Озеро в лесу

Озеро в лесу.

В конце июля темнеет и холодает рано, но ещё хорошо, особенно в лесу, где деревья как аккумуляторы, отдают  тепло, накопленное за лето. Весной иначе. В мае они сами холодные, мокрые, поставишь палатку рядом с сосной – замёрзнешь, и палатка отсыреет. В конце лета наоборот – если сосна рядом, даже после дождя палатка со стороны сосны сразу сухая.
 В Карелии лесов много, а в лесах озёр не сочтёшь.
   С середины июля до середины августа я в отпуске, а значит в лесу на озере с женой и двумя пацанами шести и девяти лет, то есть ответственность полностью на мне.
  У нас Москвич -412, прицеп, два велосипеда, резиновая лодка, три палатки – одна наша с женой, одна детская, и ещё хозяйская, где можно во время дождя играть в карты, там же велосипеды, продукты кое какие,  то есть хозяйская, вроде кухни что ли, да и сарая одновременно.
 До ближайшей деревни по дороге девять километров, напрямки шесть. Мне надо в деревню – кончился хлеб, масло, и к чаю сладенького, детей побаловать, помощников наших, они молодцы –  за ними костёр, дрова, вода из озера, чистка котлов, посуда – это всё их заботы, а ещё черники в лесу на компот.  Да и в деревню съездить могут на велосипедах.
 Но вот сегодня у старшего колесо на велосипеде спустило. Не беда, можно заклеить, однако оказалось, что покрышка протёрлась основательно о колодку тормозов, нужна новая.
 Идти надо пешком потому, что машина на «вечной стоянке» - это наше выражение – она привязана к двум палаткам, тенту, на крыше  багажник, на нём  доски, на них лодка,  машину трогать нельзя – сложно  всё это раскрепить,  да ещё  прицеп под навесом, и дорога не сахар. 
В Карелии лес особенный. Деревья сплошь сосны, высоченные, меж ними плотный мох, идешь как на пружинах, шагаешь широко, весело мощно, без устали, шесть километров, как один.
 В деревне в магазине нужной мне шины не казалось, пришлось ждать автобус и ехать в центр, но ничего – до вечера далеко и ночи лунные. Из центра до деревни смог добраться лишь на попутке уже к вечеру. Ерунда, впереди шесть километров, значит до темна буду в лагере.
И ошибся.
Как-то быстро повечерело, но до темноты далеко, однако стало немного тревожно и петь не хотелось, шёл молча и только спустя час понял, что заблудился основательно.
 И немудрено.
В тех краях лес особенный, но не только соснами. Какой-то сказочный, что ли,  весь изрыт воронками, но не от снарядов,  воронки  разные и размеры их иногда поражают воображение. Есть  до ста метров в диаметре и десятки метров в глубину, но есть и совсем небольшие метров по двадцать и одна на другой. Напрямки через воронки  нельзя - спускаться вниз, там мрак, сырость, но и не в этом дело, поднимешься, как тебе кажется точно на противоположный край,  но это обман, чуть отклонился, пока карабкался по склону,  направление потерял. Ещё и ещё раз  и всё – заблудился. Идти надо по краям воронок, а это путь извилистый и направление держать тоже трудно, особенно вечером. Ночью невозможно.  Ночь настигла внезапно. В лесу темнеет тоже иначе. Деревья огромные, горизонта нет, так бы солнце садилось  постепенно, а здесь чуть ушло за деревья  – мрак. Жди луны, если ночь лунная,  мне повезло, она именно такая, только луна в облаках, но ничего – выйдет, облаков немного.
Так рассуждая,  я шёл, не совсем понимая куда.
 Неожиданно воронки закончились пошла ровная местность с редкими соснами, место мне показалось знакомым, и я пошёл быстрее, невдалеке увидел скопление деревьев, там  лес показался гуще, и я из любопытства направился именно туда.
 Каково же было моё удивление, когда за скоплением деревьев, большинство из которых оказалось берёзами, я обнаружил озеро.
 Совсем небольшое озеро, не более пятидесяти метров в диаметре, причём совершенно правильной окружности.
Озера этого никогда не видел, и не знал о его существовании. Сначала оно показалось мне зловещим потому, что  темно, и вода  чёрная, недобрая. Берёзы обступили озеро  плотной стеной, некоторые даже свисая над поверхностью воды. Некоторые стволы, изгибаясь с берега, даже касались воды и круто поднимались вверх, на изгиб можно было  встать и как с мостика корабля осматривать берега вокруг,  хотя темно но не настолько, что бы ни разглядеть, что берег высокий, вода далеко, метра  полтора от края и берега сплошь переплетены корнями деревьев. Берёзы здесь боролись за жизнь – им нужен был и берег и вода. В темноте ночи стоя на изгибе берёзы над водой было  полное ощущение, что стоишь над пропастью.
  Мрак рассеялся и из-за туч вышла луна. Всё сказочно изменилось. Лунная дорожка на воде засияла серебром, освещая деревья, а главное воду. Она перестала быть чёрной, оказалась чистой, прозрачной и оголённые корни деревьев уже не пугали, а приобрели причудливые, забавные очертания.
 Казалось, что раздвинулся занавес,  открылись декорации на сцене, но ещё секунда и декорации ожили, стали  яркими, четкими, привлекательными, как картина художника, как натюрморт на холсте.  Когда видишь хрустальный графин на столе, в нём три гвоздики, рядом толстая тетрадь в кожаном, ярком переплёте, а на ней остро отточенный карандаш, идёшь мимо не обращая внимания на такую мелочь, но вот то же самое на холсте художника, тут мы останавливаемся, задерживаем взгляд и видим, что в графине с водой застыл зайчик, он освещает воду и сквозь неё просвечивается ажурная ручка графина, не видимая раньше сквозь стекло, гвоздики разные и одна подвяла, а две другие тянутся к жизни, как берёзы на озере, обложка тетради слегка изогнулась и там мы замечаем что-то написано мелким плотным почерком, наверное что-то важное, а сверху карандаш, заточен аккуратнейшим образом, каждая грань выверена и он лежит в ожидании хозяина. Это всё не видно без художника, как и озера без луны. Луна как художник заострила всё, что бы обратить внимание на холст под названием природа. 
Я стоял завороженный и глядел на воду. На деревья вокруг, на их корни, сплетающиеся под берегом  вперемешку с прелыми листьями, образующие жилища для раков или мелкой рыбы. Сначала кроме лунной дорожки, корней и их отражений в воде, не видел ничего, но постепенно стал замечать  какие-то точки, одни яркие, другие нет, мелкая рябь заставляла эти точи приплясывать,  и  вдруг, когда ряби небыло понял - звёзды, это звёзды отражаются в воде. Как красиво. Необыкновенно красиво! Озеро совсем маленькое, разделено лунной дорожкой, а само насквозь пронизано звёздами.
 Невыносимо захотелось окунуться в это всё, стать причастным к этому чуду. И хотя было несколько прохладно, да холодно, пожалуй, но уйти и не искупаться я не мог. Не спеша обошёл всё озеро и нашёл песчаную дорожку к воде.
 Первое же касание поверхности  отправило волну к другому берегу и перемешало всё – звезды запрыгали, заиграли, заплясали, лунная дорожка стала извиваться и переливаться лёгкими огоньками по всей длине, я медленно зашёл в воду и поплыл. Несколько гребков и я  на другой стороне, уже не видя, что происходит с поверхностью воды, но представляя какую сумятицу  внес в это чудо, в эту сказку.
   Перевернулся на спину, выплыл на середину и замер, глядя в небо. Оно было всё в ярких звёздах, и вдруг спиной увидел это же небо отраженное в озере, увидел и ли почувствовал, всё равно, неожиданно  ощутил, что и подо мной всё в звёздах, а значит и сквозь меня. Волна необыкновенного счастья и участия во всем этом пронизала  насквозь, я находился меж двух небес – верхнего настоящего и того, что в озере, но оно тоже настоящее. Я парил не чувствуя воды. Может это и есть счастье? В какой-то момент стало казаться, что я и есть озеро, что я вот весь пронизан звёздным светом и ничего больше нет вокруг, тело стало наливаться новой, неведомой ранее силой и значимостью и я понял – я и есть озеро и небо и звёзды – всё слилось в одно – жизнь. Движение крон деревьев от лёгкого ветерка, шевеление раков под корнями, шелест травы – всё было во мне и всё стало понятно, естественно, близко, как родное, моё. А главное исчез тот страх, появившийся за мгновение пред тем, как я взглянул на звёзды. Теперь мне слало смешно, что он вообще-то был. В груди, наполненной воздухом что-то произошло, какое-то новое чувство заставило её ещё больше расшириться и вдохнуть не воздух, а озеро, луну, звёзды, небо, стало необыкновенно хорошо и я закричал: «Спасибо! Спасибо тебе Господи!».
И я почувствовал, что либо умираю либо рождаюсь вновь.
 
  На берег вышла русалка.  Я не видел её, и не надо, было видно как-то иначе. Она стояла за деревьями, чего – то ждала.
 Но всё же вышла на свет и крикнула:
  - Эй, ты там, замёрзнешь.
 Мгновенно всё пропало и я снова был просто в холодной воде лесного озера.
 - Да, да, - машинально откликнулся я и поплыл к берегу.
 Она стояла у песчаной дорожки в свете луны, как чудное видение из сказочных снов.
 Но уже сказка заканчивалась и начиналась проза, по этому я и сказал:
 - Может отвернётесь, ведь на мне ничего нет.
- Может и отвернусь, а не захочу, будешь в озере сидеть?
Вальяжный тон сбил меня с толку и я скромно ответил:
 - Нет. Выйду всё равно
- Тогда чего спрашивать? Я вот тоже собираюсь купаться без ничего и что? Ждать пока ты уйдёшь?
 Я вообще был сбит с толку и вылез, как есть.
На ней были такие же джинсы, как у меня, такие же кроссовки, вот только футболка не чёрная, а оранжевая, как и полотенце в руке.
 Она картинно разделась, подчёркивая, сколь статна и стройна её фигура и так же артистично вошла в воду.
- Можешь не отворачиваться, - слегка повернув голову, сказала мне, - при свете луны я очень красива, наблюдай, разрешаю.
 И поплыла. Только что я испытал необыкновенные чувства в воде, общаясь со звёздами, о тут, наблюдая, как она плывет среди тех самых звёзд, изгибаясь, как.. ну как, а вот так, как лунная дорожка. Стоя на берега я просто онемел открывшейся мне красотой -  прозрачная вода, её тело  настоящей русалки в свете луны и звёзд, все было четко видно и круглые пяточки ног и треугольнички за коленками и ажурные складочки под ягодицами, она плыла оталкиваясь от воды одновременно обеими ногами, как буд-то специально, что бы ещё больше походить на сказочную русалку. 
  Доплыла до другого берега и исчезла в тени деревьев, я слышал в полной ночной тишине лишь её дыхание и редкие всплески. Теперь крикнул я:
  - Ты где? Замёрзнешь!
  - Нет! – уже  у самой песчаной дорожки откликнулась она и вышла из воды. Чудеса продолжались.
 Своим оранжевым полотенцем она так же картинно вытирала каждую руку, ногу, каждый пальчик, всё, заостряя моё внивание и ни чуть не стесняясь.
 _- А не боишься?, - вдруг спросил я.
- Чего? – явно удивлённо, ответила она.
- Как чего? Вот я, незнакомый тебе человек, мало ли что бывает.
- Нет, здесь озеро, здесь не бывает, оно не позволит.
Как просто, а ведь действительно так – не позволит.
- Здесь чужих нет, - продолжила она, - нечего бояться. – Вот ты как сюда попал?
- Заблудился.
- Именно заблудился, иначе и не попадёшь сюда. Захочешь не найдёшь дорогу.
 Мне стало смешно и я спросил:
- А ты? Как ты попала сюда?
- Тоже заблудилась, - ни чуть не задерживаясь с ответом выпалила она, - да заблудилась, но теперь дорогу знаю, но никому не показываю, пусть сами найдут, если им позволено будет.
 Наступила странная пауза, и в сознании снова открылось, что я заблудился, что ночь, озеро и девушка и что это необычайно странно.
 Она постепенно стала одеваться и я понял, что и сам пока ещё совершенно раздет, но меня это уже не тревожит.
 - Ну пошли! – сказала она, застегнув брюки, - тебе куда?
- Не знаю, я заблудился.
- А куда надо?
И я объяснил, что наш лагерь, где жена и двое детей на большом озере в шести километрах от деревни, она  поняла, указала направление и уточнила:
 - Значит женат!
-Ну да, мне уже тридцать. Нормально.
- Тридцать? Точно тридцать?
- Ну тридцать, и что?
 - Мне пятнадцать позавчера, значит я вдвое моложе!
И рассказала как они праздновали с родителями её День рождения, где теперь снимают дачу на лето и что она каждый день ходит сюда купаться, вернее каждый вечер, а точнее ночь.
 -Приходи завтра, -неожиданно закончила она, а то скучно очень, и быстро ушла в темноту леса.
 Я постоял немного и направился, куда она указала.
 
Стало холодно, меня трясло, но не от холода, а от чего-то пока неведомого, неожиданно открывшегося в жизни и я боялся это упустить.
 Оказалось, что ещё не поздно и обо мне не волнуются.
В двух словах рассказал домочадцам своё приключение, упустив знакомство с девушкой, хотя и знакомством назвать трудно, поскольку даже имён своих мы не назвали, но  не в этом дело, а в том, что и лица я толком в лунном свете не разглядел и не узнаю при случайной встречи, а она меня.  Засыпая твёрдо решил назавтра отправиться к озеру.
 Но утро вечера умнее. Какое озеро? Зачем? Да и дел полно. Так прошло три дня.
      В обед третьего дня она меня окликнула, когда я стоял с удочкой и вытягивал очередного окуня.
  Это была она и её голос. Спутать невозможно, он засел в моей памяти потому, что прозвучал тогда и вырвал меня из того состояния, забыть которое тоже невозможно.
  - Эй, ты почему не приходил?
Отвечать и оборачиваться не хотелось, теплилась надежда, что почудилось, показалось, но время шло, пауза затягивалась и пришлось обернуться.
  При свет дня она выглядела совсем иначе. Девочка. Совсем ребёнок. Детское лицо и взрослая оформившееся фигура, но она и говорила, что ей пятнадцать. Солнце светило ей в лицо, она щурилась и поэтому выглядела ещё моложе.
 - Почему не пришёл? Не знаю. – несколько растерянно ответил, не слыша своих слов, - А ты как здесь? Зачем?
  - Ты мне нужен, но ты не думай, я всё объясню, нужен очень, надо поговорить – её слова звучали четко, уверенно, очень странно для ситуации, да ещё  в её возрасте.
 Видимо моя растерянность была столь очевидной, что она по детски задорно расхохоталась.
 И продолжая смеяться, сказала
- Я видела твою жену, сказала, что заблудилась, она не знает дороги и послала к тебе, сказала, что ты проводишь. Проводишь? Там у Вас велосипеды и я с велосипедом, здесь больше десяти километров. Так быстрее будет. Проводишь? – Повторила она, не дождавшись ответа.
 -Да! Конечно! – спохватился я, стряхивая некоторое оцепенение.
- Я не сказала, что мы знакомы.
- А мы знакомы? Скажи, хотя бы  как тебя зовут.
- Это не нужно. Я же не спрашиваю. Думаю мы больше не встретимся никогда, - помолчала и добавила, - не встретимся совершенно точно.
 Мне было всё равно и я промолчал.
 Минут десять молча  шли с велосипедами по лесному мху до накатанной тропинки. Редкий хруст сухих веток, слабый шелест листвы, лесная тишина на миг отвлекли, позволили забыться, но её голос вновь вернул к действительности.
- И почему же ты всё-таки не пришёл?
 Секунду я не знал, что ответить и вдруг ясно понял, осознал «почему». Сегодня, когда она первый раз спросила, я ещё не знал. Позже, задавая себе этот вопрос, отвечал мысленно, что просто не сложилось, а вот теперь чётко понял «почему».
  Стало легко и радостно – всё встало на свои места, ночное озеро чётко всплыло в сознании, как нечто родное, близкое, надёжное, моё.  И я ответил.
 - Не пришёл. Не мог потом, что там была ты и ещё потому, что больше не нужно туда приходить. Не знаю, поймёшь ли, но там со мной случилось нечто такое, что только моё. Я мог это потерять и потерял бы потому, что пришёл бы не к озеру, а к тебе. Я выбрал озеро, -
   Она молчала и казалась обиженной, - боюсь ты не сможешь понять, да и объяснить, что со мной случилось, не смогу, слишком всё необычно.
-Постарайся, очень прошу, - сквозь шум своих мыслей услышал её тихий голос, а может  мне показалось и я неуверенно спросил.
  - Ты что-то сказала?
 - Постарайся объяснить, очень прошу, я именно за этим приехала.
Меня трудно сбить с толку, но ей удалось. Некоторое время шли молча и  она прошептала:
- Пожалуйста! Прошу, мне это очень, очень важно.
 Со мной рядом маленькая девочка, я взрослый мужчина, у меня уже двое детей, жена, семья, работа. Что я ей могу объяснить и рассказать с высоты своих лет и опыта? Что она может понять и почувствовать. Я её совсем не знаю, но с другой стороны до дороги, где её можно оставить одну, зная, что не заблудится, ещё далеко, идти молча глупо, мы, как она уверила, больше не увидимся, что я теряю, рассказав всё, как было? Хочет, пусть слушает, не хочет – прервёт и дело с концом. 
 И я начал с колеса, с велосипедной шины, которая протёрлась…
 Неожиданно для себя так увлёкся, что забыл кому и зачем всё это говорю, правда иногда ловил себя на мысли, что, пожалуй никому и никогда бы это не рассказал, разве что попутчику в поезде, но он слушать бы не захотел точно, а она не просто слушала, она впитывала каждое слово. Это стало заметно не сразу, но именно это сделало мой рассказ стройным, красочным. Она оказалась самым благодарным слушателем, каких у меня в последствии больше не было.
 - ..и можешь мне поверить, я тогда чувствовал тебя за деревьями, понимал, что ты наблюдаешь и боялся, что нарушишь моё состояние. И ты всё испортила.
 - Нет! Не испортила. Хотела испортить,  но теперь не хочу и не могу.
  И, после столь бурного восклицания, замолчала, и я молчал, выжидая продолжения.
 - Тебе не интересно? – уже без эмоций, спросила она.
- Что?
- Всё это.
- Не понято. Странно. Зачем?
- Вот по этому я и хотела тебя увидеть. Со мной было всё то же самое. Ну просто, «как по нотам» - я так же заблудилась. Поссорилась с родителями из-за Дня рождения не помню теперь конкретно, но похоже что-то меня не устраивало, они хотели поехать в город в кафе, но не в Питер, а  рядом который. Мне здесь не нравится, может так, не помню точно, я расстроилась, наговорила глупостей и ушла в лес. Бродила долго без цели, думала «ну и пусть  понервничают», и заблудилась. Сама испугалась не на шутку. Было темно, хотя ночь лунная, но небо в облаках. Увидела скопление деревьев, показалось, что дорога рядом, а вышла на это самое озеро. Решила - судьба со мной так играет, и стало смешно, сыграть с судьбой показалось забавным,  я вошла в воду. Тёплая ночь располагала, но необычно холодная вода почти охладила пыл, однако что-то влекло в воду и потом «судьба», не последнее дело. Я поплыла. Переплыло озеро два раза, но ничего не произошло, что бы добавить ощущений, вышла на берег, сняла купальник  осталась, как ты сказал, без ничего. Показалась луна и озеро засверкало матовым серебром. Я стояла у воды и любовалась, как серебренная дорожка дрожит и переливается, погружаясь в глубину озера и тут видела звёзды. Дальше ты знаешь, но не всё.
 Я лежала на воде долго, очень долго не чувствуя холода.  Не почувствовала бы его никогда. Наступил момент, что мне стало не то что бы безразлично. Нет! Мне захотелось навсегда остаться здесь и слиться з этим миром, со звёздами, с озером, это всё было значительно лучше моего дня рождения, родителей, того мира, который становился чужим, тяжелым, непонятным, а этот свой, любящий, создающий необычайно прекрасные ощущения.
 Дыхания не замечала и когда погрузилась в воду, дышать не хотелось вовсе.
 В этот миг треснула ветка, или крикнула сова, или произошло нечто непонятное, позже мне казалось, что это был вопль матери или отца, или не знаю кого, но сразу стало холодно и страшно. Лихорадочно, пожалуй беспорядочно, ещё не совсем понимая где я, перебирая руками,  выбралась на берег. Стало нестерпимо холодно,  страшно. Луна сияла  освещая лес и озеро, как днём. Меня долго трясло, но уже не от холода, стало ясно, что могла утонуть и это пугало потому, что дома меня ждали. -
  Слушал её, как под гипнозом, переживая то, что было тогда со мной, слушал и понимал, что такого крика совы, хруста ветки мог не дождаться, и тут она сказала самое главное:
- Я смотрела на тебя, ты лежал на воде и чувствовал, что и я тогда. Разрушать это не было сил, но пришлось решать за тебя. Ещё бы миг  всё, это ни видеть, ни допустить невозможно. Как откровение свыше стало ясно, что та ветка, та сова -  это Я. Ты понимаешь? -
 Мне это стало понятно раньше, чем она сказала. -
Но это не всё, - продолжала она, - Не обычно быстро нашла дорогу домой, была дивлена, что меня не хватились потому, что прошло совсем немного времени, хотя мне казалось, что несколько часов. Всё рассказала родителям и назавтра мы пошли на озеро но не нашли его. Тех ощущений  было жаль, и пару дней спустя я вновь отправилась на поиски. Это оказалось просто, может десять, может пятнадцать минут и я вновь увидела те деревья, но подойти первый раз не смогла – необычайный страх, пожалуй ужас не позволял приблизиться даже метров на сто.
 Каждый вечер был полон преодолений, спустя неделю я сидела на берегу, но в воду войти не могла. С того раза впервые искупалась при тебе.
 Не надо было возвращаться к озеру, не надо было рассказывать родителям, и ты не говори никому и правильно сделал, что не пришел второй раз, те ощущения тебя не покинут так, как покинули меня, но теперь, я думаю, судьба привела меня к этому озеру не ради меня, а ради тебя.
     В этот же вечер, засыпая я вновь оказался на озере. Звёзды были со всех сторон. Я парил в  пространстве, одновременно понимая, что я и Всё и Ни Что.   
  Теперь каждый вечер жду этого, но не всегда судьба ласкает, зависит от того, как прожил день - если не было стыдно ни за одну минуту дня – вновь летаешь, понимая, что ты не только часть этот мира, а весь этот мир.

   Она позвонила через пять лет. Рассказала, что замужем, что счастлива. Я рассказал, что жизнь моя сильно изменилась -  я улыбаюсь всем и они мне,  жить легко и всё удаётся. Она сказала, что так и должно быть и что у неё то же самое.
 Последний раз  позвонила пятнадцать лет назад и сказала, что у неё наконец родился мальчик и она назвала его мом именем, но я никогда не говорил, как меня зовут и до сих пор не знаю как  её. Хотя, в прочем, это  и не важно.