Телепроект 2000 совместно с Людмилой Афицинской
Когда в Москву приехал Золотухин, Казанский вокзал он принял за Кремль. Валентина Талызина тоже впервые приехала на этот вокзал.
Я приехала в августе, была жара и пыль, громадный город. Я потом на вокзалах была и в Париже, и в НьюЙорке, и в Венеции. Но этот вокзал особый.
Город вас не напугал?
Нет, не напугал. Я была сосредоточена на том, что я приду в ;ГИТИС, документов у меня не было, ехала просто так. Была справка, что я студентка экономфака в Омске.
А деньги прятали в поезде?
Прятала, конечно! Я ехала с дядей Лешей, он был киномеханик и ехал к родственникам. Так мы взяли одну полку на двоих, верхнюю. И вот до трех часов ночи спал он, а после трех часов я. И там ехали люди по амнистии. Поразилась я их глазам, они из тюрем ехали домой.
В Москву Валю Талызину привез поезд, полный амнистированных попутчиков. И, несмотря на то, что она была одна впервые в большом городе, внутри всё кричало: «Здравствуй, Москва! Будем знакомы!»
Я утром приехала. Когда выходила с метро «Арбатская», меня колотило. И я подумала, что если узнаю здание, то поступлю. Конечно, не узнала. И я сама себе сказала: «Ты не узнала, значит, не поступишь». Почему выбрала ГИТИС? Потому что я училась в институте. Думаю, в совхозе не поймут, надо, чтобы институт на институт поменяла. Я пришла, сказала: «Я хочу учиться», а секретарша говорит: «Ой, не морочьте голову, куда вы лезете? Отойдите, отойдите». Но я своего добилась.
Вы не хотите почитать?
А ты хочешь, чтоб я прочла?
Фамилия ваша как?
Валя Талызина.
Начинайте, пожалуйста.
(Читает стих).
Спасибо, девушка.
Пожалуйста.
А вы были влюблены?
Ну о чем вы говорите! Конечно. Ну, во всех мальчиков. У нас мальчики были потрясающие на курсе: высокие, красивые. А девочки были все солдатки. Педагог говорит: «Мне надо, чтоб вы приобрели за лето женственность». Я приехала в Омск, говорю: «Что такое женственность?» Никто не мог ответить.
Стародавняя кинолента Эльдара Рязанова «Зигзаг удачи» сделала Валентину Талызину популярной. Она проснулась любимой и узнаваемой. Среди кинокритиков бытовала формула похвалы актрисе: не боится быть некрасивой. Талызина соответствовала. Она ничего не боялась.
Знаменитые трифоновские общежития. Здесь жили Ефремов, Табаков, Виктюк. Это было общежитие ГИТИСа, строили пленные немцы. Вот здесь было несколько двухэтажных корпусов. За углом мы бегали на трамвай и ехали в толчее. На троллейбусе всегда ездили зайцами, сколько нервов я потратила.
Валентина, а первые годы в Москве сильно отличались от жизни дома?
Ой, ты знаешь, мы завидовали тем, кто жил дома. Нас было 5 человек девочек. И из них две стали актрисами. Конечно, мы жили не как заключенные, но сурово. Вот койка и тумбочка. Была у меня одна кофта, одна юбка, мы давали друг другу одежду. У меня шуба была старая. Черная крашеная цигейка. А я тебе скажу, что неважно, кто что надевает. Вот Любовь Орлова, сколько я помню, приходила в театр в одной кофте и одной юбке. У нее много было концертных костюмов, а в жизни она носила одно и то же.
Да, самые яркие звезды тех лет не были избалованы ничем, кроме зрительского внимания. Скромно ели, мало пили, не ездили на «мерседесах» и не одевались от «ДольчеГаббана». Загляните за кулисы шоубизнеса и убедитесь, что прошли годы.
А там была столовая газеты «Гудок». Вот туда мы ходили кушать раз в сутки. И ждали этого момента, больше мы уже не завтракали и не ужинали. Ефремов приходил, высокий, как лось. В него все были влюблены, и я тоже. Вообще, эта улица Герцена, я очень рада, что на ней живу. Потому что она очень широкая, чисто московская и очень симпатичная. Мне кажется, самая лучшая улица.
Судьба актрисы в Москве не была легкой и прямой. А почти весь московский маршрут Валентины Талызиной вытянулся вдоль улицы Герцена: на этой улице влюблялась и репетировала, обедала и гуляла. На этой улице живет по сей день. Только работает не здесь. Когдато в театре Моссовета царили Любовь Орлова и Фаина Раневская. Сегодня вся Москва стремится увидеть в этом театре талызинскую «мамашу Кураж».
Отдать должное Виктюку, он меня образовывал. И через день мы ходили в консерваторию, «зайцами». Потому что денег не было. Ну, была техника отработана, чтобы «зайцами» проходить. Однажды пришел Виктюк, сказал: «Есть билеты? Продавай!» Я говорю: «Зачем? Я стояла три часа». Но мы продали билеты и пошли «зайцем». Ну, нас ловили, гоняли, как зайцев. И потом я говорю: «Были же билеты!» Он сказал: «Молчи». Это был мир, который мне был недоступен. Во мне сидит провинциальная девочка. И я очень ценю, что я живу в этом городе, но я с этим городом на Вы. Потому что прекрасный город, но очень жестокий, требовательный. Тут нельзя химичить, подличать.
Город по достоинству оценил Валентину Талызину. Роли давали не самые выигрышные, зная: вытянет. И играла, и вытягивала, и озвучивала. И Барбару Брыльску совместно с Аллой Пугачевой сделала всенародной героиней именно Талызина. И вот мы в Хлебном переулке.
Да, я жила в полуподвалах, в разрушенных домах. И когда я вышла замуж за москвича, за художника, его отец отдал нам восьмиметровую комнату. Вот как доставалась мне Москва. И только потом я выстроила кооперативную квартиру, в которой живу.