Есть у меня родственники на Черноземье, они живут в районном центре в одной из не самых южных областей. Моя тетушка с мужем, две их дочери со своими детьми, веселая непоседливая гурьба. Я люблю у них бывать, они тоже бывают рады, когда я приезжаю к ним. Застолье, на которое непременно собирается все семейство, с шашлыками, воспоминаниями, песнями под гармонь или аккордеон, с шутками и искренним смехом. Поют замечательно. Младшее поколение присутствует, слушает и участвует. Сейчас уже все живут своими домами, своими семьями, и моё появление - это повод отвлечься от повседневных забот и тягот теперешней жизни. Их хватает. Глава семейства в прошлом руководитель большого совхоза, ныне на пенсии. Рыбалка, поликлиники и больницы, постоянная нехватка денег, которыми руководит его жена, руководит финансами всего семейства, общими усилиями поднимая по очереди детей, и себе что-либо, если останется. Удел пенсионеров. Собственный дом, полученный еще в советские годы с газом, водой и канализацией, приватизированный на заре смены формаций. Сейчас, когда они остались вдвоем, его вполне хватает и самим жить, и гостей принять. Раньше его также вполне хватало для всего их семейства, и гостей принимали, сколько бы их ни приезжало вместе. Еще у них небольшой огород с садом. Совсем небольшой, «с гулькин нос». Так когда-то говорила моя мама о чем-либо маленьком, или когда в середине месяца нужно было что-то купить, а денег до зарплаты оставалось «с гулькин нос». Я и не пытался выяснить, что же это такое – гулькин нос, просто представлял себе что-то совсем маленькое или когда совсем нет.
Последнее время при встречах после разговоров о рыбалке наступает время рассуждений о жизни. Глава семейства, когда-то обеспечивавший не бедное по масштабам района и области существование в условиях прошлого, социалистического века, сейчас, после того, как уже давно не осталось друзей и коллег во власти, грустит о прошлых временах и не особо жалует теперешнее устройство жизни. Памятуя, что от прежней жизни накопилось достаточно много болячек, а «в область не наездишься», вечные проблемы у детей и внуков, это понятно. У меня не столь радостное воспоминание о прежней, советской действительности и детстве в Нечерноземье. И мы часто спорим. Сейчас, в год юбилея Великой Победы, спорить сложнее, умалить заслуги всего нашего народа я не могу и понимаю их, как заслуги, в том числе и в зависимости от существовавшего тогда строя.
Дело не в том. Тогда они были молодыми, сильными и получалось у них много, и жизнь радовала. И не в том, что я обижен был чем-то в той жизни. Не получается у меня доступно объяснить, что общество, заложенное на нежизненных принципах, было обречено на крах. Мне всегда трудно бывало понять и тем более объяснить вещи, которые не выражаются математической формулой. И институтский курс политэкономии для меня так и остался непостижимой материей. И все же то чувство тоски и протеста, которое возникло, когда в памятный августовский день 91-го по телевизору с утра начали показывать «Лебединое озеро», не позволяет согласиться при всем моем уважении и любви. И я, как могу, сам себе докапываюсь и формулирую. В первую очередь я не согласен с основным постулатом нашей прошлой советской жизни. Успех революции заключался в простых и понятных лозунгах о «власти советам», «мире народам» и «земле крестьянам». Именно они позволили разбить организованные и обученные ведению войны части белых армий, вырваться из кольца блокады, выкинуть их за пределы страны. Предположу, что похожее чувство тоски и протеста владело тогда многими, возврата к прошлому не желал никто. Победили. И началось строительство нового государства. Перепробовали все: развал семьи, уничтожение религии, потом у обескровленного народа отобрали и собственность, и свободу. Но цели были великие. Была выстроена система, заточенная на борьбу, войну, преодоление трудностей во имя коммунизма. Что это такое, не понимал никто, в том числе и идеологи тех лет. Система, в великом множестве породившая и героев, и мерзавцев, могла существовать только в условиях острой борьбы. И страна выстояла в борьбе против всей Европы, разбила их и вышла победителем. И снова, не успев зализать раны той войны, вступили в новую, с ядерной и космической гонкой, и вновь на волоске, на грани уничтожения. Выстояли, поднялись, достигли могущества. Это было могущество страны при нищем народе, величество при полном унижении личности, абсолютной непрозрачности и неподконтрольности власти. И не хватило дальше ума что-либо изменить. В итоге образовался могучий и могущественный распределитель возможных благ, у руля стали завсклады, официанты, билетные кассиры, все те, кто мог что-то дать (не свое, государственное) за вознаграждение выше ценника. У власть имущих свои распределители и недоступные простым смертным блага, право распределения работы, путевок, квартир и прочего. И много денег и колоссальное отслоение от прочего, простого люда. Появились неприкасаемые, беспредельщики, которым никакие законы не писаны. У простого человека осталась лишь его работа, за которую держались, цеплялись зубами, готовые на любую подлость, чтобы не потерять ее, она позволяла иметь некоторые социальные блага. Конечно, речь не о сварщиках, механизаторах или доярках, та работа не давала почти ничего. И дело не в людях: мерзавцы, подлецы и лизоблюды были и будут всегда, при любой системе. Дело в праве на собственность. Появившиеся большие деньги у людей власти и ловких людишек требовали применения. Государственные машины, дачи, положение в обществе по наследству не передашь, а дети, жены и прочие хотели иметь свое. Вот тут бы и пошевелить чуть-чуть мозгами и отойти от распределения, позволить бы некоторую собственность. Легковая машина в собственности – это здорово, но мало, с дач на шести сотках поснимали вторые этажи, зачем?! Но собственность предполагает некоторую свободу, а это уже сверх понимания, этого боялись больше всего, поэтому и пришли к «Лебединому озеру». И привели к нему именно коммунисты, они же и встали у руля новой нашей формации, с собственностью, олигархами, беспределом, безжалостно ограбив на залоговых аукционах всех своих сограждан. Та аукционы – не весть какое мудрое изобретение, и так дешевые в то время заводы, фабрики и прочие активы под краткосрочные западные кредиты приобретались новыми хозяевами жизни, закладывались в западных же банках, на вырученные деньги погашались те, первые, кредиты, а заводы, теперь уже у новых хозяев тужились, чтобы расплатиться по закладным. И все: ни денег своих вкладывать не надо, ни выдумывать что-либо. Просто и со вкусом. Западные банки получили солидные доходы и тоже были довольны, и не приходилось тогда выдумывать ни скрипалей, ни химатаки. Главное, что это было позволено сделать тогдашней властью, они – коммунисты последней волны, и стали в основном и хозяевами, и бенефициарами. И с этим нам всем долго еще предстоит жить, и поменяется ли что-либо, будет зависеть от ума уже новых правителей.
Я вот и думаю, что нельзя все же учение человека, не ценившего ни семью, ни собственность, которой у него никогда не было, а попытки его семейства стать помещиками закончились полным провалом и потерей, принимать за непреложную истину. Я не претендую на знание всей нашей истории и не изучал большинства работ основоположников социализма и коммунизма, просто высказываю своё мнение, и не более того. И не вступаю в споры по поводу того, что делать с домиком на Красной площади, время рассудит. Вот такие вот свобода, равенство и братство.