Хочу рассказать о событиях одного дня и одной ночи войны (1943 г.)
Краснодар освободили 12-го февраля 1943 года. А эти события происходили в конце мая при освобождении станицы Крымской, рядом с Краснодаром на станции «Линейная». Расположение нашего небольшого коллектива медиков на вокзале было не из лучших, но, наверное, другого выхода не было. Бесконечные потоки раненых и беспрерывные бомбежки сбивали нас с ног. Хирурги не отходили от операционных столов, за перевязочными столами работали медсестры и врачи, но, раненых было так много, что пропустить всех через перевязочную было невозможно. Медсестры брали бинты и биксы со стерильным материалом и шли перевязывать на улицу. Раненые лежали вдоль заборов из акации. Других заборов тогда не было у людей, и это спасало раненых от солнца. Но была ещё одна беда: на промокшие от крови повязки садились мухи и уже через несколько часов в ранах появлялись личинки, которые быстро росли и причиняли мучительную боль. Использовали раствор хлорамина: зальешь рану - личинки выпадут на землю, рана становится чистой с хорошей грануляцией, и раненый спокойно засыпал. Помимо улиц и хат, раненых сгружали в деревянные сараи с черепичной крышей, которые стояли вдоль железной дороги на вокзале. Но при бомбежке черепица сыпалась на раненых, причиняя им дополнительные ранения. Мы все бросились выносить раненых из сараев. К этому времени железнодорожники отремонтировали поврежденную железную дорогу и пришел первый эшелон с солдатами-новобранцами и военной техникой, которая сразу двигалась на передовую. Как только вагоны освободились, мы сразу стали грузить туда раненых. Но когда раненых погрузили, то оказалось, что в паровозе нет воды, и он не может уехать. Недалеко был колодец, выстраиваемся все линейкой от колодца до паровоза и передаем воду ведрами по цепочке. Помогали все: раненные кто мог, местные жители. Не успели отдохнуть, как на нас опустилась зеленая сигнальная ракета и следом пикируют самолёты. Не дав нам опомниться, началась бомбардировка с самолетов противника. Но нас радовало то, что мы раненых отправили поездом в Краснодар.
Нас постоянно защищали молодые девчата-зенитчицы, которые располагались в рощице, напротив, через железнодорожное полотно. Но пикирующих самолетов было много, и зенитная установка была полностью уничтожена. Нас медиков спасало бомбоубежище рядом с вокзалом, очень добротное, построенное немцами. Оно до сих пор сохранилось. Люди спасались от бомбежки кто где мог, а то и просто лежа на земле. После бомбежки мы не узнали то место, где находились. Солнце скрылось за пылью и виднелось желтым пятном, воздух был пыльно-желтый. Рощица, где стояли зенитки, превратилась в «крошево». От разрывов бомб и снарядов деревья остались без листьев и коры. Стволы деревьев и крупные ветки стали белыми, напоминали скелеты. На одном из таких деревьев висела часть головы с длинными девичьими волосами. Так фашисты расправились с нашими милыми, бесстрашными соседками-зенитчицами. Но снова приказ, и наш эвакопункт делится пополам. В «Линейной» остаются нетранспортабельные раненые, с газовой гангреной, и психически больные, для которых нужна особая транспортировка. В «Линейной» остается часть медиков с тяжелыми ранеными, а часть отправляется в дорогу.
Едем вечером на полуторках, загруженных тюками марли, ваты, бинтов, усаживаемся сверху, едем дальше, не зная сна и тишины. Только уселись на машины, как глаза сами закрываются, но спать опасно: упадешь под колеса машины. Вдруг яркая вспышка и мощный световой поток прожекторов разрезает огромными ножницами небосвод. В пучках света на большой высоте появляется маленький самолетик, узнаем сразу: «Ой, девчонки, да это же «Рама» - самолет разведчик!». Тут уже не до сна, быстрее бы добраться до места назначения. Вот и станица Холмская, добрались благополучно. Подъезжаем к школе, раненых очень много, идут прямо из окопов, грязные, пахнущие болотом, в тине. Работаем сутки, двое, трое - сменить некому. Второй эшелон где-то застрял. Страшные бомбежки, особенно ночью. Маленькие двукрылые «ПО-2» летят прямо по верхушкам деревьев, поднимаясь над каждым высоким деревом. Они летят бомбить передовую линию и возвращаются обратно. Выше, над ними, наши и немецкие истребители. Наши стараются не пропустить вражеских бомбардировщиков на свою территорию. От этих воздушных боёв на нас сыпались бомбы, бочки с гайками. Звук был такой, что организм не выдерживал и кто-то кричал: «Открывайте рот!!!» - чтобы сберечь барабанные перепонки. В небе часто можно было наблюдать падающий самолет с черным шлейфом дыма до земли. Приходилось оказывать помощь и делать перевязки немецким летчикам. Они боялись расплаты за свои злодеяния, однако их перевязывали, делали операции, и никто не думал их беспощадно убивать.
Какую непосильную работу порой выполняли девушки: пилоты на самолетах «ПО-2», зенитчицы, медики, регулировщицы - здоровенькие, яснолицые, статные, работящие, любящие свою Родину. Никто из них не хныкал и не думал о себе. Была война, и было общее людское горе. Кубанские станицы, «Линейная» и «Холмская», навсегда остались в моей памяти, как станицы, над которыми круглые сутки сбивались наши и вражеские самолеты, когда раскалывалось от взрывов небо, качалась земля. А впереди ещё предстояли годы войны и бесконечные дороги по бездорожью.
Устич Александра Даниловна
1922 г.р. в армии с октября 1941г. по июнь 1946 г.
В звании старший сержант медицинской службы, операционная медсестра 99ГПЭП (головной полевой эвакопункт 37 Армии, 2-ой и 3-й украинский фронт).