Клеон и Йерген сидели на кухне и попивали чай, когда прямо на столе возник портал, через который, торжественно ступая и давя с хрустом тарелки, вышел Джузеппе, всё в том же классическом наряде XVIII века.
- Ой, - сказал он посмотрев на жареную капусту брокколи, зацепившуюся за золотую застёжку на его туфле, - Промахнулся немного... Хорошо, что Боб этого не видит.
- Привет, Калиостро, - сказал Йерген, - Рад тебя видеть.
- И я рад, старый друг, - Улыбнулся Джузеппе, ловко спрыгнув со стола и усевшись в одно из кресел. – Клеон...
- Изволите чего-нибудь перекусить? - раздался голос, только появившегося из ниоткуда на каминной полке, Фарлаха.
- Конечно! - ответил Джузеппе, - мне лучшей еды и самого изысканного вина, что у вас есть!
Фарлах взмахнул руками, и вся посуда со стола исчезла, а затем, спустя мгновение, на ней появилось несколько тарелок с едой, древняя на вид бутылка красного вина и бокал. Затем бутылка сама поднялась в воздух и наклонилась над бокалом, наполняя его напитком.
- О! - Изумился Джузеппе, подойдя к столу и разглядывая бутылку, - Боб нечасто допускает гостей до своих глубоких закромов. Это же Берндоре тысяча семьсот восемьдесят девятого, – отличный был год!
- Мастер Боб сказал, что вам предстоит весьма судьбоносная ночь, и чтобы гости ни в чём себе не отказывали, так что винный погреб в вашем распоряжении.
- Это правильно, - подтвердил Джузеппе, отпивая глоток из бокала, - Ммм, это просто восхитительно!
- Ммм, вот это вкус! Не уж то ты почтил нас своим мастерством готовки? – Калиостро повернулся к Йергену, с видимым наслаждениям пережёвывая первый кусочек стейка.
- Да хватит тебе, – смутился Йерген, – мясо, как мясо...
- Не стоит прибедняться, – возразил Джузеппе, – Йерген у нас такой скромняга, жил в королевстве фей не одну сотню лет, познав все их секреты, в том числе и приготовления лучшей пищи. А сам говорит, просто мясо...
- Джузеппе, - неловко начал Клеон, - Йерген назвал тебя Калиостро. Ты что, тот самый граф Калиостро, о котором ещё писал Дюма?
- Ну а кто же ещё? - улыбнулся Калиостро, - Дюма, правда, многое переиначил в своих рассказах, а истории обо мне слышал от своего отца, который был моим другом, но да….
- Расскажи Клеону о себе, - предложил Йерген, вставая из-за стола и направляясь к двери, - А я пока пойду прогуляюсь. Давненько не навещал курган Мэйсхау.
- Конечно, мне было бы интересно услышать твою историю, - подтвердил Клеон, - Хотя что-то я уже слышал.
- Терпение… - Калиостро увлечённо резал стейк у себя в тарелке, - Я сначала наслажусь этой божественной пищей, а ты пока расскажи в двух словах о себе.
На этот раз Клеон потратил минут десять, в общих чертах рассказав про то, как Валтазар и Спитам вошли в его спокойную жизнь. Калиостро, поглощая пищу, увлечённо слушал его рассказ, хоть и не проронил ни слова.
… - В общих чертах такое веселье произошло со мной за последнее время, - подытожил Клеон и налил себе вина, - Теперь твоя очередь, Калиостро поведать свою историю, хотя что-то о тебе уже известно, как я говорил ранее. Что из этого правда, а что вымысел?
- Сейчас всё узнаешь из первых уст, - ответил Калиостро, положив последний кусочек стейка себе в рот.- Итак, моя история начинается ещё в те времена, когда Оарсиф вывел семитов вместе с их богом Атоном, или правильнее сказать Энлилем, из Египта. Слыхал о таком?
- Кто такой Энлиль мне уже рассказали, а вот Оарсиф? – сказал Клеон.
- Оарсиф, Моисей, Спитам, Мухаммед, это далеко не полный список имён этого сукина сына.
- Спитам – это Моисей?
- Да, я был одним из его ярых сподвижников, до того момента, пока Энлиль не испепелил сотню жрецов старых богов, за то что те не хотели признавать его абсолютное верховенство. Сам я чудом остался жив. Все мои друзья были мертвы, а самодовольный Спитам остался единственным лидером, за которым пошла толпа.
- Подожди, – прервал его Клеон, – Что ещё за испепеление сподвижников?
- Ну давай я расскажу об этом подробнее. – Калиостро отпил глоток вина из бокала и закрыл глаза, наслаждаясь вкусом, затем он продолжил, – Ты наверняка слышал о том, что Моисей водил евреев по пустыне и всё такое?
- Ну да, – ответил Клеон, – библейская история.
- На самом деле, я, как непосредственный участник тех событий, ответственно скажу, что всё было не совсем так, как это представляется в библейской сказочке.
- Боб мне рассказывал мельком об Атоне, что это была первая попытка Спитама ввести монотеизм.
- Да, совершенно верно, Клеон, – Калиостро кивнул, – Я в своё время был жрецом Ра, когда познакомился с Оарсифом, который сделал меня своей правой рукой в этом начинании. Не буду подробно задерживаться на этом эпизоде, но всё шло достаточно хорошо. Мы сделали новую религиозную столицу в Египте, развили культуру, но в то же время встретили мощное сопротивление, которое на первый взгляд выглядело вполне естественным. Старые жрецы, знать и обычные люди – не все готовы были резко отказаться от своих старых богов и поверить в нашего Атона, за которым скрывался Энлиль.
Но всё это было преодолимо, пока на эту не наложилась ещё одна неприятность – хетты. Они переманили на свою сторону несколько вассалов фараона и совместными усилиями отрезали азиатские владения от его власти. В последующие дни всё только ухудшалось. Военные неудачи, восстания внутри страны, экономический кризис… Словно весь мир против нас объединился. Закончилось всё тем, что к вящей радости народа, Эхнатона отравила его собственная жена, и новый фараон, Тутанхамон, сначала поддерживал наш курс, но попав под влияние старого жречества, восстановил старую религию, наравне с новой. Оарсиф был крайне недоволен этим обстоятельством, но его влияние на молодого фараона слабело с каждым днём. Среди старого жречества были могущественные маги, которые не давали Спитаму разделаться с неугодным фараоном силой. В общем, ещё несколько лет интриг и фараона убили, а его преемник Хоремхеб окончательно вернул всё на круги своя, предав забвению все плоды наших трудов. Всем сторонникам Эхнатона было предложено два варианта: или покинуть Египет, или также вернуться к старым обычаям. Оарсиф был непреклонен и предпочёл изгнание, а с помощью блистательной харизмы, он также уговорил уйти с ним прорву народа. Я тоже присоединился к нему, и так мы вышли из Египта, однако армия Хоремхеба нагнала нас в пустыне у границы с явным желанием всех перерезать. Старое жречество подговорило нового фараона нарушить слово, чтобы навсегда уничтожить следы неудавшейся монотеистичной идеи и всех её носителей. Но Оарсиф, – Калиостро улыбнулся, – Это была ночь падающих звёзд и потрясающее зрелище. Маг такой силы…У армии египтян не было ни единого шанса, а Хормхебу очень повезло, что он не возглавил карательную экспедицию. Потом на следующий день, Оарсиф произнёс перед всеми торжественную речь, что сам Атон помогает нам в нашем новом начинании, построении новой страны под его покровительством. Он сказал, что все, кто сейчас с ним, должны окончательно отречься от старых богов и всецело посвятить себя Атону, и заодно присягнуть верховному жрецу и царю в одном лице. Большая часть простых людей сразу же сделала это, но те, кто были поумнее – жрецы, вельможи и военачальники, и я в их числе, мы, выбрав одного своего представителя, сообщили, что согласны присоединиться к Оарсифу, но не отвергать окончательно своих старых богов, по большей части, семейных покровителей, оберегавших их семьи уже не одно поколение. Оарсиф же в ответ спросил нас, где были их семейные боги, когда армия фараона решила перерезать всех прошлой ночью, и то что только благодаря ему и Атону они до сих пор живы. Атон не терпит таких богов прилипал, которые посмеют оберегать паству его силами. В общем, это были долгие дебаты, пока наконец мы не приняли решение отделиться от основной группы и не отправиться в Вавилон, который в то время славился открытостью и широтой взглядов. Но мы тогда верили в порядочность Оарсифа, ещё не до конца понимая, какое ревнивое, нетерпимое и мстительное существо скрывается за маской Атона. Оарсиф спокойно выслушал наше решение, но на следующий день, когда мы двинулись в путь, пред нами явился сам Атон. Тогда я впервые увидел бога наяву, он выглядел как огненный шар, метра полтора в диаметре, который неожиданно с треском появился в небе, прямо над нашими головами. Потом шар разбился на вьющиеся огненные линии, – Калиостро стал показывать руками, как они вращались в воздухе, - которые сложились в антропоморфную фигуру, продолжая закручиваться и извиваться. -
Клеон, как-то засмотрелся на пассы Калиостро, и в следующий миг с удивлением стал мысленно видеть то, что описывал Калиостро в своём рассказе, как-будто он сам это переживал.
- Без лишних слов Атон протянул руку в нашу сторону, и земля под нами провалилась. Мы все оказались в глубокой яме, затем с его руки сорвался огонь, который заполнил собой провал.
Я, почти не думая, сумел вылететь оттуда усилием воли и, хоть часть моей одежды загорелась, я в ужасе полетел подальше оттуда. Другие мои коллеги не обладали такой властью над искусством, поэтому спастись удалось только мне. Видимо Атон не заметил моего бегства или не придал ему значения, ведь если бы он захотел, то точно бы меня уничтожил в тот день.
***
Обессиленный я брёл по пустыне несколько дней, пока, наконец, в одном оазисе не наткнулся на караван торговцев из Куша, которые ехали в Вавилон. Это была большая удача, которой я не преминул воспользоваться. В общем-то, мы доехали без происшествий, если не считать пары нападений разбойников, но для того времени это было вполне обычное дело. Да и те сразу бежали, стоило мне испепелить кого-то из них своей магией.
Спустя несколько недель, я добрался до Вавилона вместе с торговым караваном и первым делом отправился в ближайшее кафе, хотя тогда это называлось скорее, – Калиостро задумался, – Кашьбитум, – сказал он с очень интересным шипящим акцентом. - Не успел я посидеть там и часа, наслаждаясь прохладой и старым добрым аккадским пивом, как туда вломилась вооружённая дворцовая стража и настоятельно попросила меня пойти с ними. Я сначала возразил, показывая на свою кружку с пивом, что хорошо бы им подождать, и к моему удивлению, они согласились и стали ждать меня снаружи. Мне стало немного совестно, что я заставляю столь порядочных людей жариться на солнцепёке в моём ожидании, поэтому я взял кружку прямо с собой, и сказал им, что готов идти за ними, попивая пиво по дороге. Мы проследовали прямо во дворец правителя. Стражи оставили меня у входа в тронный зал, показывая, что дальше я должен идти сам. Войдя туда, я увидел одетого в пурпурную королевскую мантию, улыбающегося темноволосого молодого человека с традиционной касситской причёской из косичек, собранных в узел, и заколотых золотыми брошками. Он вальяжно сидел на троне, закинув ноги на подлокотник.
- Прости за столь бестактное прерывание твоей трапезы, путник, – сказал он, – Но до меня дошли очень интересные слухи, связанные с тобой.
- И что же это за слухи? – сказал я, отпив немного пива из костяной кружки.
- Уббалит, мой хороший друг и начальник каравана, который подобрал тебя в оазисе, в пустыне, донёс мне, что ты могущественный маг и был одним из сподвижников Оарсифа.
- Так и есть, – ответил я, посмотрев на подгоревшую тунику, - Правда здесь важно подчеркнуть, что был...
- Я бы хотел услышать всю историю без утайки от тебя…
- Калиостро – представился я.
- Очень приятно, – улыбнулся правитель, - меня звали многими именами, не имеющими значения, и в конце рассказа, может быть ты, узнаешь моё истинное имя. А теперь я слушаю…
…
Солнце уже успело пройти две трети неба, когда я закончил свой рассказ. Правитель стоял, закинув руки за спину, у одного из проёмов и смотрел на оживлённый город. Затем он, не поворачиваясь, сказал.
- То есть ты говоришь, что ты был одним из заклинателей, приближенных к Оарсифу.
- Совершенно верно, - согласился я.
- Это надо проверить.
Он повернулся ко мне с какой-то подозрительно заговорщической улыбкой, от которой мне стало не по себе, затем он щёлкнул пальцами и на колоннах из известняка сами по себе вспыхнули факелы.
- В наше время, - он говорил, спускаясь по ступеням с постамента трона, - полно шарлатанов, заявляющих, что они великие заклинатели.
- Эмм, - только и сказал я удивлённо, но мысленно уже готовился к поединку.
В следующую секунду он посмотрел мне пристально в глаза, и на меня навалилась тяжесть. Я почувствовал, словно невидимая сила обвила меня со всех сторон и начала сжимать. Раздался хруст – это разбилась моя наполовину полная кружка с пивом, которую я выронил, когда направил всю свою волю, чтобы сбросить невидимое давление.
- Неплохо. - правитель стоял в десяти шагах от меня, улыбаясь.
- Моё пиво! - наигранно обиженно воскликнул я, глядя на осколки и растекающуюся по мраморным плитам лужу напитка.
- Ха! - засмеялся правитель, - Ты только что сбросил Путы Нергала, но при этом переживаешь о пиве, что недопил. Это хорошая шутка... Я смотрю, ты весьма непрост и говоришь правду. Отныне знай же, что моё истинное имя Энкишарумнацару, и я искренне рад встретить коллегу. – Он улыбнулся и подошёл ко мне, протянув руку, которую я искренне пожал, ещё не веря, что правитель Вавилона обладает такой силой.
- Теперь, я хочу услышать от тебя ещё кое-что, прежде чем рассказать тебе всю историю, приключившуюся в Египте с тобой.
- Что? – ещё сильнее удивился я.
- Готов ли ты навсегда отринуть своего бывшего господина Оарсифа, и поклясться мне старыми богами Шумера и Египта, что ты будешь держать втайне то, что я расскажу.
- Конечно, – сказал я, и в тот момент я почувствовал очень мощное заклятие, опутавшее меня. Печать тайны была наложена на мои уста.
- Отлично, это долгая история, так что давай продолжим в более подходящем для этого месте, – сказал он, а затем похлопал в ладоши.
Двери в тронный зал открылись, и туда вошёл слуга, одетый в чёрную шерстяную тунику и штаны.
- Зимри, мы тут с моим другом хотим поужинать на крыше Этеменаки – подготовь нам, пожалуйста, пива и мяса.
- Эм... Энкишарум...как там дальше? - замялся я.
- Можно просто Белшарумуцур или, это Валтазар на новом диалекте. Если честно, я изрядно проголодался после нашего поединка, Калиостро, да и хочу компенсировать твоё пиво, - усмехнулся Валтазар.
- Спасибо, правите…
- Отбрось эти примитивные формальности, Калиостро, - весело перебил Валтазар, - мы с тобой маги и коллеги, поэтому равны друг перед другом.
Я конечно был приятно поражён такой фамильярности со стороны правителя одного из самых могущественных царств того времени.
- Как скажешь, Валт- ответил ему я.
- Вот, другое дело, - похвалил он меня. - Пойдём, пока нам накрывают стол, покажу тебе, как я тут живу.
Валтазар провёл мне достаточно подробную экскурсию по своему дворцу, который был, конечно, не так помпезен, как у правителей Египта, но зато смотрелся гораздо уютнее. А библиотека просто потрясала, и была чуть ли не самой большой, на то время, в мире. Вдоль всех стен стояли стеллажи с тысячами свитков и глиняных табличек. Посреди помещения было несколько столов, за которыми трудились писцы – одни писали на сырых глиняных табличках, а некоторые на папирусе.
-Надо будет однажды тут основательно засесть, – сказал я.
- Скоро тебе представится такая возможность, – ответил Валтазар, – я бы хотел, чтобы ты рассказал моим писцам, что происходило в Египте. Смотри, – Валтазар снял с полки увесистую таблицу, чуть ли не метр на метр в размере, – одна из оригинальных частей Эпоса о Гильгамеше, мне стоило больших трудов достать его из Урука.
Тут в помещение вошёл Зимри, и сообщил нам, что вся еда готова, и ждёт нас на крыше Этеменаки.
- А что за Этеменаки вообще? – спросил я.
Валтазар улыбнулся. – Ты, видимо, ещё не так хорошо освоил аккадский. «Дом неба и земли». Это наш Зиккурат, конечно. Самый высокий во всём Двуречье, под двести локтей, между прочим.
- Ого! - ответил я, – Но это, конечно, не наши пирамиды в Мемфисе…
- Зато я знаю, как мы его построили, и могу войти внутрь, – парировал Валтазар, – А ваши пирамиды вообще непонятно зачем нужны. Внутрь не попасть, стоят себе в пустыне...
- Ну да, - мы правда не знаем, кто их построил, – признал я, – Жрецы говорят, что сам Тот их воздвиг ещё в незапамятные времена.
В общем, с такой праздной беседой мы направились к выходу.
Выйдя из дворца с Валтазаром, я вновь посмотрел на громаду семиступенчатого зиккурата, нависающего над городом – он был весьма красив, не только по форме, но и по экстерьеру. На террасах росли пальмы в горшках, стены были увиты виноградом. Мы пошли к нему через главную городскую площадь. В центре царил гвалт из тысяч голосов, и самые разнообразные запахи, от благовоний, до свежего мяса и пива, на прилавках можно было купить почти всё, что угодно - от разнообразных продуктов, до китайских статуэток, индийского золота и египетских папирусов. Периодически в толпе выделялись богато одетые купцы с маленькими цилиндрическими печатями, висящими на груди, которые заключали договора на поставку продовольствия, оружия и вообще всего, что можно представить.
- Куригальзу! – заговорил, подошедший к нам, добродушный полный человек касситского вида, обращаясь к Валтасару, – Я как раз думал идти к тебе во дворец. Эламиты предлагают поднять цены на зерно.
-Наконец-то эти твердолобые провинциалы хоть что-то поняли в экономике!- Валтазар порылся в кармане, достав маленький нефритовый резной цилиндр размером с мизинец, - Вот возьми мою печать, и подготовь документы. Нужно составить извещения для всех дружественных компаний, и созови у нас торговый совет в ближайшее время.
Человек кивнул, и не успел он скрыться в толпе, как уже новый появился перед Валтазаром, – Этот выглядел, как типичный ассириец, у которого мускулистые руки были чуть ли не толще ног, а на поясе у него висел угрожающего вида железный меч.
- Куригальзу, они хотят понизить наш процент по дивидендам.
- Восемь процентов, не меньше – иначе сделки не будет. - жёстко ответил Валтазар.
- Но… – пытался было возразить человек.
- Никаких но, Манасар, они и так водили нас за нос достаточное время.
- Хорошо! - Кивнул тот, – ещё…
- Не сейчас. – Валтазар был непреклонен.
Мы стали дальше продвигаться сквозь толпу, все люди в которой были так увлечены сделками, покупками и торговлей, что особо не обращали на нас внимания. И вот когда мы были уже близки к воротам Этеменаки, Валтазар спрятался за мной, продолжая идти на цыпочках.
- Вон там мой первый торговый советник…
Я обратил внимание на лысого, аристократичного на вид человека в весьма дорогой синей накидке, который с недовольным видом озираясь по сторонам, шёл нам на встречу.
- Если он меня увидит, то это на час, как минимум.
Но, мы успешно сумели пройти мимо него. Подойдя к ступеням Этеменаки, который вблизи выглядел просто огромным, я посмотрел вверх.
- Ничего себе, он такой высокий! – Констатировал я.
Пока мы шли по ступеням, нам встретилось несколько жрецов, которые фамильярно махнули рукой правителю в приветствии.
- Что-то тут у тебя не особо деспотично, Валт, – Прокомментировал я, понимая, что Вавилон именно тот город, который занял первое место в моём рейтинге лучших городов для жизни, и всё сильнее упрочнял свои позиции – никакого подобострастия и раболепия.
- Куда приятнее жить с умными и равными людьми. Это началось ещё в Шумере, с предложения местного директора школы ввести кандалы для нерадивых учащихся.
- Эм, для тех, кто не хотел учиться? – уточнил я.
- Конечно, - засмеялся Валтасар. - Так мы насильно учим их жить по-человечески.
- Кстати, а что с вашими Вавилонскими богами, Валт? Они точно должны быть в таком храме…
- Эх, Калиостро, - это далеко не Египет, - все боги Двуречья давно исчезли, и не отвечают на молитвы уже лет этак под тыщу.
- Не знал, что так бывает. У нас, в Египте, во время молитв из чашек с подаянием исчезает жертвенная еда.
- Конечно исчезала, пока там был Атон. Впрочем, – Валтазар огляделся по сторонам, -это мы обсудим наверху. Моим жрецам не обязательно знать все подробности.
Тем временем, шаг за шагом, мы всё выше и выше поднимались по лестнице на вершину зиккурата. Если вначале я шёл бодро и уверенно, то после первой трети подъёма тяжело дыша, у меня уже не было сил рассматривать прекрасные виды вокруг. Валтазар же, как ни в чём ни бывало, лёгкой поступью шёл рядом.
- А нам обязательно ужинать на верху? – спросил я, обливаясь потом, – Во дворце тоже было вполне неплохо.
Посмотрев на меня, Валтазар улыбнулся и сказал бодрым голосом, - Быть верховным жрецом очень полезно для здоровья – мне надо взбираться на вершину Этеменаки почти каждый день.
- Серьёзный повод отказаться от такой должности, – пыхтя, ответил я.
- Ты просто ещё не совсем понимаешь, какой тебе представился шанс. Доступ на крышу Этеменаки имею только я, да ещё несколько служителей храма Мардука. Ничего, за месяц к этому привыкаешь. Я, так вообще, уже не представляю себе утра без прогулки на вершину.
Мне было достаточно тяжело поддерживать беседу, так как я сосредоточился на этой бесконечной лестнице и протесте организма от таких нагрузок, на голодный желудок. Наконец, когда показалась последняя ступенька – я не поверил своему счастью,
– Наконец-то этот подъём закончился! – подумал я, обдуваемый прохладным вечерним ветром, ступая на крышу, являющую из себя простую квадратную площадку десять на десять метров, выложенную из белого гладкого мрамора, и без каких либо перил по краям. Посреди крыши стоял простой по дизайну стол из ливанского кедра, с двумя эргономичными плетёными креслами, что по тем временам было высочайшей роскошью. Чтобы вы поняли, что я имею ввиду – Вавилон располагался вдали от любых гор, в пустыне, которая в то время была укрощена человеком и превращена в цветущий сад. Но кедр рос только далёких в горах, и доставка его была так дорога, что порой люди среднего достатка, уезжающие надолго из своего дома, могли заодно прихватить с собой или оставить у друзей деревянную входную дверь своего дома, чтобы её не украли, не говоря уже о других изделиях. На столе, в глиняных мисках, лежала лучшая еда того времени - лепёшки из овса, жареное мясо и сочная свежая зелень нескольких видов. Конечно, это были не гастрономические изыски Римлян, вроде паштета из языков синиц, но я до сих пор тоскую по той еде, простой и сытной.
Я огляделся вокруг - сверху открывался потрясающий вид на Вавилон и окрестности. От зиккурата прямыми лучами расходились улицы, идущие прямо до крепостных стен. Чем дальше от храма, тем беднее становились дома. Вокруг рынка стояли трёх-четырёх-этажные глиняные особняки со своими внутренними дворами, садиками и бассейнами, то чем дальше от центра, тем ниже были дома, и тем больше их было. Вблизи крепостных же стен, стояли совсем небольшие, тесно жмущиеся друг к другу домики, без внутренних двориков. Но все дома в Вавилоне объединяло то, что они были сделаны из одинаковых глиняных кирпичей, и что они имели крышу из соломы и пальмовых ветвей. Исключением был лишь центральный квартал справа от рынка, дворец правителя и храмы других богов – у них крыши были или деревянными, или каменными. Плотную коричневую застройку разрезали прямые зелёные лучи улиц, вымощенных чёрным камнем и засаженных пальмами, и где движение было весьма оживлённым. Там, раздвигая бесконечный людской поток, двигались повозки торговцев, запряжённые ослами или грузно идущими буйволами. Но не только дороги, а также и маленькие каналы, подобно капиллярам, были полны лодочек торговцев, рыбаков, и просто отдыхающих людей, плывущих по своим делам. Посмотрев назад, прямо за храмом я увидел могучий Арахту - разрезающий город напополам, играющий солнечными бликами, великий рукотворный канал Вавилона, несущий в город воду из Евфрата. Даже не верилось, что такой широченный канал, около двухсот локтей в ширину, был сделан людьми. По каналу вплоть до горизонта виднелись тростниковые и даже иногда деревянные, вёсельные и парусные корабли, от маленьких судёнышек на несколько человек, до больших речных грузовозов, которые бесконечными вереницами приходили и уходили из города.
За мощной крепостной стеной начиналось буйство зелени всех оттенков – финиковые пальмы, виноград, поля ячменя и желтоватой ржи, занимали всё пространство, которое окидывал взгляд. Вдали на заливных лугах паслись коровы, овцы и лошади. И всё это пространство было изрезано большими и маленькими оросительными каналами, системами плотин и водохранилищ. От города отходили две дороги, перпендикулярные Арахту, по которым также в обе стороны шли многочисленные караваны торговцев, повозки фермеров или просто идущих пешком людей. Дома за городом также были в достаточно большом количестве, но часто были крупнее, так как места там всем хватало, и порой напоминали небольшие крепости.
Я лишь стоял и переводил дыхание, сбившееся от масштабов того, что я видел.
- Это просто поразительно, Валт, – сказал я, – У тебя в городе всё так современно. Всё такое процветающее, и главное почти без рабского труда!
- Ну у нас рабы, это в основном военнопленные или банковские должники. И то не пожизненно. У каждого есть возможность выкупить себя по прошествии времени. Знаю, это очень сильно контрастирует с вашим Египтом.
- Ещё бы, – согласился я, вновь думая о том, что Вавилон всё сильнее и сильнее укрепляет свои позиции в моём рейтинге лучших городов для жизни.
- Угощайся… – Валтазар сел в кресло и жестом показал мне на яства на столе.
- Усевшись за стол, я сразу вспомнил, что по-настоящему проголодался, поэтому без лишних церемоний набросился на еду, с утроенным энтузиазмом
Валтазар лишь повёл бровью, аккуратно отломив маленький кусочек от лепёшки.
- Опень впусно, – сказал я ему с набитым ртом, протянувшись к кружке. – А пиво просто восхитительное!
- Это старое доброе аккадское, – сказал Валтазар, – Я лично вытащил рецепт из пылающий библиотеки Аккада, во время набега Гутиев.
- Узнал его по вкусу, - понимающе кивнул я, наслаждаясь едой.
Вообще, вспоминая эту трапезу, на вершине высочайшего зиккурата в истории, считаю её одной из лучших в своей жизни. Все звёзды сошлись в тот момент – интересный собеседник, лучшее место, которое я уже начал считать своим домом – напитывающее меня силами так, что усталость таяла на глазах, уверенность в завтрашнем дне. Я был в тот момент счастлив.
- Постой, это же было, боги знают, как давно… – сказал я, вспомнив про ремарку Валтазара насчёт пива, когда уже наевшись, откинулся в кресле, и попивал его, любуясь на город.
- Ну да, – пожал плечами он, – а что тут удивительного для тебя? Неужели ты думал, что обладая искусством, я собрался умереть, как обычный человек?
- То есть ты бессмертный? – удивившись, спросил я.
- Ну всё имеет своё начало и конец. – Валтазар задумчиво посмотрел на закатывающееся за горизонт Солнце. – Я предпочитаю сам выбирать, когда он настанет.
- А я тоже так смогу? – заинтригованно спросил я.
- Вообще ты меня только что удивил, Калиостро. – Валтазар вдруг стал серьёзен как никогда. – Ты не научился ещё управлять энергией жизни, а при этом улетаешь по воздуху от Атона. Ты достиг неплохих высот в искусстве за срок обычной жизни – это впечатляет. Конечно, это у тебя получится, но для этого тебе надо будет найти свой собственный путь.
- Собственный путь? – медленно повторил я.
- Конечно! – Валтазар оживился и весело заговорил, – Только я нашёл хорошего собеседника, а может даже и друга, как тот собрался умереть через каких-то...подожди…
Валтазар замолчал, затем встал, порылся в карманах и достал малюсенькую, в пол мизинца размером, малахитовую цилиндрическую печать. После чего, оторвал небольшой кусочек лепёшки, залил его пивом, помял руками и бросил на стол со шлепком. Пробубнил что-то себе под нос на шумерском, и прокатил печать по мякишу, отпечатав на нём какой-то узор. В этот момент я ощутил порыв ветра, чуть не сдувшего с меня платок на голове. Потом он протянул руку к мякишу, и посмотрев на меня, заговорил несвоим, холодным голосом, – Умереть через 28 лет и 7 лун, на рассвете.
Я сидел, как громом поражённый, когда Валтазар вновь улыбнулся, придя в себя, и дружески похлопал меня по плечу, перегнувшись через стол.
- Так дело не пойдёт – в ближайшее время тебе надо понять себя. Отправлю тебя в Ливанские горы. Посидишь там, поймёшь, что к чему…Времени ещё достаточно.
- Нет, я знал что умру, но чёткий срок, это как-то слишком...– Я, отставив пиво, уставился на горизонт.
- Какие глупости! – неунывал Валтазар, - мы сами настраиваем линии судьбы, и ты в силах всё изменить. Особенно в моей компании. Так что выбрось это из головы, и давай лучше поговорим о более важных вещах. Например, я очень скорблю о смерти Заадида, - сказал Валтасар
- Ты его знал? – спросил я, подумав об одном из мемфиских жрецов, который примкнул к Оарсифу в самом начале. Мы не были с ним друзьями, но он всегда казался мне одним из самых разумных людей Египта.
- Жаль, что он сгорел в той яме с остальными. Я вряд ли мог кого-то спасти кроме себя.
- Не виню тебя в его смерти, - Валтазар задумчиво глядел на вечерний Вавилон, - но он был хорошим другом. Именно Заадид был одним из моих основных информаторов о том, что творится у вас там, в Египте, и без его помощи вставлять палки в колёса Оарсифу было бы сложнее.
- О каких палках ты говоришь? - спросил я, вспоминая те неурядицы, что с нами происходили.
- Обо всех. - Валтазар посмотрел мне в глаза очень серьёзно, и я увидел в его взгляде невообразимую древность, очень контрастирующую с его телом.
- Спитам ведь неспроста начал эту религиозную революцию…Его покровитель очень агрессивное, ревностное и алчное существо, в чем ты, наверное, убедился, когда чудом остался жив. Его план - это уничтожение всех иных конкурентов, также он это сделал и с моим бывшим покровителем – Энки. Да и практически со всем шумерским пантеоном. И, конечно же, я не могу просто стоять в стороне, позволяя ему сеять эту новомодную монотеистическую религию. Если бы мы не остановили его тогда, в Египте, то глядишь и до нас он бы добрался через десяток-другой лет.
- Получается, что все эти вещи, что постоянно возникали у нас на пути…
- Война с Хеттами, недовольство старой аристократии, восстания, вспыхивающие то тут, то там… Да, конечно, - Валтазар торжествующе улыбался, - это всё моя идея.
- Ну ничего себе! – ответил я, – Хотя, конечно, я что-то подозревал. Слишком много совпадений, слишком много неудач выпало на нашу долю с Оарсифом.
- Ещё бы… Надеюсь тебя это не слишком расстраивает, – улыбнулся Валтасар, отхлебнув старого доброго аккадского пива.
- Теперь, когда я вижу, каким чудовищем является Атон, то конечно нет, – согласился я, – правда, убивать Эхнатона, наверное, не стоило. Всё-таки он был хорошим человеком, и свято верил в новые идеалы, и по настоящему заботился о стране.
- Печально, но необходимо, Клеон. Конечно, он был всего лишь инструментам в руках Спитама, но этот инструмент был слишком могущественен. Я, как видишь, сам, будучи правителем, предпочитаю действовать в открытую и всецело сам несу ответственность за свои действия. К тому же идея умертвить Эхнатона принадлежала Заадиду, я лишь согласился с его предложением, понимая, что всё движется в не очень правильном направлении.
- В каком смысле неправильном? – спросил я.
- Ну ты же уже видел Атона в действии. Неужели ты бы хотел, чтобы люди отдавали свои силы такому существу?
- Конечно нет! – ответил я.
- Вот и я тоже так думаю, - кивнул головой Валтазар.
- А кто такой этот Атон вообще? И я уже думаю, что не совсем понимаю кто такой Оарсиф?
- Это хорошая долгая история, - Валтазар ещё отхлебнул старого доброго аккадского...
- А что такого особенного в этом пиве? - прервал рассказ Клеон, возвращаясь к реальности.
- Я помню его вкус, и не было на свете ничего подобного ни до, ни после. Дело в том, - Калиостро вздохнул с лёгким сожалением, - что не смотря на то что, Валтазар спас рецепт из обуглившегося Урука, но его всё равно не сделать ни из чего, кроме шумерского ячменя среднего помола, с полей, расположенных с правой стороны Евфрата. А он уже не растёт в наше время, так как на том месте, ещё со времён Тамерлана, лишь завывающая злыми ветрами пустыня. Как бы там ни было, вернёмся к моему рассказу...
- Тысячу лет назад я был верховным жрецом бога Энки из Эреду, - начал Валтазар, - одного из самых древних городов Месопотамии. И боги в то время были вполне реальны. И хоть они - существа с иной стороны мира, по природе более близкие к уншу и прочим духам, скитающимся за пределами наших городов, они порой позволяли себе проявиться в нашей реальности в образе человека для общения с людьми. Я, как верховный жрец, от имени города заключал с богом договор – ему приносились жертвы и воздавались молитвы, а взамен он помогал с погодой, урожаем и, конечно в войне. Также задачей бога было защищать людей от зловредных созданий обратной стороны. Вообще, Энки, – голос Валтазара погрустнел, – был отличным другом и учителем. Он любил проводить время среди людей и обучать их искусству. Все жители Эреду видели его, и хоть раз имели с ним диалог. Так мы и жили, в процветании, двигаясь в нашем городе государстве сквозь время. В то время в Шумере было достаточно много городов подобных нашему – Ур, Урук, Лагаш, Аккад и конечно Ниппур. В Ниппуре жил бог по имени Энлиль, стихией которого был воздух. Он был главой богов и устраивал ежегодные съезды в своём дворце, где боги обсуждали свою политику, в которой мы, жрецы того времени, мало что понимали.
Шло время, поколения сменяли поклонения, и боги наращивали свою силу, как и их несменяемые жрецы. Однажды Энки рассказал мне, что мысль человека, обращённая к богу в храме, отдаёт ему часть сил этого человека. Совсем незначительную часть, но когда таких людей множество, то это весьма ощутимая сила, с помощью которой бог и помогает людям, остатки оставляя себе. Но, несмотря на это, тогда боги воспринимались скорее, как равные партнёры, нежели сакральные сущности. Я помню, как-то Энки начудил с погодой, и мне, следуя договору, пришлось запретить жертвоприношения зерна и рыбы в его честь, на месяц. Я понимал, что он не нарочно, но договор обязывал меня это сделать, такова была его сила. Однажды Энки позвал меня обсудить важные новости - Энлиль поставил богов перед фактом, что структура отношений с людьми должна быть в корне изменена, теперь боги должны восприниматься подобно царям, а не партнёрам, а люди быть их рабами. Я спросил Энки, не рухнул ли Энлиль с финиковой пальмы с такими претензиями, на что тот ответил, что скорее всего, так и есть. Как бы то ни было, Энки отверг его предложение, и после долгих и ярых споров, покинул совет богов, со своими сподвижниками. Хотя большинство, к его удивлению, поддержало Энлиля - кто-то был запуган, а кто-то всё-таки уже предвкушал ту власть, которая у него окажется при таком раскладе. Это означало лишь одно - нас ждала война. На следующий день мой город словно очутился в безвременье. Ни один путник, не говоря уже о караванах, не показывались на горизонте, а к обеду мы увидели вдали вражескую армию, во главе которой шёл сам Энлиль, с другими богами союзниками. Тут Энки понял, как его провели вокруг пальца - его силы со сторонниками были почти равны Энлилю, но тот заранее, ещё до совета зная позицию Энки, решил нанести удар сразу по нему самому, пока союзники не успели собраться. Остановившись в сотне метров от крепостных стен, Энлиль воздел руки к небу, и над нашим городом обрушился огненный дождь. Он даже не предложил переговоров. Я был поражён таким раскладом - никто из знающих людей и представить тогда не мог, что боги уже обладают такой сокрушительной силой. Однако Энки сумел отвести основной удар от города, и затем полетел со стены прямо в гущу вражеского войска, метая цепные молнии, поражающие по сотне противников за раз. Энлиль взлетел ему навстречу, и началась битва двух богов, которые, приняли свою истинную форму чистой энергии, закручиваясь друг вокруг друга подобно двум вихрям. Один из всплесков этой бури разрушил часть города, другой часть армии Энлиля. Затем остальные боги из войска нападавших присоединились к битве двух главных богов - Нингирсу, Нергал и Син. Теперь было четверо на одного, и Энки пал в том бою, а потом таже участь ждала и весь мой славный город, который уже некому было защитить от огненного дождя и ярости Энлиля. Но я сумел скрыться из Эреду, собрав сторонников Энки среди богов и людей. И далее последовала очень затяжная война, в которой верх одержал Энлиль, но это было очень слабо похоже на победу - большая часть богов была мертва, весь Шумер лежал в руинах от высокоуровневой магии. Голодные духи пустыни, по ночам, спокойно влетали в города, забирая по многу жизней людей, оставшихся без защиты. Я даже помню один плач на эту тему.
Валтазар встал, отпил пива и нараспев стал декларировать:
«Страшный вихрь обрушился с неба…
Ураган, разрушающий землю…
Злой ветер, бушующим потоком…
Всесокрушающая буря с испепеляющим жаром…
Днем земля без палящего солнца, вечером на небе не
сияли звезды…
Испуганные люди не могли дышать
Злой ветер сжимал их, не давая дожить до следующего дня…
Губы окрашены кровью, головы тонут в крови…
Лица бледные от злого ветра.
Города обезлюдели, дома опустели;
В стойле не стало животных, овчарни опустели…
В реках Шумера течёт горькая вода,
Поля поросли сорняками, на пастбищах увядшая трава.
… Боги оставили Урук;
Они вдали от него;
Они укрылись в горах,
Они бегут в дальние равнины».
- Звучит безнадёжно, - заключил я, когда Валтазар закончил и вновь сел в кресло.
- Да, именно так всё и было, – то, что я сейчас продекларировал, и есть последствия битвы богов. Правда, наивные люди думали, что боги сбежали, когда на самом деле, их просто не осталось. Не успела ещё утихнуть последняя битва, и Энлиль решил устроить пир в честь победы, когда последний выживший бог с противоположной стороны, сын Энки, Мардук, явился прямо к пиршественному столу, и в следующую секунду обрушил армагеддон сам на себя, уничтожив с собой всех, от горизонта до горизонта. Так пали последние высшие боги, и не осталось никого... По крайней мере, так я думал до последнего времени, пока до меня не стали доходить вести из Египта. Я приехал туда в образе колдуна из далёких стран. Стоило показать пару низкоуровневых заклинаний, как меня уже отвели к фараону. Это было настолько интригующе, что я решил сам посмотреть, что там к чему. И каково же было моё удивление, когда я увидел Спитама, который теперь представлялся Оарсифом - это ведь был предпоследний жрец Энлиля, который исчез из Шумера за сто лет до катастрофы. Мы с ним даже были в приятельских отношениях одно время. Я отправился в его храм Атона, и имел долгие беседы с жрецами. Они сказали мне, что, на самом деле, Атон есть единственный истинный бог, а остальные лишь его многогранные проявления, и поклоняться ему одному было бы правильнее. А потом, во время их ритуалов, я почувствовал эту, ни с чем не сравнимую, энергию, которую я уже знал - Энлиль. Это было за двести лет до твоего рождения, Калиостро. Тогда мне это показалось достаточно подозрительно, но я не мог напрямую вмешаться - Оарсиф весьма могущественный заклинатель, и я не был уверен, что вышел бы победителем из нашей схватки. Но у меня было преимущество. Вавилон уже был одним из самых могущественных царств, и нам вряд ли что-то угрожало от этого недоразвитого рабского Египта. Я завязал полезные контакты среди жречества Египта. Заадид быд одним из них, и отбыл обратно к себе в Вавилон, решив, что если Оарсиф начнёт действовать, то я сразу сделаю всё возможное, чтобы не дать Энлилю вновь устроить апокалипсис во имя своих эгоистичных идей.
И вот спустя двести лет, он сделал свой ход, и у вас произошла религиозная революция. Я был готов к этому и мне потребовалась всего пара десятков лет чтобы свести её на нет. Ну а дальше, ты всё знаешь.
- Что мы будем делать? - спросил я - Энлиль жив, и Спитам ведёт своих сподвижников по пустыне прочь от Египта.
- Посмотрим, что будет дальше, - ответил Валтазар, - Спитам, будучи загнан в угол, с лёгкостью уничтожит любое войско, которое мы можем выслать, но и сюда он вряд ли явится. Мощь Этеменаки – наследие магии Субара, сокрушит его и Энлиля, если я направлю её в правильное русло. Скорее всего, он попробует обосноваться в каком-то из царств Востока, но я уже разослал своих гонцов всем правителям, с тем, что если где-либо начнут проявляться идеи о единобожии, чтобы сразу вырезали эту заразу на корню. Но думаю, что он нескоро решится на этот шаг.
Мы посидели немного в молчании, смотря, как солнце постепенно уходит за горизонт, окрасив небо в оранжевый апельсиновый цвет.
- А у тебя какие планы? - невзначай спросил Валтазар.
- Ну, я вот только что поел, - ответил я, - теперь надо подумать, где поспать. А если серьёзно, то я бы с радостью к тебе присоединился, Валт. Я хотел бы не стареть больше, да и Вавилон выглядит просто прекрасным местом для жизни и совершенствования искусства.
- Конечно, оставайся, я сделаю тебя своим советником. У нас много дел по сохранению и приумножению величия Вавилона. Партнёр, который сможет периодически ездить моим доверенным представителем в другие страны или подменять меня, очень бы не помешал...
***
- Вот собственно и завязка моего знакомства с Валтазаром, и тех событий, которые происходят сейчас. - Сказал Калиостро, подлив себе вина в бокал.
- Как ты это сделал? - Клеон огляделся вокруг, приходя в себя. - Я видел твою историю, чувствовал ветер, песок и запах еды…Я как будто был там!
- О, это одно хорошее умение погрузить человека в свою историю, - улыбнулся Калиостро, - конечно, доступная только лучшим рассказчикам, вроде меня.
-А что было дальше? - Клеон был заинтригован. - У вас всё вроде так хорошо началось, но по истории я знаю, что вы всё-таки проиграли Спитаму.
Тут открылась дверь, и в дом вошёл Жак, Эдвин и Йерген.
- Старый орден почти весь в сборе.- Калиостро поднял бокал вина, в знак приветствия. - Давненько такого не было.
Тут прямо на кухне материализовался Боб.
- Рад всех вас видеть в моих чертогах, - сказал он, также подлив себе вина в бокал. - Я вас всех уже знакомил с Клеоном. Мы его сейчас вводим в курс дела.
- Ну как ощущение? - спросил его Эдвин.
- Весьма интересно, - ответил Клеон, - Правда немного сумбурно.
- Да, - со мной тоже было всё весьма своеобразно, - сказал Эдвин. Сначала я бежал от демонов пятого круга, а потом весёлая парочка, Боб и Валтазар, на ходу рассказывали мне, что к чему. - - Это же самый стиль! - усмехнулся Калиостро.
- Прошу всех к столу… - Боб хлопнул в ладоши, и на столе появилось мясо, которое готовил Йерген, и куча разнообразной зелени. Все гости уселись вокруг стола, а Калиостро подтащил кресло, на котором сидел, и изысканно закинул ногу на ногу.
- Фарлах, - сказал Калиостро, обратившись к потолку, - А можно мне ещё яичницу на стейк?
В следующее мгновение, прямо над его лицом образовалась яичница, и упала прямо ему на лицо.
Калиостро в бешенстве вскочил на ноги, чуть не опрокинув стол, в гневе резким движением отбросил яичницу прямо на окно, и несмотря на это, вся кухня утонула в смехе остальной компании, кроме Клеона, который сумел сдержаться до улыбки. Жак, так вообще, чуть не упал со стула в конвульсиях смеха.
- Это что за шутки? - заорал Калиостро, хотя ему не намного удалось пересилить царящий гвалт веселья.
Фарлах материализовался прямо на столе, и все затихли. Калиостро вперился в него гневным, испепеляющим взглядом. Клеону даже показалось, что пространство вокруг графа начало легко вибрировать.
- Простите, магистр, - сказал он с извиняющимся выражением лица, способным растопить лёд, - Это всё мои несносные дочери, они так молоды, и всё норовят подшучивать над людьми, как это делают наши дикие родственники богганы. Разумеется, они будут наказаны.
Потом Фарлах взял тряпочку и взмыл в воздух, зависнув прямо у лица Калиостро, судорожно стал протирать лицо и камзол того от остатков яичницы, продолжая бормотать извинения.
- Да, Фарлах, - сказал Боб, еле сдерживая себя от смеха, - Скажи своим дочерям, чтобы они впредь не позволяли таких шуток с моими гостями.
Потом он вновь чуть было не рассмеялся, но вместо этого стал изображать кашель и немного наигранно стучать себя по груди.
- Вот ты тоже как-нибудь пообедаешь у меня, Боб, - Ехидно сказал Калиостро, - гнев которого прошёл также внезапно, как и появился.
Когда все поели, Боб сказал:
- Калиостро как раз рассказывал Клеону свою историю, чтобы полноценно ввести его в курс дела.
- Рассказывал, используя искусство, - Жак поднял бровь, - это дорогого стоит, я тоже с удовольствием окунусь в эти захватывающие события ещё раз.
- И я! - хором сказали Эдвин с Бобом.
- Ох, - вообще, это не так то и просто, - тем более, когда наблюдателей больше, чем один. И мне нужно кое-что, чтобы собраться с силами и то, что помогло бы мне собраться с мыслями после дерзкой неизящной шутки твоих слуг... - Калиостро сделал многозначительную паузу, пристально посмотрев на Боба.
- И? - Боб озадаченно огляделся, - Что же это?
- Конечно же, бутылочка красного сухого вина из твоего второго стазисного погреба… Фереденере 999 года.
- Что? - удивлся Боб, - А ты откуда знаешь о втором погребе?
Калиостро лишь многозначительно промолчал.
- Подожди, - это, наверное, та пикси, которую Фарлах уволил в прошлом году, за то, что она устроила здесь вечеринку, на которую позвала всякий фэйри сброд. Моему дворецкому даже пришлось вызвать местного оборотня, чтобы прогнать их. И всё равно, кто-то из них успел спереть все серебряные вилки с ложками. Точно, точно…
- Я им показал, что такое настоящий Маккой, - засмеялся Фарлах.
- Да, - улыбнулся Калиостро, - Ничто не ускользнёт от тебя, впрочем, слуга она очень хорошая и, кстати, ей за эту информацию даже полагается дополнительный двухнедельный отпуск.
- Ну ладно, - Боб улыбнулся, - если учесть, что мы можем все завтра умереть, то почему бы и нет. – Фарлах! - Боб хлопнул в ладоши и торжественно обратился к дворецкому, - Принеси, пожалуйста, несколько бутылочек из нижнего уровня. Ферендере 999 года.
- Чудесно - воскликнул Калиостро - это вечер мне определённо нравится.
Клеон отпил этого древнего вина, и сразу же выплюнул его прямо на пол забыв о всяких приличиях – оно отдавало пылью и перегноем и обжигало язык.
- Ах - какая растрата, Клеон - улыбнулся Калиостро.
- Да, я уж пожалуй попью обычное двадцатилетнее вино - ответил Клеон.
- Грубый вкус - констатировал Калиостро - Но ничего – его можно развить.
И пока все стали наслаждаться божественной едой и напитками, Калиостро продолжил.
- В принципе, все дальнейшие события вы все знаете из истории, - Калиостро улыбнулся, - если вкратце, в то время мы с Валтазаром больше занимались политикой, нежели магией. У Валтазара была мечта - сделать идеальное государство, где все люди были бы счастливы. И можно сказать, по меркам того времени, мы были очень близки к этому, если конечно не считать рабство. Как бы то ни было, всё шло своим чередом. С помощью Валтазара, я освоил искусство управления энергией жизни, и старение больше не стало для меня проблемой. Конечно, чтобы другим не было завидно от того, что мы не стареем, мы с Валтазаром периодически припускали себе морщин, и доводили внешность до пятидесяти лет, после чего так можно было ходить ещё лет двадцать-тридцать. Помимо этого, Валтазар открыл в Вавилоне тайную школу магов, и теперь я также занимал там пост одного из преподавателей. В то время в Вавилоне учиться магии было также естественно, как и любому другому ремеслу, так что талантливая молодёжь, прослышав о нашей практике, в больших количествах стекалась к нам со всего мира. Определённого признания я достиг, когда недавно увидел в одной из экспозиций Лувра собственноручно написанную табличку о призыве младшего демона. Но вернёмся в Вавилон… В общем, в таком темпе следующие сорок лет протекли незаметно, когда в один из весенних дней Валтазар созвал военный совет. Пришли тревожные вести из страны Филистимлян, точнее тревожным было отсутствие новостей и любых торговых караванов. Я лично, с небольшим отрядом, под видом купцов отправился туда чтобы понять, что к чему. Наши опасения подтвердились, это был Спитам. Я никогда не забуду представшую передо мной картину бесчисленных мёртвых тел, лежащих в разрушенных городах, на дорогах, и плывущих по красным от крови рекам. Ивримы были беспощадны и убивали всех, от детей до стариков. Когда я вернулся в Вавилон, мы решили пресечь это на корню, и стали готовиться к военной кампании. Но стоило нам выступить в поход, как из самого Вавилона сообщили о том, что ассирийцы неожиданно нарушили мирный договор и нанесли нам удар в спину, воспользовавшись ситуацией. Я был в отчаянии, но Валтазар не унывал, он сказал, что уже не в первый раз соседи нападают в самый неподходящий момент, и развернув войско, мы отправились на войну с Ассирией. Вообще, я не очень горю желанием сейчас детально рассказывать то, через что мы прошли в следующие несколько сот лет. Постоянные войны, победы и поражения… Как в своё время Валтазар вставлял палки в колёса Спитаму в Египте, так сейчас Спитам делал это с нами. Мы по уши увязли в войнах с Эламом, Ассирией, и вездесущими кочевниками. Где-то это был и естественный процесс, но часто мы узнавали, как, то тут, то там, вроде бы, за простым совпадением, приведшим к восстанию или неожиданному разрыву союза, тянулась нить кукловода, которую мы так ни разу и не размотали. Вавилон всё сильнее погружался в анархию, и в конце-концов, наш город взяли ассирийцы. Мы с Валтазаром сумели сбежать, а потом даже отвоевать его обратно, но это был не последний раз. К VI веку до Христа я уже сбился со счёта, сколько раз я заново заезжал в свою комнату во дворце Вавилона. То она была обгоревшей и без потолка, то наоборот отреставрированная за время оккупации, а больше всего мне запомнилось, когда там было болото с камышами и гнездо цапли вследствие того, что ассирийский царь Синахериб решил уничтожить Вавилонское царство и даже направил воды Арахту через город, полностью его затопив. Мы с Валтазаром к тому моменту уже давно не играли роли правителей, ограничиваясь должностями советников или жрецов при дворе царей. Так было безопаснее. Валтазар тогда ещё не оставлял идеи построить идеальное государство. Вавилон периодически расцветал, как в былые времена, но не надолго. Через некоторое время вновь начиналась смута, анархия и войны с соседями. Последняя более-менее успешная попытка состоялась при Навуходоносоре, дальнем потомке Валтазара, который волей случая и небольших махинаций, сумел стать царём независимой Вавилонии. Я, как всегда, был торговым советником, а Валтазар верховным жрецом. Помню в тот раз Валтазар решил, что если Вавилон возьмут, то он навсегда перестанет играть в политику – до того он устал смотреть, как в одночасье рушатся плоды его трудов. Город окружили тройным кольцом стен, системой рвов, фортов и крепостей, представлявших на тот момент венец фортификационного инжиниринга. Это помогло нам от внешних врагов, но не от внутренних. После смерти Навуходоносора, постоянные дворцовые перевороты и коррупция захлестнули нас с утроенной силой, и мы окончательно погрязли во внутренних делах. А тем временем на горизонте замаячила набирающая силы Персия. Оказалось даже, что у них был один бог - Ахура-Мазда. И мы с Валтазаром слишком поздно поняли манёвр Спитама. Создав небольшое царство ивримов на севере, и специально не прикладывая усилий для достижения его могущества, он тем самым отвлёк нас. Весь Израиль был наводнён нашими шпионами, а сам он был давно подчинён нам, сначала через Ассирию, а потом и напрямую. Спитама же там не было, он играл из тени, но даже так, у него не было шансов возвысить Израиль, в окружении таких монстров как Мидия, Ассирия, и Вавилон. Спитам, всячески стравливая нас друг с другом, незаметно взрастил Персов, которые начали завоевательные походы. Валтазар решил тряхнуть стариной и вновь назначить себя самого правителем Вавилона. Началась долгая военная компания, которая шла из рук вон плохо, пока персы с огромной армией не подошли к нашему городу.
- А как же магия? - спросил Клеон, - Неужели вы не могли сжечь армию персов, так же как это сделал Спитам с египтянами?
- Могли бы, конечно, Клеон, - ответил Калиостро, - Если бы за ними не стоял самый могущественный, на тот момент, бог. Не уверен, что мы вышли бы победителями из открытого противостояния с ним. А вот Спитам драки явно не хотел, понимая, что ему придётся первым принять удар. Поэтому никто не торопился применить магию разрушения. Однако, боюсь, что этого было не избежать, если бы Валтазар не сделал то, что сделал тогда.
Мы, наблюдая за войском персов со стены, отчётливо увидели Спитама в белых одеждах мага, он, кстати, уже не скрывал своё древнее имя на тот момент. На тот момент даже до нас докатились рассказы, что у персов где-то на их священной горе Демавенд живёт таинственный старец Спитам, к которому за советом в одиночное паломничество ходили персидские цари ещё со времён появления у них зороастризма. На самом деле, он по факту через царей лично управлял возвышением Персии в регионе. Войско Персов было огромно, но город всё равно было не взять без колоссальных потерь, и в тот день Валтазар, к моему удивлению, назначил ночной пир прямо в тронном зале для всей знати и важных людей города.
Клеон вновь ощутил, как его сознание затягивает в рассказ Калиостро - он был в уже знакомом, особо не изменившемся за шестьсот лет, тронном зале, подсвеченном факелами на стенах, и полном людей, которые сидели вокруг длинного стола, ломившегося от разнообразной еды.
Калиостро, тем временем, продолжал рассказ:
- Я вернулся с крепостных стен достаточно поздно, и к своему удивлению увидел во главе стола Валтазара, который и палец о палец не ударил для укрепления обороны города и предстоящей длительной осаде.
- Что ты делаешь? - спросил я его, отведя его в уголок, - Нам надо готовиться к осаде!
- Какой осаде? - он усмехнулся, - Ты видел их войско, оно больше нашего в десятки раз. Да и я хочу сказать, что устал от всего этого.
- От чего?
- От политики, переживания за судьбы мира, от этой чёртовой жары, от этих кислых рож в высшем жречестве, от толстых купцов и храмовых проституток. Мы словно ходим по кругу последние шесть веков.
- Но Спитам, – если ты сдашься, то он будет править всей Месопотамией, а с ним и его "единый Бог".
- Ну да. Давай поменяемся с ним местами? Пусть теперь он осядет где-то в одном месте, а мы начнём творить хаос.
- И где же?
- Здесь. Пускай переезжает в этот дворец – это идеальное место для того, чтобы пустить корни! Зиккурат… За окном, полный мощи миллионный город, товары со всего мира и сложнейшая система общественного договора. Пускай, пускай посидит тут…
- Но ведь это наш дом! - сказал я.
- Да, и мне горько его покидать, но это надо сделать. Всё-таки тысячу лет тут просидел… Но чего мы достигли? Ничего. Более того, теперь к нашему городу вместо многобожных ассирийцев или мидян подошли персы, всецело верящие в Энлиля.
-Но что будет, когда империя Спитама укрепится? Его бог получит столько верующих, сколько у него никогда не было.
- Да, получит, - согласился Валтазар, - а потом потеряет. У меня есть одна идея, как помешать ему на качественно новом уровне, но для этого мы начнём всё с чистого листа, после того, как я отдохну пару десятков лет. А пока давай насладимся нашей прощальной вечеринкой.
Вино лилось рекой, зал наполняла музыка приглашённых музыкантов, а искусные танцоры добавляли визуального эффекта. Валтазар постоянно поднимал тосты за город, за мир и за процветание. Как вдруг, внезапно, но не неожиданно, прямо на стене возникла светящаяся надпись - "проверено, подсчитано и поделено".
Гомон стих, и гости ошарашено уставились на неё, у всех на лицах читался суеверный страх перемешанный с удивлением. Валтазар недовольно швырнул свой кубок с вином прямо в светящуюся надпись, тот с треском разлетелся, и буквы исчезли словно смытые вином, потёкшим по стене.
- Ох уж этот Спитам… - заворчал Валтазар, громко обращаясь к потолку, - Даже прощальную вечеринку испортил, ну да ладно.
- Нинургин! - громко позвал он своего военачальника, который сразу встал из-за стола и подошёл к Валтазару. - Открой ворота персам, чтобы они без боя вошли в город.
По залу пробежал ропот, гости явно были недовольны таким решением. Но Валтазар громко стукнул кулаком по столу, заставив всех умолкнуть. Затем он взял бокал и поднял руку, привлекая к себе внимание присутствующих, хотя если учесть, что секундой раньше он встал прямо на стол, разбросав ногами блюда с едой, то этот жест был излишний.
- Друзья, я долго правил этим городом, гораздо больше, чем многие из вас могут представить. Я много раз, с содроганием сердца видел, как его берут, сжигают, и затем отстраивают вновь. И я не хочу, чтобы это повторилось. Сохраните своих жен и детей. Сделайте вид что, приняли нового царя - немного помолчав, Валтазар продолжил, - Ахура-Мазда не убъет верных ему подданных, и не разрушит их дома. Вы даже сохраните свои посты. Посмотрите на державу Ахеменидов, она процветает, как когда-то процветал Вавилон. И сейчас Вавилон может занять почётное место в этой империи... Неужели лучше потерять все в бессмысленной войне? Я не предлагаю сдаться. Это личное предложение Кураша, он не хочет войны и предлагает нам вместе творить новый мир! И я считаю, что это разумное предложение!
Сначала в зале царила тишина, но потом стали раздаваться одобрительные возгласы, а потом публика и вовсе разразилась аплодисментами.
В следующую секунду мы вдвоём оказались в ночи на небольшом парусном корабле, плывущим по Евфрату, причём я переместился, сидя вместе со своим креслом, прямо по центр палубы. Отступая от рассказа, мне это так понравилось, что я сделал это кресло своим любимым, оно до сих пор стоит у меня дома, но продолжим…
- Что произошло? - спросил я, придя в себя, и оглядевшись. Я почувствовал сильную магию, которая управляла кораблём – паруса были надуты попутным ветром, руль крутился сам по себе, удерживая курс. Ни одного факела на корабле не горело, но ночь была вполне светлой, чтобы видеть, куда плыть. Позади нас открывался вид на стены Вавилона, поодаль от которого светились бесчисленные огоньки костров военного лагеря персов.
- Назовём это тактическим отступлением. - улыбнулся Валтазар, - Нам торопиться некуда. Пускай Спитам обмякнет немного, привыкнет к оседлой жизни и забудет об опасности. А мы пока отправимся в Грецию.
- Грецию? Что мы там забыли? - удивился я, - Это же дыра дырой, с примитивными людьми.
- Дыра с большим потенциалом, которую надо лишь немного подтолкнуть, чтобы он реализовался, - возразил Валтазар, - Спитам ещё познает на себе мою горечь утраты Эреду.
В общем, как вы уже догадались, план Валтазара сработал. Греция возвысилась достаточно быстро, причём практически без нашей помощи. Эта страна была полна магии - в каждом вековом дереве была дриада, в ручьях и реках жили нимфы, на бесчисленных островах было множество магов и прорицателей. Такое изобилие объяснялось тем, что там ещё не было Энлиля, который яростно и ревностно уничтожал всех потенциальных конкурентов. Любой перс, свято верящий в Ахуру, мог, прочитав простейшее заклинание, взывающее к своему богу, уничтожить среднего уровня демона. Уже тогда мощь Энлиля была невообразима, раз он мог отдавать часть своих сил каждому подобному взывающему. Конечно, Спитам обеспокоился усилением Греции, понимая, что без нас там не обошлось. Через пару сот лет он решил завоевать нас также, как мы когда-то завоевали Израиль, но не тут-то было. Всё пошло совсем не так, как он предполагал, и закончилось тем, что Александр Македонский пировал в его дворце.
- Вы и там успели отметиться?!! - Удивлённо воскликнул Клеон.
- Ну конечно… - улыбнулся Калиостро.
Мы с Валтазаром, одетые в белые греческие тоги, стояли в ночи на холме поодаль от пылающего царского дворца, свет от зарева пожара затмевал яркие звёзды в эту безоблачную ночь. До нас доносились крики Александра со своими людьми, которые в пьяном угаре кричали и радовались происходящему, бегая вокруг здания.
- Ну что ты доволен? - раздался голос сзади, заставивший нас обернуться.
Перед нами стоял Спитам в классической белоснежной персидской тунике расшитой золотыми узорами. Мы оба напряглись - я услышал, как Валтазар начал произносить защитное заклятие.
- Спокойно! - Спитам поднял руку, - Я пришёл лишь поздравить вас с вашим ... кхм... прогрессом. Этот дворец служил мне верой и правдой несколько сот лет, и теперь он также горит, как и Вавилон когда-то.
- И что ты хочешь обсудить, враг свободных? - Валтазар напрягся.
- Ничего. - Спитам ухмыльнулся, - я просто хочу сказать, что за последнюю тысячу лет нашего безумного противостояния, оставившего столько смертей, разрушенных государств и оборвавшихся возможностей, я понял, что в нём нельзя победить, следуя тем путём, что мы идём с тобой - много раз ты уничтожал мои царства, много раз я твои. В пик твоего триумфа, когда война отходит на второй план, надо управлять сложной структурой, а разложить её изнутри порой легче, чем снаружи. Как ты сделал это с Египтом, и как я неоднократно делал это с Вавилоном. В любой сложной системе появляются ошибки, и со временем они накапливаются. Но твои Греки недолго будут править миром, Валт. Мы с Энлилем всё равно осуществим наш замысел идеального миропорядка, и единобожие восторжествует, рано или поздно.
- Ты считаешь, что если все люди будут верить в одного бога, то в мире вновь наступит золотой век, как во времена богов? - Валтазар также ухмыльнулся, - Ты очень наивен.
- Ну позволь мне быть идеалистом, - Спитам вздохнул, - Забавно, и ты и я боремся не за себя уже тысячи лет, и оба считаем, что знаем лучший путь для остальных людей.
- Ты только за этим пришёл сюда? - Спросил Валтазар, - Чтобы поделиться своими философскими сентенциями?
- Я хотел предложить тебе соглашение, Валтазар. - Спитам присел на большой валун за ним.
- Я слушаю.
- Как насчёт того, чтобы посмотреть, что будет? Перестать принимать активное участие в судьбе царств, занимать места правителей и возглавлять войска. Цивилизованный мир сейчас куда больше, чем тогда в начале пути, и я думаю, нам всем найдётся здесь место.
- Это интересно, - Валтазар поднял брови в удивлении, - А какие у нас есть гарантии, что ты и твой приятель не будете вмешиваться напрямую?
- О, мы будем конечно давать знаки, показывать чудеса, но и ты тоже можешь это сделать. Я лишь говорю о том, что хватит возглавлять царства, подчиняя людей своей магии и вести их в битву. Как видишь, я относительно безболезненно отдал Персию твоим грекам, памятуя как ты также в своё время Вавилон. А мог бы и сопротивляться гораздо более интенсивно. Скажем, если ты считаешь, что твой путь истинен, то пусть у каждого будет выбор встать на него или нет – чтобы были альтернативы...
- Я согласен, Спитам, - Валтазар улыбнулся, - Пускай отныне это будет противоборство идей, а не стали. Я буду противостоять тебе, как и раньше, на каждое ваше чудо для простых людей, я дам своё, и потом окажется, что твой бог никому не нужен, так как люди могут всё сами.
- Людей нам хватит на всех, - усмехнулся Спитам и, подмигнув мне, стал растворяться в воздухе.
Хотя Валтазар и не доверял Спитаму вначале, оказалось, что тот не врал. Греция стала самым могущественным государством, которую затем сменил Рим. Мы в то время с Валтазаром вели вполне себе беззаботную жизнь, вовсе не участвуя в политике. Эллинистический мир сделал большой прорыв в понимании божественной природы. В Риме было огромное количество людей, просто не верящих ни во что, что они не могли увидеть, и это был определённый прогресс.
Как-то раз, лет триста спустя, погожим вечерком, мы сидели с Валтазаром на террасе его одинокой виллы в горах, неподалёку от Неаполя, откуда открывался прекрасный вид на Средиземное море. Щебетали птицы, воздух был наполнен душистым ароматом горных трав. Перед нами стоял столик с несколькими кувшинами - это был вечер дегустации вин. Так как мы уже давно небыли правителями, и вообще сколько либо приближены к власти, я и Валтазар начали бизнес по торговле вином - нам принадлежала одна из крупнейших винных компаний, поставляющая греческое вино во все уголки цивилизованного мира.
-М-м-м… - Я отпил немного прекрасного вина из стеклянной пиалы. - Бесподобно, просто бесподобно.
- Да, это явно пойдёт, - Подтвердил Валтазар, одетый в пурпурную римскую тогу с золотой вышивкой, - Надо будет сказать Титусу, чтобы поставил нам сотню амфор, - посмотрим, как оно будет расходиться на севере Италии.
- Предлагаю нанять художника, чтобы расписывал амфоры, - сказал я, после того как пригубил ещё немного напитка, - Такой вкус достоин того, чтобы представлять его по-особенному.
- Хм, вообще-то неплохая идея! - Валтазар присмотрелся, - Кто это там? Неужели....
Тут наше внимание привлёк путник, поднимавшийся по вьющейся тропинке горного луга под виллой. На вид он был средних лет, персидской наружности, с витой ухоженной чёрной бородой, одет в практичную бежевую накидку путешественника.
- Вот кого нам тут не хватало, - улыбнулся Валтазар, поднимая в приветствии пиалку с вином, когда странник взошёл на террасу, - Древний враг собственной персоной.
- Привет, - сказал ему я.
- И вам привет, господа, - сказал Спитам, - У меня к вам есть одно дело.
- Что, пришёл отменить соглашение? - усмехнулся Валтазар. - Конечно, каково тебе там прозябать на окраине империи в своём Иерусалиме?
- Нет, я пришёл его не отменять, а наоборот усилить.
- Это как? - спросил я.
- Я вообще-то подустал с дороги, - вздохнул Спитам.
- Ох, конечно, конечно… - Валтазар наигранно заизвинялся, - Раздели с нами трапезу путник, присаживайся за стол. После чего хлопнул в ладоши два раза, а затем отрывисто ещё один.
- Хорошо. - Спитам присел на простенькую табуреточку, которую ему принёс слуга, несмотря на то, что в доме было бесчисленное множество изысканных стульев.
Спитам нахмурился, вглядываясь слуге в затылок, когда тот уходил. - У тебя даже есть специальная система общения со слугами в виде хлопков, и... этот знак означает: « принеси самую неудобную табуретку».
- Ну да, я его подготовил специально для твоего визита! - Валтазар просто таки лучился сарказмом.
- Хм, - Спитам сделал жест руками, что-то прошептал, и в следующее мгновение его табуретка медленно и с протяжным, отвратительным скрипом, от которого мы с Валтом даже заткнули уши, стала превращаться в кресло - у неё выросли подлокотники и большая спинка.
- Позвольте, - сказал Спитам, бесцеремонно вытянув пару подушек с полуложа Валтазара и кинув их на место сиденья и спинки. - Вот теперь поговорим, как равные.
- Неслыханная наглость, - шутливо сказал я, но сразу посерьёзнел, когда грозный взгляд Спитама напомнил мне, что передо мной самый могущественный человек в мире.
- Я проделал такой путь не для того, чтобы мой бывший нерадивый ученик награждал меня колкостями, - сказал Спитам.
- Ну ладно, - Валтазар рассматривал заходящее солнце через свою стеклянную пиалку с вином, - что ты хотел?
- Состязание. Вскоре я сделаю так, что вера людей в Энлиля укоренится здесь в Европе.
- Эй, - обиженно воскликнул Валтазар, - Мы так не договаривались! У тебя есть твой Ближний Восток, - оставь нас в покое.
- Поэтому я и предлагаю вам состязание, чтобы не нарушать наш договор. В Израиле скоро появится мессия, и он полон благих побуждений и свято верит в Энлиля.
- И? - спросил я, - Зачем ты это нам рассказываешь? Израиль сейчас под контролем Рима, нам ничего не стоит не оставить там камня на камне, вместе с твоим мессией.
- Если вы сделаете это, то я разложу вашу империю изнутри так же, как Вавилон в своё время, как ты, – он показал на Валтазара пальцем, – Египет.
- Всё ты не можешь простить мне неудачу с Атоном. Ну, начнём с того, что на этот раз это не наша империя, - сказал Валтазар, - Рим пришёл к своему могуществу сам. Тут не было и капли наших с Калиостро усилий, разве что пара советов в нужное время. Но здесь, конечно, весьма приятно жить. Куда приятнее, чем в твоей дыре, где даже нет туалетов со смывом.
- Я предлагаю тебе испытать мессию и всех израильтян. - Улыбнулся Спитам, словно не заметив колкостей противника. - Ты, так хвалишься своей мудростью и умом. Найди путь отговорить его от веры в Энлиля, и тогда ничего не произойдёт, и всё будет идти, как шло.
- А если у меня не получится?
- Тогда ты не будешь советовать Риму собрать военную экспедицию, и ничего не будешь делать с Израилем. Но в остальном ты свободен делать, что хочешь – подговаривай народ, царя, священников… У тебя развязаны руки.
- Звучит интересно, - сказал Валтазар, - У тебя нет шансов, Спитам. Мы не оставим и толики воспоминаний о твоём мессии. Ты не забыл, что Израиль сейчас под нашим контролем?
- Вашим контролем? - усмехнулся Спитам, - Так ты таки управляешь Римом?
- Это просто фигура речи, Спитам, мы граждане Рима и управляем им так же, как и обычные люди... ну и некоторые советы правителям. Но, не думай, что я ничего не скажу императору по поводу противодействия твоим единобожным идеям. Я буду мешать тебе.
- Попробуй, - усмехнулся Спитам и отпил вина.– М-м, действительно вкусно. Замечу, что принять моё предложение триста лет назад было мудрой идеей - наше соперничество сейчас обрело весьма интеллигентную форму. Ваше здоровье! - сказал он, допив вино, а затем встал и исчез.
- Не нравится мне это, - сказал я Валтазару, - Тут явно какой-то подвох. Ты сделал именно так, как он и просил. Не лучше ли было просто стереть с лица земли Израиль со всеми его жителями. Их предки не церемонились с ханаанейцами.
- Ну, мне интересно поиграть в игру Спитама, - сказал Валтазар, и если честно, я не очень хочу чтобы Спитам вновь начал плести козни внутри страны – тут так прекрасно жить. Просто жить в своё удовольствие!
Валтазар отбыл в Израиль через пару дней, следить за появлением мессии. И когда тот пришёл, приложил все усилия, чтобы люди сами отказались от него, но ничего не вышло - идеи которые он нёс были поразительно добродушны, ни тени от былого характера Энлиля. Сплошь миролюбие и добро. Конечно, вы все хорошо знаете, чем закончилась эта история: Спитам победил, и забытая религия ивримов стала проявляться в Римской Империи в несколько переработанном виде. Хотя Рим на тот момент просто потрясал своим могуществом и размерами, и казалось, что уже ничто не сможет поколебать эту структуру, туда пришло христианство. И тогда Спитам вновь победил. Впоследствии, даже несмотря на естественное падение Рима из-за варваров, это не остановило ни Спитама, ни его идею. Валтазар пробовал развивать колдунов и ведьм того времени, чтобы дать противовес Спитаму, но это закончилось огнями инквизиции, и вообще, колдуны и колдуньи люди весьма эксцентричные – им претят рамки, свойственные любой организации. Так что наш орден был всегда немногочисленнен. И к тому же, Энлиль собственноручно основал ислам, как ещё более жёсткую форму отдачи энергии ему самому. Неспроста там молятся пять раз в день, и с каждым разом, это существо становится всё сильнее. Тогда, в седьмом веке, Валтазар заключил великий пакт с демонами и прочими творениями обратной стороны - на этом я, пожалуй, остановлюсь подробнее…
Клеон почувствовал, как снова проваливается в рассказ Калиостро, и вот он уже видел перед глазами всё, что тот описывал.
Это было двадцатого марта шестьсот шестьдесят шестого года. Я уже несколько лет провёл в своей башенке в Ливанских горах, которую я, кстати, построил ещё в вавилонские времена, чтобы медитировать и постигать искусство в максимально комфортных условиях. И вот, стоило мне только впасть в состояние ничего не думания, как предо мной возник огненный шар. От него веяло древностью и силой, и тут я услышал голос в своей голове.
- Калиостро, ты много медитировал обо мне, и вот я пред тобой, воплощение мира. Ты готов!
- К чему?!! - Спросил я, еле усидев от потрясения и нарастающего чувства эйфории. Поток мыслей захлестнул меня. Неужели этот момент настал, и я открою великую истину, скрытую от человечества. Неужели я буду первым, кто просто поговорит с миром, со вселенной.
- Задавай любой вопрос, и я отвечу на него. Любое желание, и я исполню его.
- Ну я хочу знать...- начал я…
- Ха-ха-ха! - услышал я смех и увидел, как шар превращается в Валтазара
- Привет! – сказал он, с горящими глазами, – Ну что? Готов к великому событию?
- Эм… – я постепенно приходил в себя, – А что случилось? Это что было?
- Шутка, - невинно ответил он, - давненько мы не виделись, мой друг. Сегодня мы пойдём, встретимся кое с кем.
- Отлично… – я был несколько ошарашен таким заявлением, – А с кем конкретно?
- Мне приснился весьма приятный сон, с одной старой знакомой из древности… – Валтазар мечтательно посмотрел куда-то в свои свежие воспоминания, – А раньше мне такие сны снились только тогда, когда она была жива и хотела провести время вместе. Что-то вроде приглашения. И хотя, когда развязалась война богов, мы были по разные стороны, всё равно мы старались поддерживать дружеские отношения и даже немного больше.
Спустя пару часов мы с Валтазаром стояли в центре круга камней у большого пылающего костра, на вершине холма без растительности, где-то в районе современной Франции.
Раздался шумный треск, который обычно сопровождает перемещение кого-то с обратной стороны. Повернувшись в сторону шума, я увидел нечто: В круг камней вошла огромная человекоподобная фигура, метра три ростом, состоящая словно из бесконечно переплетающихся и шевелящихся теней.
- Инанна! – Валтазар вальяжно махнул рукой в приветствии, – Ты как всегда приходишь чуть заранее.
- Астарта? То есть Инанна? – я не поверил своим ушам, – Ты всё-таки жива?
- Валтазар… - я услышал скрежещущий голос, словно исходящий из самой преисподней, – А ты ничуть не изменился за последние три тысячи лет. А это, - жуткая фигура повернулась ко мне, и я ощутил отчётливое давление поля, окружающее силуэт, - судя по всему твой талантливый, ученик, который следил за моими храмами даже после моей смерти. Спасибо тебе, Калиостро, благодаря тебе я вновь живу.
- Ну выглядишь ты неважно, – сказал Валтазар, – да и я чувствую мужское начало, ты что теперь мужчина?
- В этом воплощении да, я Астарот, – сказал этот голос, жутко действующий на нервы, – Я подумал, почему бы и не попробовать что-то новое? А про мой вид…когда-то я мог проявляться в виде красивой девушки, но сил пока мало – удар Мардука был страшен. Но я хочу тебя обрадовать, Валт, – выжил не только я…
- Это нечестно… – досадливо перебил Валтазар, – Мы столько не виделись, ты мне снишься в своём прекрасном облике, и бах… – при встрече я вижу ужасного мужика.
- Давай обсудим это немного позже, – на этот раз голос Астарот был хоть и жуток, но в нём проявились тёплые нотки, - а теперь послушайте меня. После того, как я развоплотился, мне стоило весьма больших усилий собрать осколки сознания, разбросанные по обратной стороне воедино, и после этого проявиться лишь как тень былого величия, неспособная даже повлиять на этот мир. Я скитался от храма к храму, подпитываясь эманациями верующих в меня, но вскоре Шумер пал, моления прекратились, и мне начало казаться, что я уже никогда не восстановлюсь. Занять чужое тело ниже достоинства бога, да и вбирать в себя личность чужого человека - не самое приятное занятие, которое способно изменить личность навсегда.
- Может что-то такое и произошло с Энлилем, – вставил реплику Валтазар, – Вот почему он стал таким маньяком.
- Возможно… – звук похожий на трение двух железных сеток был видимо смехом, – Но, к моему счастью, культ Астарты продолжил своё существования, и был даже включён в магические традиции, и я думаю, это не случайность.
- Конечно нет, – Валтазар был позитивен, как никогда, – Я в глубине души всегда верил, что ты жива, хотя и не чувствовал твоего присутствия, но я верил, и как видишь, не зря.
- Все твои труды чуть не пошли прахом, когда вчера я навестил Энлиля. Всё-таки формально он был моим союзником в войну богов, и я, чувствуя его мощь, – первым делом направился к нему, чтобы он помог мне восстановиться до конца.
- Ты видела его? – сказал Валтазар, – Где он?
- Он не в вашем мире – копит силы в девятом уровне обратной стороны, и поверь мне, они просто безграничны.
- Это я уже заметил, – сказал Валтазар, – Последний раз он проявлялся, когда ивримы завоёвывали святую землю, и уже тогда они были мало сопоставимы с моими. Прости, что перебил, продолжай…
- Он предложил мне стать одним из его уншу, когда же я отказался,он решил меня поглотить, – голос Астарота был самой хтонической яростью, – Теперь, я не успокоюсь, пока он не будет уничтожен. И со мной у тебя есть шанс, Сатана! Так ведь теперь тебя называют сподвижники Энлиля?
- Ну, Люцифер мне нравится больше. Это более подходит мне, несущему свет знаний, в это тёмное время засилья христианства и невежества.
- Как бы то ни было, – продолжил Астарот, – ты человек, хотя и с силой больше моей, но моя природа позволяет мне быть на девятом уровне обратной стороны, куда вам, людям попасть смертельно. И я бы мог выманить Энлиля оттуда для того, чтобы вы сразились с ним в вашей реальности.
- Он размажет нас, как котят и тут, – сказал я, – Я видел его тогда в пустыне, и с этой силой ничто не сравнится.
- Сравнится, – возразил Астарот, – Ты знаешь, Люцифер, что сравнится с этой силой. И…
Тут в мои уши взорвались болью, и я со стоном упал на землю, корчась в судорогах, а потом и вовсе отключился.
Я пришёл в себя лежа у костра, заботливо укрытый Валтазаровским плащом. Астарот с ним что-то тихо обсуждал на краю круга камней.
- О! – услышал я его скрежещущий голос, – Твой ученик проснулся.
- Ну как ты? – Спросил, подойдя Валтазар.
- Что, чёрт возьми, это такое было? – тихо спросил я.
- Это отличный пример того, как тайна, связанная древним обетом молчания, защищает себя, – ответил тот.
-Инна…точнее Астарот, – тут Валтазар запнулся, посмотрев на него, – сколько, чёрт возьми, мне придётся так тебя звать? Ладно, в общем, он сделал это не специально. Мы не знали, что она влияет на того, кто в неё не посвящён, так как никогда не обсуждали её.
- И что это за тайна такая?
- Ты же не хочешь умереть? – Спросил меня Валтазар, – Я бы рассказал, да не хочу потерять единственного друга.
- А вы что, действительно сладкая парочка? – Спросил я, набравшись храбрости, и чувствуя, что даже сама Инанна переживает, что её оплошность чуть не лишила меня жизни.
- В данный момент нет, – Валтазар бросил недовольный взгляд в сторону Астарота.
- Я подумал, что его чувства могут быть полезны для осуществления нашего плана, – проскрежетала древняя богиня в облике бога – Мне нужно будет найти кое-что, и поиск может занять весьма долгий срок, а вам всё равно нужны союзники. Многие демоны, архоны, пустые духи, те самые, которых вы в своё время так искореняли, они всё ещё жаждут возвращения старых времён, когда у людей не было храмов, защищающих их упорядоченное пространство от творений тьмы. Энлиль не просто отгоняет и убивает их, а поглощает саму суть, чтобы стать сильнее. Я прочувствовал их пока бродил по обратной стороне, я и сам частично стал им, чтобы набраться сил. Они присоединятся к тебе, Валтазар, чтобы отомстить, и сегодняшний день самый подходящий для их призыва.
- Ты сможешь их уговорить? – недоверчиво спросил Валтазар.
- Я уже это сделал, прежде чем встретиться с тобой. Дело за малым – заключим с ними всеми договор.
- Энлиль успел сменить много обликов с тех пор: Атон, Ахура-Мазда, Яхве... И каждый раз он увеличивал количество своих врагов. Есть ещё уншу, джинны и прочие духи, весьма могущественные и недовольные гегемонией одного бога, так что я предлагаю устроить ритуал призыва демонов и забытых богов. Нам есть, что с ними обсудить.
- Но эти создания, – Валтазар покачал головой, – Они же враги всего живого. Охотники, поглотители. Можно ли верить в такой союз? Ладно ещё высшие демоны, с некоторыми из которых я и так сотрудничаю.
- А что, лучше, если Энлиль поглотит их по одному, и станет ещё сильнее так, что сможет достать тебя даже в твоём доме?
- Нет... – Валтазар поёжился. – Нет, точно не лучше.
-Тогда приступим… - С этими словами Астарот воздел руки к небу, и пламя костра всколыхнулось и выросло в десятки раз. Потом он стал говорить слова заклинания, и по земле побежали, светящиеся синим светом, линии, складывающиеся в причудливый узор, постепенно исчертившие весь холм, на котором мы были. Поднялся ураганный ветер, сдувший пламя и разметавший угли костра по вершине, а в следующее мгновение с треском стали проявляться демоны и бывшие младшие боги отказавшиеся присягнуть Энлилю. Первыми явились, пылающие извивающимся синим пламенем, причудливые фигуры архонов, высших демонов. За ними красивые и безобразные младшие демоны, в своём многообразии заполнившие собой всё пространство вокруг: энергетические сгустки, человекоподобные фигуры с крыльями, зубастые твари полные щупальцев, сгустки тьмы, пышущие силой и жизнью дьяволы, прекрасные суккубы и инкубы, гении стихий, в виде антропоморфного огня, каменных истуканов, небольших водяных и пылевых вихрей, какие-то совсем омерзительные твари, состоящие из слизи и щупалец. За демонами стали проявляться голодные духи, ужас древних времён - человекоподобные призраки с чёрными провалами вместо глаз, которые нападали на одиноких путников, а порой и на небольшие деревни, где не было храма, и пожирали саму суть человека, превращая того в живую куклу.
- Не думал, что когда-то заключу союз с ними,– Пробормотал Валтазар, когда один из голодных духов уставился на него, – Нам стоило в своё время больших усилий убрать их за грань мира, во времена Эреду.
Меж тем воздух вокруг словно подрагивал от напряжения вызванного сосредоточием силы.
- С такой армией лет тысячу назад, мы бы смогли остановить в прямом столкновении Энлиля окончательно, – сказал я Валтазару.
- Не уверен, – ответил тот, – Во тьме времён я уже был участником одной такой битвы, и мы проиграли.
- Готово! – Астарот парил над нами, а чёрные тени у него за спиной, похожие на крылья, мерно колыхались, сворачивая пространство вокруг себя. – Теперь дело за малым, Валт, надо договориться с ними.
- Валтазар! – услышали мы стальной голос от подлетевшей к нам фигуры, напоминающей Астарота.
- Белиал! – Валтазар с издевательской улыбочкой словно щёлкнул по полям несуществующей шляпы, – Ну как, голова не болит?
- Я уже готов отдать тебе тот должок, – Перед демоном сформировалась чёрная сфера, но тут одно из теневых щупалец Астарота хлёстким движением ударила Белиала прямо по голове, от чего тот упал на землю.
- Вы здесь не за этим! – в громком голосе Астарота опять почувствовалась ярость, – У нас один враг, Энлиль, жаждущий сожрать вас всех до единого. Валтазар и я в своё время были милостивы к вам, мы всего лишь оттеснили вас за грань первого уровня реальности. И сейчас у вас появилась слабая надежда перестать с дрожью жить в тенях.
- Астарот, – ещё один архон подлетел к Белиалу и показал на Валтазара, – Ты не один из нас, чтобы понимать, каково нам пришлось, и что для нас означает союз с этим человеком.
- Если ты, Азазелл, или кто-то ещё, готов оспорить моё верховенство – пускай сразиться со мной здесь и сейчас. Если же таковых нет, то склонитесь перед моей волей, как когда-то вы склонялись пред Пазузу.
- Пазузу был нашим истинным владыкой, который заботился о нас, и именно из-за вас двоих он пал тогда, - сказал Азазелл.
- Вот и помогите мне завершить его дело, его восстание против богов! - закричал Астарот, - Вы со мной или нет?
К моему удивлению, все до единого существа на поляне склонились перед Астаротом, выражая своё почтение.
- Неплохое знакомство, – сказал я украдкой Валтазару, который с явным восхищением смотрел на Астарота.
- А теперь, вы все слушайте меня! – от голоса Астарота у меня мурашки побежали по коже. – Этот человек отныне заменяет меня в этом мире, и вы во всём должны подчиняться ему, прекратите все раздоры друг с другом, отныне ваш единственный враг – Энлиль и его культисты. Убивайте, ослабляйте и совращайте их, пускай его праведники станут грешниками, чистота обернётся грязью, порядок поглотит хаос, а пламя их веры угаснет! Отныне Валтазар великий противник Саваофа и Спитама.
- Мы с тобой, Сатана! – раздался рёв тысяч голосов, после чего все призванные стали бесшумно исчезать, и вот спустя несколько мгновений, мы вновь были лишь втроём в ночи, освещаемой угольками костра.
- Ох, Астарот, – сказал я, – Не уверен, что это хорошая идея, привлечь хаос на нашу сторону.
- Пока меня не было, вы тут совсем расслабились и допустили что религия Энлиля, из маленькой секты стала доминирующей, – Астарот медленно опустился на землю перед нами.
- Многие невинные погибнут, – сказал Валтазар.
– Это опасный союз, - Астарот кивнул головой, - Но другого пути я не вижу. Мы должны замедлить их прогресс пока меня не будет.
- А куда ты отправляешься? – спросил я.
- Найти то, что было потеряно во тьме веков – ответил Астарот, а потом повернулся к Валтазару, нежно взяв его за руки, – Валтазар, когда я вернусь, Спитам не должен владеть всем миром, уж постарайся.
- Возвращайся поскорее, – улыбнулся Валтазар в ответ и крепко обнял эту теневую сущность …
После этого года распорядок сил на обратной стороне изменился – конечно, на той полянке были не все демоны мира, но всё равно весьма значительная часть, и теперь они были на нашей стороне. Где-то сгорела церковь, где-то жрецы культа Энлиля впадали в ересь, соблазнённые суккубами Валтазара, и всё в таком духе. Так в принципе всё и продолжалось, пока как-то в XI веке мы сидели с Валтазаром на открытой террасе его, всё той же одинокой шикарной итальянской виллы в предместьях Неаполя, и как обычно наслаждались вином и тёплыми порывами ветерка с моря. Торговля вином была нашим основным источником заработка и хобби. Тогда позиции Спитама, несмотря на работу демонов, всё равно казались как никогда сильными – засилье церкви, которая через Рим и пару других центров управляла миром.
- Неужели ты сдался? – сказал я, – Мы что так и будем молча смотреть, как Спитам порабощает мир?
- Конечно нет. – Валтазар смотрел, как лучи закатного солнца преломляются в его бокале с вином, покручивая его в разные стороны. – Но делать это как обычно я устал. Время ещё не пришло, и не придёт пока Инанна не вернётся. Я понимаю, тебя коробит то, что творится вокруг, но не так уж много тут от Спитама. Вспомни ассирийцев, они не были христианами, но это не мешало им насыпать груды черепов невинных на перепутье дорог. Да к тому же, как видишь, Спитам и сам неплохо справляется без нас. Только посмотри, как одни фанатики рубят других.
- А какой смысл было им делать ислам? – спросил я, – И почему они устраивают войны с христианами?
- Всё просто, – Валтазар усмехнулся, – Разделяй и властвуй. Плюс, мне кажется, нет для Энлиля лучше жертвы, чем обращающийся к нему перед самой смертью человек, который молясь и умирая, полностью отдаёт все свои силы ему. Энлиль предпочитает количество качеству. Да и демоны Астарота неплохо справляются, отравляя культ изнутри. Сейчас много монахов лишь так называются, но полностью под контролем демонов, так что нам и не обязательно сильно напрягаться.
- Не знаю как ты, а я сыт по горло этим, – возразил я, – Мы не должны так просто сидеть и ничего не делать.
- А кто сказал, что я ничего не делаю? – удивился Валтазар, – Завтра у меня тут званый вечер для виноторговцев Неаполя, послезавтра…
- Ну хватит! – оборвал я Валтазара – Ты знаешь, что я имею ввиду.
- Да… – устало сказал тот – А у тебя есть какой-то план?
- Вообще-то есть, – неуверенно начал я, – Ты знаешь про орден тамплиеров?
- Конечно знаю. Главный ударный кулак Папы, считай, что Спитама. И?
- Мы бы могли, при правильном приложении сил, конечно, привлечь их на свою сторону.
- Хм…- В глазах Валтазара загорелся огонёк интереса, – Попробуй. Фанатики, не знающие, что к чему, есть обоюдоострое оружие. Давненько мы уже не сопротивлялись Спитаму в открытую, и он достаточно раскис за это время. Хорошо, давай сыграем в эту игру. Предоставляю тебе возможность всё устроить, Калиостро. Я же буду наблюдать за всем со стороны, и буду вмешиваться лишь в самых ключевых моментах. Хотя я всё равно не уверен, что это что-то кардинально изменит. Мы с тобой совсем недавно поставили на папский престол моего ярого поклонника, и теперь вся письменная память о нём стёрта. А сколько усилий было потрачено…Но посмотреть за этим будет интересно…
Далее последовала долгая напряжённая работа по плетению интриг внутри Ордена тамплиеров, которая закончилась тем, что я сумел войти в доверие к одному подающему надежды влиятельному юнцу, блестяще показавшем себя при осаде Иерусалима…
- Этим юнцом был, конечно же, я! – Воскликнул Жак, прерывая Калиостро, – Позволь я теперь расскажу свою историю.
- Конечно, – Калиостро кивнул, – Я к этому как раз и подводил.
Жак глотнул вина, закусил его кусочком рокфора и погладил свою седую бороду, собираясь с мыслями.
Я не буду задерживаться на своей молодости, типичной для рыцаря аристократа тех лет. Молодость, проведённая на турнирах, пирах и в военных походах, достаточно быстро пресытила меня. Я желал чего-то большего, что-то что по-настоящему казалось бы мне достойным, и так я пришёл в орден Тамплиеров. Тот ореол почёта и таинственности, которым был окружён этот орден, всегда манил молодых людей, но не каждый оказывался достоин того, чтобы его туда взяли. Кандидаты должны были пройти целую чреду испытаний на силу веры в Христа, а также силу воли и способность терпеть боль. Когда я прошёл эти испытания, несколько недель прошло, прежде чем мои душевные и физические раны затянулись, и я, наконец, поверил, что сделал это. После того, моя жизнь закрутилась словно водоворот – постоянные задания от ордена, которые я выполнял, оставляли время лишь на отдых, но не размышления. Я стал идеальным орудием в руках церкви. Я верил в то, что мы боремся за лучшее будущее для людей. В то время только минул 999 год, а конца света не наступило, и люди, в том числе и в церкви, верили, что человечество прогневило бога тем, что недостаточно добродетельно для второго пришествия, несущего благодать всем праведникам. То ли верили мы недостаточно сильно, толи слишком много было неверующих среди нас, толи святая земля оказалась в руках мусульман...
И одной из задач ордена, как любого духовенства, было устранить все препятствия для второго пришествия и судного дня. Это был отличный смысл жизни. Я безропотно подчинялся и верил до одного момента…
Во время осады Иерусалима я спросил одного из священников: что делать, если мы, христиане, случайно убьём праведников нашей веры при штурме города.
На что тот ответил – "Бейте всех, господь узнает своих".
И в тот день появилось первое сомнение в правильности выбранного мной пути, которое лишь усилилось, когда после успешного штурма мы ехали по мостовым Иерусалима, и наши лошади были по бабки в крови. В тот же вечер мой отряд остановился в одном из дворцов рядом с храмовой горой. Со мной, может, было около сотни воинов, и мы праздновали нашу победу. И тут, прямо в разгар безудержного веселья и пьянства, двери в зал распахнулись, и сильный ветер ворвался в помещение, повалив наши кубки с вином и задув свечи. Лишь огонь в большом камине освещал зловещую фигуру монаха, закутанного в рясу с капюшоном, появившегося на пороге. Он оглядел нас суровым взглядом и грозно сказал – Это ли есть поведение праведников?
Мы пристыженно рухнули на колени и стали молиться, а монах ходил средь нас и, казалось, что прислушивался к нашим словам. Потом он остановился напротив меня и сказал – Ты пастырь для своих воинов, который должен быть образцом праведника… А чем вы отличаетесь от сарацинов которых сегодня убивали? Я направлю вас на путь истинный…
После чего этот монах словно испарился в одно мгновение, что повергло нас всех в шок и религиозный экстаз. Ещё полчаса мы неподвижно сидели, искренне стыдясь и молясь. Впоследствии гарнизон, во главе со мной, был оставлен на святой земле для обороны от арабов, и меня впервые назначили управляющим столь обширными территориями. Я не позволял никому из тамплиеров вольностей и проявления хоть каких-то отступлений от заповедей – я лично казнил нарушавших дисциплину и дезертиров. Спустя три месяца с начала моего управления городом, как-то вечером, во время одинокой молитвы, барельеф в церкви, изображающий монаха, ожил и прыгнул на пол прямо передо мной, и я узнал его – это был тот самый монах, который пристыдил нас тогда. Я благоговейно рухнул ниц в почтении.
- Встань, Жак, – сказал он, – Я пришёл поговорить с тобой о праведниках и грешниках. Я смотрю, моё предупреждение возымело действие - ты сам, и твои воины, ведете себя, как это и предписано в Книге.
- Я грешен и достоин ада, отец, но я стараюсь…
- Да… – Перебил его монах, и после паузы продолжил, с испытующим взглядом, – Но что бы ты сделал, узнай, что и Папа, и король Франции, грешники и давно отреклись от Господа твоего?
-Я бы сделал всё, чтобы наставить их на путь истинный, – ответил я, в смятении от слов монаха.
- А если они давно продали свою душу Дьяволу, и скорее объявят тебя еретиком, чем станут слушать? – С грустью произнёс монах, - Что тогда?
- Я сделаю всё, как ты скажешь, во имя господа! – сказал в безудержном поклонении я.
- Господь не хочет, чтобы его верный слуга нелепо отдал свою жизнь, когда в его руках сила, чтобы остановить пришествие зла в этот мир. - Монах смотрел на меня, и в его взгляде я чувствовал теплоту и искреннюю веру, что вселяла надежду в моё сердце.
-Ты должен думать, и не терпеть несправедливость не только в землях варваров, но и в своём доме… И в доме господнем. – Теперь мудрец пронизывал меня взглядом, словно пытаясь разглядеть мою душу. - Скоро твоя жизнь круто поменяется, и если ты почувствуешь бессилие – позови меня.
За следующие три года я не видел этого монаха ни разу. Нас выбили из Иерусалима, и спустя некоторое время, мы потеряли все свои владения в святой земле. Орден вернулся в свою штаб квартиру, и после смерти очередного магистра были назначены выборы нового. На которых меня, к моему удивлению, предложили в роли одного из кандидатов в новые великие магистры ордена. Я был вовсе не тщеславен тогда, памятуя о монахе и истинном смирении, но мне всё равно было приятно, что мои сторонники впечатлились тем, как я изменил ту часть ордена, которая была со мной, а это была его большая часть.
После избрания я поехал пройти обряд посвящения у Папы и кардиналов Ватикана, помня о наставлении монаха, который, конечно же, впоследствии оказался прав. После торжественной закрытой церемонии полной помпезных речей о судьбах мира и христианства, Папа сказал, что хочет видеть меня в своём кабинете, и тогда я впервые обратил внимание на его холодность и практичность. Передо мной был не святой и не праведник. Он сообщил мне, что ради торжества христианства мне понадобится убивать даже праведников. Первым же заданием от него было вырезать небольшую секту христиан, отрицавших гегемонию Ватикана.
- Но как так? – возразил я, – Неужели мы такой нетерпимостью не прогневим Господа?
- Не думайте, что я пришёл принести мир на землю – не мир пришел я принести, но меч, – ответил мне папа цитатой из библии.
– Перед нами великая цель, Жак, приблизить второе пришествие Бога. А для этого мы не должны допустить и тени раскола в наших рядах. Те страдания, которыми сопровождается наши усилия, делают конец мирского царства ближе. Когда мёртвые восстанут из могил, и будет суд над всеми, праведниками и неправедниками, те праведные люди, что падут от твоих рук, получат блаженство в Царствии Небесном. Так что руби без тени сомнения.
Хотя, тогда-то сомнений у меня становилось всё больше, и с каждым следующим заданием, я колебался всё сильнее, исполняя волю Папы. Тем временем возобновились мои встречи с таинственным монахом, который рассказывал мне про то, что есть истинное сострадание, честь и раскаяние. Потом он предложил мне изучить Коран, Авесту, греческие манускрипты с записями Платона и Аристотеля.
- Неужели те люди, – спрашивал он, – Не были большими христианами, чем Папа и его кардиналы, жаждущие власти?
Я был так впечатлён этой идеей, что решил провести собрание всего ордена, на котором я провозгласил, что Папа, возможно, заблуждается, а заодно обязал всех членов ордена больше изучать нехристианские рукописи.
Конечно, Папа не мог позволить существовать такой силе, как наш орден, без нескольких ступеней контроля. И вскоре я очутился в тюрьме французского короля. Начался процесс над орденом Тамплиеров, хотя я ещё продолжал верить в то, что господь на нашей стороне, и справедливость восторжествует. Пытки были чудовищны… – Жак поморщился, – Я даже сейчас не могу без содрогания вспомнить их.
Как-то раз, когда я лежал в своей тесной камере на пригоршне соломы, которой не хватало, и поэтому я её клал лишь под самые уязвимые для холода места, я сквозь дрёму ощутил чьё-то присутствие.
- Ну, теперь ты видишь то благочестие, которым Папа одарил тебя, – с горечью сказал монах, – И ты по-прежнему думаешь, что он исправится?
- Завтра будет суд, – ответил я, – тогда я попробую донести до них, что церковь сошла с верного пути.
- Вряд ли у тебя что-то выйдет - монах покачал головой и исчез.
Потом последовал суд, на котором я отказался от показаний, выбитых под пытками, и произнёс великую речь о церкви, её путях и истинных праведниках, попытавшись пристыдить весь конклав, во главе с папой, присутствовавший на суде. Но говоря её, я видел, что мои слова, если и находили отклик в сердцах некоторых слушающих, то те всячески старались скрыть свои истинные чувства. И когда судьи произнесли вердикт, моя вера в возможность раскаяния верхушки церкви окончательно рухнула. Меня обвинили в сатанизме, идолопоклонничестве и подготовке переворота, против Папы. Все единогласно проголосовали за смерть на костре. В ту последнюю ночь, когда я, распрощавшись с жизнью, предавался воспоминаниям о былых радостях и печалях, таинственный монах вновь посетил меня.
- Ты выбрал смерть, – сказал он, хотя признав свою нечестивость, мог бы жить в монастыре до скончания своих дней… Почему?
- Я никогда не предам своих идей, и хоть я и сгорю, но останусь собой. Я готов предстать перед богом.
- Собой, в глазах этих людей? – усмехнулся монах, – А какая тебе разница, что они о тебе подумают? Не лучше ли, оставшись в живых, продолжить борьбу с ними, и с той тьмой, которая окутала всё вокруг.
- О какой тьме ты говоришь?
- О твоём Боге, его главном священнике, о церкви, и о том, что сейчас творится везде.
- Как ты смеешь называть Иисуса тьмой?! Он тот, кто привнёс свет, искупил наши грехи!
- Свет несёт Люцифер, дав людям яблоко познания. А твой Иисус создал церковь, которая сожжёт тебя на костре.
- Ты не монах – сказал я – Ты одет как монах, но я не вижу креста, и твои речи точно не принадлежат святому. Кто ты?
- Посланный Солнцем, – ответил тот.
- Каким ещё солнцем? - спросил я.
- О, Отче! О, Сатана! О, Солнце! Пусть дети подойдут к тебе созерцать утреннюю звезду… - прочитал нараспев монах.- Послушай одну историю, а потом выбирай – хочешь ты увидеться с богом, или узнать мир с другой стороны?
- Ты дьявол, искушаешь меня, но я не поддамся, – ответил я, – Иди прочь!
И он ушёл.
А на следующий день, когда запылал костёр, я за мгновение до конца, весь окутанный дымом, прокричал проклятие на Папу и короля Филиппа. Хотя это длилось секунды, я ощутил этот момент по-другому – каждое слово, будучи произнесённым, словно прорезало пространство, чертя новую судьбу моих врагов, а в следующее мгновение боль исчезла, и я упал в воду.
Вынырнув, я осмотрелся – я был где-то у бесконечного песчаного берега, за которым шли отвесные скалы, скрывающиеся за горизонтом, а на берегу стояла фигура монаха.
Выйдя из воды, я сел на камень рядом с ним, смотря на заходящее солнце.
- Ты спас меня? – спросил я – Почему?
- Потому что ты настоящий талант, который пригодится нам в нашей вечной борьбе с твоим бывшим богом, тем самым, который отправил тебя на смерть. А теперь послушай историю, которую я вчера тебе хотел рассказать.
И монах поведал мне о Валтазаре и о древних божествах Востока, все из которых пали от рук Энлиля. Того, кто в своё время создал Иисуса, для приумножения молящихся.
- У тебя есть выбор, – пойти со мной и разобраться во всём самому, или живи дальше обычной жизнью.
И я принял его предложение, с одним условием - сначала я разберусь с папой и королём Франции. Монах лишь рассмеялся и сказал, что в этом нет необходимости, так как моё проклятие, сказанное в минуту боли и огня, настолько сильно, что его практически физически можно ощутить, и что он, посмотрев на линии судьбы этих двух особ, видит, что они действительно скоро умрут в страшных мучениях.
- Я за этим прослежу, - сказал я, чувствуя, как старая жизнь, все мои убеждения и привязанности, оставляют меня, словно отваливаясь большими кровавыми кусками.
- Этим монахом, конечно же, был я, – улыбнулся Калиостро, и пригубил вино. – Это было начало масонских орденов, вышедших из бывших тамплиеров, которые поклялись уничтожить Папу и всю христианскую церковь. В общем, этим мы и занимались последующие пятьсот лет, и это было весело. У каждой большой ложи был свой демон покровитель, из тех, что присягнули Валтазару. И с такой поддержкой, Жак, который стал весьма кровожаден, наворотил столько делов и сжёг столько епископов, что если рассказывать обо всём этом, нам не хватит и нескольких дней.
- Ну, ты преувеличиваешь. Я сжигал только тех епископов, которые прямо или косвенно были повинны в смерти людей, - улыбнулся Жак, - Я был также кровожаден, как садовник выпалывающий сорняки. Это просто то, что надо было делать.
- Да, - но почему ты их всё-таки сжигал? - подал голос, молчавший до этого Эдвин, - Можно же как-то безболезненно...
- Я люблю, когда человек творящий зло, становится жертвой аналогичных вещей, - сказал Жак с приятной тёплой улыбкой, и поправил очки на носу - это вводит баланс во Вселенной, и порой человек раскаивается в своих поступках...за секунду до смерти разумеется.
- Давай я теперь продолжу, - Калиостро вновь начал создавать плетение своего рассказа, - Мы уже близки к финалу.
Валтазар лишь иногда выслушивал нас, давал совет, если мы просили, но в то время его всё реже и реже можно было застать в мире, да и был он постоянно погружён в себя. Чувствовалось, что в мыслях он где-то далеко. Пока, наконец, он и вовсе не исчез. Причём, даже через Брагнир с ним нельзя было связаться. Мы с Жаком перешли к активной фазе нашего плана веке в XVII, когда я открыто приехал в Европу, под своим именем, и начал раздавать всем желающим эликсир бессмертия и обучать наукам. Основывал новые ордена, и всё в таком духе… С одной стороны мне было интересно, что предпримет Спитам, а с другой, у меня появился план разнести идеи магии и знания, которые выместят христианство. Хотя бы в среде дворянства. Знаю, звучит наивно, но на самом деле, сначала всё шло вполне неплохо.
Всё больше и больше христиан дворян вступало в масонские ложи, и обращались к идеям магии и противоборства церкви, поднимаясь по масонской иерархии. У нас собиралась неплохая армия. Я даже уже начал думать о том, что мог бы дать бой Спитаму в открытую, когда однажды меня захватили прямо в центре Рима, запихали в карету, заткнули силовым заклятьем и отправили на суд конклава, который приговорил меня, - Калиостро посмотрел на тамплиера за столом, - спасибо Жаку,к сожжению.
- А что сразу Жак? - улыбнулся рыцарь.
- Они явно хотели отомстить, - сказал Калиостро, - И в тот момент, когда я уже подумал, что мне конец, Папа неожиданно заменил приговор заточением в монастыре. Позже я узнал, что именно Спитам, который также как и Валтазар пропал на много столетий, неожиданно проявился в мире, навестил Папу и приказал не сжигать меня.
- Почему ты вступился за меня? - спросил я его, когда он возник из воздуха в моей камере - Не этого ли ты ждал?
- Ха! - он засмеялся, - Калиостро, в нашем мире не так много людей, которые живут столько сколько мы, видевшие расцвет и падение первых царств востока и запада. И если бы тебя не стало, то я бы почувствовал себя одиноко. Осознание того, что я не один иду сквозь время, весьма греет, знаешь ли. Пускай сейчас мы и по разные стороны, но в любом случае, вы с Валтазаром для меня, вроде как вредные и противные, но всё-таки родственники. Я даже ради этого прервал свои поиски, так что посиди тут немного, пока я не вернусь. Для собственной безопасности.
Спитамовское посиди немного растянулось, на три года, когда в моей камере также неожиданно проявился Валтазар.
- Она нашла то, что искала, и теперь вернула это в матрицу этого мира. - Его взор вновь горел, как в древние времена. - Калиостро, Иннана вернулась, да ещё и в нормальном обличье. Теперь нам осталось совсем немного, надо найти его среди живущих, на это может уйти не одна сотня лет, но нам надо смотреть на знаки, и всё получится.
- Рад за вас, и благодарен за столь информативную речь, - скептически ответил я, - А как насчёт вытащить меня отсюда?
- Конечно, - сказал Валтазар, - Дверь уже открыта. Магия тут не работает в полной мере, так что пойдём пешком.
Я толкнул дверь, и очутился в темнющем коридоре, пахнущим сыростью, в конце которого виднелся светлеющий проём. Направившись туда, я чуть не споткнулся о иссушенный труп стражника – кожа, натянутая на кости и застывшее на лице выражение безмерного ужаса.
- Я не знал, что ты ещё практикуешь высасывание жизни, Валт, - сказал я с лёгким отвращением.
- Это не я… - мечтательно ответил Валтазар, - Иши, просто только вернулась и набирается сил.
Когда мы вошли в главный зал монастыря, я чуть не поперхнулся от представшей картины - везде были трупы служителей, монахов и стражников, лежащих в беспорядке перевёрнутых скамеек, разбитых статуй святых, перевёрнутых канделябров, а во главе стоял треснутый алтарь. Дополнял картину тлеющий гобелен на стене, подсвечивавший комнату тёплым светом. Все мертвецы выглядели не лучше, чем покойник из коридора. Один оставил царапины на камне своими ногтями, видимо пытаясь залезть на стену, другой висел в проёме окна, проткнутый насквозь большим осколком разбитого стекла, торчащим из рамы. Тут мы услышали какое-то шебуршение и увидели в другом конце зала знакомую огромную чёрную фигуру, которая нависнув над ещё живым священником, впилась в того своими теневыми крыльями, напоминающими щупальца. Я видел, как его жизненная сила, в виде серебристого света перетекает в Астарту, закручиваясь и слетая с крыльев туда, где по идее у неё должно быть солнечное сплетение. Лицо монаха застыло в ужасе, и начало стремительно иссыхаться, подобно листу дерева, брошенному на раскалённый камень.
Чёрная фигура резко повернула голову к нам, так что я уже был готов взвыть от ужаса, но меня успокоил Валтазар, положив руку на плечо. В отличие от прошлого раза извивающиеся тени в ней были самой тьмой, поглощающей свет. Я моргнул, а фигура уже стояла перед нами, преодолев метров двадцать.
- Калиостро, - услышал я приятный женский голос, а меж тем тьма сгустилась саму в себя, и я увидел перед собой прекрасную женщину в красном платье. - Рада, что ты жив.
- Но зачем весь этот кошмар? - спросил я, - Все эти смерти...
- Расслабься, - Валтазар приобнял Инанну и повернулся ко мне, - В этом месте я бы не смог справиться с ними, это были одни из отборнейших магов Спитама. На их счету жизни тысяч ведьм, сожжённых на кострах, колдунов замученных до смерти и гораздо большего количества простых людей, попавших им в немилость. Инанне надо сейчас набраться сил, она только вернулась с девятого уровня обратной стороны, а один инквизитор стоят тысяч поглощённых людей.
- Но не скатимся ли мы до уровня Спитама такими поступками? - мой голос ещё дрожал от ужаса, перемешанного с возмущением.
- Мы на войне, Калиостро, - сказала девушка, блеснув глазами, - Мы не можем позволить себе проиграть из-за благородства и каких-то других моральных принципов. Эта сила мне нужна, чтобы одолеть Энлиля, и другого способа её получить нет.
- Может вы и правы, - вздохнул я, - Пойдёмте уже отсюда.
Вечером мы втроём сидели на кургане, неподалёку от поместья Боба, который в этот момент где-то странствовал, и смотрели на прекрасные шотландские поля. Инанна в образе девушки положила голову на плечо Валтазару и, казалось, задремала.
- Первая фаза нашего плана выполнена, - сказал Валтазар, - мы с Инанной опять отбудем на весьма долгое время. Работайте в том же духе, но больше не попадайтесь.
Собственно, после этого Валтазар исчез, пока не появился пару лет назад, сказав, что скоро мы будем готовы выступить против Спитама.
- Подожди, - сказал Клеон, - Ты хочешь сказать, что та милая девушка в красном, которую я тогда встретил в Париже, это древний бог и демон Инанна?
- Конечно, её ни с кем не спутаешь, - усмехнулся Калиостро, - Вообще, я думаю, что Клеон и есть та самая тайна, которая их связывает. Но что за тайна? На этот вопрос даст ответ только Валтазар, Спитам или Инанна.
Они посидели немного в молчании, попивая чай, в то время как первые лучи рассветного солнца упали на стол, придав белому фарфоровому чайничку блёкло жёлтый оттенок.
- Эдвин, - сказал Клеон, - А как ты угодил в эту сумасбродную компанию?
- Ну моя история конечно не столь длинна и захватывающая, как у Калиостро. Я в ордене недавно, мы с тобой, в принципе, ровесники.
- Так уж вышло, что Эдвин мой дальний прапрапраплемянник, - улыбнулся Боб, - Я слежу за своим родом на Земле, и когда увидел, что появился способный паренёк, с детства стал тренировать его. Мне порой бывает надоедает моя должность в стране фэйри, и я готовлю преемника в его лице.
- Имея такого заботливого родственника, редко попадаешь в переделки, про которые потом можно увлечённо рассказывать у камина, - сказал Эдвин, - С пяти лет я провожу выходные в стране фей, а духи стихий обучают меня путям искусства. Я несказанно рад предстоящей заварушке, ведь это будет первая компания, на которую меня возьмут с собой эти старики.
- Ох уж эта современная молодёжь, - засмеялся Калиостро - Никакого почтения к старшим.
- Ну теперь, когда все более менее знакомы, - сказал Боб, - давайте подумаем, как вытащить Валтазара из лап Спитама. Пока мы тут сидели, мои шпионы уже узнали, что он в одном из имений Спитама в Израиле.
- Я не удивлён, - сказал Калиостро, - Ведь там находится один из узлов реальности, и поддержка Энлиля, скрывающегося в глубине обратной стороны, необычайно сильна. Неспроста он начал иудаизм и христианство в этом месте. Там практически прямой вход вплоть до девятого уровня.
- То есть наша магия там не сработает? - спросил Эдвин.
- Сработает, если у нас будет своё божество, - ответил Калиостро, - Инанна пробьёт защитное поле. Все эти последние годы она только и делала, что высасывала жизни из людей. Сейчас она весьма и весьма мощна.
- Но нам надо будет действовать быстро, - продолжил Калиостро, - Спитам превосходит Инанну, а если он призовёт Энлиля, то наша затея не удастся.
- Поэтому, - сказал Боб - Мы отвлечём Спитама, нанеся удар по его любимой резиденции в Ватикане, тем временем, как Инанна с Клеоном освободят Валтазара.
- Со мной? - удивился Клеон, - А я что, достойный напарник для подобного существа?
- Инанна возьмёт с собой архонов и других сильных демонов, но им нужен будет могущественный человек, который сломает защитные печати и впустит их в поместье. - Боб отпил чая из чашечки, посмотрев в окно. - Не стоит скромничать, Клеон, твоя волна огня - одно из сильнейших заклинаний, которое я видел. А ты его творил несколько раз за день. Даже мне такое не под силу. А если мы будем там, то ты и нас можешь спалить ненароком.
- Но всё равно - возразил Клеон, - Я неопытен, да и по сути ничего не могу, кроме этой волны.
- Этого хватит, - ответил Боб - К тому же Инанна сама настояла, чтобы её сопровождал ты.
- Когда это ты с ней успел пообщаться? - спросил Калиостро.
- Пока я дремал до вашего появления, - Боб улыбнулся, - Она пришла ко мне во сне, и мы обсудили план, как вытащить Валтазара.
Клеон задумался – с одной стороны, ему конечно было интересно познакомиться поближе с древним демоном и богом, особенно если учесть, что она ему весьма понравилась когда он её мельком увидел в Париже, но с другой стороны…Хотя, какая другая сторона? Какая-то неумолимая сила направляла его жизнь. Он помнил тот поединок Валтазара и Спитама, те энергии, которыми владели эти двое… Ему по-прежнему не верилось, что его собственная сила как-то сопоставима с этим, хотя он и обратил в бегство Чёрную Смерть и убил множество Уншу, а также ракшаса, который его преследовал. Но в те моменты, будто кто-то другой был в нём и действовал через него. Он всё ещё сомневался, а вдруг этот кто-то не проявится в нужный момент?
- Хорошо, - сказал Клеон, - И когда мы начнём?
- Нам всем надо будет зарядиться энергией на Мейсхау, - сказал Калиостро, - Так что сегодня днём, после сна там помедитируем, и ближе к вечеру выдвигаемся.
- А где Йерген? - неожиданно спросил Боб, - Он не хочет принять участие в планировании? - Фарлах! - Боб обратился к появившемуся из ниоткуда лепрекону - Позови Йергена обратно, а то он что-то засиделся там.
- Мастер Боб, - ответил Фарлах, вися в воздухе - Я не смогу этого сделать. Он окружил себя непроницаемым барьером для существ с обратной стороны.
- Охх… - вздохнул Боб, - Ладно пускай там прохлаждается. Давайте тогда уже закругляться на сегодня, завтра нам предстоит весьма непростое дельце. Фарлах, размести, пожалуйста, гостей