У Злой Королевы, когда-то властвовавшей в нашем королевстве, были очень расторопные слуги. Очень-очень. Поэтому, когда она велела вести Белоснежку в лесную чащу и там убить, вырезать сердце и принесть назад, чтобы она (то есть Злая Королева) могла вдосталь полакомиться, они все скорехонько и исполнили.
Располосовали несчастную девочку, вырвали нужный орган и оставили бездушное тело на съедение хищникам. Тело-то осталось лежать меж коряг и кустов, а вот куда девалась душа? А душа невинной принцессы была так же неприспособлена к жизни в чаще, как и ее нежная хозяйка. Поэтому в густом буреломе, в этом сплетеньи трав и веток, откуда совсем не долетал солнечный свет, и вообще непонятно было, где оно, небо, душа немедленно заблудилась.
Блуждала она, блуждала, день блуждала, другой, насмотрелась всяких звериных непристойностей и злодейств и затосковала. Вдруг видит: стоит пряничный дом, а на пороге преуродливая старуха. И старуха эта кивает ласково, улыбается ртом, из которого торчат престрашные клыки, и манит ее в дом.
- Иди, - говорит, - иди сюда, милая душенька, - здесь тебе будут покой и радость.
А Белоснежкиной душе уже и все равно. Зашла она к лесной ведьме, да и рассказала ей всю свою невеселую историю.
- Ну, положим, - выслушав ее, заявила старуха, - никаких таких непристойностей и злодейств я в своем лесу не потерплю. Да ты ничего, по правде сказать, в непристойностях и злодействах по своей невинности и не соображаешь. В природе, знаешь ли, все естественно, а что естественно, то и прекрасно. Согласна?
Душа ровным счетом ничего не поняла, но всем своим видом выразила согласие. Неразумно не соглашаться с единственным человеком, который тебя видит, с тобой разговаривает, а, может, и поможет.
- А и помогу! – вдруг вскричала лесная ведьма громовым голосом. Тут пошла она в кладовую и притащила огромный мешок, а потом принялась зачерпывать из мешка и вытаскивать всякую всячину. Зачерпнет ковшом – достанет муки, зачерпнет поварешкой – достанет меду, зачерпнет ладонью – достанет яйца, зачерпнет щепотью – достанет соль, имбирь, корицу, ваниль и прочие пряности. И из всего этого старуха ловко замесила тесто и слепила девушку.
Смотрит душа – какая-то знакомая девушка. А старуха продолжает. Принесла ушат воды, и прямо из мешка натрясла в него чего-то, замесила огромным квачом, потом достала кисточки и принялась тестяную девушку разукрашивать. Рисует что-то старательно, а что – не видно.
Дальше – больше. Подошла старуха к огромной печи, открыла устье высотой в три аршина, и всю свою поделку туда и засунула.
А пока тестяная девушка пеклась, старуха вылила в свою бездонную пасть все, оставшееся в ушате, высыпала туда же все, оставшееся в мешке, сыто рыгнула и спать повалилась.
Спала так сколько-то времени, а как сладким духом повеяло, вмиг вскочила и вытащила из печи… Белоснежку, как есть, Белоснежку. Только еще прекрасней, еще нежнее, еще желаннее, благоухающую и аппетитную.
- Что стоишь? – спросила грозно, – полезай внутро.
Душа так и сделала и угнездилась преудобно. Ожившая новая Белоснежка отвесила ведьме поклон, выслушала ее напутствия и пошла навстречу всем нам хорошо известным семи гномам, жившим в самой глуби лесной чащи.
Вот, собственно говоря, и вся история, которая объясняет, почему все короли в нашем королевстве – тертые калачи, а все королевские сестры, прости господи, - квашни квашней.