Сказка
В этом мире – в страшном мраке,
Правда с кривдой вечно в драке
Торжествует не всегда, -
Правда, ум и доброта.
Вам, ребята, по секрету
Расскажу я, сказку эту
Очень грустную – до слёз
Старый лебедь мне принёс.
На краю земли далёкой
Жил волшебник одинокий,
Это было так давно,
Знает солнышко одно.
В том краю его боялись,
Даже, звери удалялись
В дебри дальние с тех мест,
Если явится в окрест.
Был он ростом не высокий
Кривоногий, кареокий.
Вроде, обезьяны был,
Босоногим всё ходил.
С бородою придленющей
И седой, что лён белющей
По земле её таскал,
Как святыню охранял.
Вам, откроюсь я об этом:
Речь о бороде с секретом,
У неё просил совет…
Старцу было двести лет.
Сразу силы небывалой
Становился старец малый,
Если скажет: борода,
Дай мне силы и ума!
Дуб столетний вырывает
И до неба поднимает,
С ним несётся в облака,
Чтобы скинуть на врага.
Если он увидит в море
Флаг пиратский, им же горе…
Тут же скажет: «борода…»
И скалу под облака
С высоты бросает метко,
Промахнётся очень редко…
Волны там встают стеной,
Суд вершат, пиратам, свой.
Если, чудом кто спасался,
В те места не возвращался,
На других материках –
Всех обуял этот страх.
Обходили остров этот
За сто миль, боясь заметит...
И, торговые купцы,
Мореходы – удальцы.
Говорили всюду люди:
- Надо отомстить иуде… -
Даже дети в городах
Знали о его делах…
Дети прятались по избам,
Как заметят в небе чистом
Тучи чёрные вдали, -
Прятать колдуна могли.
Шли года, а разговоры
Не смолкали, велись споры…
Голосили в городах,
Свечки ставили в церквах.
Созывались на советы
В крупных городах на свете,
Очень, видные умы, -
Планы строили свои…
Материк прекрасно знали,
«Атлантидой» - называли,
Там и властвовал колдун.
Снаряжали двести шхун.
Каждой шхуне отливали
Восемь пушек, чтоб попали
В чудо-юдо на лету,
Так искоренить беду…
Но не знали, что волшебник
Охранял свой заповедник.
Там держал сто лебедей,
И, любил их, как детей.
Клювом бороду чесали,
Распрямляли, умывали,
Чистили до волоска –
От травы и от песка.
Поле золотой пшеницы
Каждый год он сеял птицам.
Сам питался, их кормил,
В море рыбку он ловил.
Так и жил волшебник добрый.
Там, где спал, три злые кобры
Стерегли его покой,
Если враг, то мигом – в бой.
В том районе – в океане
Жемчугов, что пены в бане…
Много раковин на дне.
Колдуна боялись все.
Жил в одном порту старатель,
Храбрый жемчугоискатель,
Он, рискнул пойти туда,
Он, не верил в чудеса.
Трое суток штиль был в море,
Но потом, настигло горе
Шторм пришёл туда большой,
Смерч принёс его шальной.
Волны опрокинув лодку –
Утопили всю находку,
Жемчуга, что он добыл…
Плыть до берега нет сил.
И не видно до обиды
Берегов той Атлантиды, -
Всё покрыла темнота,
И, акульи там места…
Сразу вспомнил он о доме:
Трёх детей, спят на соломе,
И любимую жену…
Силы кончатся – ко дну…
Вдруг, над ним, Бог – весть откуда,
С высоты спустилось «чудо»,
Борода, что снег – бела,
Добрые изрёк слова:
«Не пугайся, друг хороший!»
Подхватил его и, с ношей
Взвился выше облаков –
Видно шесть материков.
Дед касался плеч ладошкой
И моряк прилип, как мошка.
Будто, держит, как магнит,
Словно, сам моряк летит.
Атлантида к ним всё ближе,
Опускаться стали ниже.
-Слышал от людей, ты злой,
Чем я, расплачусь с тобой?..
Жемчуга на дно упали,
Утонули и сандали.
Трое суток добывал…
Лучше сам бы я пропал.
И ответил грозно старец:
«Плату не берёт атлантец!
Жемчуга найдёшь всегда,
Вот бы потонул – беда.
Добрым людям плат не надо,
А плохим – преддверья ада.
Я, хорошим помогу.
Злой бываю лишь врагу.
Борода на расстояние
Чувствует чьё пребывание
Во владениях моих,
И хороших, и плохих…
Честных в жизни не обижу,
За три мили душу вижу,
Помню, в смерч попал фрегат,
Я помог, но не был рад…
Перенёс в другое море
Тот фрегат, на своё горе,
Смерть постигла, почти, всех –
От испуга. Мой был грех.»
В разговорах, как известно,
Прибыли на место,
Опустились на траву,
Пригласил войти в избу:
«Если, не таишь ты злобы,
Кобры будут к тебе добры.
Гибель будет лишь к тому,
Кто задумал злую тьму.
Что дрожишь, входи, не бойся,
Правдой сердца, успокойся!
Мирных дум не тронет яд,
Тёмных дум – пусть вечно спят…»
Рядом ходят обезьяны,
Их походки, словно, пьяны
Рожи корчат моряку,
Мол, покажут дураку.
Зуб за зуб не попадая,
Весь замёрз и в смерть играя,
Гостю первым в дом войти
Жизнь ли, смерть дано найти.
Открывает моряк двери,
Видит, кобры присмирели…
Дед торопится за ним...
Гость живой и невредим.
Водят головою “павы”,
И большие, как удавы
Смотрят тихо – не шипят,
Ну и лебеди молчат.
Гость окинул взглядом деда…
А, одет совсем он бедно.
Кофта сшита, но когда…
Что смотреть её – беда!
Латка в латке – эта шкура,
Хоть волшебник, а натура, -
Бережлива, и добра,
И не алчна, и верна.
Ноги босы почернели,
Шорты выцвели, испряли,
Борода одна бела,
Серебром блестит она.
«Будь, как дома, гость прекрасный,
Не томись душой напрасно.
Отдохнёшь и, с Богом в путь,
Больше не спеши тонуть.
Лодку дам свою на память,
С ней удачно будешь плавать,
Шторм и буря нипочём,
И, к сокровищам ключом –
Обладает лодка эта,
Где тонули шхуны света,
Сядешь в лодку, скажешь: клад! –
Этой лодке будешь рад.
К месту клада путь укажет,
Остановится – в дрейф ляжет.
Там ныряй, найдёшь всегда –
Брильянты, жемчуга…
Знаю, что поможешь бедным,
Ты поделишься последним.
И, за слабых постоишь, -
Не запрячешься, как мышь…»
Вдруг, три кобры зашипели,
Поползли к закрытой двери…
«Враг идёт, - сказал мудрец, -
Видно мне, придёт конец…»
Борода зашевелилась,
Вся взъерошилась, забилась…
Распахнул он дверь ногой
И сказал: «Иди за мной.»
К берегу пошли тропою,
И увидели такое:
Как во сне, лишь паруса,
Горизонт весь до конца.
«Очень жаль прощаться с вами…
Птицы пусть бытуют сами,
Знать, коснулся их злой рок…»
Из-за пазухи рожок
Вынул, быстро приложился,
Словно, соловьём залился,
С такой силой заиграл –
Взвились лебеди со скал!
Сразу небо всё закрыли,
Белоснежные их крылья
Над волшебником своим
И над гостем дорогим.
Солнца луч их прикасался,
В опереньях отражался,
И слепил глаза, как снег,
И не счесть их, просто всех…
К бороде спустились птицы,
Моряку, как будто снится,
И, давай перебирать,
Чистить, гладить, умывать…
«Этой стае лебединой,
Путь, теперь, придётся длинный, -
От жестокости людей,
От пожаров и огней…
Пусть почистят на прощанье,
А потом я дам заданье –
Отнести тебя домой
Вместе с лодкой дорогой.
Вот, она, перед тобой,
Отдаю тебе с любовью.
Ты в неё садись, моряк,
Подаю я стае знак:
Враг уже подходит близко,
Солнце красное всё низко…
Собирайтесь птицы в путь,
Гость желает к вам примкнуть!
Отнесите вместе с лодкой
В порт, название «Находка».
Посещайте каждый год,
Где живёт его народ.»
Взялись помогать гориллы,
Лишь самцы, и все верзилы,
Ветки длинные носить
И лианами крепить.
Навязали к лодке веток, -
Скоро он увидит деток, -
Подхватила сотня слуг,
Сделали прощальный круг.
Плача над водой помчались,
Капли слёз их превращались
В чистый жемчуг в глубине.
Им, любовь хранить на дне.
Слёзы потекли у деда,
В небе не осталось следа…
Прошептал дед: «Борода,
Дай мне силы и ума!»
Посмотрел прощальным взглядом
На избу, три кобры рядом
Молча слёзы льют ручьём.
Тихо молвил: «Бой начнём…»
Борода вся дыбом встала,
Вроде, лебедей тех стая,
Понесла его к горам,
Где большие скалы там.
Шхуны были на пол мили,
Пушки все заговорили…
На дистанции такой
Ясно слышался прибой.
Рты открыли, вдруг, пришельцы…
Щекотливым стало дельце,
К ним огромная скала
В небесах летит сама.
И не видят само “чудо” …
За скалой летит, покуда,
Прячется от ядер там,
Сбросил – шхуна пополам.
Быстро он за тучи скрылся,
К Атлантиде устремился,
Только, кое-где блеснёт, -
Бородою выдаёт…
Вновь, скала опять у цели,
Сразу все оторопели…
С громом падает она
И, огромная волна,
Почти, в девять баллов встала –
Десять шхун, как не бывало.
Мачты пляшут на воде,
Крик о помощи везде.
А, на флагманском корвете,
Обсуждали на совете,
Что на всех не хватит скал,
Так как остров слишком мал.
«Бьют все пушки без удачи,
Как поступить иначе?..
Качка не даёт попасть,
Здесь его выходит власть.»
Но уже пожар по лесу
Веселился – сродни бесу…
Вот последняя скала,
Там родник хранит она.
Тут, родник забил могучий,
Лес пылал и ветер жгучий, -
Против всех восстали там.
Гибель примут пополам.
В ход пошли дубы и кедры…
Только, встречные там ветры
Дым в глаза несут ему –
Нет прицела, потому.
Словно, Прометей творящий,
С бородой уже дымящей
Начал шхуны поднимать,
В лес пылающий бросать.
Пролетал от пушек рядом,
Ядра изрыгались градом...
Подставляя грудь свою, -
Бдительность забыл в бою.
Затоплялась Атлантида,
Будто, уходила с вида…
Люди, звери – все в воде,
Как в библейском судном дне.
Мольбы, стоны, рёв звериный…
Гибли винный и невинный,
Мучились там, как в аду…
Опускались все ко дну.
Вдруг, один стрелок с корвета
В грудь попал старцу с мушкета,
Кровь лилась из многих ран,
А в глазах стоял туман.
Опускался в тяжком горе.
Суши, он, искал на море.
Там побыть с самим собой,
Встретить час смертельный свой.
Но нигде клочка сухого
Не видать вблизи такого.
Островками кое-где
Лес тушился на воде.
Флагманский тонул последний.
Нос задрал, без мачты средний,
На корме обломки шхун,
Крен устроил так, колдун.
Инки прыгали с корвета,
Проклиная чудо-света,
Отплывали от него…
Бога звали своего.
А корвет тонул так гордо,
Выше нос, как будто морда
Говорила колдуну:
- Вместе, брат, пойдём ко дну,
Победителя не будет.
Время – Бог, оно рассудит…
Наполнялся он водой
Родниковой и морской.
Дед, коснувшись волн ногами,
Взглядом встретился с врагами,
Было трое на пути,
Метров десять впереди.
Мачту оседлав, как птицы,
Гнев и радость в этих лицах…
К колдуну скорей гребли,
Словно, все с ума сошли.
- Не оставил капли суши!.. –
Мат кругом, что вянут уши.
Ноги ловят колдуна,
Но, мешает им волна.
Капли крови с ног спадали,
Силы быстро убывали.
Прошептал он: «Бо-ро-да…»,
И взлетел на метра два.
Свой рожок достал заветный,
Тихо молвил: «Друг столетний,
Позови моих друзей,
Пусть помогут мне скорей.»
Кровь с рожка обтёр щекою,
Глянул, где был дом, с тоскою,
Пересохшим ртом приник,
Заиграл в рожок старик.
И волшебные те трели,
Лебедей сыскать сумели.
Из Находки всей гурьбой,
Понеслись скорей домой.
Только он закончил трели,
Руки вниз сползли, как плети…
Выскользнул рожок из рук…
Сразу, потемнело вдруг…
Словно, снежный смерч явился,
Крик тревожный с ветром слился,
Шум всех крыльев лебедей, -
На непрошеных гостей…
Лебеди в атаку сходу –
И, враги, скатились в воду.
Заиграли на волне
Перья белые везде.
Лебеди, держа кормильца,
Не нашли, где приземлиться.
С ношей, им в обратный путь
Сил не хватит дотянуть.
Приоткрыл глаза печальны...
Произнёс: «Был грех случайный,
На свою я душу взял –
Выпустил родник у скал.
Видно, так угодно Богу…
Перепутал я дорогу,
Потерял ориентир,
Как бы не потоп весь мир.
Обезьян, мне жаль до боли…
Кобры – те спаслись, на воле…
Инки, будут их доить,
Чтобы жизнь свою продлить.
Очень много зла на свете…
Поминайте дом свой, дети…
Пусть могилой станет мне
Наша Родина – на дне.
Не отдал злым инкам остров,
Испоганили бы, просто…
Нет в душе у них Хреста…»
Тут, сомкнул старик уста.
Крыльями глаза закрыли,
Круг прощальный совершили…
Положили на волну,
Соблюдая тишину.
Медленно он погружался
В океан, что назывался
Атлантическим с тех лет.
Так дошёл до нас секрет…
Каждый год они летают,
Атлантиду поминают.
По людской, как есть – вине…
Так поведал лебедь, мне.
И, с тех пор прекрасным птицам,
Атлантида только снится.
Натворили инки зла,
Позабыли, знать, Христа.
Конец.
«Отче, прости им, ибо не ведают, что творят» -
Идя на казнь, сказал Христос своим палачам…