В 1966 году гонял парусный швертбот по Цемесской бухте.
В 1967 году обслуживал паровые котлы и турбины крупнотоннажного торгового судна.
В 1968 году служил корабельным старшим машинистом.
В 1972 году осознав, что работа в коллективе не для меня, окончил курсы судоводителей маломерных судов, устроившись глиссеристом комбината бытового обслуживания.
КБО в центре курортного города Геленджика располагал рядом с устьем речки Су-Аран свой свайный мостик с тельфером для подъёма из воды катера, помещаемого в крытый бокс. С мостика производился прокат гребных лодок и водных велосипедов, привнося денежный сбор в кассу шустрого пройдохи-лодочника. Обещанная высокая зарплата моего круглосуточного, без выходных дней труда, не состоялась. Катер серии «Волга», с глиссирующим реданным днищем на подводных крыльях, пассажировместимостью шесть человек, представлял собой уже потрёпанный алюминиевый корпус с дряхлым семидесяти сильным мотором «Газ 51».
В семидесятых годах городские организации, чем-либо связанные с морем, имели в бухте причальные сооружения с базирующими глиссерами, конкурирующими друг с другом прокатом отдыхающих. Я пользовался правом высаживать пассажиров на любой причал, но загружался только со своего мостика.
В летнюю навигацию был нанят чемпионами парных танцев на льду, для занятия воднолыжным спортом, вошедшим в моду. По распоряжению городских управленцев, каждое утро подводил глиссер к причалу пансионата «Кавказ», с уже ожидающими меня фигуристами. Подавая им буксирный фал, протаскивал вдоль пляжей счастливых скользящих по воде олимпийцев. Трёх километровая лыжная дистанция обходилась в один рубль для странной необщительной парочки. Со мной они не разговаривали, постоянно изучая учебник английского языка.
Уже зимой, в телевизионной информационной программе услышал, что мои летние воднолыжники-молчуны, остались за бугром, покинув свою Родину.
Продолжая летний прокатный марафон, направился вечерним рейсом к мысу Идокопас за поджидающими любителями пляжного отдыха. Часовой переход до скалы «Парус» и обратно, сжигал шестьдесят литров бензина. С Прасковеевского пляжа взял на борт двух девушек, заказавших последний вывоз отдыхающих, стоимостью восемь рублей. Прибыв с закатным солнцем к своему причалу, услышал от молодых авантюристок заявление, что у них нет денег, но есть желание расплатиться своим телом. Я испытывал шок от предстоящего недельного пребывания без зарплаты и примитивного человеческого общения.
Очередной раз, высадив туристов на хлипкий свайный причал Прасковеевского пляжа, обходил скалу «Парус» наслаждаясь полётом над зеркальной водной поверхностью незагруженного глиссера на подводных крыльях. Скатившееся к горизонту солнце, сменило морской бриз на северо-восточный усиливающийся ветер «Бора». Постояв у корявого пустынного причала хутора Джанхот, невостребованным помчался к пирсу села Дивноморское. Его протяжённые песчаные пляжи пользовались популярностью у отдыхающих и жителей Геленджика. Шесть мест в моём катере быстро заняли молодые бойкие люди. Отойдя задним ходом от причала, не смог включить рычаг реверс-редуктора на передний ход. Катер стал обездвиженным при работающем моторе. Ветер с ущелистого берега набирал силу, поднимая волну, ускоряя дрейф судна в море. Невольным соучастникам объявил о серьёзности положения в зловеще сгущающихся сумерках. Четверо отчаявшихся, изъявили желание плыть к берегу, нарядившись в предоставленные спасательные жилеты. Со мной остались парень с девушкой не умеющие плавать.
Я, подняв слань кокпита, вскрыл сломанный агрегат. Проворачивая валы, обнаружил согнутым выработанный штырь, мешающий сцеплению дисков. Производить ремонт не позволяло раскалённое масло в поддоне. Наступила беспроглядная, безлунная ночь с воющим ветром, срывающим брызги с крутых волн, швыряющих судно, обостряя чувственное восприятие происшедшего. Вытащив из приборного щитка патрон с лампочкой, удлинив провода, подсоединённые к аккумулятору, осветил остывший реверс-редуктор. Монтировкой и молотком выломал штырь, соединив диски. Запустив мотор, дав полный передний ход, погнал глиссер по волнам, направляясь к далёкому мигающему Геленджикскому маяку. Уставшие, мокрые, в полночь ошвартовались к своему мостику. Оплату проезда с пострадавших не взял, извинившись за непреднамеренную ужасную аварийную ситуацию.
Не желая попадать в подобные происшествия на ветхом катере, постоянно за свой счёт ремонтируемым – уволился, перейдя работать на спасательную станцию, обслуживать различные плавсредства, со стабильно гарантируемой минимальной зарплатой. Я никогда не желал быть коммерсантом, пренебрежительно относясь к деньгам, среди людей ощущая себя пришельцем не от мира сего.