Олеко

               
Как вчера, как позавчера, и как много-много-много дней до этого Зоя устало брела по темному скверу домой. Было поздно, и на слабо освещенных желтым светом уличных фонарей дорожках, кроме нее, никого не было – во всяком случае, так ей казалось: в то время, когда она уходила с работы, большинство людей после тяжелого трудового дня уже вовсю наслаждались домашним уютом. Ей же из наслаждений сил хватало только на одно - сон. Несмотря на позднее время, Зоя почти не испытывала страха – ей, как и многим другим, попавшим в круговорот: работать чтобы выжить, выжить чтобы работать чтобы выжить, казалось, что со смертью она не так уж многое теряет. Но эта наивная установка в большинстве случаев работает ровно до тех пор, пока не случается нечто, грозящееся прервать  существование.
Сзади, посреди тишины, прерываемой лишь шагами Зои, раздался тихий стук, словно кто-то уронил на асфальт металлические шарики. Девушка испуганно оглянулась и в десяти метрах от себя посреди дороги увидела (насколько можно было что-то увидеть в тусклом свете фонарей) странное жестянкоподобное нечто, стоявшее на тонких «паучьих» лапках. Нечто, по всей видимости, обладало разумом, так как осознав, что его заметили, тоненько пискнуло и скрылось в кустах. Зоя на минуту впала в ступор – никогда прежде ей не доводилось видеть разумные жестянки, и тем более, никогда они не бегали за ней в одиннадцать часов ночи по безлюдному скверу. Ей стало жутко, и она, ускорив шаг, пошла на выход из сквера, решив пойти чуть более многолюдной, хоть и более длинной дорогой, попутно высчитывая, через сколько недель ей хватит универсального человеческого ресурса – времени и денег на посещения психиатра.
Аллея закончилась, и Зоя оказалось посреди площадки, утыканной клумбами и уродливыми скульптурками, по краям которой под сенью диких яблонь ютились скамейки – на одной из них, несмотря на поздний час, кто-то сидел. Когда девушка проходила мимо, незнакомец заговорил с ней.
- Какая же безвкусица весь этот их парк, не находите? Насадили что лучше растет, наставили пухлых серафимов на высоких пьедесталах – а где изящность, где гармония? Вот видели бы Вы мой сад… Хотя я с радостью предоставлю Вам эту возможность… Уж на что стоит взглянуть  - говорил он противным гнусавым голосом, глядя на девушку, которая всеми силами старалась сделать вид, что не слышит и не видит его, попутно ускоряя шаг и отгоняя весьма неприличные и мерзкие (но чем-то цепляющие) ассоциации на последние фразы незнакомца.
Тогда, пока она еще не успела скрыться, мужчина окликнул ее по имени.
- Зоя!
Девушка резко остановилась. Ее общение уже давно ограничивалось лишь узким кругом коллег, и, решив, что чудом натолкнулась на кого-то из прежних, давно забытых ею друзей, она с надеждой пыталась разглядеть в темноте лицо говорившего.
- Зоя, - с упреком продолжил говорящий, - ради встречи с тобой я выбрался из своего прекрасного сада в этот жуткий мир с его уродливыми гипсовыми серафимами. А ты, ты меня даже не слушаешь! Ну Зооояяя! – капризно протянул он.
-Мы разве знакомы?
Кроны деревьев бросали столь густую тень на незнакомца, что лица было не разглядеть, а голос Зоя, хоть убей, не могла узнать. Мужчина медленно поднялся со скамьи и вышел в полосу света.
- Простите, но я не помню вас…
Девушка могла поклясться, что ни разу не видела этого человека прежде, но откуда, откуда тогда он знал ее имя? Ей стало совсем жутко.
- Конечно, не помнишь, ты же меня раньше не видела, - невозмутимо, с интонацией взрослого, разъясняющего ребенку очевидные вещи, ответил незнакомец и представился, - Я – Олеко, и чуть потупив взгляд, не без хвастовства добавил, - один из Первородных.
Его брови вздернулись вверх с намеком. Он с надменной ухмылкой уставился на девушку, ожидая, по-видимому, что это признание вызовет у нее восхищение, и, приняв страх в ее глазах за благоговейный трепет, гордо приосанился из разряда – да, мы такие. Со стороны это походило на очень провальный подкат.
Теперь, когда Олеко не сидел на скамье, было видно, что он ненормально высокий – его рост навскидку был эдак два метра с кепкой. Его казавшуюся нездоровой худобу не могло даже скрыть его свободное странное одеяние – походившая на ночнушку и грязно-белая до щиколоток рубаха с длинными, расширяющимися книзу рукавами и серый плащ без застёжек, накинутый поверх.  В его движениях было что-то неестественное, механическое – они были резкие, судорожные, словно в припадке. И когда эта подергивающаяся махина сделала шаг навстречу Зое, с детской улыбкой на устах (которая в исполнении Олеко выглядела ну очень жутко), девушка со всех сил рванула прочь.
Олеко, закатив глаза, тяжело вздохнул и щелкнул пальцами.
- Тим, фас, - уставшим голосом приказал он.
Зоя услышала топот маленьких металлических ножек за спиной, в следующую секунду что-то острое вцепилось ей в плечи. Девушка пронзительно завизжала, пытаясь с себя скинуть непонятное нечто, но одна из «паучих» лапок легонько «ужалила» ее, после чего глаза мгновенно застелила тьма, и Зоя безвольно рухнула на асфальт – прямо в объятия своему новому знакомому, который уже был тут как тут.
---
Очнувшись, Зоя не сразу вспомнила произошедшее прошлой ночью и долго с изумлением осматривала комнату, в которой оказалась. Она лежала посреди довольно жесткой кровати с посеревшими от времени простынями на чуть менее жесткой плоской подушке. Шерстяной плед умудрялся кусать ее даже через ткань просторной ночнушки, тоже ей незнакомой. Помимо кровати, в комнате стояли шкафы, заваленные пожелтевшими рукописями, изъеденными жучками, толстенными книгами и тонюсенькими брошюрками – и на всех была написана какая-то абракадабра на непонятном языке. Местами на полках лежали инструменты, какие-то детали и всевозможные механизмы, представлявшие из себя порядком проржавевшее месиво из винтиков, проводков и шестеренок. Все это было заляпано засохшим маслом и щедро присыпано сверху толстенным слоем пыли.
 Из соседней комнаты раздалась ругань вчерашнего незнакомца. От звука его писклявого голоса сердце у девушки вмиг упало, внутри все резко сжалось и похолодело. Она минут пятнадцать пыталась унять бешено колотящееся сердце и перевести дыхание, а затем максимально тихо села в кровати и стала осматриваться на предмет чего-нибудь острого… или тяжелого…
Собравшись с духом, Зоя на цыпочках выскользнула из кровати, аккуратно вытащила, застрявший между книгами ржавый обломанный нож и и подкралась к окну. Из хорошего она увидела, что место ее заточения находится на первом этаже. На окне не было никаких решеток, а сама рама закрывалась изнутри на обычную щеколду – это было подозрительно непредусмотрительно, но кто знает, как работает голова у этого психа? Из плохого – окно открывалось в совершенно безлюдный сад. Из сухой, потрескавшейся земли, куда хватало глаз торчали остовы мертвых деревьев, а промеж них ютились причудливой формы скамеечки, словно собранные из остатков металлолома, и уже вросшие в землю причудливые механизмы (а может это были статуи назло всем Венерам и купидонам мира?). Более же удачливые собратья последних деловито носились меж всем этим бардаком и имитировали активную хозяйственную (но судя по итогам совершенно бесполезную) деятельность. Это явно была частная территория, а значит выбраться с нее вряд ли будет легко.
Но Зоя решила рискнуть. Взмолившись всем божествам, которых она смогла вспомнить, девушка осторожно поддела щеколду на окне  - та предательски громко скрипнула в ответ. Зоя мысленно выругалась  и замерла. Ругань и шум в соседней комнате все так же продолжались. Осторожно взяв с полки замаслившийся тюбик она попробовала капнуть на щеколду. Масло оказалось вязким и вполне себе масляным, но довольно странным – коснувшись металла оно слегка зашипело и пустило пару ярких искр, зато щеколда наконец – то перестала скрипеть и начала поддаваться. Миллиметр за миллиметром, очень осторожно, Зоя раскачивала и отодвигала щеколду. Под конец она столь увлеклась процессом, что не заметила как ругань в соседней комнате стихла и сменилась подозрительной тишиной… Длинные и очень холодные пальцы аккуратно опустились ей на плечи, обдав холодом.
- Милая, милая Зоя, неужели ты собираешься меня покинуть, - очень трагично прозвучал голос прямо у нее за спиной. Девушка застыла от страха. Правая рука «сползла» с ее плеча и резко, прежде чем Зоя смогла опередить похитителя схватила обломок ножа, который она положила на подоконник; дабы освободить руки.
Раздался смех и обломок полетел прямо в подоконник. Он был метнут с такой силой, что почти полностью вошел в доски прямо под носом у испуганной девушки.
Заметив, что она дрожит, похититель взял с кровати  плед и накинул ей на плечи.
- Ооо, я вижу тебя впечатлил мой сад. Ты даже не смогла дождаться меня, так захотела прогуляться по нему, - с гордостью сказал Олеко.
- Но я бы настоятельно посоветовал тебе воспользоваться дверью. Пойдем, я тебе покажу.
После очень нудной и длительной экскурсии, в ходе которой Олеко останавливался перед каждым высохшим деревом, каждой, заполненной мертвыми цветами клумбой и каждый механизмом в саду и давал подробные описания с использованием совершенно непонятных терминов, часть из которых видимо не имела аналогов в русском (а может и в человеческом) языке.
Иногда он начинал сетовать, что столько сил тратит на сад, а все растения вскоре как по волшебству умирают.
- Я столько изучал, столько делал, все по книгам, один в один, и нет! Все, абсолютно все засыхают. Но ничего, когда — нибудь я пойму что это за наваждение, нужно больше упорства и тогда! Хотя мой сад и сейчас очень красив, неправда ли, Зоя?
Прошло наверное часа четыре (а по ощущениям целая вечность), когда Олеко, с жаром и пылом нахваливающий свои владения резко что — то вспомнил.
- Зоя, погуляй пока одна, чуть позже я вновь составлю тебе компанию, - пообещал он и… растворился в воздухе.
Придя в себя от шока после столь моментального исчезновения ее мучителя, Зоя словно в забытьи медленно брела по дорожкам сада. Ее охватило какое — то отупение. Сейчас было самое время придумать, как убраться отсюда подобру поздорову, но то что происходило было чересчур странным. Измученная шоком и длительной экскурсии она еле переставляла ноги вместо того, чтобы рвануть отсюда как можно скорее и как можно дальше. Но внутри у нее было какое — то интуитивное понимание, что это весьма бесполезно. Похитивший ее очевидно был сумасшедшим, и при этом он вселял какой- то нечеловеческий ужас, который вытягивал из нее все силы, заставляя цепенеть. Происходящее казалось каким — то нереальным, словно дурной сон. Вот буквально совсем недавно она жила обычной жизнью, спешила домой — и вот все рухнуло и неизвестно вернется ли обратно. А если и вернется — сможет ли она принять это после того что случилось? И какую плату придется за это заплатить? С чем еще ей придется столкнуться в этом мертвом саду?
Когда с нами случается нечто непоправимое мы столь настойчиво стараемся отодвинуть момент осознания, убеждая себя в том, что ну с нами то, со мной точно не могло такого случиться! И вот я открою глаза и окажусь у себя дома, в теплой кровати, а противный звон будильника вновь погонит меня на работу.
Но звонка будильника не раздавалось, и потихоньку осознание просачивалось в мозг Зои. В какой - то момент, не выдержав навалившийся на нее Истины, она рухнула на землю и зарыдала. Лицо, залитое слезами, волосы елозили по сухой земле, а она даже не замечала этого, пока в щеку ее весьма болезненно не ткнуло что - то жесткое.
В аффекте девушка резко схватилось за это нечто и злобно дернула. Каково же было ее изумление и ужас, когда из земли показалось лицо мужчины. Она схватилась за трубку, торчавшую из земли, которая крепилась к маске на его лице (почти как у ныряльщиков). Отпрянув назад,  девушка потеряла равновесие, упала и теперь могла лишь широко раскрытыми от ужаса глазами смотреть как нечто, смутно напоминавшее человека поднималось из земли.
Мужчина посмотрел на нее безумными глазами и замычал. А затем резко сорвал с себя маску, и порывисто дыша, словно каждый глоток воздуха мог оказаться последним, бросился к ней. Больше инстинктивно нежели осознанно, он схватился за худые плечи девушки словно утопающий и уткнув в нее лицо, перемазанное грязью, зарыдал навзрыд. В тот самый момент, когда его руки вцепились в нее, Зоя не выдержала и завопила, но как и ожидалось, никто не пришел ей на помощь.
Так они и сидели. Шли минуты, и отойдя от шока, девушка ответила на объятия незнакомца, внезапно ощутив поддержку в возможном собрате по несчастью.
Мужчина поднял на нее заплаканные глаза и трепетным шепотом, с выражениям ужаса спросил что - то на непонятном языке.
Через мгновения спохватившись, он заговорил на английском , и Зое пришлось напрячься и вспомнить свои школьные и студенческие годы дабы понять его, - а он здесь? Первородный здесь?
- Кто?
Увидев непонимание на лице девушки, незнакомец пояснил, - тот, кто нас похитил. Высокий мужчина. Хотя какой он мужчина…
- Он сказал что ему надо по делам и… Может я сошла с ума, но он растворился в воздухе.
Лицо мужчины озарилось надеждой и радостью.
- Ушел? Правда? Аааа, тогда у нас есть шанс. Слушай меня внимательно, - он быстро огляделся и приблизившись к лицу Зои и быстро затараторил.
-  Меня зовут Алим и я  , я давно изучал подобных ему. И мне хватило глупости попросить у него помощи… - его лицо пронзила гримаса боли и сожаления.
-Зачем, зачем я только это сделал, наивный человек, - принялся было причитать он, но быстро взял себя в руки.
- Пойми, наш похититель — не человек, он что - то вроде древнего Духа, его зовут Олеко или Тринадцатый, и просто так нам его не одолеть. И отсюда так просто не уйти, пока он сам нас не отпустит, а он не отпустит. Мы в другом измерении. Но есть надежда, пусть и ничтожная. Слушай меня внимательно, я читал, что есть способ — столь простой, что кажется нереальным, но может нам повезет. Огонь, очищающий огонь может уничтожить этот мертвый мирок. И пусть тогда нам не выбраться, но поверь мне это в стократ лучше чем остаться у него в заточении. Наши тела и души сгорят в очищающем пламени вместе с ним, но наши духи будут свободны, свободны! Будем молиться за то, чтобы огонь очистил этот мир от него! - выпалил он буквально на одном дыхании. Его глаза горели, взгляд казался безумным, и увидев скепсис и сочувствие в глазах девушки, он смутился.
- Я… Я говорю правду, - заверил он, потупив взор.
- Лучше поверь мне…. И я  так и не спросил, как зовут мою спасительницу.
- Зоя, меня зовут Зоя, - ответила девушка, помогая ему подняться.
Под слоем все время сыпавшейся с него земли сложно было идентифицировать внешность ее нового знакомого. Он выглядел лет под сорок, но грязь, отросшая щетина и изможденный вид могли неплохо его состарить. Черные, растрепанные от «воскрешения» волосы, карие глаза, резко выделявшиеся на фоне заляпанного грязью лица, рубашка предположительно когда -то бывшая зеленой и свободные штаны с каким — то восточным узором — вот и все, что можно было сказать про его внешность. Он был среднего роста, но казался ниже, так как горбился, опираясь из-за бессилия на Зоино плечо.
- Мне право так неловко, что приходится меня тащить. Знаешь, ты ведь и сама можешь подпалить тут все. Боюсь от меня не будет особого прока, я могу лишь тормозить в таком состоянии.
Зоя все еще списывая все странное на причуды изможденного стрессом мозга и не желая верить в какую - то сверхъестественную природу происходящего сразу же принялась горячо переубеждать его.
- Мы сбежим, нельзя терять надежду. И сбежим вместе, я помогу тебе…
Вдруг сзади раздался хлопок в ладоши. «Беглецы» резко дернулись от неожиданности. 
- Ну вот я и закончил с делами. О, Зоя, вижу ты нашла себе нового друга. Ну как же так, я начинаю ревновать.
Голос Олеко раздавался сзади и девушка пыталось было бежать, при этом продолжая поддерживать Алима. Смекнув в чем дело, тот резко оттолкнул ее.
- Беги, Зоя! Беги и спаси свой дух!
И Зоя бросилась бежать без оглядки. Вслед ей раздавался раскатистый смех Олеко. А она все бежала и бежала, задолго после того как он затих вдали, но пейзаж не менялся — казалось этому саду не было конца и края. Не в силах бежать больше, Зоя рухнула на землю и пыталась отдышаться. Ей стало так мучительно стыдно, что она оставила Алима одного, с этим чудовищем. Но голос внутри успокаивал ее (если это вообще похоже на успокоение) тем, что она все равно не смогла бы ему помочь.
- А что если он был прав по поводу огня, и это был не просто бред сумасшедшего? Что если он все еще жив, и я могу освободить его дух от заключения так, как он сказал мне? - в любой другой ситуации она бы не поверила в подобное, но за сегодня произошло столько странного, а чувство вины столь сильно душило ее, что девушка решила пойти на отчаянные меры.
Поднявшись, девушка с изумлением поняла, что дом находится у нее под носом, хоть она и бежала в противоположном направлении. Отдышавшись она вновь попробовала уйти прочь, но каждый раз, сколько бы она не шла, Зоя вновь и вновь возвращалась к дому.
На пятом круге она уже начала подозревать что все не так просто и логично как хотелось бы, но зато у нее было время подумать.
На тот момент, когда уже в седьмой раз впереди показался дом, у Зои в голове созрел план. Она украдкой, прижимаясь к стене и осторожно заглядывая в окна направилась к двери — та была  лишь прикрыта (а собственно от кого ее запирать?). Девушка понимала, что скорее всего столкнется с Олеко, но решилась рискнуть, ведь все необходимое для реализации ее идеи должны было быть где - то внутри.
И конечно он был тут как тут. Стоило ей приблизиться к двери в попытке незаметно зайти (окна были заколочены наглухо, а форточки слишком узки), как та резко раскрылась. Зоя не успела отскочить назад, и дверь буквально сшибла ее наземь.
- Оооо, Зоечка. Ты вернулась, я так рад. Он рывком поставил ее на ноги.
- Ну, ну, - нежно проговорил ее мучитель, увидя ее заплаканные глаза, из которых снова покатились слезы. Посмотри на себя, лицо все красное, всё в слезах, соплях и слюнях, - Олеко засмеялся, - волосы растрепаны, одежда подрана, и вся в земле, - с улыбкой журил он ее.
- Нет, на погребение в таком виде нельзя. Да, ты конечно же перепачкаешься вся лежа в земле, но закапывать тебя когда ты вся такая лохматая и в лохмотьях не дело. Ведь погребение это праздник. О, моя милая Зоечка, - он с жаром схватил ее ладони и притянул к своей груди, - это такой праздник. Твой друг такой везунчик, что ему удалось встретить его целых два раз в жизни. Но я надеюсь, что ты будешь менее капризной, и тебе хватит одного, - в этот момент в его на удивление теплых глазах (но даже лишь глядя на них ощущалось, что за этим теплом и радушием скрывается что-то поистине жуткое) мелькнула искорка гнева.
Услышав об Алиме Зоя ощутила, как все внутри болезненно сжимается. Человек, встреченный ей в саду, прежде незнакомый, всего за несколько минут успел стать для нее важным — как собрат по несчастью, встреченный ей в этом странном пугающем месте. И Зоя понимала, что если он, изучавший Тринадцатого до того как попасть сюда, не смог выбраться, то у нее шансов и того меньше.
А Олеко тем временем воркуя под нос какие - то милые фразы, обхватил ее за плечи и поволок в ванну. Наполнив ванну водой он попросил Зою поднять руки вверх и взялся за подол ночнушки. Девушка сильно покраснела и инстинктивно прижала руки к туловищу.
Олеко закатил глаза и вздохнул.
- Ты же уже поняла, что я не человек.
Зоя потупила взор, и стараясь не смотреть на него, сама стащила одежду, лишь бы избежать его прикосновений. Но стоило лечь в ванну, как он схватил губку и принялся ее намыливать.
- Для погребения ты должна быть чистой и ухоженной, так что я помогу тебе, - пояснил он, отскребая с ее кожи корку засохшей грязи. Вода в ванне вскоре стала черной от земли и когда Зоя смотрела в нее, ей казалось, что она находится в глубоком и страшном омуте.
Олеко очень аккуратно отмывал девушку, и казалось удивительным насколько у этого казалось бы жестокого существа бережные прикосновения. Тринадцатый попутно пытался развлечь девушку — болтал, не умолкая, шутил непонятные шутки, вроде — и вот два зенга заходят в бар на Алоне. Он даже запустил в ванну робоуточку, которая каким то чудом (а точнее благодаря специальному покрытию) отлично «чувствовала» себя в воде, и периодически с громким кряканьем хлопала крыльями, игриво обдавая девушку брызгами. Но Зою естественно все это не трогало. Она лишь молча поднимала то одну руку, то другую и поворачивалась как просил Олеко.
Наконец когда очередная смена воды наконец — то оказалось прозрачной, а не черной, он помог девушки выбраться из ванны, насухо вытер ее, дал надеть чистую одежду, и усадив на стул, принялся расчесывать и сетовать на свою «тяжкую судьбу».
- Давным давно, когда Земли еще не было, у моего отца появилось тридцать отпрысков. И каждому из нас он передал какую- то часть своих сил и поручил сферу влияния. Но только мои братья и сестры оказались намного более удачливыми — уж не знаю за что, но  меня отец оставил почти без способностей. И в итоге пришлось всего добиваться своими мозгами и руками. Как видишь…
И тут, взявшись из ниоткуда, в воздухе над головой Олеко появилось письмо и упало, задев его по носу.
Девушка, сидя спиной к нему не могла видеть этого, но услышала возглас и последующую ругань, когда Тринадцатый поднял конверт и прочитал странные символы на нем.
- Вспомнишь д*****,вот и оно. Он отдал расческу девушке.
- Мне надо бежать, Семнадцатый зовет. Не люблю я эти семейные сборища, ну да ладно. Отдыхай и готовься к празднику, скоро вернусь - Олеко нежно обнял ее на прощание, щелкнул пальцами и растворился в воздухе. Зоя уже перестала чему либо удивляться.
- Кажется судьба дает мне еще один шанс, хотя спасет ли он меня? - девушка бросилась рыться в доме. Все комнаты были открыты — бери что хочешь, если конечно ты сможешь это найти и отрыть в завалах, не оказавшись заживо погребенным под грудой «очень ценного» хлама.
Но девушке удалось найти что она искала — и это неудивительно, учитывая страсть Олеко к изготовлению всевозможных механизмов. Запыхавшись, она вытащила канистры с горючим к входу и полила им сухую траву, замкнув тем самым дом в кольцо. Она старалась это делать так, чтобы жидкость было видно только вблизи.
Тринадцатый вопреки обещанию пропадал довольно долго. Когда он вернулся, дом был окружен огненным кругом, который стремительно разрастался. Олеко материализовался чуть поодаль, словно почувствовав неладное, поэтому не попал в пламя. Зоя, с очередной канистрой в руке, заметила его возвращение и лишь молча выругалась.
- Ну вот, все было напрасно, он теперь просто сбежит.
Она все это время вспоминала слова Алима о Духе. Зоя прежде никогда не верила в подобные вещи, но теперь она уже ничему не удивлялась и возможность остаться в плену у Олеко даже после смерти пугала ее. Она уже поняла, что живой ей не выбраться, но быть может смерть от огня освободит ее Дух, раз пламя губительно для Тринадцатого? Он не сможет последовать за ней в огонь, дабы присвоить ее Дух себе на вечное услужение.
Девушка пыталась собраться с духом, чтобы броситься в подступающее пламя — а времени было мало, Олеко был совсем близко, времени по идее не было совсем, но он стоял, оцепенев, а затем задрав голову к небу издал скорбный вопль.
- Мой сааааад! Мой прекрасный сааад! - он кричал столь жалобно, что Зоя ощутила нечто похожее на сочувствие. Тринадцатый тянул дрожащие руки к горящим остовам, которые когда то с такой заботой и надеждой сажал. Маленькими шагами, чуть качаясь и заливаясь слезами он шел прямо огненную стену, к своим давно уже мертвым, охваченным огнем деревьям. Всхлипывания и громкие рыдания не прекращались и Зоя поняла что это одни из самых ужасных звуков, что она слышала в своей жизни.
Не понимая что делает, девушка бросилась к Олеко, и схватив за руку, потянула за собой, бросившись прочь от дома, прочь от пламени. Она не знала куда бежит — ведь по опыту бежать то было некуда и зачем бежит. Но почему то она чувствовала что не может все оставить вот так…
Тринадцатый, несмотря на то что был намного сильнее девушки, не сопротивлялся. Он весь обмяк и покорно позволил тащить себя. Они бежали и бежали — прорываясь через заросли, спотыкаясь о кочки и камни, пока запах дыма не исчез совсем. Вопреки ожиданиям Зои они не вернулись снова к дому как прежде, видимо эти чары рассеялись. Они были посреди просторной поляны, когда она ощутила что теряет сознание и упала на мягкий мох и колючую хвою.
Когда девушка очнулась, первым что она увидела, было голубое небо, обрамленное высокими соснами, тянущимися к свету. Она довольно долго смотрела вверх, вспомнив как в детстве вместе с другими ребятами они пытались разглядеть в облаках какие - то узнаваемые формы. Зоя долго не решалась оглядеться по сторонам, смутно помня что было до падения, словно это было во сне и в глубине души надеясь, что это был лишь страшный сон. Но она ощутила как чужая рука коснулась ее ладони.
Девушка машинально оглянулась, и увидела Тринадцатого, лежавшего на земле возле нее. Он тоже глядел на небо. В нем словно что - то изменилось (а может быть в ней?) и почему - то сейчас он не вызывал у нее страха. Заметив что она очнулась, Олеко осторожно сжал ее руку в своей, и Зоя почему - то улыбнулась.

 ---

Олеко гордо вышагивал по почерневшей траве своего сада. На руках он бережно словно дитя нес неподвижное тело  Зои. Девушка еще дышала, но находилась в глубоком забвении. Остановившись перед свежевыкопанной ямой, Олеко не удержался и словно вальсируя пару раз крутанулся с телом. Затем он бережно опустил  тело в будущую могилу и с нежностью коснулся лба девушки. Олеко закрыл глаза и стал дышать в ритм дыхания своей жертвы.
- Огонь? Так вот какие легенды обо мне ныне слагают смертные. О, а это уже довольно мило… И так человечно… - на его тонких губах появилась улыбка.
-Я не зря выбрал тебя, ты и вправду заслуживаешь спасения. Спи, дитя, я подарю тебе покой, - он по - отечески нежно поцеловал Зою в лоб.
- А затем Сад поглотит тебя, и я буду оберегать тебя до конца времен, - пообещал Дух и его слова вплелись в сон несчастной. В тот же момент она болезненно дернулась, словно от дурного сна, а ее лицо исказилось гримасой ужаса, но Олеко продолжал все так же нежно улыбаться.
- Эх, люди. Не ведают своего счастья. Он последний раз поправил тело, осторожно приладил маску с трубкой на лицо и вылез из ямы. Весело мурлыкая себе под нос он принялся забрасывать Зою землей.

Раз в сотню лет Повелитель Грез и Снов, Дух Забвения и Смерти, Повелитель Неживого, приходит на Землю. И не повезет тому, кого он сочтет достойным спасенья. От него нельзя ни убежать, ни спрятаться, его нельзя умолить. Олеко забирает своих избранников в Сад, где погружает их в самые прекрасные в их жизни грезы и закапывает спящих заживо. И нет выхода из того Мертвого Сада.
Да восславим Великих Духов.

Иллюстратор - Саша Мишко, иллюстрация сделана по моему заказу к данному произведению и используется с разрешения автора.