Как-то летом, когда многие на работе были в отпусках, Зина принесла в захваченный ей офис одно чтиво, которое дома ей было как-то неудобно читать. Дома ей казалось, что, читая что-то, она выдаёт автора произведения каким-то незримым вездесущим агентам. Иностранным или отечественным, ей это не дано было знать.
Известно, что в каждом районе их провинциального города существуют разнообразные группировки агентов, так называемые папарацци. Каждая отдельная группировка агентов работает исключительно на своего господина, или босса (по-современному).
Зину пугала участь впасть в немилость и ощутить, как было уже многократно ранее, жгучие удары кнутом по различным точкам её материальной и нематериальной оболочки. В немилость можно было попасть из-за какой-то соперничающей ревности между боссами. К тому же любопытное щёлканье дистанционной современной техникой приносило Зине невероятные болевые страдания. А эта техника способна фотографировать на расстоянии в помещении без света. А освещение мешало делать съёмку. С другой стороны, ей конечно же льстило внимание к её персоне. Но если она вдруг нарывалась на агентов не того босса, источником которого было её чтение или музыка, она, разумеется, тут же впадала в немилость.
Итак, начав читать в обеденный перерыв принесённое из дома, она стала ощущать, как наливается кровью её… голова, а всё её тело становится каким-то упругим и более плотным, нежели обычно…
Не предполагая, как и где она могла бы найти выход своим переполнившим её чувствам, Зина продолжала читать забавное чтиво, не замечая вначале, как интенсивно нагревается под ней сиденье за рабочим местом. «Нет, в такой ситуации компьютер без особой надобности включать не стоит, - подумала она – дабы не взорваться и не «сгореть» в переносном смысле прямо за рабочим местом».
И тут до неё стало доходить, что она всё-таки погорячилась, и далеко не по рангу выбрала себе чтение. Она просто стала превращаться по ощущениям как бы в одну из частей уважаемого автора. Но Зина совсем не растерялась в своей авантюристской беспомощности. Она решила, при таких ощущениях самой себя, возможно, весьма глупых и неприличных со стороны, покататься вверх-вниз на скоростных лифтах. Ей показалось немного, что она это делает в угоду каким-то неведомым Высшим Силам.
Когда она в очередной раз ехала в лифте одна, она решила немного поиграть сама с собой, встала рядом с зеркалом лифта, ноги поставила поближе к основанию стены, затем отклонилась в сторону всем телом градусов на 15, и, словно резиновая, снова прижалась к зеркалу.
В своём необычном, каком-то фрейдовском состоянии, она задержалась ненадолго на двух верхних этажах. Какой необычный и по-видимому весьма талантливый архитектор придумывал это строение. Он изобрёл два совершенно различных слоя помещений, из которых одни предназначались для сотрудников (окна их выходили на восток), а другие – для современных компьютеров (окна выходили на запад). Помещения для компьютеров были намного массивнее, видно, не предполагалось тогда ещё создание портативной техники.
Интересно, что и те, и другие помещения не содержали фасадных бетонных блоков, вероятно, для возможности в будущем запечатлевать фигуры людей и машин во весь рост, а не только их бюсты, как в обычных зданиях.
На 22-м этаже радовало ещё и то, что «соты» для сотрудников всё-таки на пару этажей возвышались над оконченной на два этажа ниже крышей отсеков для ЭВМ. То есть человек уже в середине прошлого века опасался преобладания компьютерного интеллекта над человеческим, как бы остерегаясь «бунта роботов» …
Лестничный дизайн 21 и 22 этажей завершался довольно любопытного вида трубами, словно сваями соединявшими северную и южную части здания. Труб, на первый взгляд, было всего три. Одна из них была потолще остальных и абсолютно прямая. Зину она как-то интересовала меньше всего, наверное, из-за своей прямолинейности. А две других трубы шли от одной бетонной глыбы к другой как бы под определённым углом, симметрично дополняя друг друга.
На другой стороне потолка, если поднять повыше голову, становились заметными ещё три аналогичных соединяющих блоки здания трубы.
Вообще, было такое впечатление, что лестничное помещение 21 и 22 этажей, самых верхних, были задуманы архитектором как бы на игривый лад. Будто бы он подразумевал, что здесь могут оказаться какие-нибудь шаловливые студенты, или даже пионеры, к примеру, пришедшие на день открытых дверей, или просто в гости к шефам. Они смогли бы укрыться за выступ в стене, если бы сверху на них слишком бы светило солнце. А на 21-м этаже было возвышение, через которое возможно оказаться на компьютерной крыше.
Но каждый студент, даже самый примерный, никогда бы не выразивший желание походить по крыше учреждения, имел реальную возможность постоять на небольшой возвышенности 21 этажа, осознавая при этом себя стоящим на несколько метров выше уровня компьютеров, и вообще ощущая себя выше всех рабочих мест в здании. 22-й же этаж был не в счёт, хоть и туда можно было пробраться, но там уже не было офисных помещений, а располагались одни технические. Как и не было на 22-м такой же привлекательной возвышенности, как на 21-м, чем-то напоминающей тумбу первого места в каком-то неведомом спортивном состязании.
Вернувшись на рабочее место, Зина сняла свой головной убор, положив его на своё сиденье. Затем села на сиденье прямо на головной убор, и всё сразу пришло в норму. Видно, электрика противоположного разряда компенсирует сама себя.
19.10.2016