В последнее время думать становится все труднее.
Чувствуешь бесполезность всех начинаний перед лавиной глобальных (и локальных)проблем. Думать о будущем детей становится в особенности трудно. Я, предположим, достаточно пожил и видел краски этого мира – но они, с чем они столкнутся на изувеченной, запачканной и невосстановимой Земле? Мысль о том, что детям придется столкнуться с непреодолимыми препятствиями, возможно голодом, насилием или болезнями, трудно переносима. Посмотрите фильм Дорога 2009 г.
После просмотра документального фильма Джеффа Гиббса «Планета людей» (он есть в свободном доступе на YouTube) опять охватило чувство бессильной ярости. Мои собственные дети говорят: не смотри новости, не расстраивай себя. Но я не могу. Я никогда не стремился к обману. Возможно это следствие моего научного опыта - в науке, как и в жизни, все должно быть честно. Для меня даже боль бывает предпочтительнее ложного комфорта. Но беда в том, что, «наука идет параллельно реальности. Американский поэт-негуманист Робинсон Джефферс говорит, что «человек должен открывать для себя истину», однако наука и математика «опасные средства», они «идут параллельно реальности, они символизируют ее, смотрят на нее украдкой, никогда не прикасаются к ней» Еще более опасными представляются иллюзии в науке.
Иногда наука мимикрирует под истину. и тогда с ней особенно трудно бороться. (Сегодня это хорошо чувствуется на примере техно-мистицизма).
Временами во мне просыпается ярость. Я вспоминаю все моменты моей, в общем-то слабой, борьбы с людьми и обстоятельствами, моменты, когда я отступал, то ли из-за малодушия, то ли ложной вежливости. Мое привилегированное положение не требовало особых усилий. Все шло своим чередом, одна диссертация, вторая. Я увлекся электромагнетизмом. Наука позволяла скрыться от грубой реальности дня, вынося за скобки факты жизни. Но факты никуда не деваются. Они остаются и рано или поздно начинают бить в барабан.
О том, что факты важнее науки (я имею в виду прежде всего т.н. «технонауку»), я начал понимать только со взрывом ядерного реактора на чернобыльской станции. Разрушение природы и любимых с детства мест открыло мне глаза на чудовищность происходящего. Смерть близких людей – еще один пример фактов, против которых наука бессильна. Последним фактом, возможно будет смерть природы или моя собственная смерть.
И здесь возникает искушение забыться, уйти в беспочвенные фантазии. Это могут быть всевозможные религиозные надежды. Иллюзии начинают атаковать факты. Факты становятся фактоидами. Неудивительно, что многие кончают жизнь самоубийством, не найдя ответа ни на один вопрос.
У меня тоже нет ответов.
Факты сами по себе, конечно, тоже не дают ответов, но они, по крайней мере, отрезвляют. Начинаешь больше ценить жизнь, не пытаться дать всему объяснение или уйти в фантазии. Видишь, что природа идет своим чередом, невзирая на все человеческие подлости.
Каждую зиму океан подмывает землю,
каждое лето
солнце высушивает и разрушает.
Упрямая трава–пожиратель камней, не замечая звёзд,
изменяет цвет от серо-голубого до бледно-зеленого,
смеется над людьми и скоро возьмет вверх:
её семена впитают артерии и покроют лица.
(Р.Джефферс, Нарушенный баланс)
И это факт.