Она убирает за ухо чёлку, волосы продолжают топорщится, но теперь видны её глаза. Она хочет, чтоб он их увидел.
- Почему я?
- Потому что.
- Ты же в курсе, что я не состою ни в одной «школьной касте»
- Потому что ты видишь того, чего не видят другие.
- Я не хожу на вечеринки.
- Если бы я хотел, чтобы за мной приехала полиция, я бы даже тогда не пошёл на вечеринку. Использовал бы этот случай с пользой, а не просто приходил бы после пьянки в себя, сидя в камере.
- Меня нет в тик токе
- У тебя мозги вместо этого
Она стояла перед ним. Вся в слезах и лохматая, ей нечего было скрывать, она была слишком истощена. Она просто осела на колени и взялась за голову, тихо всхлипывая. Он молча подсел к ней и начал водить пальцами по её рукам, будто рисуя непрерывную линию кисточкой. Обвёл выпирающую косточку на запястье, пересчитал перья ловца снов, пошёл выше, подчеркнул бугорки ключицы и остановился на её щеках. Слёзы бегут по его пальцам, а губы дрожат в улыбке.
- Почему люди такие? Зачем говорить, что готов на всё ради человека, а потом его спасают после попытки самоубийства? И у него из всей компании остаются только шрамы на шее, груди и руках…
- Послушай, у тебя нет шрамов на руках, это показывает твою силу, но это не означает, что жизнь не оставила тебе шрамов в душе. И мысленные раны могут кровоточить, мы не защищены от этого. Но ты умеешь останавливать это кровотечение. Ты останавливаешь его всем, кто тебе дорог и близок, так не забывай же про самого близкого для тебя человека, про саму себя. Я помогу тебе, но без помощи самой себе моя поддержка бессильна.