Осень 1997. Киев.
Как только я перешел из Минфина в банковский надзор Национального банка, я тут же был отправлен в командировку в Киев для участия в проверке Укрсоцбанка. Тогда одновременно проверялись семь наиболее крупных банков Украины. Были сформированы международные бригады, возглавляемые специалистами из США, Испании, Швейцарии, Франции и еще ряда стран.
Нашу бригаду возглавляли два американца, а кроме них были два поляка, два латыша и четыре украинца.
Америкосы через переводчицу надавали нам кучу заданий, и мы с головой окунулись в анализ кредитных дел, которые свозили нам со всей Украины забитые под крышу папками микроавтобусы.
Анализ документов, оплат, рисков, ставок, финансовой отчетности, правильность и своевременность расчетов и прочее, прочее, прочее.
Руководители, как и положено, сидят, уткнувшись глазами в ноутбуки, строя секретные графики и диаграммы.
Вечера мы коротаем в баре «Ковбой», что на Крещатике. Поскольку после восьми часов вечера вход для мужчин платный, мы после работы сломя голову несемся в нашу гостиницу, переодеваемся, и так же быстро мчимся в центр, чтобы уложиться в бесплатный вход. Без пятнадцати восемь мы, перейдя перед самым входом в бар с галопа на шаг, распахиваем створки его дверей, как бы невзначай смотрим на часы и не спеша, занимаем столик.
К нашему немалому удивлению за соседним столиком обнаруживается один из американских коллег по имени Джим Кёртис. Краснолицый альбинос с седой шевелюрой, одетый в подобающую случаю клетчатую рубашку, вытертые джинсы и разбитые вдребезги кроссовки, которые наверняка привез из Штатов, так как найти такую убитую обувь в Киеве просто нереально. Приглашаем его к нашему столику, за что он одаривает нас фарфоровой улыбкой и с удовольствием принимает приглашение.
Общаемся на ломаном английском, смело дополняя его жестами и мимикой. Наш переводчик советовал нам не стесняться ни произношения, ни возможных ошибок:
- Они там у себя к этому привычные. Там же сплошные китайцы, мексиканцы, арабы… Да и наших полно. Так что язык у них в Штатах ого-го! Только держись!
А мы и не стесняемся. Через какое-то время узнаем, что Джим является инспектором Федеральной резервной системы, но у него свой бизнес – ферма, колбасный цех, поля с кормовыми культурами. А когда ему звонят и требуют отчет о работе какого-то банка, он на день-два бросает свои дела, делает проверку и отсылает отчет. Раз в несколько лет подтверждает свою квалификацию, сдавая какие-то тесты, чуть ли не по Интернету. Дурдом какой-то!
- Джим, так ты капиталист!?
- Оу, е!
Сам он из игрушечного городка на двадцать тысяч жителей. (У нас такие городки носят гордое название ПГТ). Отправляясь в командировку в Украину, пытался вспомнить что-нибудь об этой стране, и… не смог. Поселили его и всех остальных «специалистов» в гостинице «Днепр», которая смотрит на Крещатик и майдан Незалежности. Так вот первые два дня у Джима был просто шок – такого обилия крутых автомобилей он в жизни никогда не видел. Он подолгу стоял на тротуаре, наблюдая за нескончаемым потоком дорогих авто и размышлял о том, почему же он ничего не знал о такой богатейшей стране как Украина.
- Понимаете, у нас в городе «Бьюик» выпуска 1968 года, с огромным, как двуспальная кровать капотом, считается уровнем достатка «выше среднего». А тут!!! Да я такие машины только по ТВ видел. Если у нас на дороге, не дай Бог, появится одна из таких машин, какие у вас в пять рядов едут, то у нас просто паника начинается! Кто!? К кому!? По чью душу!?
Дружно смеемся. Пьем пиво. Джим интересуется нашими доходами. Мямлим что-то неопределенное про сложность вычисления начислений и прочую чепуху. На вопрос о «суточных» отвечаем – 6 гривень.
- Это… Это один доллар 47 центов!?
Учитывая тот факт, что бокал пива в «Ковбое» стоит 8, наша увлеченность этим напитком вызывает у американца уважение, смешанное с непониманием – откуда деньги!?
- Вы какое пиво пьете? – интересуется Джим.
- Темное.
Он жестом подзывает девушку-официантку и жестом же, обведя рукой всю компанию, заказывает на всех пива. Из его кармана появляется сложенная пополам пачка дензнаков Украины, он отделяет полтинник и сует его под пепельницу. Мы делает возмущенные лица, но Джим уже сидит вполоборота к нам и притопывает ногой в такт песни, исполняемой местными музыкантами.
Пиво свежее, в меру холодное и пьется на удивление легко. Как только на столе появляется первый пустой бокал, процедура «официантка – круг рукой – полтинник под пепельницу – возмущенные лица» повторяется. Стопка купюр под пепельницей стремительно растет. Пытаемся объяснить, что этого хватит еще на пару дней беспробудного пьянства, но Джим делает вид, что нас не понимает…
Интересуемся как ему наша водка. Джим делает страшное лицо, театрально ощупывает голову, и со смехом заверяет, что ничего лучше не пил. Широким жестом предлагаем выпить водки (благо денег под пепельницей хватит на любой каприз).
- No, thanks! Only beer. Maybe tomorrow.
- Ok!
Договариваемся встретиться завтра здесь же в девять вечера.
Около десяти часов он оставляет на столе еще какие-то деньги и мы прощаемся до завтра.
После того как мы расплатились, у нас остается совершенно неприличная на наш взгляд сумма.
- Что делать будем?
- Надо Джиму водки купить. Только хорошей какой-нибудь.
В магазине на Крещатике среди зеркальных витрин видим красивую и одновременно строгую бутылку водки «Первая гильдия». Тут тебе и национальный колорит и достаточно богато, чтобы не выглядеть скрягами…
На следующий день, дабы не платить за вход, мы снова появляемся в баре около восьми. До встречи с американцем у нас еще масса времени, а в карманах лежит вчерашняя сдача, почти равная нашим командировочным.
Не спеша, с чувством пьем пиво. Бар постепенно наполняется народом. За соседним столиком сидят две фигуристые девицы, просеивающие взглядами посетителей на предмет спонсоров. Стены увешаны рекламой Кока-колы, стилизованной под конец XIX века. У ножки нашего стола покоится пакет с презентационной бутылкой водки.
Время идет, пиво аккуратно вливается внутрь организма. Вообще время и пиво в тот вечер текли с одинаковой скоростью. Джима все нет. Примерно в половину одиннадцатого, когда весь зал хором подпевал за ансамблем «Hey, Jud!», мы поняли, что американца не будет. В конце концов, у них своя культурная программа с экскурсиями, саунами, теннисом и прочими буржуйскими примочками.
После пива «Первая гильдия» пилась мягко и вкусно. Когда мы извлекли эту граненую бутылку из-под стола на свет Божий, девушки за соседним столиком посмотрели на нас с нескрываемым интересом…
… В половину четвертого утра три изрядно выпивших экономиста договорились с таксистами у Бессарабского рынка о приемлемой цене, и отправились спать, чтобы через четыре часа снова уткнуться в кредитные дела под бдительным оком бессовестного американца, из-за которого мы так напились.