Плеяда — группа выдающихся
деятелей одной эпохи.
Словарь иностранных слов, М. «Русский язык», 1980
Приближается 75-летие Великой Победы Советского народа над фашистскими полчищами Германии и её союзников. В смертельной схватке с агрессором победил сплочённый народ, защитивший своё Отечество. Советское государство менее чем за четверть века воспитало многонациональное поколение, объединённое идеями справедливости, патриотизма, трудового энтузиазма, солидарности.
Свершив ратный подвиг Победители приступили к мирному, созидательному труду. За фантастически короткое время Советский народ возродил из руин страну. Трудовой подвиг поколения Победителей равноценен боевому. В наследство потомкам досталась великая держава с мощным научным потенциалом, используемым во всех отраслях народного хозяйства. Десятками тысяч предприятий, выпускавших всё необходимое для жизни и защиты 290 миллионов граждан СССР. Ошеломительными успехами в освоении космоса, ядерной энергетики, прекрасными произведениями искусства, запечатлевшими легендарные достижения Советского Союза.
Героическое поколение ушло в Вечность, потомки не смогли сберечь державу, созданную и возрождённую предками ценой невероятного напряжения сил и немыслимых жертв. Одним из результатов уничтожения СССР является тотальная фальсификация, начиная от подмены понятий, нравственных и культурных ценностей, до продуктов питания. Антисоветизм в качестве государственной идеологии стимулирует деятельность отечественных и зарубежных фальсификаторов разного рода. Это особенно заметно накануне грядущего юбилея. Чего стОит одна «Зулейха»…. И всё же должна быть надежда, что ложь не одолеет правду. Потому что есть Великая Победа, мемуары фронтовиков и результаты их трудового подвига.
В основе цикла публикаций воспоминания участников Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., которые, как и герой предыдущего рассказа (http://proza.ru/2019/04/11/1243), достойны быть причисленными к выдающимся деятелям ЭПОХИ ПОБЕДИТЕЛЕЙ.
Глава 1. Нина Петровна Антонова
Удивительны её судьба и жизненные высоты, которые, очевидно, и стали возможными лишь в той, утраченной легендарной державе . Родилась в крестьянской семье, в предвоенном 1940 г. с отличием окончила в сельском районе среднюю школу и поступила в университет. В апреле 1942 г. девятнадцатилетняя второкурсница физико-математического факультета добровольно ушла в Красную Армию.
Была заряжающей, потом командиром пулемётного взвода зенитного дивизиона, который охранял от налетов фашистской авиации небо над Ковровом, железнодорожный мост через Клязьму, Балахнинскую электростанцию и другие объекты. В 1944 г. в звании старшего сержанта стала коммунистом. В составе 2-го Прибалтийского фронта она вместе с боевыми товарищами освобождала многие города и населённые пункты.
С Ниной Петровной Антоновой мне довелось трудиться на одном предприятии почти двадцать лет. К моменту нашего знакомства Н.П. Антонова руководила большой лабораторией. В ней разрабатывались фидерные устройства для создаваемых на предприятии средств контроля воздушного пространства - радиолокационных станций (РЛС). Вскоре узнал, что главным конструктором одной из них является Нина Петровна.
Здесь необходимо пояснить, что радиолокационную технику определяют в качестве одной из вершин научно-технического развития цивилизации. Достижения в радиолокации, преимущественно связаны с мужскими именами - техника эта серьёзная, требующая в процессе создания не только фундаментальных знаний, но и полной самоотдачи. Удел главного конструктора – выбор принципов построения, научно-технических решений и параметров, организация всех этапов разработки – от научных исследований до испытаний и запуска в серийное производство, ответственность за все решения и авторское сопровождение при изготовлении и эксплуатации созданного детища. Н.П. Антонова была на предприятии первой женщиной – главным конструктором.
Воспоминания Нины Петровны о фронтовых годах опубликованы в сборнике, выпущенном на предприятии к 60-летию Великой Победы. «…В те грозные годы мост через Клязьму был важным военным объектом. Он являлся одним из звеньев магистрали, связывающей тыл с фронтом. Каждый час по мосту проходили длинные составы на запад и восток, на фронт и с фронта. Прикрытая маскировочными сетками, сверкала свежей краской новая техника. Весёлые солдаты ехали на фронт с песнями. А навстречу шли составы с разбитой техникой, эшелоны с ранеными. И песен слышно не было.
Фашистские самолёты много раз пытались прорваться к мосту, и один раз им это удалось. Помнится, был конец июля или начало августа. В один из дней около двух часов пополудни стояла какая-то напряжённая, как перед грозой, тишина. Её нарушали лишь проходившие поезда, но и они шли как будто реже обычного. Мы с ефрейтором Копеевым дежурили на своём боевом посту. Находился он на крыше того самого домика, что и по сей день стоит у железной дороги. На крыше были расположены площадка с зенитным пулемётом, ниша с боеприпасами и телефон. Тогда не было "всевидящих" локаторов и ЭВМ, способных управлять стрельбовыми средствами. Зенитчики рассчитывали в основном на собственные глаза и уши, поэтому зона обнаружения цели была невелика. Времени на подготовку к стрельбе тоже было мало.
Правда, и самолёты тех времён имели значительно мень¬шие скорости, но, тем не менее, решать задачи обнаружения и уничтожения противника всё равно было трудно. В то время я была заряжающим, то есть вторым номером пулемётного расчёта. Заступив на дежурство, мы проверили состояние пулемёта. Я зарядила его новой лентой, так как прежняя мне показалась грязной. Мы внимательно осмотрели воздушное пространство. Копеев остался наблюдать за воздухом, а я полезла в нишу проверить состояние коробок с патронами. Прошумел очередной состав (они очень мешали нам "слушать воздух") - и снова тишина. Среди этой тишины на какое-то мгновение мне послышался еле уловимый воющий звук. Я сказала Копееву, что слышала звук чужого самолета. А он, внимательно послушав и посмотрев, ответил, что ничего такого не слышит и не видит. Видимо туговат он был на уши. Какое-то время я продолжала возиться с лентами. Шум, идущий от них, заглушил звук самолёта, я его тоже больше не слышала.
А потом в нишу заглянул Копеев, его узкие глаза были растерянны. На мой вопрос, что в воздухе, крикнул: "Самолёт на солнце!" Выскочив из ниши, я увидела в лучах солнца сверкающий самолёт, который быстро приближался к нам. Большой, с резким воющим звуком, он шёл, снижая высоту, на наш объект. Мы сразу же объявили тревогу. Из землянок к орудиям бежали солдаты, занимая свои места. Но самолёт уже был близко. Он сбросил несколько бомб, которые упали значительно ниже цели. Мост и батарея не пострадали. Лётчик не сумел выполнить задания. Самолёт, развернувшись, стал уходить на запад. Огонь, открытый батареей, оказался неэффективным, и враг всё же ушёл. Мы посчитали этот факт большим поражением для себя. Долго жгло душу чувство вины за неполностью выполненный долг. И каждый знал, что искупить вину можно было только усиленной боевой готовностью.
В пулемётном расчёте кроме меня была ещё одна девушка - Вера Полушкина (она была первым номером). Невысокого роста, живая, сообразительная, любила и умела петь. В свободные минуты мы уходили с ней в густые прибрежные травы, садились на траву, и она тихо напевала свои любимые мелодии. Остальные солдаты были, как нам казалось, совсем пожилыми людьми. Среди них молодым был один Копеев, казах по национальности. Конечно для зенитно-пулемётного расчёта, где главное - наблюдательность и быстрота, состав расчёта был далеко не оптимальным.
Вскоре наша часть получила пополнение молодых солдат, и нас передислоцировали на новые объекты. Поначалу мне не нравилась служба в зенитных частях, казалось, что тут нет настоящей боевой работы. Позже я стала и командиром расчёта, и командиром пулемётного взвода, на счету нашей части был уже не один сбитый объект. Только тогда нам стало понятно, что зенитчики выполняют ответственные задания в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками…
Зима 1942 года прошла спокойно, налётов не было. Мы получили новую материальную часть, изучили её до винтика. Много тренировались и добились того, что в любое время суток расчёт готов был к стрельбе за 10-15 секунд. Тогда я была командиром пулемётного расчёта девушек. Среди них отличниками боевой и политической подготовки являлись Катя Масленникова из Кинешмы, Маша Перфилова из Кирова, Галя Балашова из Горького.
Весной и летом фашисты оживились. Волга была для них хорошим ориентиром в короткие летние ночи. Боевые тревоги не прекращались. Все расчёты круглосуточно находились у орудий и пулемётов. Заградительный огонь батарей отпугивал стервятников, и только несколько раз им удалось появиться в зоне объектов. Но их бомбёжки не достигали цели. Бомбы часто падали в Волгу, поднимая высокие водяные столбы. Когда с пулемётной вышки мы видели их, то знали - это разорвавшаяся в реке бомба. Однажды большая фугасная бомба упала прямо в расположение одной из батарей и ... не взорвалась. Когда её вскрыли, то нашли записку в два слова - "Rot Front". Она сказала о многом…
Мы настолько научились слышать и видеть воздушное пространство, что, казалось, и жук не пролетал незамеченным. Ночью просматривать небесные коридоры, по которым могли лететь вражеские самолёты, помогали прожекторные части. Не только немецкие самолёты, но и наши лётчики, попадавшие в зону зенитной артиллерии и не соблюдавшие правил полета, подвергали себя серьёзной опасности.
Наши самолёты регулярно сообщали о своих пролётах. Сообщали также сигнал "Я свой", который должен был подавать лётчик, пролетая в зоне зенитных батарей. Самолёты, не подающие сигнала "Я свой" или пытающиеся выскочить из луча прожектора, мы считали вражескими и имели право открывать по ним огонь. Так однажды и случилось.
Было около полуночи, когда в ответственном секторе заплясали лучи прожекторов. Хотя боевой тревоги не было объявлено, расчёты автоматически приняли боевое положение и усилили наблюдение. На посту мы стояли вдвоём с Катей Масленниковой. Катя была первым номером, отлично стреляла, а я была командиром оружейного расчёта.
Прожекторных лучей было много, все они шарили по небу. Вдруг один луч стал двигаться медленнее, почти остановился. Значит, он что-то нашёл. Когда с противоположной стороны к этому лучу присоединился второй, в точке их пересечения, совсем недалеко от нас оказался небольшой самолёт. Он всё пытался вырваться, но это ему не удавалось. Мы решили, что самолёт - чужой.
Катя спокойно, несуетливо, одев наплечники пулемёта, навела орудие на цель и ждала команды. Боясь упустить противника, я не стала звонить начальству, а сказала: "Стреляй, Катя!" Катя дала длинную очередь, и самолёт из луча исчез.
(продолжение следует)