Накануне новогодних праздников Анне Григорьевне Тагильцевой, женщине пенсионного возраста,позвонил Иван Васильевич Семенов, директор Судьбадаровского районного Дома Культуры.
Горячо поздравил Анну Григорьевну с Новым Годом, пожелал дальнейших успехов и здоровья.
Тагильцева поблагодарила Ивана Васильевича и пожелала ему творческого огня в душе.
- Теперь, Анна Григорьевна, хочу сообщить важную новость, - сказал директор ДК. – Из Тюмени пришло распоряжение, в котором мне дано указание подобрать кандидатуру пожилого человека на поездку в Москву на телевизионное шоу «Голос» , участникам которого уже перевалило за 60 лет.
- Какая из меня конкурсантка, Иван Васильевич, - стала отнекиваться Тагильцева. – Есть в нашем хоре женщины энергичнее меня. Взять , например, Светлана Владимировну Бушуеву.
- Вы же знаете, Анна Григорьевна, что Ваш голос – это серебро, - сказал Семенов. – Пусть страна узнает, что глубинка богата настоящими талантами.
- Хорошо, - ответила Тагильцева, - я согласна.
Замечательно, - сказал Семенов, - я не сомневался, Анна Григорьевна, что Вы откликнитесь согласием на предложение участвовать в престижном столичном конкурсе.
Тагильцева, по природе человек очень общительный, тут же позвонила по сотовому своей лучшей подруге Вере Самойловой, с которой когда – то вместе работала в школе.
Полтора года назад у Веры от сердечного приступа внезапно умер муж Илья. Лучшая подруга долго не могла смириться с неожиданной утратой дорогого человека.
Давно известно, что время исцеляет и лечит все самые глубокие раны, и для Анны Григорьевны стало неожиданностью, когда она вернулась домой из санатория домой в конце лета известие, услышанного из уст сына Виктора: - Мама! Твоя подруга Вера неделю назад вышла замуж.
Сама Тагильцева дважды побывала замужем и оба раза неудачно, поэтому она не стала осуждать ее за этот поступок, когда с ней после возвращения из Тараскуля общалась по телефону.
Вера в ответ на поздравления сказала Тагильцевой, что она единственный человек, который не осудил ее скоропалительное замужество.
- Каждый человек самостоятельно принимает решение, - ответила Анна Григорьевна. - Лишь бы тебе с новым мужем жилось душа в душу, а все , кто тебе дают советы, пусть их приберегут для себя.
Прежнего мужа Веры Илью Тагильцева знала хорошо. Он трудился на местной автобазе механиком. Уважаемый человек в коллективе. От скуки – мастер на все руки. Сердечный приступ для Ильи оказался первым и последним.
Как лучшей подруге, Тагильцева поведала Вере свою тайну: в Тараскуле за ней ухаживал отдыхающий пенсионер из Вагая и даже ей в день отъезда предложил руку и сердце.
- Каким был твой ответ? – спросила Вера.
- Я Ивану Андреевичу сказала открыто, чтобы он не строил надежд со мной на совместное проживание. Стерпится – слюбится – не для меня!
Иван Андреевич – солидный жених! Бывший главный инженер. Два года назад овдовел. Ему нужна не просто жена, а настоящая хозяйка!
- Ну ты подруга даешь! – воскликнула в трубке Вера. – Может это было твое настоящее счастье!
Я с Василием живу теперь , как за каменной стеной. О своем выборе не жалею.
Ты же прекрасно знаешь, что в бытовом плане – я совершенно не приспособленный человек.
Сейчас у меня голова не болит ни за отопление, ни за холодильник, ни за стиральную машину.
Не зря твой любимый поэт Николай Рубцов написал: «Старуха к старику прижалась ,и посветлело на душе…».
Не исправимая ты оптимистка, Вера! – сказала Анна Григорьевна.
- Я так не умею и не могу. Должны быть чувства, огонь в душе. Иван Андреевич за мной красиво ухаживал в Тараскуле, каждый день мне дарил цветы.
Отдыхающие ровесницы завидовали, говорили почти то же самое , что ты говоришь, Вера!
У меня почему – то ни разу радостно не вздрогнуло сердце при виде Ивана Андреевича.
Видно мне суждено жить одной. Буду помогать сыну, заботиться о подрастающих внуках.
Закончив разговор с Верой, Анна Григорьевна включила компьютер и зашла на сайт «Одноклассники».
Вместо писем и сообщений на нее обрушился целый ураган открыток, будто все друзья Тагильцевой стали поклонниками цветных изображений.
Если десять лет назад, когда Анна Григорьевна по настоянию старшего внука Дениса купила ноутбук, то не могла нарадоваться своей покупке.
Снова стала общаться с теми, кто с ней вместе учились в школе и в институте. Как в советские времена, рассказывали друг другу о прочитанных книгах, интересных телепередачах, ярких выступлениях на эстраде.
Спустя года три Анна Григорьевна невольно заметила, что прежний градус сердечности из общения стал почему – то таинственным образом куда – то исчезать? Что происходит? – задала себе вопрос Тагильцева.
- Может я исчерпала все темы для разговоров, стала неинтересна своим собеседникам? Не умею похвастаться поездками на заграничные курорты. Не делаю сногосшибательных покупок. Гардероб свой давно не обновляла.
Невольно вспомнила четверостишие Николая Рубцова:
Мир такой справедливый,
Даже нечего крыть:
- Филя! Что молчаливый?
А о чем говорить…
Почему у моих друзей нет тяги к прежнему, к часовому, общению? – снова и снова задавала себе вопрос Анна Григорьевна.
Жила она отдельно от сына со снохой, которые себе построили дом и справили новоселье.
Уговаривали для приличия жить вместе с ними под одной крышей, но Анна Григорьевна сказала , как отрезала, словами любимого писателя Федора Достоевского «У каждого человека должен быть свой уголок».
В свое время, в юности, в институтские годы она с избытком хлебнула общежитского житья, потом с первым мужем – военным пожила в трехкомнатных квартирах на три семьи.
Теперь, на склоне лет, Анна Григорьевна все чаще и чаще приходила к выводу, что если бы она с первым мужем жила в отдельной квартире, то возможно их брак бы не распался, уцелел.
А так муж возвращался со службы, возвращались соседи, такие же, как он, офицеры.
Совместный ужин превращался в очередную пьянку. И так изо дня в день, из недели в неделю.
Анны Григорьевны хватило на три года такой разгульной жизни. Терпение ее иссякло, она собрала чемодан, забрала сына и вернулась к матери, в Судьбадаровку.
Мать, Елизавета Егоровна, не осудила дочь за решительный поступок, так как своего зятя – военного недолюбливала. Считала, что муж должен заботиться о жене и ребенке, а не проводить свое время в бесконечных командировках.
У матери сложилась не легкая Судьба. Муж Иван погиб на фронте в первый год войны. Она осталась с тремя детьми на руках.
Все надеялась на чудо, что Иван, пусть израненный, но вернется живым с фронта.
Все ожидания оказались напрасными.
Зато повезло ее соседке Дарье Михайловой, которая тоже в начале получила извещение с фронта о муже Григории, что он числится в списках пропавших без вести.
У Дарьи тоже было четверо детей. Елизавета и Дарья трудились доярками на ферме, уходили на работу рано и как – то так получилось, что вся эта детская орава львиную долю времени проводили вместе.
Незадолго до окончания войны Дарья стала жаловаться на боли в сердце.
Ходила на прием к врачу из эвакуированных, который ей написал ей бумагу на легкий труд.
Дарья не стала показывать бумагу председателю бумагу, продолжала выходить на работу.
В середине лета вернулся Григорий с войны. Без наград, худой, но живой.
Дарья сразу же при виде мужа расцвела. От былой слабости не осталось и следа.
Елизавета Егоровна на правах лучшей подруги была в гостях у соседей за праздничным столом.
Григорий рассказал, что воевал в начале войны в артиллерии, получил в бою под Киевом сильную контузию и попал в плен.
- Очнулся, - рассказывал Григорий, - хочу подняться, а не могу. Меня заметили немецкие автоматчики и погнали в лагерь.
В сентябре Дарья от сердечного приступа умерла.
Григорий через полгода сошелся с Елизаветой и никто из односельчан их не осудил за этот поступок. Наоборот, восхитились мужеством землячки, решившей взвалить на свои плечи непосильную ношу.
Через девять месяцев родилась Анна, плод любви много испытавших и переживших людей.
Мать с отцом вложили в свое чадо яркую внешность, звучный голос.
Детство юной Анны совпало с невиданным никогда раньше ростом народного самосознания, которое вылилось прежде всего в подъем русской народной песни и музыкальной культуры.
Если говорить образно, то радиоприемники той поры с бумажными черными репродукторами, напоминавшие внешне картонные абажуры, были своеобразными концертными залами, так как в отличии от нынешних времен , когда с утра до вечера исполняются полублатные шлягеры, тогда по радио можно было услышать и классическую музыку, и оперетту, и эстрадную музыку.
И все это волшебство, как солнечный свет, вливалось в юную восторженную душу Анны.
Жили отец с матерью на окраине Судьбадаровки, на берегу чудесного озера Лебяжье, которое во время разлива реки Ишим превращалось в огромное море, так как нельзя было различить противоположного берега.
В озере водилось очень много рыбы, и оно было настоящим рыбацким раем для любителей ужения щук и сомов.
То необыкновенное время Анне еще запомнилось одним обстоятельством, потому что вокруг ее все пели.
И когда ехали в поле на грузовике - пели, и когда возвращались с работы - пели,
и когда шли из клуба после танцев парни и девушки, то тоже выводили чистыми голосами популярные мелодии.
Анна, можно без всякого преувеличения сказать, с самого раннего детства , как в чистой озерной воде, купалась в музыке.
И старалась повторять понравившиеся ей мелодии, сама подбирала простенькие песни в школе на баяне.
Она была самой активной участницей художественной самодеятельности из класса.
В летние каникулы Анна любила ранним утром плавать на озере на лодке, когда над водой, как пуховый платок, сплошной пеленой стелется легкий туман и когда так хорошо мечтается под скрип уключин.
Обычно она переплывала на противоположный берег Лебяжьего, выпрыгивала из лодки и бродила почти весь день по живописному лесу, который там рос.
Слушала пенье птиц, которые тогда водились там в огромном количестве, старалась им подражать.
Это был какой -то не осознанный порыв души, так спустя годы Анна Григорьевна объясняла самой себе то давнишнее состояние.
К сожалению, на жизненном пути Анны Григорьевны не встретился человек, который бы ее обучил вокальному мастерству и она смогла бы стать профессиональной певицей.
Голос Тагильцевой многие годы – визитная карточка коллектива художественной самодеятельности «Авелио».
- Неужели поездка в Москву на телевизионное шоу «Голос» что – то поменяет в моей жизни? – задала себе вопрос Тагильцева.
И тут сама себе ответила: – Поздно пригласили меня большую концертную сцену. Голос мой не изменился, но прежней энергии уже нет.
Как человек начитанный,чтобы не предаваться грустным размышлениям, Анна Григорьевна вспомнила фразу Василия Шукшина: - Выше голову, товарищ!
Попытка – не пытка! Надо себе заказать новое концертное платье.
Фото Александра Рязанова