В этот вечер Михаил гнал, как ужаленный. Конечно, если можно назвать «гонкой» какие-то 100 км/ч на стареньком, потрёпанном «Москвиче по опустевшим вечерним улицам города. Он словно боялся опоздать на место встречи с любимой девушкой. Именно сегодня, какое-то странное чувство гнало его на берег реки. Это дикое место, где кончались ровные, бетонные плиты набережной и начиналось фантастическое нагромождение камней, расколотых плит и прочего крупногабаритного стройматериала он посещал уже сорок лет. Как странно, что за сорок лет ничего не изменилось тут! Совсем недалеко, за поворотом на набережной давно уже кипела неудержимая молодая жизнь — мигали разноцветные огни ресторанов, баров и кафе. Гремела музыка, толпами гуляла молодёжь…. А здесь, словно в совсем ином измерении стояла мёртвая тишина, и только тихий плеск волн да крик одиноких чаек напоминал о том, что тут ещё местами реально осталась настоящая земля…
Как странно, но именно здесь «жизнь кончилась» для Михаила. Это было ровно сорок лет назад. И сегодня был своеобразный «юбилей» этому событию. Может, поэтому-то и гнал Михаил, хоть о «юбилее» вовсе не думал. Но видимо, в особых случаях кто-то думает за нас, и мы совершаем совсем неожиданные, казалось бы, поступки…
Перед глазами у него раскручивалась четыре десятка лет назад здесь случившаяся катастрофа. Для постороннего глаза — это была мелкая дорожная авария, где мотороллер врезался в грузовик. Кто-то пострадал. Приезжала «скорая помощь». И всё! Но Михаил видел…. каждый раз видел и заново переживал это.
Они проезжали здесь с женой, совсем молоденькие (ему — 25, ей — 23) на мотороллере, беспечно распевали песенки и собирались завернуть на речку искупаться. Неожиданно (как это часто бывает) перед самым носом Михаила на дорогу вылетел грузовик. Удар пришёлся в правое крыло «Газика». Михаил перелетел через капот, а Настя-жена всем телом упала на искорёженное уже, острое железо. Всё произошло в доли секунды. Но в эти доли секунды Михаил увидел всю свою жизнь.
… Детство промелькнуло быстро, затем школа и знакомство с Настей. С этого момента, то есть со знакомства, и пошёл отсчёт жизни. Сознательной жизни, которую очень ценил Мишка — как нежно - ласково любила его называть Настя. Они влюбились друг в друга мгновенно, даже не с «первого взгляда», как говорят в народе. А словно некий небесный магнит включился и они примагнитились… да так крепко, что уже не могли оторваться.
Это была пора драк, разборок и потасовок. Дрались, что называется «улица на улицу». Парни оставляли своих девчонок дома и настрого запрещали им выходить в это время гулять. Другое дело Настёна, как называл свою возлюбленную Мишка. Она участвовала во всех мальчишеских побоищах, поскольку Мишкины возражения сразу были зарублены «на корню»: — Ты же Мишка пропадёшь без меня! А я без тебя тут же умру! С последним доводом Мишка никак не мог согласиться и разрешал Насте «только посмотреть» на драку. На деле, конечно же, всё было по другому: когда Мишка в потасовке элементарно получал по уху, Настя такого не могла стерпеть и бросалась напропалую защищать своего друга. Нередко, спасала его от «нокаута», а иногда,— вытаскивала бесчувственного из кучи дерущихся, чтобы не затоптали её любовь.
Сейчас Мишка-Михаил уже даже и не мог вспомнить: из-за чего дрались. Видно, просто некуда было энергию девать. А повод к драке разве трудно найти?.. Так вот и жили… отчаянно жили. Свадьбу сыграли «на все сто»!.. И вот,— такая нелепая смерть до безумия юной, красивой, искренне, жертвенно любившей Мишку Настёны… Тогда он совсем очумел и чуть не убил пьяного шофёра грузовика. Вовремя успели оттащить его водители из сразу же скопившихся машин… Сам-то Михаил только ушибами отделался.
После похорон, Мишка неделю ревел и пил — и снова пил и снова ревел…. А потом как обрезало: проснулся он как-то ночью, голова трещит, как арбуз, и только протянул руку к бутылке — почувствовал: шлёпнул кто-то ладошкой по руке. Поднял глаза: Настя стоит и плачет. Никогда не видел её плачущей, а тут…
— Настёнушка,— только и смог простонать Мишка. А она погрозила так трогательно пальчиком: — Не смей пить! — прошептала, — тебе жить, а мне тебя ждать. И что же ты Мишенька, место нашего расставанья не навещаешь? Приезжай. Я там с тобой хоть рядышком посижу…
С тех самых пор и ездил Михаил на то самое место. Сядет на плиту, раздумается, глядя на волны… А потом чувствует — рядом Настя сидит, вздыхает легонько. И такая благодать в эти минуты найдёт на душу…. А бывало, чувствует — нет Настёны, не пришла… и тоска-тоска такая — не выскажешь! Уж и соберётся Михаил уезжать, а слышит будто шаги торопливые, будто даже бежит кто-то… — Мишенька, родной — словно ветерок прошелестит… И снова тихо. И снова — тоска.
Как только потерял Михаил Настёну, стал потихоньку к храму прибиваться. Благо, по дороге на «их место» церковь была. Сначала только свечки ставил за упокой. Потом на службы приезжал. А затем уж и исповедовался, и причащался. Вот и до этой поездки, дня за три был на исповеди Михаил, причастился потом.
… Долго сидел он на плитах. Солнышко уж в волны окунулось. Но нет как нет Насти… Видит, из-за поворота свет фар полоснул, как бритвой по глазам. И вот уж рядом машина встала. Свет тут же погас. Остался только силуэт громадного джипа. Через некоторое время вылезли, матерясь через слово, трое «молодцов» и сразу же повернулись к реке нужду свою справлять. Потом, увидев Михаила, вразвалочку направились к нему…
— Это что за герой тут кукует? — насмешливо пробасил один, застёгивая штаны.
— Эй, лох, хочешь дам закурить? — прохрипел другой.
— А давайте, братаны, красоту ему наведём? — разбив наполовину пустую бутылку приблизился третий.
— Вот и моё времечко пришло — спокойно подумалось Михаилу,— хорошо, что Настя не видит. Эх, силы уж не те…
Извернулся Мишка, выбил ногой разбитую с острыми краями бутылку из руки бандита. Другому успел в пах ударить. И тут пошла карусель! Долго его пинали. Норовили всё по лицу, по голове попасть. И рёбрышки, и печёнку, и про почки не забыли. Прежде чем добить, решили перекурить.
А Михаил в это время в сознание пришёл. Разлепил он чуть-чуть один глаз (другой основательно кровью затёк) и видит: бежит к нему во весь дух его Настя, только волосы, как факел бьются на ветру. И закричал он ей изо всех сил, чтобы разворачивалась она, что бандиты здесь. Кричит он… а только хрип вместо крика вырывается из изломанной его груди… И тут вспыхнул свет фар из-за поворота и замигали красно-голубые огни. Засуетились бандюги, попрыгали в свой джип и рванули с места в другом направлении. За ними, так и не заметив лежащего в крови Михаила промчалась и полицейская машина. А Михаил снова потерял сознание.
Очнулся он и почувствовал, что будто капли дождя капают на его лицо. Пошевелился и сразу услышал Настин шёпот: —Очнулся, родной… Настя плакала и пыталась осторожно протереть оставшийся глаз Михаила. — Так вот какой «дождь» орошал его исковерканное лицо!
— Теперь ты на границе двух миров и поэтому можешь видеть меня — прошептала любимая. Теперь как Господь рассудит. Но я помогу тебе… Попробуй встать и мы дойдём до машины. Мишка попробовал отжаться от земли, но почувствовал такую боль, что чуть опять не потерял сознание…Настя , увидев всё это, прошептала ему: — Нет-нет, не надо… Давай хоть ползком, вместе доползём до твоего Москвичёнка. И они поползли. Настя как могла подтягивала его и они страшно медленно, но стали двигаться к цели. И странную вещь стал замечать Михаил: когда уходила боль он так ясно видел и ощущал руки возлюбленной, а когда возвращалась боль Настю словно бы окутывал туман и он почти не видел её. Она прочла его мысли и сразу пояснила:—Это Мишенька ты балансируешь между жизнью и смертью, постарайся ещё маленько и мы будем в машине.
Наконец, немыслимыми усилиями они забрались в Москвич и тронулись с места. Настя внимательно наблюдала за Михаилом, а он старался «держать» дорогу. — Пока доедем до обрыва, и дорога перед ним будет поворачивать направо, всё станет ясно — прошептала Настя. На самом-то деле она даже не шептала, а только подумала. Михаил уже слышал её мысли…
Вставало солнце, и невидимые его лучи уже поджигали зеркало реки. Так вот оказывается, как медленно они ползли и забирались в машину. Сколько уже времени-то прошло? — подумалось Михаилу, а казалось, быстро ползли…
—Вот скоро будет обрыв и теперь уже нам надо на другой берег — прошептала Настя и вдруг заговорила в полный голос:— Пока есть силы — гони!!!
Михаил как мог разогнал свой Москвич ….— И не поворачивай!— крикнула Настя…
Только чайки могли видеть как летящая по дороге на запредельной скорости машина, не тормозя, пробила заграждение и полетела…. над рекой! А потом стала подниматься всё выше и выше и наконец, исчезла в золотых лучах восходящего солнца.
А в машине сидели и радостно улыбались юноша и девушка и самозабвенно глядели друг на друга…
— Ах, как долго я ждала тебя, любимый!
— А как я люблю тебя, Настя! — это только Богу известно!..
— Это известно, известно……— пропел в ответ солнечный ветер.
…………………………………………………………………………………………………………….
Всю ночь к приёмному покою дежурной по городу больницы подъезжали машины Скорой помощи. — Тяжёлая ночь — пробормотал вышедший покурить хирург и зажёг сигарету. Машинально осмотревшись, он заметил старенький Москвич, который медленно подъезжал к дверям приёмного покоя. — Это что за новости? — возмутился врач и подошёл к машине, которая уже остановилась. Водительская дверка открылась сама, и из машины вывалился окровавленный человек. — Срочно в реанимацию!— истошно закричал напуганный хирург.
…. Долго потом обсуждали поражённые врачи этот случай и так не смогли ответить на вопрос: как мог доехать водитель до больницы с такими смертельными травмами…
— К тому же сердце у него остановилось за сорок минут до прибытия — повторял, как заведённый, старший хирург. И при этом важно и значительно поднимал вверх указательный палец.