Однажды на Тортуге
Старые пираты давно привыкли ничему не удивляться, однако, их внимание привлёк необычный корабль, который в этот день пришёл в порт на Тортуге.
Шёл 1650 год от Рождества Христова, но бригантина, которая стояла в порту была явно не XVII века. Выглядела она довольно потрёпанной: к корпусу её приросли морские ракушки самых многообразных цветов и оттенков; паруса были продырявлены в разных местах то ли временем, то ли пушками, а зашитые прорехи выглядели так, словно их делали на скорую руку, при этом, не особенно заботясь о внешнем виде; да и небольшие дыры на корпусе корабля, не особенно располагали к его капитану, который, похоже, ко всему относился довольно небрежно.
Многие пираты начали было вслух высказывать все свои предположения о команде и её капитане, причём некоторые из стоящих на берегу флибустьеров не поскупились на всяческие язвительные выражения в адрес странных путешественников. Однако когда на берег сошёл капитан, все разговоры сразу смолкли сами собой, словно люди увидели сирену, заплетающую тину в свои бесцветные волосы.
Он даже не пожелал взглянуть на тех острословов, которые только что хулили его, но взгляд глубоко посаженных синих, словно морская волна глаз, обдал присутствующих могильным холодом. В них словно отпечаталась немая бездна чёрного океана, где мог оказаться каждый из этих людей. Виднелись в них и глубокая мысль, и безмерное страдание, словно этот человек жил на свете не одну тысячу лет и очень устал от собственного бессмертия.
Одет капитан был тоже довольно странно: на нём были красные, широкие бархатные штаны, атласный камзол того же цвета, шляпа с длинным павлиньим пером, переливающимся разными цветами радуги. Несмотря на возраст, а ему можно было дать лет пятьдесят, мужчина шёл довольно бодро, и борода его ещё не успела поседеть, не считая нескольких белых волосков в ней. Крючковатый нос незнакомца больше напоминал клюв какой-то хищной птицы и прохожие, несмотря на приятное лицо капитана, предпочитали не встречаться с ним взглядом.
Мужчина сразу направился в местный трактир и, ни о чём не расспрашивая, сразу расплатился с трактирщиком за себя и свою команду. Старый Генри – так звали содержателя трактира, тут же закрыл его для всех остальных посетителей, сделав исключение только для девиц лёгкого поведения, которые стайками ринулись туда, услыхав о невиданной щедрости неизвестного господина.
Капитан громко свистнул и с бригантины стали сходить тощие, оборванные пираты. Шли они без улыбок и каких-либо эмоций, словно заезд в порт Тортуги был для них обычной ничего не значащей формальностью. Почти все они были либо лысые, либо начинающие лысеть мужчины и все довольно прилично вооружены, но, что больше всего удивило народ острова, огнестрельного оружия в руках у них не было, словно они ничего не слышали о полезном изобретении современной науки. Эфесы их мечей изображали какие-то античные сцены, а сами мечи были так стары, словно их только что вытащили из обломков давно потонувшего корабля.
Старые пираты жаждали хоть одним глазком взглянуть на то, что будет твориться в трактире, но Старый Генри, словно предугадывая их желание, закрыл все окна ставнями и зажёг в помещении восковые свечи, которые сильно дымили и чадили, но его гостям, казалось, не мешали.
Лишь один мальчишка – внук хозяина трактира смог спрятаться под стойкой, и спрятался так, что его не заметил бы и сам морской дьявол. Именно он и передал эту историю жителям Тортуги.
Сначала гости Старого Генри сидели печальные и угрюмые, но пара кружек хорошего рома вскоре развеселили их. Она начали смеяться, показывая свои жёлтые, словно морское дно, зубы; шутить с девицами лёгкого поведения, которых они сажали к себе на колени и пошло чмокали в губы; требовать у хозяина ещё рома и еды.
Один только старый капитан, изредка поглядывал на свою команду из-под густых бровей, но продолжал пить всё больше и больше и погружался в свои невесёлые размышления как в морскую пучину.
Единственное, на что он обратил внимание, была куртизанка по прозвищу Розовая Мэри – её щёки всегда напоминали нежный оттенок прекрасных роз из-за туберкулёза, который мучил бедняжку. Капитан подозвал к себе девушку и, так как он сидел рядом со стойкой трактирщика, то его внук слышал каждое слово, сказанное ими.
- Как тебя зовут, дитя моё? – спросил капитан, приподнимая голову девушки за подбородок и любуясь её молодостью и красотой.
- Все называют меня Розовая Мэри, - отвечала куртизанка, без страха взглянув в холодные, словно айсберг, глаза пиратского капитана.
- Мэри…Мэри…, - задумчиво протянул капитан, а потом, словно проснувшись от сладкого сна, промолвил: - У меня была одна девушка и её звали так же. Хочешь, я расскажу тебе свою историю? Никогда не делал я этого раньше, но твоя молодость и красота напомнила мне ту красоту, которую я когда-то потерял.
- Я очень бы хотела послушать вас, - ответила девушка и огни маяка под названием любопытство, загорелись в её глазах. – Я вся внимание!
- С детства я полюбил море. Мой отец был простым рыбаком, и я помогал ему в его непростом ремесле. Однажды, когда мы вышли в море, разыгралась страшная буря. Отца моего волной смыло за борт, а я держал его руки изо всех сил. Но что может десятилетний парнишка? Вот и я не удержал отца и он начал тонуть, проклиная небо. И тогда из вод морских появилась необыкновенной красоты ундина. Она посмотрела на меня холодным рыбьим взглядом и спросила:
- Хочешь ли, я спасу твоего отца?
Не думая о последствиях, я боязливо кивнул ей. Она сдержала своё обещание и вытащила его, положив тело в лодку. Отец был без сознания, а она прошипела, что является морским дьяволом и я, если не хочу последствий для себя и своей семьи отныне должен служить ей. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться на её условия. Ундина обещала сделать меня богатым и знаменитым, но я должен был любить её, точнее отдать ей своё сердце. Она была красива, и я, не долго думая, согласился, не понимая, что это обозначает для меня.
Когда мне исполнилось шестнадцать, я хотел стать юнгой у какого-нибудь знаменитого капитана. Но к нам в городок, как назло, приходили только небольшие судёнышки. И тогда я увидел её во сне. Она была ещё прекраснее, чем мне представлялось. Ундина сказала, что исполнит моё желание. Вечером следующего дня я должен был прийти на пристань и ожидать там.
На пристани никого не было. Казалось, что ничего не произойдёт. Но вдруг вдали показались алые паруса огромной бригантины. Она пристала к нашему берегу, а её капитан, увидев меня, попросил помочь ему с необходимыми делами, ведь совсем недавно цинга унесла его юнгу. Так я и оказался на своём будущем корабле, своём неизменном проклятии.
Капитан вскоре полюбил меня за исполнительность и сделал своим помощником, а потом и преемником. Ундина каждую ночь приходила ко мне, требуя любви, и я давал её то, чего она так страстно желала. Но сердце моё оставалось холодно.
Через пять лет капитан умер и у меня остался его корабль и команда. Я не хотел зарабатывать как он перевозом разных грузов и решил начать пиратствовать. В тот день, когда я принял это решение, море было удивительно спокойно.
Мы грабили многие суда. Я никого не жалел: ни женщин, ни детей, ни стариков. Но однажды одна молодая девушка восхитила меня. Она защищала совершенно чужого ей человека. Это был умирающий старик. Я отпустил их, но прежде узнал её имя.
Через год я приехал к ней в город. Она была удивлена, увидев меня, но приняла хорошо. Оказалось, что она всю жизнь воспитывалась в католическом монастыре и надеялась в скором времени стать монахиней. Она убеждала меня поверить в Бога и бросить свои нечестивые дела. А я был в отчаянии от того, что девушка будет от меня так далеко. В один из дней я признался ей в любви, и она подтвердила, что тоже полюбила меня. И тогда мы условились с ней, что я отдам корабль одному из своих помощников, но прежде, вернусь за оставленными в тайном месте сокровищами и раздам их нищим.
В тот день на море разразилась страшная буря. Казалось, что море хочет поглотить нас. Ночью ко мне пришла ундина, но я оттолкнул её, сказав, что моё сердце принадлежит другой. И тогда глаза её загорелись адским огнём, и она прокричала:
- За то, что ты нарушил свою клятву, не будет тебе покоя ни на море, ни на земле. Отныне будешь проклят ты, и твоя команда, и твой корабль. Раз в пятьдесят лет сможешь ты ступить на землю, а пока они не истекли, будут корабль твой гнать морские волны неведомо куда. И станет он отныне проклятием всех моряков!
И ундина исчезла. А я остался стоять растерзанный, разбитый той ответственностью, которая теперь была на мне.
Несколько раз я пытался пристать к берегу, но всякий раз волны отбрасывали меня назад. К своей Мэри я так и не вернулся. А, вернувшись через пятьдесят лет, узнал, что она ждала меня двадцать лет, а потом ушла в монастырь и там умерла от горя и отчаяния. Этого я себе никогда не мог простить. И теперь…каждые пятьдесят лет…
Капитан промолчал и погладил кудрявые волосы Розовой Мэри.
С первыми лучами рассвета незнакомец и его команда покинули трактир. Его корабль исчез в голубой дали, подхваченный синей морской волной. Но слухи о нём продолжали циркулировать в обществе ещё две недели. Некоторые боязливо шептали что это – знаменитый капитан «Летучего голландца» и теперь всех на Тортуге ждёт смерть и несчастья. Другие уверяли, что он пришёл из самого ада, чтобы напомнить жителям острова о том, что они должны не лениться, а продолжать своё грязное дело. Скептики утверждали, что капитан – просто хороший сказочник, который увидел мальчишку и решил посмеяться над его легковерием.
Однако с того самого дня, как капитан ушёл в море никто больше не видел Розовой Мэри.