Глава 23
Вот что случилось. Она умерла Её сердце вернулось к ней. Но мой папа сказал, что они держали это подальше от жюри. И Митч продолжал сидеть там, выглядя довольно уставшим. Жюри не разрешили уйти; но просто сидел там. И они передали им воду. И судья вышел, вероятно, чтобы увидеть миссис Рейни. Мой папа тоже пошел, и майор Эбботт. Затем они все вернулись вместе, и судья встал на скамью и сказал, чтобы идти дальше.
Майор Эбботт встал, снял с себя очки и начал как-то трясти их рукой, и он посмотрел на Митча, и Митч посмотрел на него с испуганным видом, как мне показалось. А потом начал майор Эбботт.
"Когда вы впервые рассказали эту историю, которую только что рассказали здесь?"
«Никогда раньше», - говорит Митч.
"Да сэр.""Когда?"«В этот полдень».«Тогда ты сказал это прежде, чем сказал здесь»."Да сэр."
"Что заставило тебя сказать, что ты никогда не говорил этого раньше, Митчи?"«Я думал, что вы имели в виду в любом суде».
"Вы сказали это кому-нибудь прежде, чем вы сказали это прокурору штата?"
"Да сэр.""Мой отец.""Когда?"Майор Эбботт перекрестного допроса Митча
"Сегодня утром"."Ага. А ты рассказал это кому-нибудь еще?"
«Нет, сэр.»«Никогда?»«Нет, сэр.
"По многим причинам."
«Разве ты не знал, что по закону ты обязан рассказать, что, как ты утверждал, знаешь?»
"Я вроде так и думал."
- Значит, тогда вы пренебрегали своим долгом и знали, что это так?
"Может быть, так."
«А разве вы не знали, что при рассмотрении дела все свидетели одной стороны заслушиваются вместе, а затем свидетели другой?»
«Ну, я знаю это сейчас».
«И что это исключение для свидетеля, который будет заслушан после того, как одна сторона дела, сторона, которой он принадлежит, закрыла свои показания?»
«Я знаю это сейчас».
"И вы подождали, пока это дело практически не закончится, а затем предложили себя?""Да сэр."
"Ты никогда не был подданным?""Не в этом дело."
"В каком случае вы были подпрыгнут?""Док Лион."
"Вы свидетельствовали?""Нет, сэр.""Почему?"«Он убил себя».
"И что выпустил тебя?""Да сэр."
"Вы читали книгу под названием" Том Сойер ", не так ли?""Да сэр."
"И он дал показания по делу и произвел сенсацию?""Да сэр."
"И вы делаете сенсацию?""Я так полагаю.""Так же, как Том Сойер?""Да сэр.""И тебе нравится, не так ли, Митчи?"
«Нет, сэр, я ненавижу это»."И ты ненавидел это до того, как сказал своему отцу?""Да сэр."
"И ты ненавидишь это сейчас?"«Да, сэр, но это мой долг».
Майор Скотт сказал судье: «Я двигаюсь, чтобы вычеркнуть эти слова, но это мой долг». Судья сказал: «Вычеркнут», затем майор Эбботт сказал:
«Просто ответьте на мой вопрос и ничего не предлагайте. Теперь Митчи, не правда ли, что этим летом ты копался в поисках сокровищ, как Том Сойер в лесу неподалеку и в Старом Салеме?"Да сэр."
"И ты ожидал найти это?"«Да, сэр, и мы сделали»."Ты сделал?""Да сэр."
"Ну рассказывай."
«Мы нашли больше 2000 долларов в подвале старика Бендера после того, как сгорел его дом»."Тогда ты довольно богат?"«Нет, закон забрал его у нас. Он обманул округ».Аудитория рассмеялась, и шериф призвал к порядку. Майор Эбботт возобновил.
"Но после этого вы отправились на поиски сокровищ, вы и сын государственного прокурора?""Да сэр."
«Вы когда-нибудь слышали, что это сообщество, где у некоторых людей есть видения?»
Судья сказал: «Это неправильно, майор Эбботт». А майор Эбботт сказал: «Я думал, что это замечание не лишено формы, учитывая, что у сына уважаемого государственного прокурора тоже есть иллюзии».
Мой папа сказал: «Это хорошее место, чтобы проснуться, как вы найдете». А майор Эбботт сказал: «Когда время просыпаться?»
Мой папа говорит: «Сейчас».
«Ну, - сказал майор Эббот, - ты когда-нибудь кого-нибудь обманывал, Митчи?»Митчи потянул руки и сказал: «Да, сэр».
"Вы убежали в Гавану и обманули своего отца, не так ли?""Да сэр."
"Вы сказали ему, что собираетесь на ферму, чтобы увидеть своего приятеля?"«Да, сэр, и я сделал».
"Но вы действительно направлялись в Гавану, чтобы сбежать в Сент-Луис и увидеть Тома Сойера?""Да сэр."
"Так ты обманул своего отца?"
«Я смотрю на это с такой стороны».
"А разве ты не знаешь, что есть и никогда не было такого мальчика, как Том Сойер?""Я знаю, что есть."
«Это было подписано с его именем».
"Не думаете ли вы, что кто-то может обмануть вас, подписав свое имя в письме?""Может быть.""Вы никогда не видели Тома Сойера и никогда не видели, чтобы он писал?""Нет, сэр."
"И разве не правда, что ты ничего об этом не знаешь?"
«Я не могу поверить, что кто-то поставил бы свою подпись под письмом. Кроме того, я написал ему одно письмо, и оно дошло до него, потому что это письмо было его ответом».
- И это твои причины полагать, что Том Сойер живет и пишет тебе?
"Да сэр.""У тебя когда-нибудь были мечты, Митчи?"«Много»
"Вы не мечтали о том, чтобы быть на этом дереве?"«Нет,
"Разве вы не передали дом Джо Рейни на следующее утро после того, как он был убит?"«Я верю, что сделал».
"И разве тогда вы не взяли этот пистолет?""Нет, сэр."
"Знаете ли вы, что значит, если это правда, видеть пистолет, который женщина поставила у этого крыльца?""Я думаю так.""Скажите мне."
«Ну, я думал, это означало, что кто-то хотел, чтобы это показалось, что у Джо Рейни есть это».«Ну, тогда вы знали, что вы, будучи хорошим мальчиком, обязаны сказать властям - рассказать государственному прокурору?»«Да, сэр, я знаю это сейчас»."Разве ты не знал это тогда?"
«В некотором роде, но я был так поглощен сокровищем и собирался увидеться с Томом Сойером; я был подзащитен в деле Дока Лиона, и я боялся, что я буду подспудным в этом деле и продолжал вот так я не мог уйти."Твой отец проповедник, не так ли?""Да сэр."
"А вы были воспитаны, чтобы говорить правду и выполнять свой долг?"
«Да, сэр, но плоть слаба».
«И горшки с мясом заманчивы, - быстро сказал майор Эбботт, - а ты любишь сокровища и любишь жить жизнью Тома Сойера, мальчика, который никогда не жил?»«Я не могу ответить на это»."Почему?"
«Ну, я люблю сокровища, то есть я люблю их искать, но я не живу над Томом Сойером. Но это правда, что вы обманули своего отца, это правда, что вы убежали, это правда, что вы хотели убежать от суда - все это правда?»"Да сэр.""И вдруг у тебя появилась эта обязанность?"
«Да, сэр, читая Гамлета. Гамлет?
«Да, сэр, он продолжал дурачиться со своим долгом, и это научило меня не делать этого».
"Твой отец сказал тебе это сказать?""Нет, сэр."
"Я думал, что великий пример Линкольна повлиял на вас?""Это сделал."
"Вы читали" Гамлета?"Да, сэр, у меня есть."Он тоже жил?""Да,
Поэтому майор Эббот продолжал допрашивать Митча, пока у Митча не пересохло во рту, и ему не нужно было выпить стакан воды. Они передали его ему, и майор Эбботт стоял там, как охотник, ловящий животное. Он был таким крутым и оскорбительным и продолжал идти сразу после Митча. Затем он снова начал:«Вы когда-нибудь слышали о побеге Линкольна?»
"Нет, сэр.""Или обманывает своего отца?""Нет, сэр.""Или его мать?"
«Его мать была мертва»."Или пренебрегая своим долгом в любом случае?"
«Нет, сэр, вот почему его пример так хорош».
"Ну, почему ты не следовал этому с самого начала?"
«Я сказал вам, почему - я не притворяюсь хорошим, как Линкерн.
«Тебе не кажется, что ты сейчас очень плохой, чтобы прийти сюда и рассказать такую ;;историю, как эта, после того, как государство закрыло свое дело, после всех этих недель?»"Нет, сэр."
- И ты тоже знал, Митчи, что здесь часто говорят, что Джо Рейни пытался убить Темпл Скотт и выстрелил в него первым?"Да сэр."
«И все время ты держал это при себе ради сокровищ, и чтобы идти своим путем и убегать?»"Да сэр."
«И ты знал, что отец твоего приятеля был избран здесь для исполнения закона, и что виновные должны быть наказаны - все это ты знал?»
"Да сэр.""И все же ты сделал все, что сделал - все, что ты сказал?"
"Да,Ну, тогда майор Эбботт сделал еще один ход. Он спросил Митча о дереве, будь то вишня или дуб, и Митч не знал. И он спросил его, как высоко он был, и каков был свет, и не мог ли кто-нибудь проходящий мимо увидеть его на дереве; и какова была высокая женщина, которая положила туда пистолет, и как она была одета; и где были Храм Скотт и Джо Рейни, когда он впервые увидел их, и если он знал Гарольда Кармана, и каковы имена других людей, которые вышли; и что он сделал днем ;;ранее, и неделей раньше, и неделей позже; и не дрался ли он и не бил ли Кит О'Брайен, и все, о чем ты когда-либо слышал, когда Митч был ребенком. Это заняло весь день. И когда Митч сошел с места свидетеля, он был немного слаб, и его отец подошел к нему и вывел его, а затем они заперли присяжных, чтобы они ничего не слышали. И дело прошло до следующего утра.
И в следующее утро мы все были там, как и раньше. Когда суд вступил в дело, майор Эбботт, мой папа и судья вошли в комнату судьи, и никто не знал, что было сказано, так же, как и раньше, и когда они вышли, майор Эбботт сказал:
«Ваша честь, такие необычные вещи были сделаны в этом случае я вынужден сделать что-то сам. Я вызову обвиняемого на место свидетеля ». Поэтому он позвонил в храм Скотта, и он подошел и был допрошен. Далее он сказал, что Джо Рейни назвал его ужасным именем и сказал: «Я убью тебя и достану свой пистолет». Что Джо Рейни вошел в дом, вышел и выстрелил, и что он выстрелил тогда, и что он увидел, как пистолет Джо Рейни выпал из его руки прямо возле крыльца где-то; что тогда он сдался, и это все, что он знал.
Мой папа ужасно допрашивал его около часа и спрашивал, откуда у него пистолет. Он сказал, что боится Джо Рейни из-за угроз. А потом мой папа спросил его, почему он не рассказал свою историю, и не стал ждать, пока Митч даст показания; и он сказал, что не должен, закон не требует его. И так продолжалось, и наконец он сошел со стенда, и дело было закрыто. Затем начались речи. Мой папа говорил спокойно, как, рассматривая доказательства и так далее. А потом майор Эбботт встал, поставил стакан с водой на стол, вытер свои очки и сказал: «Пусть это доставит вам честь», - и начал.
Он сказал, что для меня большая честь быть здесь, в той общине, которую освятил Линкольн, и стоять в той самой комнате, в которой он стоял так много раз, умоляя о праве и справедливости, а также прося о праве и справедливости. И все, чего хотел его клиент, - это справедливость; что он, как защищающийся адвокат, так же поклялся поддержать закон, как и государственный прокурор, и он хотел, чтобы он исполнялся, и намеревался обеспечить его соблюдение. И с помощью суда и присяжных это будет приведено в исполнение; и его клиент, который был сильно обижен и едва избежал своей жизни, будет освобожден и сможет вернуться к своей семье и стать уважаемым членом общины.
Затем, взяв дело об угрозах и прочем, он начал с Митча.
и все же они просят вас поверить такому мальчику перед лицом этих доказательств. Да ведь вы не осудили бы желтую собаку за такое свидетельство - вы - люди, которые знают мальчиков и знают жизнь и ее дела, и вы знаете, что эта история - результат чистого сна. Я буду благотворительным; мальчик мечтает; он мечтательный мальчик, творческий мальчик, замечательный мальчик, но ему нельзя верить. Он никогда этого не видел. Он никогда не был на этом дереве. Скорее всего, он взял этот пистолет на следующее утро после того, как прошел туда - после того, как те люди вышли и искали пистолет - кто слышал три выстрела, один из одного отчета и два из другого отчета. Бог не знает, почему они не нашли пистолет; и свидетель, который мог бы засвидетельствовать это, ушел, и вот мы здесь. И если вы спросите, кто другие свидетели, признаюсь, я не знаю. Мы могли бы найти их имена, если бы поговорили с Гарольдом Карманом; но он ушел. И здесь мы, да, в сообществе Линкольна, но в сообществе, где живут трусливые и плохие люди, как и другие сообщества. Я говорю это потому, что эти другие люди, кем бы они ни были, должны были выступить и заявить о себе. Было бы любезно, если бы некоторые люди вышли вперед, чтобы сказать правду и спасти; и не позволяйте мальчику и ему одному выходить вперед, осуждать и пытаться уничтожить ". Было бы любезно, если бы некоторые люди вышли вперед, чтобы сказать правду и спасти; и не позволяйте мальчику и ему одному выходить вперед, осуждать и пытаться уничтожить ". Было бы любезно, если бы некоторые люди вышли вперед, чтобы сказать правду и спасти; и не позволяйте мальчику и ему одному выходить вперед, осуждать и пытаться уничтожить ".
Затем он нарисовал ужасную картину виселицы и пенитенциарного учреждения и сказал: «Подумай об этом. Быть удушенным на виселице. Долгие годы сидеть за решеткой, или идти домой к своим старым отцу и матери и быть благословен, будь благословением и верни свое доброе имя.
Жюри плакало, все почти плакали - все, кроме Митча, который сидел рядом со мной. Митч говорит: «Он самый ужасный лжец, которого я когда-либо слышал. Я почти восхищаюсь им».
Тогда мой папа встал и из всех речей, которые вы когда-либо слышали! Дрожь просто бегала вверх и вниз по моей спине. И примерно через пять минут у него было это жюри, чтобы вы могли сбить их взгляд палкой. Он был прямо в руке. И сказал он:
который, если они скажут это, очистит Темпл Скотт перед этим жюри на месте. И это еще не все, если вы принимаете эту историю, вы говорите, что я не выполнил свой долг; вы говорите, что человек, которого вы выбрали для обеспечения соблюдения закона, будет использовать свою власть для извращения закона; не сможет получить все факты до присяжных. Потому что вы не могли себе представить, что есть такие свидетели, которые вышли в поисках пистолета, и я бы не услышал и не знал об этом. И если бы я получил и не получил их, я не был бы пригоден, чтобы быть прокурором вашего штата, или занимать какую-либо позицию доверия в любом случае. Где Гарольд Карман? Не имеет значения, где он. Где остальные? Они не в этом городе или любом другом городе. Они не более, чем Том Сойер; но они не похожи на Тома Сойера, потому что он как настоящий вымысел; Рука, положившая этот пистолет туда, зависела от истории о трех выстрелях и в безумном мгновении выскользнула из патрона; и по очень веской причине. Это не могло быть запущено в такое время. Было только два выстрела, в соответствии с весомостью доказательств; в теле Джо Рейни были обнаружены две пули; и эти две пули были выпущены рукой Храма Скотта ".
Когда мой папа сказал это, его голос повысился, чтобы вы могли слышать его по всему городу. Джон Армстронг сказал, что вы могли слышать, как он ясно дал понять Окфорду. Аудитория только вздрогнула, когда папа сказал это.
«Позволь мне идти дальше», - сказал папа. «Давайте предположим, что Джо Рейни входит и бежит по лестнице за своим пистолетом и уходит. Ну, они поднимают его на крыльце, и у него нет пистолета. Затем они выходят и смотрят, но не находят пистолет. что они сделали? Говорили бы так громко об этом пропавшем пистолете, что даже майор Эбботт мог его услышать - подальше к Джерсивиллу. Почему ничего не было сказано? Потому что рука, которая положила этот пистолет туда, женщина, которая положила его, была она боялась, что кто-то видел, как кто-то видел, как она положила его туда, она знала, что кто-то поднял его, что она не хотела, чтобы его подняли, - она ;;боялась, что это обернется против нее в чужих руках. И она и эта толпа - кем бы они ни были - если бы она была, боялась продолжать с доказательствами, которые они начали собирать. И это свидетельство Митчи Миллера - каждое слово верно. Вы видели его лицо, вы слышали его, вы знаете, что он не будет лгать - и что касается видений - если бы он мечтал об этом, он был бы готов к убежищу, и каждый из вас мог бы это увидеть - и он был бы в убежище ".
Чем только что загорелась Храм Скотта. Он сказал, что он трус, и сказал, что, когда Джо Рейни попросил его больше не приходить к нему в дом, его делом было оставаться в стороне. И это для себя он хотел остановить в городе беззаконием. Он намеревался выполнять свой долг настолько полно, что люди будут бояться нарушать закон и лишать жизни. И затем он сказал, что выполнил свой долг, и теперь присяжные должны были выполнить их, и он оставил дело с ними.
А затем судья зачитал много инструкций для присяжных, и шериф Ратледж взял их и запер их, а мы сидели и ждали. Они отсутствовали весь этот день, всю эту ночь и весь следующий день. И мы ждали. И, наконец, к вечеру они пришли и сказали судье, что не могут согласиться. Кажется, так сказал папа, двое из присяжных заседателей были за то, что их повесили, пять - в тюрьме, а пять - за оправдательный приговор. Так они были выписаны. Темпл Скотт был привлечен к следующему сроку суда для другого судебного разбирательства, и суд отложил.
CHAPTER XXIII
That's what had happened. She had died. Her heart went back on her. But my pa said they kept it away from the jury. And Mitch kept sittin' there lookin' pretty tired. The jury wasn't allowed to leave; but just sat there. And they passed 'em water. And the judge had gone out, probably to see Mrs. Rainey. My pa went too, and Major Abbott. Then they all came back together, and the judge got on the bench, and said to go on.
Major Abbott stood up and took off his nose glasses and began to kind of shake 'em with his hand, and he looked at Mitch, and Mitch looked at him, kind of scared, I thought. And then Major Abbott began.
"When did you first tell this story you've just told here?"
"Never before," says Mitch.
"Did you talk to the State's Attorney about it?"
"Yes, sir."
"When?"
"This noon."
"Then you did tell it before you told it here."
"Yes, sir."
"What made you say you'd never told it before, Mitchie?"
"I thought you meant in any court."
"Did you tell it to any one before you told it to the State's Attorney?"
"Yes, sir."
"Who?"
"My pa."
"When?"
Major Abbott Cross-examining Mitch
"This morning."
"Uh, huh. And did you tell it to any one else?'
"No, sir."
"At no time?"
"No, sir."
"At no time between the night that Joe Rainey was killed and until you told your father this morning?"
"No, sir."
"Why did you keep it to yourself?"
"For a lot of reasons."
"Didn't you know it was your duty under the law to tell what you claimed to know?"
"I kind of thought so."
"So then you were neglecting your duty and knew that you were?"
"Maybe so."
"And didn't you know that when a case is tried, the witnesses for one side are all heard together, and then the witnesses for the other?"
"Well, I know that now."
"And that it's the exception for a witness to be heard after one side of the case, the side he belongs to, has closed its testimony?"
"I know that now."
"And you waited until this case was practically over and then offered yourself?"
"Yes, sir."
"You were never subp;naed?"
"Not in this case."
"What case were you subp;naed in?"
"Doc Lyon."
"Did you testify?"
"No, sir."
"Why?"
"He killed hisself."
"And that let you out?"
"Yes, sir."
"You've been reading a book called 'Tom Sawyer,' haven't you?"
"Yes, sir."
"And he testified in a case and made a sensation?"
"Yes, sir."
"And you're makin' a sensation?"
"I suppose so."
"Just like Tom Sawyer?"
"Yes, sir."
"And you like it, don't you, Mitchie?"
"No, sir—I hate it."
"You're playin' the same part Tom Sawyer played?"
"I don't know."
"Did you hate it when you hid the pistol and didn't tell any one?"
"Yes, sir."
"And did you hate it up to the time you told your father?"
"Yes, sir."
"And you hate it now?"
"Yes, sir—but it's my duty."
Major Scott said to the judge, "I move to strike out those words 'but it's my duty.'" The judge said, "stricken out," then Major Abbott said:
"Just answer my question and don't volunteer anything. Now, Mitchie, isn't it true that you have been digging for treasure this summer like Tom Sawyer in the woods hereabouts, and at Old Salem?"
"Yes, sir."
"And you expected to find it?"
"Yes, sir, and we did."
"You did?"
"Yes, sir."
"Well, tell me."
"We found more'n $2,000 in Old Man Bender's cellar, after his house burned down."
"You're pretty rich, then?"
"No, the law took it away from us. It cheated to the county."
The audience broke into a laugh and the Sheriff called for order. Major Abbott resumed.
"But after that you went on hunting for treasure, you and the son of the State's Attorney?"
"Yes, sir."
"Have you ever heard that this is a community where some people have visions?"
The judge said: "That's not proper, Major Abbott." And Major Abbott said: "I thought the remark not out of form, considering that the son of the distinguished State's Attorney has illusions too."
My pa said: "This is a good place to wake up, as you'll find." And Major Abbott said: "When is waking up time?"
My pa says, "Now."
Then the people laughed and the jury and the Sheriff rapped for order again.
"Well," said Major Abbott, "did you ever deceive anybody, Mitchie?"
Mitchie tugged with his hands, and said, "Yes, sir."
"You ran away to Havana and deceived your father, didn't you?"
"Yes, sir."
"You told him you were going out to a farm to see your chum?"
"Yes, sir—and I did."
"But you were really on your way to Havana to run away to St. Louis, and see Tom Sawyer?"
"Yes, sir."
"So you did deceive your father?"
"Lookin' at it that way, I did."
"And don't you know that there is and never was such a boy as Tom Sawyer?"
"I know there is."
"How do you know that?"
"I got a letter from him."
"How do you know he wrote it?"
"It was signed with his name."
"Don't you think somebody might deceive you by signing his name to a letter?"
"Maybe."
"You never saw Tom Sawyer and never saw him write?"
"No, sir."
"And isn't it true that you don't know a thing about it?"
"I can't believe anybody would sign his name to a letter. Besides I wrote him one and it reached him, because this letter was his answer."
"And are these your reasons for believing that Tom Sawyer lives and wrote to you?"
"Yes, sir."
"Do you ever have dreams, Mitchie?"
"Lots."
"Didn't you dream about being up in this tree?"
"No, sir."
"Do you sometimes see dreams when you're not asleep—when it's day?"
"Sometimes."
"Didn't you pass the house of Joe Rainey the next morning after he was killed?"
"I believe I did."
"And wasn't it then that you picked up this pistol?"
"No, sir."
"Did you know what it means, if it was true, to see a pistol put down by a woman by this porch?"
"I think so."
"Tell me."
"Well, I thought it meant that somebody wanted to make it appear that Joe Rainey had it."
"Well, then you knew it was your duty as a good boy to tell the authorities—to tell the State's Attorney?"
"Yes, sir, I know it now."
"Didn't you know it then?"
"In a kind of way, but I was so taken up with the treasure and going to see Tom Sawyer; and I had been subp;naed in the Doc Lyon case and I was afraid I would be subp;naed in this case and kept here so I couldn't go away."
"Your father is a preacher, isn't he?"
"Yes, sir."
"And you have been raised to tell the truth and do your duty?"
"Yes, sir—but the flesh is weak."
"And the flesh pots are tempting," said Major Abbott right quick, "and you love treasure and love to live over the life of Tom Sawyer, a boy who never lived?"
"I can't answer that."
"Why?"
"Well, I love treasure, that is I love to find it—but I'm not livin' over Tom Sawyer's life any more than is natural."
"But it is true that you deceived your father, it is true you ran away, it is true you meant to run away from the court—all this is true?"
"Yes, sir."
"And then all of a sudden you got this idea of duty?"
"Yes, sir—by reading 'Hamlet.'"
"'Hamlet'?"
"Yes, sir, he kept foolin' with his duty, and it taught me not to."
"Did your father tell you to say that?"
"No, sir."
"I thought the great example of Lincoln had influenced you?"
"It did."
"Have you read 'Hamlet'?"
"Yes, sir, I have."
"Did he live, too?"
"Yes, sir—everybody lives that was ever wrote about."
And so Major Abbott kept cross-questioning Mitch until Mitch's mouth got dry and he had to have a glass of water. They handed it to him, and Major Abbott stood there like a hunter trappin' an animal. He was so cool and insultin' and kept comin' right after Mitch. Then he began again:
"Did you ever hear of Lincoln running away?"
"No, sir."
"Or deceiving his father?"
"No, sir."
"Or his mother?"
"His mother was dead."
"Or neglecting his duty in any way?"
"No, sir, that's the reason his example is so good."
"Well, why didn't you follow it from the beginning?"
"I told you why—I don't pretend to be good like Linkern."
"You don't?"
"No, sir, sometimes I think I'm very bad."
"Don't you think you're very bad right now to come here and tell such a story as this, after the State has closed its case, after all these weeks?"
"No, sir."
"And you knew, too, Mitchie, that it was common talk here that Joe Rainey tried to kill Temple Scott and shot at him first?"
"Yes, sir."
"And all the time you were keeping this to yourself for the sake of treasure, and in order to have your own way, and run off?"
"Yes, sir."
"And you knew that your chum's father was elected here to enforce the law, and that the guilty should be punished—all this you knew?"
"Yes, sir."
"And yet you did all that you did—all that you have told?"
"Yes, sir."
Well, then Major Abbott took another turn. He asked Mitch about the tree, whether it was a cherry tree or an oak tree, and Mitch didn't know. And he asked him how high up he was, and what the light was, and whether anybody passing couldn't see him in the tree; and how tall the woman was that put the pistol there, and how she was dressed; and where Temple Scott and Joe Rainey was when he first saw them, and if he knew Harold Carman, and what the names of the other people were who came out; and what he did the day before, and the week before, and the week after; and whether he didn't fight and whip Kit O'Brien, and everything you ever heard of from the time Mitch was a baby. It took all the afternoon. And when Mitch got off the witness stand he was kind of weak, and his pa went up to him and led him out, and then they locked up the jury to keep 'em from hearin' anything. And the case went over till the next morning.
And the next mornin' we was all down there as before. When court took up, Major Abbott and my pa and the judge went into the judge's room and nobody knew what was said, the same as before, and when they came out, Major Abbott said:
"Your honor, such unusual things have been done in this case that I am compelled to do some myself. I shall call the defendant to the witness stand." So he called Temple Scott and he went up and was questioned. He went on to say that Joe Rainey called him an awful name, and said, "I'll kill you, and I'll get my pistol." That Joe Rainey went in the house and came out and fired, and that he fired then, and that he saw Joe Rainey's pistol fall out of his hand right down by the porch somewheres; that then he gave himself up, and that's all he knew.
My pa cross-questioned him awful hard for about an hour, and asked him how he happened to have a pistol on him. He said he was afraid of Joe Rainey on account of the threats. And then my pa asked him why he didn't tell his story in the first place, and not wait till Mitch testified; and he said he didn't have to, the law didn't require him to. And so it went, and at last he got off the stand, and the case was closed. Then the speeches began. My pa talked calm like, reviewin' the evidence and so forth. And then Major Abbott got up and put a glass of water on the table and wiped his glasses off and said, "May it please your honor," and began.
He said it was a privilege to be here in the community that Lincoln had hallowed, and to stand in the very room he had stood in so many times, pleading for right and justice, and to plead for right and justice too. And that all his client wanted was justice; that he, as a defending lawyer, was as much sworn to support the law as the State's Attorney, and he wanted to see it enforced, and meant to have it enforced. And with the help of the court and the jury, it would be enforced; and his client who had been greatly wronged and barely escaped with his life would be freed, and could go back to his family, and be a respected member of the community.
Then after takin' up the case about the threats and everything, he began on Mitch.
"Think of it, gentlemen," he said, "here is a boy who waits until the case is closed, and we have a right to think that all they can bring against my client has been brought, and then this boy turns up to swear away his life. Let us be charitable, but let us be just. I must do my duty and to do it, I must speak. Here is a boy who confesses that he never told a word about what he saw until yesterday. He confesses that he kept it to himself in order that he might hunt treasure and run away from the orders of this court; he confesses that he has deceived his father, that he has been truant and bad. Yes, and above all, gentlemen, he confesses he has dreams and sees visions. He believes that a book, a story, is true; that its characters are real; that a boy named Tom Sawyer really lives; and he ran away to see him; and yet they ask you to believe such a boy in the face of this evidence. Why, you wouldn't convict a yellow dog on such testimony—you are men who know boys and know life and its affairs, and you know this story is the result of a pure dream. I'll be charitable; the boy is dreaming; he is a dreamy boy, an imaginative boy, a wonderful boy—but he is not to be believed. He never saw this at all. He was never in that tree. The chances are he picked up this pistol the next morning after passing there—after those people had come out and searched for the pistol—who had heard three shots, one of one report, and two of a different report. Why they didn't find the pistol, God only knows; and the witness who could testify to it is gone and here we are. And if you ask who the other witnesses are, I confess I don't know. We could have found their names if we could have talked with Harold Carman; but he's gone. And here we are, yes, in the community of Lincoln, but in a community where cowardly people and bad people live, like other communities. I say this because these other people, whoever they are, should have come forward and made themselves known. It would have been gracious if some people had come forward to tell the truth and save; and not leave it to a boy, and him alone, to come forward, and condemn and seek to destroy."
Then he drew an awful picture of the gallows and the penitentiary, and said, "Think of it. To be choked to death on the gallows. To be for years behind prison bars; or to go home to your old father and mother and be blessed, and be a blessing and get back your good name."
The jury cried, everybody nearly cried—everybody but Mitch who was sittin' by me. Mitch says: "He's the dandiest liar I ever heard. I almost admire him."
Then my pa got up and of all the speeches you ever heard! The shivers just ran up and down my back. And in about five minutes he had that jury so you could knock their eyes off with a stick. He had 'em right in his hand. And he said:
"You dare to disbelieve this boy—you dare to! What does it mean? Harold Carman ran away. But where are the others? Echo answers where. Major Abbott stands up here and says that he doesn't know their names, that if Harold Carman hadn't gone away, he'd know their names, and he gets before the jury, as if he were testifying, the fact that Harold Carman is away and what he would say if he were here. He slips that in; and it's improper and he knows it. He may be a good lawyer, and he is, but he isn't a witness in this case. And suppose you accept his word and this story—what do you say? You say that in this community—call it the community of Lincoln or of the devil, there are people so low, so murderous in their hearts, that they will allow a fellow being to be prosecuted and never come forward to tell what they know, which if they told it, would clear Temple Scott before this jury on the spot. And that isn't all, if you accept this story, you say that I haven't done my duty; you say that the man you elected to enforce the law will use his power to pervert the law; will fail to get all the facts before the jury. Because you couldn't imagine that there are such witnesses who came out looking for a pistol and I wouldn't have heard it and known about it. And if I did, and didn't get them, I wouldn't be fit to be your State's Attorney, or to hold any position of trust whatever. Where is Harold Carman? It doesn't make any difference where he is. Where are the others? They're not in this town or any other town. They're not any more in being than Tom Sawyer; but they are unlike Tom Sawyer, for as a piece of fiction he is real; and as fiction, these people are unreal and don't convince."
And then my pa said: "Now, let's take up the pistol. Both sides here, everybody agrees the pistol was there. The dispute is how it got there. Consider this: Why would they come out and begin to look for a pistol? Who told them to? Who told them to look by the porch? How did they know before they got there where to look first? You've seen this pistol here—it's Joe Rainey's pistol—and here is something my astute friend overlooked; one of the cartridges is out—the rest are there—one is clear out, not shot, exploded, with the shell left, but clear out. How did that happen? Do you believe Mitchie Miller did that? Are you going to ascribe to him such devilish cunning as that? No, gentlemen, the hand that placed that pistol by the porch slipped the cartridge out first. The hand that placed that pistol there depended upon the story of three shots being fired, and in the insanity of the moment, slipped out a cartridge; and for a very good reason. It couldn't be fired at such a time. There were only two shots, according to the fair weight of the evidence; there were two bullets found in Joe Rainey's body; and those two bullets were fired by the hand of Temple Scott."
As my pa said this, his voice rose up so you could hear him all over town. John Armstrong said you could have heard him clear to Oakford. The audience just shivered when pa said this.
"Let me go on," said pa. "Let us assume Joe Rainey comes in and runs up-stairs for his pistol and goes out. Well, they pick him up on the porch and no pistol is on him. Then they come out and look, but find no pistol. What would they have done? There would have been talk so loud about that missing pistol that even Major Abbott could have heard it—clear over to Jerseyville. Why was nothing said? Because the hand that put that pistol there, the woman that put it there was terrified. She was afraid that some one had seen her put it there; she knew some one picked it up that she didn't want to have pick it up—she was afraid it would turn up against her in the wrong hands. And she and this crowd—whoever they were—if there was one, were afraid to go on with the evidence they had started to manufacture. And this testimony of Mitchie Miller is every word true. You saw his face, you heard him, you know he wouldn't lie—and as for having visions—if he dreamed this, he would be fit for an asylum, and every one of you could see it—and he would be in an asylum."
Than pa just lit into Temple Scott. He said he was a coward, and he said when Joe Rainey asked him not to come to his house any more, it was his business to stay away. And that for himself he meant to stop lawlessness in the town. He intended to do his duty so fully that people would be afraid to break the law and take life. And then he said he had done his duty, and now the jury had to do theirs, and he left the case with them.
And then the judge read a lot of instructions to the jury and Sheriff Rutledge took 'em and locked 'em up and we sat and waited. They was out all that day and all that night and all the next day. And we waited. And finally toward evening they came in and told the judge they couldn't agree. It seems, so pa said, two of the jurors was for hangin' and five for the penitentiary, and five for acquittal. So they was discharged. Temple Scott was held to the next term of court for another trial, and court adjourned.