По дворам ходила осень, заглядывая в окна, бросая в них кусочки тоски. Тучи, потрёпанные ветром, тихо двигались по небу. Брызнул на землю мелкий дождь. Я глянула в окно. По стеклу ползла муха, взлетая, она обречённо билась о стекло, не обращая на меня внимания. Я пожалела её, открыла форточку и она, обрадовавшись обретённой свободе, полетела в сырость.
Дождь быстро кончился, прибив пыль на дороге. Я вышла на улицу. Пахло свежестью, осенью и поздними цветами. Душа просила встречи с Володенькой, который, к сожалению, старался меня не замечать. Я пошла в магазин и, купив булку хлеба, пошла домой.
Серые дома, с теряющими блеск, высыхающими крышами тянулись к реке. В голубом тазу неба ветер полоскал облака. Я остановилась, глядя как солнце, сматывает в клубок верёвки лучей. Обернувшись, я увидела того, о ком мечтала, о ком думала весь день. Я кивнула ему, и пошла, потом побежала к дому. Добежав до дома, я занесла в дом хлеб и повисла на заборе, провожая взглядом идущих прохожих, ожидая Володьку, который пошёл в магазин, и обратно наверняка пройдёт мимо моего дома. Вскоре я увидела его. Он направился ко мне, облив темнотой карих глаз.
- Ты чего это стоишь, не меня ли ждёшь?- подойдя, спросил он, и лукавая улыбка, соскользнув с губ, осветила его загорелое лицо.
- Тебя,- еле дыша, прошептала я.
- А чего так?-
- Я твой маленький ангел, прилетевший с небес,- таинственным шёпотом произнесла я.
- Нет, ты не ангел,- сказал он, прикусив улыбку.
Немного помолчав, он язвительно добавил:
- Ты - муха, прилетевшая с навозной кучи.
Усмехнувшись, он пошёл по улице, не слыша крика моей души. Я смотрела ему вслед, и горячие слёзы текли по лицу. Я зашла в дом, упала на кровать и зарыдала, потом, немного успокоившись, выбросила обиду, как ненужную вещь, в уходящий день, и стала готовить ужин. В открытую дверь вбежала Зинка.
- Там Володьку убивают!- закричала она.
- А разве муха может спасти шмеля?- спросила я.
Зинка удивлённо уставилась на меня.
- Да ну тебя,- сказала она, и растворилась в дверях.
Я, постояв, побежала за ней. Добежав до соседского дома, я услышала крики и поспешила войти. Володька с табуреткой в руках как разъярённый бык, шёл на Семёна, выдавливая из себя сердитые хрипы. Семён, юркий щуплый парень, небольшого роста, схватил кухонный нож и, плеснув в лицо Володьке мутным огуречным рассолом из граненого стакана, шагнул ему навстречу. Я бросилась на шею Семёну и повисла на ней, не давая ему идти дальше. Тот обернулся, прохрипев:
- Вот дура! Отойди! Я его отправлю к Дьяволу, Богу то он не нужен.
- Держи его, Муха, держи. Зинка, пошли отсюда, а то чего доброго ещё прирежет!- заорал Володька, и бросив табуретку на пол, взял в охапку Зинку, и они выбежали из дома.
Семён, освободившись от моих рук, оттолкнув меня, ринулся за ними.
- Убью!- заорал он.
Я схватила его за руку и, глядя в его озверелые глаза, тихо сказала:
- Семён, пожалей себя. Лучше небо в звёздах, чем в клетку. Оставь ты его.
Семён, окинув меня оценивающим взглядом, успокоился, положил нож на стол, и с улыбкой взял меня за талию.
- А ты пожалей меня,- сказал он, хищно глядя мне в глаза.
В дверях показался Володька с Колькой и Генкой.
- Что, тебе Муха понравилась? Она меня любит. Да ты, если хочешь, пользуйся, мне без разницы, а там глядишь, может, и нам захочется, - сказал он.
Немного помолчав, переведя взгляд на меня, бросил:
- Муха, давай раздевайся.
Семён, заслонив меня собой, заорал во весь голос:
- Ты что, сдурел! Ты кому здесь хочешь крылышки помять, мухобойка гнилая!
Я кинулась к окну и, выпрыгнув из него на землю, притаилась в лопухах у забора.
Семён, набычившись, глядел на прибывшую троицу, глазами стреляя в них, готовый пойти на таран.
- Что разорался? Всю охоту испортил! Да не бойся ты, не очень-то и хотелось. Можно было бы девку помять. Да ну её. Давай-ка лучше выпьем. Я ведь мириться пришёл,- сказал Володька.
- Ладно, давай,- пробурчал Семён.
Я пошла домой. Обида душила меня. Тот, кого я любила, для кого не пожалела бы жизни, оказался трусом, никем. Взял дружков с собой, чтобы помириться с Семёном. Испугался видно один идти. Меня оставил одну с озверевшим собутыльником с ножом в руках, а сам трусливо сбежал с Зинкой.
Пелена тумана слетела с моих глаз, и мне стало легко и свободно. На заборе сидела муха, чистя свои крылышки, а над хризантемами кружил шмель. Я с улыбкой посмотрела на шмеля, подумав, что Володька не шмель, а так, пустое место на поляне моей жизни. Осень обняла меня и вновь осыпала дождём. По щекам скатились слёзы, вымывая из души соль разочарования.