Виктор Матюк
Из песка верёвки не свить
Из песка верёвки не свить, сразу порвётся призрачная нить,
Точно так же нельзя за слова человека осудить, если у него душа болит
И он пытается что-то в жизни изменить, и Гордиев узел одним махом разрубить!
Чтоб лишнего слова не молвить, каждому из нас предстоит своё одиночество продлить,
А язык во рту на долгие месяцы заточить, чтобы не делать с мухи слона,
Ведь изо рта вылетают не только слова, но и ядовитая слюна!
При приближении Армагеддона никто не исполняет законы,
Даже иконы и те не доступны многолюдной толпе!
Слова, как песок, ударившись о треснувший насквозь потолок,
Нарушают творческий слог перед тем, как совершить прыжок
Из тьмы на свет, ибо их объект уже бессчетно лет не пьёт и ничего не ест,
Он не просто человек, он с пьедестала сверг сиюминутный грех,
Сам всплыл наверх, всю толпу в состояния возбуждения поверг
Даже в Чистый четверг! Он сделал воздуха глоток, оставшись без порток,
Набросил на рот огромный кашемировый платок, чтоб не дай бог
Никто ему перечить не мог! Слова, как и вода легко уходят в песок,
Всему – своё время, всему – свой срок! Путается между ногами слог,
Он едва от душевной боли в слегка примятую постель не слёг,
Тут же бог одним перстом его от такого шага предостерёг!
Опасно отречение, опасно низложение, они, как недописанное предложение,
Когда в словах есть весомое сомнение! Из искры не возгорится пламя,
Если нет желания улучшить собственную память, раздавая обещания,
Вслух произнося возвышенные и порой даже дерзкие слова,
Не искать точки соприкосновения, вот тогда
В душе сгорят заготовленные заранее дрова,
Кругом пойдёт голова, а по околотку пойдёт молва, что нет житья для естества,
Не потому что не ловится в мутной воде плотва и под ногами плохо шуршит листва,
Всё развеется на раз и два, а на три и четыре рухнут наземь столбы верстовые!
Генералы отставные раскроют карманы по шире, получат новые квартиры,
А люди лихие с протянутой рукой и дырявой сумой пойдут за милостыней по миру!
Из песка верёвки не свить, как быть, если прервётся тонкая нить, соединяющая жизнь и быт?
Семья по швам давно трещит, в семействе трещина, виновата в этом женщина,
За городом такая красота, особенно с утра, солнце раскалилось добела,
Земля черна и горяча, вот-вот будет тлеть, как догорающая у ручья свеча!
Мечта ещё не сбылась, на ней осталась пыль и грязь, надеюсь, что в заветный час
Нынешняя власть издаст последний свой указ касательно всех нас,
Чтобы Фаворский свет в душе не погас, а страсть смогла семью создать!
Я плохо помню то чудное мгновенье, когда предо мной в обнажённом виде предстала ты,
Как мимолётное видение, как гения нежной красоты! Пролетели годы и дни,
Всё стёрлось из памяти, остались лишь короткие фразы в миг постельной любви,
И вот стоят на паперти без страсти, без любви, вокруг кошмары одни и бабы старые,
На вид усталые и утомлённые от невзгод земного бытия, в себя придя, стеная и вопия,
Не смог осознать до конца, почто так оконфузился я тогда, когда сирень в душе цвела?
Из всего, что было и потом в памяти всплыло только имя твоё, а божество и приведенье
Тут же исчезло сразу после чудного мгновенья, в душе царило смятенье, появилось сомнение.
А уж потом и подозрение, что то чудное мгновение пришло ко мне как искушение!
Не во сне, а наяву благодарю рок и судьбу, ведь остаюсь ещё на плаву, надеждой живу,
Ми счастье робко жду, поднимаюсь по первому звонку, чтобы успеть к очередному рандеву!
Ау! Ау! Ау! Не ожидая зова, верю силе страсти на слово, у неё нет выбора иного,
Как что-то приврать или же свою стать на куски искромсать, чтобы испытать благодать!
Нам не привыкать: врать и лгать, языком попусту трепать, надеяться и ждать!
Не хочу переходить на крик и бог весть что говорить, ведь каждое сказанное мной слово,
Не сулит ничего иного, как тлен и прах, ты платишь четвертак за весь кавардак,
Ведёшь бабу в кабак, но та не соглашается никак ложиться с тобой рядом спать!
Душа свой покой ещё не обрела, трудна её стезя, мне с ней никак нельзя!
Хочу пожелать ей: ни жезла, ни гвоздя, желаю слушать только шорохи весеннего дождя,
Проходя мимо чужого бытия, грешным делом душу бередя,
Возвращаю воспоминания из небытия, когда я веселился, как малое дитя
Без рубля в кармане и мечтал о страстном и нежном любовном романе,
Но только безо лжи и обмана, трудный путь, пройдя, исказил суть жития до нуля!
Когда же вдоль стези выросли огромные и толстые тополя, пришлось осадить себя,
Будто игривого коня, который даже в дни всеобщих бедствий не думает о чреде несоответствий
Между возможностями и желаниями во время общения с незнакомыми ему людьми!
Время уносит длинный ряд годов, судьба меняет на сцене жизни актёров,
Меняется их наружность и характер, появляется множество иных манер,
Но судьбе один хер, кто, когда и с кем, но зачем? Всё – тлен! Всё – суета!
В душе не осталось ни травинки, ни куста, ни деревца от раба творца,
Рядом с ним шумит пожухлая листва, а он сам белее полотна,
Тень прошлого на него легко легла, пропитала затхлым запахом
Расписные кружева на одеяниях его, но от сердца всё равно не отлегло всё то,
Что было и что прошло! У гумна свирель едва слышна, чуть дальше соловей поёт,
Скот траву неспешно жуёт, а в конце плетня собралась крестьянская семья у догорающего костра,
Здесь такая дыра, что чужие голоса будут звучать в голове три или четыре дня,
С вечера и до утра опьяняет разум тишина, жизнь опустевшего села давно поблекла,
На одном месте застыла она, под снегом и ливнем книзу оседают старые стропила,
В окнах кое-где нет даже стекла, вместо него натянута кожа из свиного мочевого пузыря!
Голь на выдумку хитра, на глаза навернулась крупная слеза,
В голове спутались благодарственные мысли и слова,
И вдруг вся округа мигом ожила, по деревне прошла молниеносная молва,
Что баба одна, кажись, беременна от одного приезжего мужика, у него дома осталась жена,
О времена, о нравы! Если повинны бабы, они – шалавы, если мужики – любители халявы!
Храни их, боже правый, чтобы лукавый не изменил смысл жизни здравой,
И в миг кровавый не напоил их разум собственной отравой!
Не прибавляя огня к огню, сам себе наедине скромно и тихо говорю,
Что из песка для похотливого мужика верёвки не свить, предстоит праведно жить,
И лишь истину боготворить! Не в ответе нуждаясь, задаю вопрос,
Стремясь услышать голос, который разбудит мозг от житейских забот,
Истина промелькнёт между строк, наберёт воды в рот, и стремглав уйдёт
За крутой поворот, пытаясь отыскать запретный плод среди топей и болот,
Переходя реки вброд, или же обходя в обход, только бы небесные свободы
Играли роль огромного громоотвода во время грозовой или ненастной погоды!
Вместе с одеждой совлекается стыд, так народное поверье говорит!
Людская жизнь слишком коротка, чтобы понять: можно ли свить верёвку с песка?
Дрожит строка, трудишься от гудка до гудка, а потом глядь, уже звонят над головой колокола,
И пухом тебе земля, теперь все бразды от твоей судьбы у Христа! На земле можно валять дурака,
А на небе – нельзя, там не проходит роль простака или шута,
Хотелось бы перед тем, как скончаться, во всех тонкостях бытия разобраться,
Надеюсь на помощь Христа, постоянно повторяю Его вещие слова:
«Кто хочет сдвинуть мир, пусть сдвинет себя!» Под грохот проливного дождя,
Высокие чувства в себе схороня, сердцем скрипя, скорбя, но не трубя,
Отступаю назад, чтобы впредь на всю округу громко не вещать,
Что ад в двух шагах от нас, с помощью двух или трёх фраз
Судьба сольёт тебя в унитаз, останется только маленькая часть от избитых фраз!
На сцену опустится занавес, затихнет творческий процесс, но раздастся Глас небес:
«Перевес у тех, кто давно осознал собственный грех!» Мудрость – царица небес,
Даже Ахиллес не воспринимал вымысел, как суть, прежде чем себя обмануть,
Задумайся на пару минут, куда тебя лживые пути заведут, в какую лесную глушь?
Быть может, там страсть душу пуще ветра растревожит, возможно, пламя распалится ветром,
И жизнь понесётся кувырком, ты же будет нестись напролом, размахивая перед собой бревном,
Где пешком, где босиком, а где ползком начнёт пробираться в необжитый бревенчатый дом,
Чтобы в нём вопрос поставить ребром: кто хозяин в нём?
Когда слово не бьёт, палка не поможет, ссора только душу растревожит,
Но женишься ли ты или нет, всё равно раскалишься, в голове после совместно прожитых лет
Останется сплошной винегрет, ты же – грешный человек, не анахорет, намаешься, разругаешься,
А потом окончательно с любимой женщиной расстанешься! Прошла любовь! Прошла любовь!
По ней звонят колокола, как хорошо, что она была, но сирень отцвела
И с собой унесла частицу женского тепла! Во всём нужна мера,
Духовная атмосфера, как одна из граней алмаза, ему завидует даже Венера,
Прекрасное даётся нелегко, большое видится на расстоянии,
Иногда смотришь на жизнь через оконное стекло,
И тебе становится смешно, что всё зыбко, рушится легко,
И возобновить его тяжело! Речь без связи, напоминает распри и дрязги,
Когда любой проказник судьбу словами дразнит, и превращает праздник в нужник,
И заводит разум в тупик! Как дальше жить? С кем ему дружить, чтобы жить и не тужить?
Никакие кривотолки от судьбы не отвратят, и ими долю не укротят,
Кто прав, кто виноват - трудно сходу разобрать, боги наши судьбы вершат,
Им дано сеять и жать, строить и ломать, и с помощью молитв толпу страшить,
Чтобы в чистоте её души навеки сохранить! Брошено в землю проросшее семя,
Мудрее всего – время, оно благословляет наши стремленья, помогает возводить творенья,
И опускает долу стремления! Оторвав веревку, судьба ломает подковку счастья,
Тут же на горизонте появляется ненастье, вновь бушуют неимоверные страсти,
Подобно прожжённому волку судьба начинает поклёвку, но попавшись на крючок,
Делает по носу щелчок, чтоб не дай бог новый порок не лишил её ни рук, ни ног!
Избегая сор и обид, дотошный старик на старом резном крыльце сидит,
И что-то себе под нос монотонно и тихо бубнит, он ждёт, когда же его сильная мысль осенит,
Он короткие волосы пятернёй теребит, в горле саднит, печь в доме чадит,
Одна из непрочитанных книг передним прямо на пороге лежит,
Душа болит, но сердце ещё ритмично стучит, изредка трясётся кадык,
Он и вправду велик, хочется с кем-то поговорить и на миг душу кому-то открыть,
Но он не позволяет языку рано поутру идти наперекор своему уму, желваки скул ходят ходуном,
Стужа за коном, не протоплен дом, новая мысль была лишь пробным камнем,
Старик её вниманием был раздавлен, но справился с учащённым дыханием,
Как ливень с пламенем, одна ласточка весны не делает, она лишь оставляет едва заметный след,
Оперевшись о деревянный парапет, немощный дед поправил на руке серебреный браслет,
Подвинул крест на шее, полученный когда-то в подарок от старого еврея!
Он понял одно, что не всегда будет лето в душе, даже протеже небес
Может поскользнуться на вираже, и пережив новый всплеск страстей,
Оставить в душе своей неизгладимый след! Тот дед изредка меняет свой портрет,
Он давно бы ослеп, если бы была на то воля небес, он сумел от холода душу отогреть,
И вместе с известными строками и Святого письма из искры раздувал пламя до утра,
Пока тьма окончательно прочь не ушла! Лёжа на сломе, в ветхом доме, ты изнываешь в истоме.
А на золотом ложе предаёшься постоянной тревоге лишь потому, что нет дела никому
К одинокому старику, ему давно стало понятно,
Что нельзя жить приятно, понимая жизнь превратно!
Об этом ему судьба напоминает постоянно, внешне всё выглядит странно,
Пока судьба не повысит голоса на худощавого старика, рассказ, ведя неторопливо,
Избрав форму речитатива, его глаза слёз полны, но в этом нет его вины,
Его душа требует тишины, по пути её достижения искривлены,
И препятствия мощны, все надежды пусты, они на откуп лжи были отданы!
Разве желание себя и женскую власть бичевой из песка крепко связать,
Можно любовью назвать, если первая же буря, едва глаза прищурив,
Атакуя без предупреждения, безумствуя и негодуя, оставит наедине балагура!
Плоть, желаниями волнуя, он не скажет о причине, опрокинувшей мужчину
На спину, словно скотину, отныне он как никто удручён, ему чужд закон,
Однако женщина для него не домашняя собака, а дивная загадка
С огромным вопросительным знаком, он хочет её разгадать,
Насторожен женский взгляд, ему трудно понять, что и как?
На неё навешивают всех собак, начинают во всех грехах упрекать,
Но в её руках семья, дочери и сыновья, она устала от мужского вранья,
Ей надоела песня стареющего соловья, что она – его любимая жена!
Зеркало отражает тело, взгляду всё надоело, что рядом лежало,
Страсть сгорела, чувства огрубели, тихо на припёке сели,
Они пообщаться ветром захотели, как вдруг всё вокруг засмердело,
Чело вспотело, всё давно уже надоело, солнце за горизонтом село,
Село затихло, горькие думы смогом заволокло, любовную стезю водой залило!
Потом порывом ветра сильно и резко сорвало слегка вспотевшее чело,
Виски белом снегом занесло, но ничто не спасло грешное бытие
От острия вражеского копья, его лезвие насквозь прошло через папье-маше,
И споткнулось на объёмистом словаре, будто огромный нож на жирном оливье!
Наша жизнь утрачивает только настоящий миг, как не обойтись без интриг,
Когда старый большевик уже залез на ржавый броневик, с виду старик,
Не все буквы говорит, слова картавит, себя выше всех ставит, и всегда лукавит!
Немощами разбит, но на одном месте никогда не сидит, на нём пальто висит,
Но кепка на голове туго сидит, он твердит одно и то, что знание – ограничено,
А незнание – бесконечно, хотя ничто не вечно на земле, бог весть, что творится в голове!
Надежды робкая простота настежь раскрывает робкие уста,
Её сменяет осуществлённая бесспорная полнота исчерпавшего себя бытия!
Труден первый шаг, всему виною мерзкий страх и дрожь в ногах,
Стараясь быть кратким, становлюсь – непонятным, наблюдаю украдкой
За сутолокой мирской, когда же она под государевой пятой, тогда исход иной
Приготовлен ей, и чем желание сильней оставить воспоминание о любви своей,
Тем страсть становится горячее огня, но беда затмит тебе средь белого дня!
Живу и помню, что ладонью не закроюсь от летящего камня и не потушу пламя,
Не бывает дыма без огня, с голове всплыла давнишняя фигня,
Когда Господь его до основания потряс, и от барской повинности спас,
Любезно молвил Он: «Ты от всех грехов прощён, если впредь нарушишь святой канон,
Тебя поразит небесный гром, и ты будешь больше прежнего огорчён!»
Старик не захотел стать болваном, неучем и истуканом, он встал с полным стаканом,
Но рот е5му Бог ладонью зажал, чтобы тот ни слова ему супротив не сказал!
Потом и Бог с поля зрения стремглав исчез, Он куда-то пропал,
Куда хочешь, туда шагай, только поводья от своей судьбы не отпускай!
Хочешь – сиди и поджидай, когда для тебя откроют двери в небесный рай,
Только зря ты время не теряй, шалопай! Живя скромно, он постоянно помнил,
Как коротка смертная жизнь, только раз оступись, как стремглав покатишься вниз!
Час увлекает за собою день, то холод, то оттепель, вот такая дребедень почти каждый день,
Динь-делень, преодолена ещё одна ступень на лестнице бытия,
Уж точно знаю я, что годы бегут и у нас истину и суть они похищают,
Свои обещания невзначай нарушают, а потом на всю округу восклицают:
«Почто ты стал жить грешно? Выпрягай состарившегося коня,
Освободи его от узды и седла, его прошлая жизнь сожгла почти дотла!
Один день вытесняется днями другими, надо обладать нервами стальными,
Чтобы выжить под дождями проливными и ветрами шальными!
Мы все в конце пути приходим в одно и то же место,
Там и вправду темно, холодно, мерзко и тесно,
Не те уже годы, да и настроение не то, раньше жилось вольготно,
И дышалось свободно, теперь не сходится на животе старое драповое пальто!
Маленький фаллос и большой живот – вот и всё, что статного мужика осталось,
Есть ещё мозг, он держит слог, а на голове остался лишь пучок седых волос!
Не хмурю напрасно бровей, тружусь на своей пашне, как муравей, презрев безумие,
Пытаюсь сохранить благоразумие хотя бы в душе, авось, ему поможет покаяние!
Чтобы жить – будь настороже, особенно, когда сидишь в неглиже,
И в глубине души уже созрел тот жалостливый сюжет,
Когда уже ни мощи, ни сил для отповеди нет, замедляется бег,
Ты же простой человек, и тебе не суждено знать, сколько тебе отведено лет?
Слепой случай меняет всё, его плоды пожнут потомки, раздастся их голос звонкий,
И ушные перепонки вновь дрогнут от осознания, что ты преодолел через годы и расстояния
Весь житейский кордебалет, был короткий просвет, глядь, а его уже нет!
Не позволяю себе ничего лишнего, на всё воля Всевышнего, его чего-то нет, обхожусь без него,
Главное, сохранить достоинство своё, вижу лишь бороду свою, всё остальное не лицу
Ни Создателю, ни мудрецу! Вокруг воет метель и стонет пурга,
Долг путь от колоса до пирога, между ртом и куском всякое может произойти,
Неисповедимы господние пути! Лишь прах и тень сопровождают уходящий день,
Я же совсем не тот, кем был раньше, чем становлюсь старше,
Дольше останавливаюсь на лестничном марше, дабы не сдаться без борьбы
Потомкам рока и судьбы! Не стану гадать и что-то загадывать, нельзя планировать,
С песка верёвку тяжело разматывать, хотелось бы себя порадовать, но тьма и мрак,
А так же кипа, исписанных мелким почерком бумаг,
Одном махом летят на измятую и потную кровать!
Кто мешает нам истину сполна понять и свою роль в жизни осознать!
Невозможно человеку заранее знать и предчувствовать,
Когда закончится его звёздный час? В его руках были когда-то Муза и Парнас,
Но сейчас лишь золотая середина утихомирила в душе гордыню!
Живу сегодняшним днём, пытаюсь не думать о том, что ждёт за углом?
Судьба может сделать ход конём, тишина сменится полыхающим огнём!
Даже в горькие минуты сохраняю присутствие духа! Сколько верёвке не виться,
Придётся когда-то с роком согласиться и даже в горькие минуты сохранить бодрость духа!
Поэтам дано право дерзать, творить и никому не угождать,
Каждый должен сам решать, как ему и в какой ситуации поступать?
г. Ржищев
26 апреля 2020г.
18:43