Этой ночью с юго-восточной стороны города Родез, близ перелеска, отовсюду разносился вороний грай. Птицы посходили с ума. Задело не только птиц. К полудню следующих суток, к врачам наведалось до четверти живущих, с таинственной проблемой. Все они без исключения принялись описывали как на подбор одинаковую слуховую иллюзию.
Проснувшись около трёх часов, когда солнце и не собиралось выходить за линию горизонта, люди услышали навязчивый стук из разных мест. Кто в чуланах, кто в шкафах, а кто в комодах. Люди в Родезе жили запасливые и умные, то есть каждый держал при себе рабочее ружьё. И открыв двери, ящики и прочее, они потеряли сознание от яркой вспышки света.
Днём позже, в Родез выехала группа психиатров, установивших факт массового психоза. Раньше здесь правда хотели построить психиатрическую лечебницу, но двумя годами ранее на выборах местной власти один врач усмотрел в речах будущего главы департамента Аверон паранойяльную стадию шизофренического бреда величия, и больницу отодвинули ещё на пятьдесят километров за черту города.
- Господин Гера, я прошу вас, не стоит идти прямо к руководству города и требовать чрезвычайных полномочий. Наша власть тоже умная, не надо вам лесть в политику, они ведь столько лет уже этим зар… нимаются.
- А кто глава? Вы сможете провести нас к мэрии?
- Ян Тептишь. Мэрия отсутствует. Он живёт в бывшем доме вспомогательного епископа. Вы удивитесь.
По совершенно опустевшему Родезу двигалась семейство Ланер в полном составе. Впереди эту колонну возглавлял Арчибальд Торг и Гера. Только одна улица в этом городе хоть как-то походила на город. Остальные окраины ничем не отличались от деревни. Разбросанные по прихоти живущих, на холмиках и спусках, дома казались опустевшими. Краска на древесине облезла, общий вид внушал пустоту, как будто сила сердечной жилы, питающий отстранённый от дел остальной Франции полис, здесь внезапно обрывалась, затухала и душа живущих прогнила.
Пауки не стеснялись ходить меж досок. Забор упал. Где-то трава победила человека, и почвы пришли в абсолютную негодность. Пруды увяли, на их месте – болота. Стрёкот кузнецов, лай дворняг, и кот, готовый вцепиться во всё, что угодно, помирая впроголодь.
Улица неожиданно обрывалась домом, вернее стеной дома. Никаких позолот на окнах нет, напротив, видимо, чистое золото. Резные металлические решётки, стены отделаны плиткой, покрытой блеском, стойкий керамогранит.
- Это п-постоялый двор? – Случаи, когда Гера начинал заикаться, можно пересчитать по пальцам.
- Нет. Это дом епископа. Девять комнат и два этажа.
- И сколько человек здесь жило? Девять?
- Нет, один епископ. Я говорил, вы удивитесь.
Комнаты закрывали шторы, и лишь днём, на просвет, живущие видели далёкие мраморные коридоры. Гера почувствовал давящее ощущение в груди. Он едва ли не упал. Но тут его за плечо поддержала знакомая рука. Вперёд вышла Сайтко.
- Неплохой человейник. А где здесь вход?
- С правой стороны.
Когда дело дошло до дверей, глаза закатились уже у Сайтко. Дверь закрывалась на пять замков. Либо здешний епископ оказался настоящим трусом, либо ненависть к католикам в Родезе превосходила по ярости все остальные места в Авероне. Надёжно проклеенные, стиснутые друг к другу, двери были поистине устрашающими, отличимые от остального дома. Арчи, на правах коренного жителя Родеза, представителя четвёртого поколения, постучался первым.
- Обычно Тептишь не быстр.
На удивление дверь открылась мигом. Более того, она распахнулась. Арчибальд, душой и телом довольно здоровой человек, понимал, за порогом на входе случилась непонятое явление, хотя, честно говоря, он вряд ли признавал существование сверхъестественных сил.
- Наверное, дверь замолена.
- Молитвы так не работают.
Знаете, самое лучшее качество забитых людей – это их мнительность. И, наверное, Ринго из семейства Ланеров выделялся как раз своей осторожностью и предрассудками. Суеверность и суетливость в нём сочетались лучше, чем у кого бы то ни было. Он первым заскочил в дом, придерживая макушку рукой, ведь, по собственному мнению, волосы у него не выросли длинными лишь по причине сильных ветров в родном краю. Следом зашла Патрисия, непонятно зачем рассмеявшись. А лидеры, Гера, Сайтко и Аюна Ланеры, как и положено, поднялись первыми. И как только Гера увидел происходящие за дверью, он невольно высказался в тоне ругательства:
- Только не ты.
Виктор Фёдорович, нашедший дом епископа позже остальных, чуть не подумал, точно Альцид Лура, к тому времени мёртвый, продолжает строить препятствия.
Около стены в мраморном обрамлении стоял человечек среднего роста. Носить очки в молодом возрасте – примета умников. Лёгкий пиджак, матерчатые брюки. Глаза смотрят в книгу, рука не отрывается от ручки. И ладно бы на пути встретился представитель типовой городской псевдоинтеллигенции, от них никогда нет толка. Так нет же. Спокойствие присущее властным чинам, восходящее над челядью, выдавало в нём не болт от государственной системы, а целый механизм. Механизм власти, проблемы хуже некуда.
- Здравствуйте, господин Генгель.
Глаза человечка цвета неспелого миндаля неспешно поднялись. Он поправил очки и улыбнулся, постукивая зубами. Гера стати не терял. Грубость в голове не смела просочиться в слова.
- Здравствуйте, господин Рагуил.
- Я надеялся прежде увидеть Папу Григория.
- Понтифика?
Гера, отбросив все чемоданы, рванулся к Рагуилу. Тот же, с притворной медлительностью, убрал книгу в сумку. Он почему-то представил себя полноправным владельцем здания.
- Мы пытались ему дозвониться. – Одного взгляда на распахнутые глаза Виктора Фёдоровича, ведь юнтардский он за год почти выучил, Гере хватило, чтобы увести Рагуила в самый угол комнаты. – Но кто-то обрубил связь в Ватикане.
- Какая жалость.
- Абсолютно с вами согласен. Правда, Григорий и мне надоел. Балуется на линии, как дитя малое. У него же безлимитное подключение.
На дальнем углу комнаты пересеклись все взгляды. Даже Аюна, прежде не выступающая вовсе, заинтересовалась происходящим. Архангела Рагуила она раньше не видела. И, без сомнений, то пошло ей на пользу. Рагуил, со свойственной ему импульсивностью, надеялся перебить Геру. Надежды оправдались на мгновение, но Гера обступил Рагуила и прижал к несущей конструкции.
- Если хотите пробыть здесь по возможности долго, советую не распространяться на всю округу, касательно престола Ватикана.
- Не учите меня жить! – Произнося это, Рагуил поспешил достать полицейский ордер.
- Не учите меня жить? – Рагуил попытался отступить назад. - Не хотел бы, но придётся. Ничего не остаётся, кроме как вас перебить. – Гере из последних сил удавалось сдерживать себя. – Господин Рагуил…
- Граждане!
Откуда-то сверху донеслось слово по-французски. С мраморной лестницы в дорожном одеянии на семи ветрах слетела новая персона, скорее всего, бывший хозяин дома. Лицо у него было настолько красное, словно беглец болел рожью, видом бактериальной инфекции. Бешеные глаза носились из стороны в сторону. Казалось Геру с Рагуилом он не увидел, а учуял.
- Здравствуйте! Ян Тептишь. До свидания!
Прошмыгнув меж сияющих колонн, Тептишь покинул здание через задний ход. По лаконичности речи хозяин дома Епископа пересилил человека с тростью, который слегка растерялся.
- Вам не нужно волноваться, господин Генгель. Вас я не покину.
Гера только открыл рот…
- Вы нас не покинете?
Здесь вперёд вышла Аюна. Каждое следующее поколение превосходило предыдущее, поэтому Гера всегда внимательно слушал дочь. Чего не скажешь о Рагуиле.
- Госпожа Тио?
- Вы точно нас не покинете?
- Разумеется, в мои планы подобное не входит. – С напускным величием продолжил ухмыляться над Герой Рагуил.
Издевательствам пришёл конец, когда Аюна резко отдёрнула Геру и прикоснулась к его голове, уходя направо. И развернувшись, Гера не сумел сдержать улыбки. Он на секунду увидел, что в следующие несколько часов ждёт господина Рагуила. Гера ещё больше удивился, узнав, что план принадлежал Ринго, который всё же прожил ненамного меньше брата. Проще говоря, Аюна исполнила слова Рагуила с филигранной точностью…
- Я проведу вас к комнатам. Или лучше… - Рагуил перешёл на тон тюремного сторожа. Благо, ненадолго. – Подождите, подождите! А куда пропала дверь?! Ланер!
- Боюсь, я не имею к вашей проблеме ни малейшего отношения. Идём Аюна. – Самое главное, Гера не обманывал.
Мнимый распорядитель забился в неистовой истерике. Будь Аюна чуть азартнее, она бы напустила на Рагуила стаю собак. Сказать, что в её мыслях этот план не затесался, было бы ложью, чистой и ничем не прикрытой. Аюна же воспитана на нравственных идеалах, данных матерью. Агилисты редко так поступают, ограничиваясь мелкими иллюзиями. Это называется «суггестический мандраж», самое страшное в умении любого агилиста.[1]
- Виктор Фёдорович, не смотрите. – Патрисия отвела бедного Виктора Фёдоровича подальше от Рагуила. Тот начал биться головой об воздух в поисках двери, хотя дверь оставалась открыта.
Для Геры и всей семьи Ланеров Рагуил потерял всякий интерес. Лишь Арчибальд Торг пытался оттащить зачарованного от дверей. Если агилисты без труда влияют на архангелов, значит, похоже, они не настолько могущественны и всевластны. Рагуил, например, от человека и не отличался.
- И всё-таки, почему ты не перешёл на нашу сторону во время сражения за Аххой?[2] – Говоря слово «нашу», Сайтко, конечно, имела в виду сторону ирвинов.
- Я уже девять лет думаю насчёт этого.
До утра все разошлись по разным комнатам.
Примечания:
1. Гера уже показывал такие фокусы в главе 2.2. "Доктор каких-то наук" первого тома. (http://proza.ru/2019/07/09/1645)
2. Аххой - столица Юнтарда. В нём и находится Куратский квартал.