла она приятно – клубникой.
Пуговицы любили клиенток. Да что там любили. Обожали! В них была вся надежда на будущее. Дело в том, что Лёля шила им платья, блузки, юбки и всякие другие нужные вещи. Самые старые заказчицы называли Хозяйку красивым словом «модистка». Кнопке оно нравилось. Гораздо больше, чем какое-то рычащее и хрюкающее «портниха».
Вот эти, старые, чаще остальных меняли пуговичную судьбу. Они, вместе с Лёлей, увлечённо занимались раскопками в жестянке. Выискивали, разглядывали, прикладывали к ткани, ахали, причмокивали, отправляли обратно и начинали искать снова. И потом забирали какую-нибудь пуговку, а чаще целую семью, в новую жизнь.
Молодые же обычно приходили с новыми пуговицами. Вот этого в коробке не любили.