Конец сентября, 1982-го года.
Той ненастной, осенней ночью затемпературивший в выходные Серёнька, остался на даче один.
Накануне семья приехала в деревню, на закрытие дачного сезона. Пожарить шашлыки, собрать урожай поздних яблок и забрать на зимовку, загулявшего с лета, кота Леонида.
Весь день носился по огороду Серёнька. Дышал прохладным, пахнущим прелой листвой и грибами воздухом, жёг костёр и был абсолютно счастлив. А к вечеру парнишка простудился и слёг. Было решено остаться на даче. Ещё затемно таксисты, брат и отчим уехали на работу. Сквозь сон услышал Серёнька, звук мотора их отъезжающего «Москвича». Мама весь день ухаживала за больным мальчуганом, но к вечеру, уехала и она, пообещав утром прислать Серёньке, его любимую бабушку Соню. Мама работала в ночь.
На вечернее небо наползли серо-сизые тучи и вскоре осенний ураган обрушился на опустевший, дачный посёлок. Ледяной ветер срывал с яблонь пожухшую листву, через щели пробирался на чердаки, где шуршал старым хламом и скрипел потолочными балками. Неприкаянным призраком выл он в остывших и кое где дымящих, печных трубах.
Снаружи растеклась непроглядная, изредка нарушаемая сполохами молний, тьма, а по жестяному наличнику, стеганул плетью-семихвосткой, холодный ливень.
В старом натопленном, кирпичном доме, было тепло и уютно.
Под янтарным светом ночника, укрытый ватным одеялом Серёнька, листал подшивку своего любимого журнала, «Вокруг света» за прошлый год.
В ногах дремал пушистый любимец семьи, сибирский кот Леонидик. В нише тумбочки остывал недопитый чай с малиной, а на стене дремотно тикали часы с кукушкой, стрелки на которых медленно приближались к двенадцати.
– Сейчас кукукать будут… – подумал мальчишка, сел на кровати и уставился в черное окно. Отсвет молнии, выхватил из дождливого небытия мокрые ступени, крыльцо террасы и закрытую входную дверь...
Утопавший в красно-желтой листве обширного сада дачный дом, имел форму буквы Г. Пристроенная деревянная терраса, переходила в кухню и гостиную. Та же в свою очередь заворачивала в спальню, из окна которой и глядел сейчас на улицу, Серёнька.
Приближаясь к конечной остановке, медленно отстучала колёсами на стыках, последняя электричка.
Наконец часы прокуковали полночь. Мальчишка зевнул, потормошил уркнувшего спросонья кота, положил журналы на тумбочку и ещё раз посмотрел в окно.
Посмотрел и похолодел от страха.
Минуту назад, закрытая уличная дверь, была распахнута настежь, а на пороге темнела жуткая, колышущаяся на ветру, фигура.
Кладбищенский холод, мгновенно выстудил жарко натопленный дом.
Кошмарное нечто повернуло голову и посмотрело на ребёнка провалом пустого, черного капюшона.
От ужаса у Серёньки пересохло в горле и дыбом встали волосы.
И тут он услышал зов. Неживой голос низко зазвучал в голове, приказывая встать и идти на террасу.
Не соображая что делает, мальчишка поднялся с кровати, воткнул ноги в тапочки и против воли, медленно пошел к выходу.
Миновав тёмную гостиную и кухню, Серёнька приближался к выходу на террасу. Там за углом, на ночном крыльце, ждёт его… КТО? Или ЧТО?
Теряющий от страха сознание ребёнок, вышел на террасу и воочию увидел ЭТО…
Оно парило в дверном проёме не касаясь верхней ступеньки. Ветер развевал чёрный саван, в складках которого клубились языки дымчатой тьмы.
– Ккккккто ттты? – Еле слышно выдавил Серёнька, чувствуя как по ноге потекла горячая струйка, – чччто тебе от меня нужно?
– Позови меня в дом! – произнёс мёртвый голос в голове Серёньки, – ну жеее!
Парализованный страхом ребёнок, уже приоткрыл рот, собираясь произнести роковые слова и тут…
Тут позади, из комнаты послышались тяжёлые, глухие шаги,
а через несколько секунд на террасу, мимо Серёньки медленно прошел кот.
Такой знакомый и привычный Леонидик, был совершенно не похож на себя. Сейчас это был не добродушный любитель хека и плотвы пушистый мурлыка, а первобытный, лютый зверь.
Замерев в позе готовящегося к прыжку тигра, кот зашипел, прижал уши и царапнув когтями пол, издал такой жуткий полувой – полурык, что зазвенели стёкла во всех окнах дома.
Как древний Царь Леонид, кот готовился не пропустить врага и защитить своего маленького хозяина от любой, даже такой жуткой напасти!
А дальше была яркая, вспышка молнии, раскат грома и Серёнька вдруг осознал, что стоит на тёмной терраске совершенно один.
Дверь на улицу была закрыта, ключ торчал в замке и только мокрая пижама и небольшая лужица на полу, были свидетелями, только что пережитого ребёнком, дикого кошмара.
Вернувшись в комнату, Серёнька увидел безмятежно спящего кота, там где он его и оставил. На своей постели. Леонидик слегка приоткрыл желтый глаз и как показалось мальчишке, слегка улыбнулся ему доброй, Чеширской улыбкой…
А через десять минут с улицы послышался звук подъехавшей машины. Наконец то вернулись с работы, брат и отчим…
Это пятый и последний рассказ из цикла Серёнькины страхи, отстучал по клавишам ноутбука, Сергей Васильевич Ломакин и потянулся за сигаретами.
Сзади раздался дробный топот, тонкое мяуканье и в комнату вкатился маленький, пушистый клубок, правнук кота Леонида.
Котёнок с разбегу запрыгнул на колени хозяина, улёгся и громко заурчал.
"Любимый ты мой котик" - печально подумал Сергей Васильевич, гладя маленького Леонидика и вспоминая того, славного кота - "Век не забуду того, что ты для меня тогда сделал! Кошачьего рая тебе, дорогой ты мой зверь..."
– Ну что Марк Твен, дописал наконец свою пугалку? – улыбающаяся Татьяна, стояла в дверях. На руках любимой жены копошилась и агукала, новорождённая Катюшка. – пойдём уже спать, а?
– Ага! Идём! – засмеялся Ломакин, ставя последнюю точку и закрывая ноутбук, – только знаешь, я это... Не Марк Твен! Я Антон Палыч Сервантес!