Вероятно, для местного населения небольшого посёлка все они представляли довольно пикантную картину. Наблюдали за ними из каждого дома, да и на улице зевак было порядком. Казалось, ещё немного – и местные возьмут в руки дубьё и начнут угощать им странных нарушителей спокойствия.
Тем временем, из первого авто вышла Пуджол – Мурат с зонтиком от солнца, разодетая по новой парижской моде, а за ней - длинновязый Магр и Конан – то есть, как бы Отто… Елена, мистер Бейби и высокий сомалиец добавили в общую картину перца.
То, что сюда понаехало много люду, да ещё – иностранцев, местным уже не нравилось. А ещё, эти новые приезжие постоянно где-то лазили, ходили в горы – и надолго, и рыли землю, как кроты… И чего вам на месте не сидится, если говорите «Здесь такой воздух!»
Сейчас, когда все путешествующие вышли из дома пастора, где остановился Гадаль, и куда они зашли буквально на минуточку, даже там не почаёвничав, – группка местных собралась невдалеке да смотрела на приезжих весьма неприязненно.
- Я с удовольствием проведу для вас экскурсию, - сказал Гадаль после того, как вокруг него собрались все, кто сопровождал в поездке Мириам. – Но, приготовьтесь, со мной должны пойти только самые выносливые люди.
Ну, леди, возможно, в некоторых местах кто-нибудь понесёт на руках. Она лёгкая, как пёрышко, - и он ласково посмотрел на Пуджол-Мурат.
- Ах, дорогой Антонин! Я передумала сегодня присоединяться к большому походу. Мы с графом, пожалуй, останемся у пастора; сюда вскоре должны подъехать наши знакомые, они хотят исследовать Монсегюр. Так что, мы пока остановимся здесь, на неопределённое время.
- А как же пещеры? В прошлый ваш приезд вы говорили, что ваша мечта - их посетить, - спросил Гадаль, удивлённо приподнимая брови.
- Всенепременно! Но… В следующий раз. И вы, мои гости, извините, я искренне собиралась составить вам компанию, но всё изменил приезд графа. Он ожидает здесь своих друзей, которым хочет показать Монсегюр – и я просто обязана провести для них экскурсию. Но, мой дорогой Магр, и ты, Нелли, и уважаемый Деод Роше! Я передаю вас в надёжные руки Антонина Гадаля. Он - знаток, истинный знаток. Антонин, я полагаю, организует для вас незабываемое приключение.
Деод Роше улыбнулся и первым протянул Антонину руку, представляясь.
- А то, мы ведь даже не знакомы, - добавил он.
- О да, я ведь даже не представила своих попутчиков, - спохватилась Мириам. - Это – начинающий журналист и переводчик, Рене Нелли.
- О нём я весьма и весьма наслышан. Наши общие знакомые хвалят его.
- Я здесь не как журналист, а как частное лицо, - опротестовал Рене, покрывшись почему-то бордовой краской.
- А это – Морис Магр, писатель.
- Моего друга Мориса я знаю достаточно хорошо, - сухо заметил Гадаль.
- Ну, а с остальными я и сама не слишком знакома. Вот, путешествуем вместе, с недавних пор, - и Мириам назвала остальных, при этом упомянув первым Конана, как просто Отто.
- Итак, господа туристы! Мы не можем и далее ехать на машине, если бы нам даже её предоставила Мириам, - улыбнулся Гадаль. – Нам предстоит преодолевать непреодолимые для механизмов подъёмы и спуски. Вдобавок, во время дождей здесь разливаются ручьи, превращаясь в бурные реки. А потому, на тропах возможны завалы, наносы, непроходимая грязь – и надо будет идти в обход. Потому, в это время года тропы постоянно меняются, да и горы обманчивы: без надёжного проводника в них легко заблудиться, я уже молчу о пещерах. Но, хотя я и бывалый и опытный проводник, всё же на некоторое время нам нужно будет разделиться: кто-то поедет на лошади, а кто-то пойдёт пешком. Я буду в той группе, что поедет верхом: обходной, длинной дорогой. Заодно, мы кое-где будем останавливаться: я уточняю карту здешних мест и делаю зарисовки. У нас всего четыре лошади, но Жозефина, я полагаю, тоже, как и Мириам – лёгкая, и потому, она поедет с кем-нибудь вдвоём. А местами вас, Жозефина, спутники легко перенесут на руках через ручьи, здесь довольно бурные. Мы ведь в трудных местах все будем спешиваться, и к тому же помогать лошадям преодолеть препятствия. Итак, кто со мной? У нас с пастором три лошади. Значит, со мной могут отправиться ещё двое мужчин – и, возможно, дама.
- Есть ещё и мой любимый конь: тот, на котором приехал Габду, - добавил Рене Нелли. – Берите его и дальше. Как раз, на нём легко могут поместиться и двое. А после возвратите его сюда, к пастору.
- Отлично! У нас четыре лошади. Но, некоторым всё же придётся идти пешком. Близ входа в пещеры, мы все встретимся: наша группа подождёт пеших. Если только, они не опередят нас: мы ведь пойдём более пологим, но и более длинным маршрутом. Остальные же пусть захватят с собой альпинистское снаряжение: оно есть в этом доме. Я считаю, что тогда у них будет шанс добраться до места по крайней мере одновременно с нашей компанией. Морис, вы согласны повести тех, кто пойдёт пешком?
- Не уверен, что не собьюсь с пути, хотя и проходил тем маршрутом, что вы мне предлагаете: горы коварны, я могу и заплутать, - отвечал Магр.
- Я неплохо знаю эти места; полагаю, что вы идёте к так называемому «Собору»? – спросил Деод Роше. – Ну, а я поведу туда же пешую группу.
- Я с вами, - вызвался журналист Нелли.
- Отто, вы ещё в замке предположили, что пойдёте пешком, - вспомнила Елена.
- Да я и не отказываюсь, - согласился тот.
- А я поеду на лошади вместе с… Мистером Бейби. С нами будет и верный мой Габду. Так что, за меня не волнуйтесь.
- Езжайте вместе со мной! Конь мистера Нелли - определённо, легко выдержит и двоих, - предложил ей Олькотт.
- Надеюсь на скорую встречу… Жозефина, - кивнул Конан.
- Итак, дорогой Гадаль! Мы, моя группа, кроме Отто, втроём едем с вами. Нам нужна ещё лошадь, кроме милостиво предложенной Рене Нелли. Если можно. Мы хорошо заплатим вам и за неё, и за экскурсию по пещерам, - подвела итог Елена.
- Хорошо. С вами будем я и Морис Магр. И он зря прибедняется: наш путь в горы Морис тоже знает на отлично. Так что, я не сомневался в том, что именно он поведёт вторую группу. Морис нередко бывал моим гостем и компаньоном. Но, полагаю, что и Деод Роше в совершенстве справится с ролью проводника.
- Ах! А мне вы о том ничего не сказали, - грозя пальчиком, мягко пожурила Мориса невесть откуда взявшаяся Мириам: вернее, вынырнувшая внезапно из-за плеч Олькотта, как чёртик из табакерки. - О том, что не новичок в этих горах.
- Ну… Не было причины хвастаться, я ведь не рассчитывал особо на то, что понадобится ещё проводник. Только, в последний день до начала пути нашего полку прибыло, - спешно оправдывался Морис.
- Всё равно, в будущем не скрывайте от меня таланты, да и своих важных знакомств – иначе, обижусь, - и она вновь пропала, скрылась за плечами Отто – а потом и вовсе направилась к дому. На пороге её ожидал пастор.
- Итак, всё же не с моим другом Морисом, а с другим проводником, Деодом Роше, пойдут Рене и Отто. Вы достаточно крепкие ребята, чтобы составить ему компанию? – лукаво спросил Антонин. – В горах хоть бывали?
Конан, имеющий значок по альпинизму, согласно кивнул. Не отрицал свою закалку и Рене.
- Тогда, полчаса всем на сборы - и в путь! – провозгласил Гадаль.
Когда группа Гадаля уже совсем покинула пряничный домик пастора, оплетённый виноградом, с ухоженным тенистым садом, розами, пчёлами и тысячью цветов, а пешая компания тоже следом вышла за низенькую решетчатую калитку – то, ещё в пределах поселения, на Конана внезапно напал местный неприятный старичок. Как клещ, вцепился в его руку.
- Это вы – Отто Рамс? – въедливо спросил сельчанин на плохом английском, от натуги вытаращив глаза.
- Я – не Рамс, а Ран, - буркнул Конан в ответ по-немецки.
- Проклятая немчура! Всё вынюхиваете здесь. Надо вам – чего? – не унимался местный житель.
- Я – путешественник. Писатель, - отрекомендовался Конан, переходя на английский.
- Знаю вас… Тоже мне, писатель! Ничего, мы найдём на вас управу, - с этими словами, дедок, наконец, отцепился и заковылял прочь, а Конан поспешил догонять опередивших его Рене Нелли и Деода Роше.
Настроение у него, и без того преотвратное, стало ещё хуже. А был Конан не в духе от того, что его кот, который почему-то в последнее время отказался от мысленного общения с ним, тут, близ домика пастора, и вовсе заупрямился, вёл себя как дикий, вырвался, всего исцарапав, и скрылся в кустах.
- Кошки боятся гор. А у вашего кота, полагаю, интуиция сработала: он понял, куда вы направляетесь, - добрым ласковым голосом сказал тогда хозяин домика. – Ничего, далеко не уйдёт. Я приманю его, дам миску сметаны. Пусть пока поживёт здесь немного: вы ведь сюда собираетесь вернуться, не пойдёте другой дорогой?
- Вроде бы. Если не заблудимся в пещерах – то скоро вернёмся, - ответил Конан.
- Антонин – отличный проводник. Ну что, кот, кис-кис… Пойдём, покормлю? – предложил пастор.
И этот дымчатый (измазанный в угольной пыли) подлец тут же повёлся, да ещё и громко мяукая при этом. Горланя, как голодная животина, не кормленная как минимум месяц.
«Кажется, я потерял кота. Пристроится тут, и весьма вольготно», - подумал тогда Конан.
А теперь ещё и нападение местного старичка. Скоро, того и гляди, обвинят в шпионаже в пользу Германии. Или, просто возьмут в руки дубины… Конан ускорил шаг. Он был весьма не против поскорей миновать посёлок.
В то время как Конан почти догнал спину маячившего впереди него Мориса, собеседники настолько были увлечены разговором, что даже не обратили внимания на его присутствие. А наверное, незадолго до того – и на временное отсутствие. Конан подошёл достаточно беззвучно; а беседу на французском, который он когда-то знал плохо, он, тем не менее, теперь понимал полностью. И она была в самом разгаре.
- Но вы говорите, что уже бывали здесь, и не раз! – воскликнул Рене Нелли.
- Хорошо, давайте начистоту, - отозвался Роше. – Я читал ваши статьи … и представляю вас как вполне увлечённого, искреннего человека. Быть может, действительно реального розенкрейцера… Не перебивайте: я знаю просто, что их крайне мало. Так вот. По моему мнению, вы состоите в настоящем, а не мнимом, и весьма загадочном обществе Розы и Креста. Тем не менее, я абсолютно уверен, что наша общая знакомая, дама Пуджол-Мурат, к этому обществу никоим образом не принадлежит. Так почему вы ей помогаете здесь копать? Вы же догадываетесь, что реальная могила Кристиана Розенкрейцера уже раскопана его последователями, они давно прочли рукописи, и его наследие уже было получено?
- Я только здесь услышал об этом странном интересе нашей общей знакомой, и, чтобы не обидеть даму, делал вид, что…
- Я так и подумал. Вы делали вид, чтобы не показать, что сами слишком в курсе... Истории о настоящей могиле и настоящих книгах. Но, коль скоро мы прояснили нечто о вас, то я раскрою и свои карты: я здесь для того, чтобы следить именно за Пуджол-Мурат.
- Так вы – не психиатр, и вас вовсе не зовут Деод Роше? – опять громко воскликнул Рене.
- Я – именно тот, за кого себя выдаю. Именно поэтому, мне интересно… Как бы это попроще выразиться? Отследить влияние шизотимически – истероидной личности на окружение. У нас есть теория, что такие особи играют первостепенную роль в обществе, в отличие от параноиков и циклотимиков. Параноидальные личности зачастую рождают новые теории - но совершенно не поддерживаются массами, и нередко даже уничтожаются ими. Спокойных циклотимиков тоже никто всерьёз не принимает. А вот шизотимически – истероидный тип может заразить своим влиянием массы. Подобные люди нередко формируют превалентное поведение и ориентиры общества, являясь аккумулятором и распределителем психической энергии. В прошлом, громоотводом для таких людей являлась религия…
- А они – ведьмами? – перебил Нелли.
- Зачастую и так. Но, лучше бывало использовать их психическую силу в религиозно-мистических целях. Так вот… Религии пошатнулись. Но психотип-то никуда не делся. И чем эти люди займутся теперь?
- А их надо изолировать, вы считаете? – спросил Рене настороженно.
- Отнюдь. Ведь именно они структурируют общество, как целое, как организм. Можно сказать, они всех вдохновляют.
- Это – всегда дамы?
- Нет, конечно. Но, среди них есть и дамы. Такие, для которых пишут стихи, из-за которых стреляются… Не будет этого – не будет и жизни, Общество впадёт в тоску, депрессию и безысходность. А за этим – в атавизм и деградацию. Но… они опасны. Знаете, чьей наша общая знакомая является ученицей?
- Полагаю, что нет.
- Вам что-нибудь говорят имена Элифаса Леви, Жерара Анкосса, Станислава де Гуайта?
- Насколько я знаю, Элифас Леви был магом и алхимиком, изучал магию и Таро. А Жерар Анкосс – он же знаменит, как Папюс… Вместе с Жозефом Сент-Ивом Альвейдером и Станиславом де Гуайта, они основали так называемое братство Розы и Креста, впоследствии разросшегося до общества Мартинистов.
- Вы не входите в это общество? – ехидно спросил Деод Роше.
- Нет. Есть большое множество «розенкрейцерских» обществ – это сейчас модно. Мартинисты – это явно не моё, - ответил Нелли. – Но, к чему это упоминание?
- Наша Эсклармонда – прямая ученица Папюса. И… наверняка, связана с мартинистами.
- Но, Папюс же умер в шестнадцатом году. Она, полагаю, была тогда ещё девочкой.
- Наша дама… Несколько старше, чем вы полагаете. А мартинисты… Это весьма влиятельная оккультная организация. Она, должно быть, входит в шотландскую ветвь: туда принимают и женщин. Современные мартинисты весьма интересуются психотехниками и гипнозом. Имеют немалое влияние на умы.
- Что же она реально здесь делает? Ищет Грааль?
- Хотел бы и я это знать.
Конан намеренно немного подотстал от спины Нелли, а тем более идущего впереди Рене Деода Роше, и нарочно споткнулся. Потом закашлялся - и, когда к нему обернулись, вдогонку попросил:
- Подождите меня!
Приближаясь, вздохнул:
- Так и не дозвался кота. И, еле за вами успел.
- Ничего, в саду у пастора, наверное, много жирных мышей и весёлых птичек, вот ваш кот и задержался, - засмеялся Деод Роше. – Ну, а нас впереди сегодня ожидают чудесные приключения!
А Конан в этом даже и не сомневался.