Она была прекрасна. Окутанная легкой дымкой, увенчанная короной зеленоватого сияния на полюсе, она качалась на безбрежных волнах глубокого космоса, искрясь и мерцая во тьме. Долгожданный маяк в океане вечной ночи, лучшая драгоценность на ладони Творца, с любовью предлагаемая страждущим.
После нескольких полуциклов в пути, долгих и монотонных, почти весь экипаж собрался в главном зале и прилип к панорамным окнам. В толпе то и дело раздавались приглушенные вздохи. Глаза присутствующих сияли немым восторгом. Да, планета определенно того стоила: всех этих бесчисленных корабельных суток, скучных дежурств, утомительных переходов, оставленного далеко позади густонаселенного Большого космоса с его слишком частыми звездами и уютными обжитыми мирами, путешествия между которыми давались слишком уж просто и не занимали много времени. Необходимо было лететь за Край, плутать в лабиринтах гиперпространства и подолгу не видеть вокруг себя ни света звезд, ни мерцания планет, чтобы, достигнув цели, всем своим существом изумиться этой утонченной красоте и навсегда поселить ее в своем сердце.
Начальник Экспедиции стоял на небольшом возвышении, полуприкрыв глаза, и тихо улыбался — скорее сам себе, чем кому-либо из экипажа. На самом деле сейчас он толком не видел никого из них. Все его внимание было отдано Ей. В отличие от остальных, он созерцал эту картину не впервые, однако всякий раз она оказывала на него сильнейшее воздействие, и он, наравне с другими, терял дар речи, вновь очутившись лицом к лицу с этим великолепием, с этой воплощенной первозданной чистотой. И душа его, и разум разворачивались навстречу прекрасной планете, вступая с ней в безмолвный диалог.
Диалог, собственно, был самым что ни на есть настоящим, пусть даже никто из присутствующих, включая Капитана, его не слышал. Мягко обозначив себя и факт прибытия корабля в зону непосредственной близости, Начальник Экспедиции незамедлительно получил ответ, и легкая улыбка его сделалась еще таинственней, а в прищуренных глазах заплясали искорки.
— Так когда же? Когда высадка? — прервал этот невидимый процесс один из самых молодых ученых. Он не мог скрыть дрожи в голосе и крайнего нетерпения.
Начальник Экспедиции издал легкий вздох и воздел глаза к небу. Ну что еще ждать от этих торопливых юнцов!
— Не стоит так волноваться, мой дорогой Грэон, — он знал весь научный сектор, своих непосредственных подчиненных, поименно. — Неужели вы забыли регламент, а заодно и все, чему вас учили в этих ваших университетах? — и продолжил, бесцветным голосом, будто уже не впервые зачитывая одну и ту же скучную инструкцию: — Планеты, не относящиеся к звездным системам Союза, населенные высокоразвитыми разумными существами — а существа, населяющие этот мир, таковые и есть, причем в той степени, что большинству из вас и не снилась — так вот, такие планеты, коль скоро в их зону близости входит транспортное средство представителей иной цивилизации, подлежат изучению данными представителями на почтительном расстоянии, пока высокопоставленными лицами этих планет пришельцам не будет дозволено иное. Вы меня поняли, мой юный друг? Регламент. Регламент и вежливость. Вежливость всегда поначалу предполагает расстояние — и непременно почтительное. Дабы доказать чистоту намерений. Мы в гостях, и от нашего терпения зависит, пустят ли нас дальше порога. Распоряжений о возможности высадки пока не давалось. Нас изучают — и мы будем заниматься тем, ради чего сюда прибыли: изучать. Первая фаза исследований может проводиться дистанционно, а о дальнейшем нас с вами проинформируют. Надеюсь, вы это себе уяснили. И да, спешка никогда никого не красила.
От такой отповеди, произнесенной, впрочем, довольно монотонно, пылкий Грэон сразу сник и пристыженно отошел: и от своего руководителя, и от панорамного окна. Если бы в этот момент кто-то заглянул во внимательные темные глаза маленького ученого, он заметил бы, что в них мелькнули слезы.
Начальник Экспедиции вновь улыбнулся про себя. Все шло своим путем и именно так, как полагалось. По регламенту.
Первая волна восхищения прошла, и экспедианты, каждый пятый из которых не поленился подойти и спросить про высадку, начали расходиться. Ввиду прибытия к цели их долгого путешествия рабочих обязанностей прибавилось и у ученых, и у простых звездолетчиков. В конце концов в главном зале осталось лишь несколько человек, в основном женщин. Внимание Начальника Экспедиции привлекла одна из них, с кем он практически не пересекался все то время, что они провели в пути. Она была из пилотов и находилась в подчинении у Капитана. Начальник Экспедиции, тем не менее, прекрасно помнил ее по собеседованию, когда подбирался экипаж, и, совершенно незаметно для нее самой, не выпускал из виду — издалека, держась на упомянутом почтительном расстоянии. Он вообще отличался хорошей памятью: при встрече с человеком или любым другим созданием его образ, энергетический «слепок», надежно запечатлевался в сознании и извлекался всякий раз, когда это существо вновь возникало в поле его видимости. Начальник Экспедиции мог запомнить практически любого. А уж если это был значимый для него субъект...
Девушка стояла, прижавшись к стеклу лицом, не замечая, что творится вокруг. В противоположность многим другим, она не спрашивала ни про высадку, ни про то, что они будут теперь делать. Кажется, она вообще не чувствовала, что рядом кто-то есть. Внимание ее было всецело поглощено плывущей за окном планетой.
Ему показалось, или она действительно что-то шептала, силясь разглядеть в этой картине нечто неведомое?
Ее звали Даэне, и она определенно выделялась на общем фоне. Не только тем, что, в отличие от прочих членов многочисленного экипажа, имела брата-близнеца, с которым практически не расставалась, и даже не тем, что носила очень светлые волосы, нетипичные для представителей других рас, входивших в команду. Нет, это было нечто иное: что-то, стоящее за внешним планом. Некая отстраненность, с которой она держала себя, не приближаясь к товарищам по команде слишком близко и намеренно избегая шумных сборищ. Прекрасно справляясь со своими рабочими обязанностями, она в то же время словно не пребывала полностью в данном месте и времени, будучи погруженной в какую-то другую реальность, не имеющую ничего общего с обстановкой на корабле. Предельно вежлива, предельно корректна. Тем не менее, все это не могло обмануть Начальника Экспедиции. Тонкое внутреннее чутье неизменно говорило ему, что уж кто-кто, а Даэне находится на своем законнейшем месте, именно здесь и именно сейчас.
— Не подобрать слов, правда? — он неслышно подошел к девушке и встал у нее за спиной. Она вышла из оцепенения и обернулась, вздрогнув от неожиданности. Он улыбнулся ей, и улыбка эта выражала одновременно неподдельную искренность и тонкую загадочность, которая могла скорее вызвать холодок страха, чем стремление разгадать его тайну. Такой уж человек был Начальник Экспедиции: себе на уме, несмотря на видимое дружелюбие. Он знал, что подобное сбивает людей с толку, и это было ему только на руку.
— Жаль, что планета обитаема, да? — продолжил он. — Будь она безлюдна, уж Союз развернулся бы с заселением-то — они б и не посмотрели, что это мир за Краем. Вот, поглядите, — он указал рукой туда, где находился северный полюс. — Местные легенды гласят, что прямо посередине точки оси произрастает Древо Мира и сидят под ним разные народы — и каждому там найдется место, без тесноты и вражды. Красивый образ, вы не находите?
Молодая пилотесса обратила на него взгляд, пристальный и недоверчивый, но вместе с тем было в нем что-то от печали.
— Я немного знакома с описанием этого мира, — холодно ответила она. — Нет там никакого дерева. А теперь прошу меня извинить: пора заступать на пост.
С этими словами она развернулась и быстро покинула зал. Начальник Экспедиции кивнул ей вслед с едва различимой улыбкой.