Он не хотел воевать

Светлана Владимировна Жукова
Когда в 1939 году началась война, мне было 10 лет, я был самый младший в семье. Мой брат был старше меня на 12 лет, и его призвали в армию.

На фронте он был в пехоте: воевал во Франции, в Польше, а потом его полк послали в Россию. Когда он приезжал в отпуск, я любовался его красивым мундиром, а соседские мальчики завидовали мне. Я помню, что все тогда ждали, что скоро кончится война — сразу после победы над Россией.

Вначале казалось, что так и будет: наши войска быстро продвигались на Восток, захватывая один город за другим. Но уже зимой 1941г. что-то изменилось. В наш городок, где все друг друга знали, стали приходить печальные известия: «Ваш сын погиб за Германию». Мама потеряла покой, ожидая вестей с фронта.

Брат писал редко и коротко, мама читала вслух эти письма. Он писал, что «все нормально» и что «мы должны преодолеть все трудности и все выдержать». Это было совсем не похоже на те письма, которые мы получали из Франции до начала войны с Россией.

И вот он снова приехал в отпуск. Я был счастлив и ждал его рассказов о войне, но он был немногословен. Однажды, поздно вечером, лежа в постели и засыпая, я вдруг услышал разговор брата с матерью. Они сидели в кухне, дверь была приоткрыта, а моя спальня была рядом.

— Мама, ты ведь знаешь, я никогда не хотел быть солдатом. Хочешь или нет — там надо убивать или убьют тебя. Но мы же христиане! Я не хочу идти против своей совести, тем более, не хочу воевать с Россией. Что мы там забыли?

— Так что же делать? — спросила мать.
— Я хочу перейти к русским, и пусть эта война провалится к черту! Из плена возвращаются.
— А ты знаешь, что есть указание отправлять в концлагерь членов семьи дезертиров?
— Я сделаю так, что никто не узнает.

Я лежал, как громом пораженный. Наутро я сидел мрачный и ни с кем не разговаривал. На вопросы, что со мной, я, чтобы не выдать, что слышал ночной разговор мамы и брата, сказал, что заболел. Во время войны дети взрослеют быстро.

Брат уехал, писем от него с фронта не было. А потом пришло, но не письмо, а извещение, что он погиб. И фотография — крест и табличка с его именем.
Уже после войны к нам пришел товарищ брата, который служил вместе с ним. Он рассказал то, что произошло той зимой 1943 года.

Брат, он и еще два солдата решили перейти к русским и сдаться. Надо было пройти через минное поле, и они решили идти один за другим. Первым пошел Норберт и подорвался на мине. Товарищи оттащили его тело обратно, поближе к нашим окопам, и больше уже не рисковали, вернулись в часть, а на следующий день, после боя, тело брата нашли и похоронили как погибшего в бою.

Товарищ моего брата остался жив, хотя вернулся инвалидом. Он зашел к моей матери и рассказал нам всё. В воскресенье мы пошли в церковь и заказали панихиду по брату. Это был день его рождения.