Телепроект 2007 года
Зинаида Максимовна Шарко родилась 14 мая 1929 года в Ростове-на-Дону. Окончила ЛГИТМиК. Актриса Ленгосэстрады, Ленинградского АБДТ имени Горького. Первая роль в кино - в фильме "Мы с вами где-то встречались". Награждена Орденом Почёта в связи с юбилеем БДТ. Лауреат театральной премии "Пять вечеров". Удостоена медали "За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг." Лауреат художественной премии "Петрополь" за 2002 год. Народная артистка РСФСР.
1.
Про меня до сих пор иногда говорят: чебоксарское воспитание. Я приносила детям читать «Как закалялась сталь», чтобы возбудить в них патриотизм. Всем, чем я стала, я обязана Чебоксарам. До войны я вела дневник. А в дневнике у меня было записано: «Жизнь дается человеку один раз и прожить ее нужно так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой» - Гете. Это выписывала девочка 10 лет. Естественно, у меня был записан афоризм: «Умри, но не дай поцелуя без любви». Чернышевский. Еще там у меня была запись: «Если вы не напишете мне письмо, я залезу на дерево и буду жить, как обезьяна. Если вы мне напишете, я останусь на земле и буду жить, как человек» - Аркадий Гайдар. Вот такие записи. Меня мучило: я ничего не делаю для Родины. И вот в моих детских мучениях объявляют, что началась война. Наконец-то. Я проявлю себя и буду нужна народу. Мне было 12 лет, я училась в 4 классе. Я собрала трех пацанов из нашего двора, и мы пошли в военкомат - проситься на фронт. Конечно, нас никто не взял.
2.
Вдруг по радио объявляют: «Мальчики и девочки, умеющие петь и читать стихи, Дом пионеров объявляет прием для обслуживания госпиталей в Чебоксарах и в Чувашии». Конечно, я пошла. Меня сразу приняли, и началась хоть какая-то жизнь. В Чебоксарах позакрывали половину школ и организовали госпитали. Мы ходили по госпиталям с концертами. Я не помню, что мы ели. Помню, что спали в школах на полу. Неважно, что мы едим. Мы пользу приносим! Меня и еще одну девочку, которая очень хорошо пела, посылали в палаты для тяжелобольных. Первые два года мы пели грустные песни, а потом начальник госпиталя сказал: «Девочки должны читать что-то более жизнерадостное. Мы уже выигрываем войну». Я перечитывала «Крокодилы», пела частушки, рисовала себе усики, как у Гитлера, чтобы смешно было. Однажды ко мне подходит какое-то кудрявое чудо, она представилась как артистка и снайпер. И говорит: «Девочка, дай мне честное пионерское слово, что ты станешь артисткой». Я дала ей честное пионерское слово. Я помню, что после репетиций нам на весь ансамбль приносили большой пирог с горохом. Мы делили его на кусочки со спичечный коробок. Я во Франции ела пирожные, которые любила Сара Бернар. Я ела пирожные, которые обожал Шопен. Но ничего вкуснее этого пирога с горохом не ела никогда.
3.
Я приехала в Чебоксары из Новороссийска, когда мне было 9 лет. И пришла в класс, а у них уже был готов спектакль к первомайскому утреннику. Я не успела выучить текст и получила роль ромашки. Мы с мамой сидели на полу, вырезали лепесточки, делали мне шапочку. В следующий раз я играла Золушку. Учительница решила, что Золушка кудрявая. А у меня безнадежно прямые волосы, и я очень страдала от этого. Меня накрутили на папильотки. На уроке все дети как дети сидели, а я - артистка. Потому что после уроков должна быть кудрявая. А уже в 4 классе я была героиней всего города, потому что пела главную партию козы в опере «Волк и семеро козлят».
Во 2 классе мальчишка, которого звали Никита Хрущев, дернул меня за косичку. Я взяла тяжелый пенал и двинула ему по башке. У него было сотрясение мозга. Тогда я получила двойку по поведению. А как-то был урок ботаники. Учительница меня вызвала, я встала и молчу. И вдруг Тамарка Кабакова говорит: «Она с Ленькой Дубининым в карты играла на последней парте!» Я встала и врезала ей пощечину. Что за донос? Что за предательство? Прошло много лет, и мне пришлось дать пощечину одному известному артисту БДТ. Но я и тогда сказала: «Так меня учили поступать в средней школе №1!» Чебоксарское воспитание сохранилось надолго.
Моя подруга Дина Свешникова говорила: «Зина, у меня отчаянно плохое настроение. Вчера иду в школу, а впереди меня идет свинья с таким некрасивым задом, что я до сих пор не могу прийти в себя». Я подумала: «Какая все-таки Дина тонкая натура. А я вчера шла сзади свиньи, и никак не расстроилась, никакого впечатления на меня это не произвело. Какая ты, Зинаида, толстокожая!»
4.
Папа у меня вырос до главного пожарника Чувашии. Интеллигенция не определяется ни образованием, ни количеством прочитанных книг, ни знанием языков. Мой отец, который прочел две книги в жизни - «Поднятую целину» и «Воспоминания маршала Жукова», был в высшей степени интеллигентным человеком. А мамочка моя была домохозяйкой, вела дом. Она до конца жизни писала письма без знаков препинания. А я не вылезала из библиотеки. Когда я только поступила в школу, мама пошла на родительское собрание. Там ей сказали: «У вас безукоризненная девочка». Я гордилась этим. Дома к моему воспитанию не прилагали никаких усилий. Никто меня не заставлял ходить в библиотеку. И в школе на меня не очень нажимали.
Папа был заядлый охотник, он отправлялся на охоту и приносил трофеи. То медведя они убили, то лося. И мама в русской печке готовила и говорила: «Странно, что медведь, что лось, что заяц – всё похоже на свинину». Оказалось, что наш заядлый охотник со своими друзьями брали литр водки, шли в лес, а по дороге обратно покупали свинину на рынке. И привозили домой как медвежатину, лосятину или зайчатину. Хоть бы раз он привез кусок шкуры, рога или копыта. Однажды во время войны отец убил лису. И когда он принес эту рыжую лисицу, мама размечталась: она себе сделает горжетку, будет первая модница в Чебоксарах. А он сказал: «Нет, я отнесу в «Заготпункт!» Перекинул лису через плечо, через весь город шел в «Заготпушнину», сдал ее с гордостью. Все отметили, что Шарко убил лисицу и дали ему вознаграждение – 10 коробок спичек. Вот такой у меня был отец - охотник дед Максим.
5.
Когда мы жили в Новороссийске, родился мой младший братик Витя. Я была его нянькой. Я готовила, а воды не было, и надо было за ней ходить. Меня дразнили мальчишки из соседних дворов. У меня было коротенькое пальтишечко, а на коромыслах я несла воду. И ноги у меня были какие-то многоступенчатые. Меня дразнили: кривоножка с коромыслом пошла. Но я считала, что старшая девочка должна уметь по дому делать всё. Я и шила, и вышивала, и готовить умела. Даже соседи возмущались: «Так она же не родная дочка Анны Захаровны, это же Максима дочка. Так эксплуатировать ребенка нельзя!» Я считала, что всё это нормально, но, тем не менее, начала рыться в документах и искать метрику.
Когда наступило время, родители отнеслись ко мне очень уважительно. Мама говорит отцу: «Спроси, куда она поступает?» «Сама спроси». «Ты отец или не отец?» - всё шепотом. Заходит отец: «Зинуха, куда мы идем поступать?» «В артистки!» Врывается мама, начинает рыдать: «Мы же думали, из тебя человек получится, а ты в артистки идешь. Зачем тебе эта золотая медаль?» Я сказала: «Еду, и всё!»